Будни милиции — это не только кражи, разбои, мошенничества и кровавые убийства. Зачастую случаются с правоохранителями очень курьезные истории. Уж поверьте, крымским операм есть что вспомнить. Живой труп
Как-то в дежурной части одного из симферопольских райотделов раздался звонок. Подвыпившая женщина истерически кричала в трубку, что убили ее сестру. Правоохранители даже успокоить ее не могли, чтобы хоть что-нибудь выяснить. После нескольких минут «психологической» беседы удалось узнать, что убийца ударил жертву топором по голове и заперся в доме. Сыщики тут же снарядили вооруженную до зубов следственно-оперативную группу и незамедлительно выехали на место преступления. Зима в том году выдалась лютая и снежная, поэтому добираться по гололедице в одно из сел Симферопольского района пришлось около часа.
Когда потерпевшее семейство увидело работников милиции — кинулось навстречу с воплями и рыданиями: «Он убил мою сестру!» — кричала женщина и при этом еле стояла на ногах. Ее муж тоже качался, но утвердительно кивал головой, подтверждая слова пьяной супруги.
Как выяснилось, две супружеские пары в тот злополучный вечер мирно распивали спиртные напитки. Без всякого повода, просто чтобы согреться в морозный зимний вечер. Когда градус был повышен по максимуму, супруги начали вспоминать прошлые обиды. Слово за слово, кулаком по столу… Мирная вечеринка закончилась скандалом. Хозяйка дома, в гости к которой пришла ее сестра с мужем, обозвала своего супруга парнокопытным животным, после чего, собственно, и начался дебош. Она кинула в него бутылкой, он схватился за топор. Потом все смешалось, как в киношном боевике, в итоге несчастная хозяйка дома рухнула замертво. Ее сестра закричала, оплакивая родственницу, и вместе с мужем зачем-то вынесла тело на порог. Там и нашли его правоохранители. Женщина была холодна и неподвижна, волосы на голове слиплись, вокруг растеклась лужа крови. По крайней мере, так все выглядело в темноте. Опера попросили включить свет для того, чтобы осмотреть труп, но оказалось, что убийца с топором заперся в доме и свет, естественно, включать не пожелал. Да еще, как назло, милицейский фонарь перегорел. Правоохранители нервничали: темно, холодно, труп осмотреть невозможно, руки тянутся к оружию, ведь нет гарантии, что ошалевший мужик не выскочит с топором из дому и не начнет им размахивать направо и налево. Одним словом, ситуация сложная.
Пока двое милиционеров стояли возле двери, ожидая появления убийцы, третий решил все же осмотреть труп. Достал лист бумаги, поджег его и начал водить «факелом» у лица убитой. То, что случилось потом, напоминало кассовый фильм ужаса под названием «Хичкок отдыхает». «Покойница» вдруг широко открыла глаза и нечеловеческим голосом закричала: «Меня убили!» Потом вскочила и на глазах шокированных оперов начала трясти головой, брызжа во все стороны кровью.
«Меня убили!» — вопила «убитая» и бегала по двору. Ее сестра в такт подвывала: «Да, тебя убили, моя бедная сестра!» Правоохранители стояли открыв рты, не в силах даже пошевельнуться. Когда изловили и утихомирили «оборотня», оказалось, что никакой смертельной черепно-мозговой травмы у потерпевшей нет и что муж не бил ее топором по голове, просто в тот вечер все очень много выпили. Супруги действительно подрались, и жена не потеряла сознание от побоев, а просто-напросто заснула. Сестре показалось, что родную кровинушку убили, она вынесла ее на мороз и… облила водой. Так что лежала «покойница» не в луже крови, а в обыкновенной луже, и волосы у нее были мокрые и слиплись в сосульки. Зачем родственники решил полить «убитую» водой, они и сами объяснить не смогли. А вот что касается убийцы, так в доме его и вовсе не было. После скандала с женой он ушел к соседу продолжать накачиваться водкой, а дом попросту запер на замок. Причем этот замок красноречиво висел на двери, работники милиции его только потом заметили. Закончилась эта эпопея с «живым трупом»… вытрезвителем. Тогда они в нашей славной столице еще функционировали. Всех четверых выгрузили из милицейского «бобика» и отдали в профессиональные руки санитаров.
Великий сыщик
Следователь Николай Иванович Петренко (фамилия изменена, так как наш герой в данный момент пребывает на заслуженной пенсии) прославил в свое время весь крымский уголовный розыск своими несколько оригинальными методами работы. К примеру, произошел в конце 70-х такой случай: в ялтинской гостинице обворовали высокопоставленного иностранца. За расследование взялся Петренко. Как это обычно бывает в таких случаях, под подозрение попадают несколько человек. На этот раз таковых оказалось аж 23. Не мудрствуя лукаво, сыщик задержал их всех и отправил в СИЗО, напутствовав: «Будете тут сидеть, пока не сознаетесь!» Нужно признаться, метод оказался довольно эффективным. Не прошло и суток, как трое из задержанных сознались (независимо друг от друга) в краже. И тогда великий сыщик взялся протоколировать их чистосердечные признания. Однако другие 20 человек написали жалобы в прокуратуру, обком партии и прочие инстанции. На голову Петренко обрушилась прокурорская проверка, в ходе которой выяснилось, что 20 человек незаконно заключены под стражу. Приглашенный к прокурору сыщик никак не мог понять, чем тот недоволен. «Я всегда так делаю, — объяснил он, — и у меня только благодарности». На это прокурор не смог найти возражений, но на заметку Николая Ивановича взял.
Следующий его «прокол» случился несколькими годами позже. В 70-х о детекторе лжи бытовали весьма фантастические представления. Такие аппараты уже существовали, но в Крыму о них только мечтали. Так вот Петренко воплотил мечту в реальность. Он сконструировал свой детектор лжи. На столе возвышался солидный агрегат, одним видом внушавший страх и уважение. Впечатление усиливалось абсолютной проницательностью прибора, выявлявшего всю ложь. Петренко, который работал на детекторе, а также его коллеги по отделу принимали строгие меры предосторожности для сохранения секретности работы устройства.
Секрет же прибора заключался в том, что единственным действующим элементом его была лампочка, которую включали ногой под столом, когда допрашиваемый говорил неправду. Истинным детектором являлся сам Николай Иванович.
Прикрыл это дело начальник — генерал-майор милиции, который каким-то образом прознал о детекторе и явился проверить. Раскрывать ему правду не хотелось, но внятно объяснить происхождение прибора Петренко не сумел. Да еще дернул его черт наступить на кнопку во время тирады генерала о служебном долге и уважении к закону. Лампочка вспыхнула, следом за ней вспыхнул генерал и в расстроенных чувствах вылетел из комнаты. Кончилось дело тем, что он наклепал на самозванца-экспериментатора донос в КГБ, и соответствующие товарищи быстро и без лишних слов изъяли прибор.
Прошло еще несколько лет, и Петренко совершил новый «подвиг». Тогда бомжей у нас было не так уж много, но все же имелись. Один такой порядком намозолил глаза патрульным, и они уже в который раз притащили его в «обезьянник». Но посадить бродягу было не за что. За помощью обратились к Петренко. Тот, недолго думая, сказал бомжу, что его сейчас… расстреляют. Бомж, конечно же, не поверил, но когда его отвели в пустую комнату и опер начал готовить оружие, бродяга основательно струхнул: мол, кто их знает, могут ведь и пристрелить, искать потом никто не станет.
Тем временем мужика по рекомендации великого сыщика Петренко затолкали в стенной шкаф, опер одной рукой поднял пистолет, а второй, закрыв дверь шкафа, ударил по ней палкой. Хотели просто испугать, но когда шкаф открыли, оттуда выпало безжизненное тело: сердце у старика не выдержало…
После этого случая прокуратура вновь взялась за Петренко. И грозило ему не только увольнение. Тем более что попутно всплыла еще одна скандальная история, в которой тот принял непосредственное участие. Повадилась как-то к Николаю Ивановичу ходить с жалобами тетка с удивительно склочным и нудным характером. На соседей жаловалась: то музыка слишком громкая, то машину не там поставят, то газету вовремя не приносят, то мусор кидают. В общем, достала. В итоге она стала жаловаться на самого Петренко. И тогда ему представилась возможность ей отомстить. Очередная жалоба заключалась в том, что пропал ее муж. Ну с ним было все понятно: пьяница загулял. Но Петренко состроил умную физиономию и сказал: «Дело серьезное, будем начинать розыск. Сначала надо выяснить, не оказался ли ваш муж жертвой преступления или несчастного случая». После этих слов он начал возить тетку по моргам и показывать ей неопознанные трупы. Уже из первого морга ее выводили под руки, и была она бледнее покойников, после посещения третьего морга случился с нудной бабой сердечный приступ.
Закончилось бы все это для Петренко очень плачевно, если бы не его талант великого сыщика. Как известно, следователи раньше работали по нескольку человек в комнате — теснота страшная. Как-то в кабинете сидели вот в такой тесноте трое работников милиции, среди которых был Николай Иванович, и делали три дела: один готовил себе чай (это был Петренко), другой чистил пистолет, а третий «колол» вора-рецидивиста. Такая несовместимость, естественно, привела к неприятности. Когда второй опер закончил чистить оружие и собирался его убрать, рецидивист изловчился и выхватил у него пистолет, после чего объявил, что они его заложники, и выдвинул полагающиеся в таких случаях требования.
Двое сыщиков растерялись, а Петренко даже не подумал вставать к стене и радостно объявил новоявленному террористу: «Ну вот ты и попался!» А потом объяснил, что теперь, когда он показал свое истинное лицо, ему несдобровать, что за такие дела он получит еще больше, чем за кражи. В заключение наш опер посмеялся над вором, как он глупо купился, схватив подложенный ему пистолет. Сам тем временем достал из сейфа свое оружие, и вора повязали. Тот даже не догадался проверить, заряжен ли пистолет, а он был на самом деле заряжен и исправен.
Когда обезвреженного бандита припугнули тем, что его ждет за попытку захвата заложников, он струсил, и начал признаваться во всех грехах: напуганный вор сознался не только в четырех совершенных им кражах, но и взял на себя шесть чужих. За такую прекрасную работу Николая Ивановича Петренко не только не уволили, но и поощрили. Что тут сказать — великий сыщик, он и в Африке великий…
ЮЛИЯ ИСРАФИЛОВА, Первая Крымская