60 лет назад, предположительно в октябре 1946 года, в Швейцарии умер Морис Конради, русский офицер, белогвардеец. Именно он в мае 1923 года застрелил в Лозанне советского полпреда и партийного публициста Вацлава Воровского. Однако суд присяжных оправдал и убийцу, и помогавшего ему совершить преступление Аркадия Полунина. «МЫ ДОБЕРЕМСЯ ДО НЕГОДЯЕВ»
Конради жил затворником, опасаясь мести чекистов. Место его захоронения неизвестно. О храбрости Мориса ходили легенды не только в Дроздовской дивизии, в рядах которой он сражался во время Гражданской войны, но и во всей Добровольческой армии. Однако изображение этого героя Белого движения нельзя найти на многочисленных опубликованных фотографиях дроздовцев, сделанных на фронте и в эмиграции. Причина понятная. Конради таким образом оберегали от советских агентов.
Опасения соратников были небезосновательны. Аркадий Полунин внезапно скончался 23 февраля 1933 года во французском городе Дрэ, где обосновался после Лозаннского процесса и старался вести незаметный образ жизни. Но перед смертью бывший ротмистр начал посещать в Париже своих боевых друзей из Русского общевоинского союза (РОВС).
Полунину было всего сорок лет. Поэтому в газетах и напишут: «умер при странных обстоятельствах», намекая на возможную причастность к случившемуся ОГПУ. Ведь Феликс Дзержинский еще в ноябре 1923 года заявил на митинге: «Мы доберемся до негодяев». То есть – до убийц Воровского.
Морис Конради же после суда надолго исчезнет из Европы, прослужит несколько лет во французском Иностранном легионе в Африке. Незадолго до присвоения ему офицерского звания сержант Конради ударит по лицу своего командира. Тот обозвал подчиненного «русской свиньей». И капитан гвардейской артиллерии, награжденный орденом Святого Георгия 4-й степени за подвиги на фронте Первой мировой войны, не сдержался.
Конради изгоняют из легиона. Сведения о его дальнейшей судьбе крайне противоречивы, по сути – это лишь предположения и версии. Даже дата и причины смерти разнятся (как будто бы специально обнародуется дезинформация). Читаем: «Умер в 1931 году в Западной Африке» (из книги «Дроздовский и дроздовцы»), «убит немецким патрулем в 1944 году, был французским партизаном («Часовой», Париж, 1953 год). У Альфреда Сенни в его известной книге «Воровский» (1981) сказано следующее: «сильно пил и умер затворником в 1947 году».
Однако, судя по всему, ближе к истине уже называвшееся выше время кончины Конради – осень 1946 года.
А чекисты, кстати, хотели отомстить ему и Полунину не только за гибель видного деятеля ленинской партии. Лозаннский суд триумфально разоблачил саму сущность так называемого «построения коммунизма». «Практика большевизма – есть лучшее средство против его теории» – к такому выводу придут многие на Западе.
НОВЫЙ ВИЛЬГЕЛЬМ ТЕЛЛЬ
10 мая 1923 года в ресторане отеля «Сесиль» в Лозанне Морис Конради убьет Вацлава Воровского и ранит (намеренно несмертельно) двух его помощников: Ивана Аренса и Максима Дивилковского. Расстреляв патроны, покушавшийся бросит пистолет на ковер и потребует у оркестра играть траурный марш, спокойно ожидая прибытия полиции.
Конради арестуют на месте преступления. Задержат и его сообщника Аркадия Полунина, который мог скрыться во Франции, но не сделал этого, желая разделить участь товарища. Он лично не участвовал в совершении теракта, однако был его инициатором.
Процесс Конради и Полунина (5–16 ноября 1923 года) фактически превратился в суд над руководством СССР. «Я убил и горжусь этим», – заявит первый из обвиняемых. Второй же отметит: «Мы не хотим мира без справедливости, не желаем этого, прежде чем величайшие преступники понесут наказание».
Выстрел Конради стал своего рода вызовом сытой и цивилизованной Европе, словно ничего не желающей знать о преступлениях большевиков. Защитники в состязательном поединке с обвинителями доказали в ходе процесса, что страшный голод в Поволжье возник не только от неурожая и разрухи, но и в результате деяний таких людей, как Вацлав Воровский. Истинный образ этого «пламенного революционера» был наглядно представлен на суде. «То, что сегодня происходит в Советской России, находится за пределами человечества», – отметит один из защитников.
На судебном заседании Конради солгал, отметил прокурор, один раз: он скажет, что действовал один, чтобы не обвиняли Полунина. У Полунина была больная малолетняя дочь, и он собирался второй раз жениться.
Присяжные – девять представителей разных сословий, в том числе скульптор, слесарь, почтальон и два чиновника с высшим образованием – оправдают обвиняемых и будут названы в советской прессе «тупыми мещанами, которые пытались изображать суд истории». Прокурор со страниц газет СССР предстанет «защитником подлых убийц»: он поддержал ходатайство адвокатов, потребовавших, чтобы присяжные ответили на вопрос: «Были ли обвиняемые спровоцированы?» Их положительный ответ повлиял на оправдательное решение суда.
Это было неудивительно. Благочестивые лозаннцы узнали, что правосудие в СССР – всегда классовое. Если они возмутились от известия, что на Пасху «безбожники» в России наклеивали на иконы бумажные картинки с изображениями Иисуса Христа, читающего Карла Маркса, то свидетельства о чудовищном голоде их шокировали. Гражданам Швейцарии на суде стало известно об отрицании большевиками христианской морали, об атмосфере террора в «государстве рабочих и крестьян».
«Никто не может присвоить себе право лишить жизни даже тирана… нельзя делать политику с пистолетом в руке», – категорически заявил в начале процесса прокурор. Однако адвокат напомнит обвинителю, что из окон судебного зала видна часовня на площади. Она воздвигнута в честь Вильгельма Телля – народного мстителя, по преданию, убившего из засады, а не в честном рыцарском поединке местного тирана-правителя. Адвокат посоветовал прокурору быть последовательным и потребовать «снести до основания все памятники Вильгельму Теллю по всей Швейцарии», в том числе и эту часовню. Легендарным подвигом Телля назовут швейцарцы и покушение на Воровского.
Присяжные затруднялись с решением, ведь подсудимые были виновны по закону, но в то же время не виновны по совести. Юристы подскажут, что убийство может произойти под влиянием сильной провокации со стороны потерпевшего, и приводят статью из уголовного права. Прокурор уточнил: «Если А публично ударит Б по лицу, а Б, не стерпев, убивает его на месте, то это – убийство, вызванное провокацией со стороны потерпевшего. Б все равно должен быть наказан, но наказание ему значительно смягчается. Степень смягчения устанавливается судом и зависит от тяжести оскорбления». Присяжные «смягчили» приговор до вынесения оправдательного вердикта.
Впрочем, тому имелись прецеденты в европейской судебной практике. В 1921 году, например, берлинский суд оправдал Согомона Тейлеряна, убившего Талаат-пашу, бывшего турецкого министра и великого визиря, одного из главных виновников истребления более одного миллиона армян в Османской Турции. Тейлерян случайно встретил Талаата на берлинской улице и чуть не потерял сознание: все его близкие погибли во время резни. Ночью ему было видение: убитая турками мать сказала, что если он не отомстит, то она проклянет его.
Нечто подобное испытал и Полунин, увидев Воровского на мирной конференции в Лозанне, где страны – победительницы в мировой войне (Англия, Франция и другие) делили контрибуцию и нефтеносные земли побежденной Турции. А Россия, которая потеряла в 1914–1917 годах миллионы убитыми и искалеченными, после брестского сговора большевиков осталась в стороне.
У Полунина, уроженца Кубани, была личная ненависть к Воровскому. Тот, будучи полпредом в Риме, подписал сомнительный договор об аренде итальянской фирмой большого участка кубанской земли для грабительского вывоза сырья. Решению убить Воровского способствовало и то, что Полунин служил в Фонде императрицы Марии Федоровны при Международном Красном кресте в Женеве. Он многое знал о голоде в Советской России. В Пугачевском уезде жарили трупы умерших. На родине Ленина в Симбирской губернии крестьяне собирали речные водоросли и ели их, смешивая с навозом. Многие родители убивали своих детей, а потом и себя. В городе Балашове под впечатлением подобных ужасных картин покончил жизнь самоубийством член британской миссии помощи голодающим Ферлин.
А в это время огромные деньги тратились Кремлем, при активном участии Воровского, на международные авантюры. Вдобавок он отличился на поприще написания провокационных статей против Русской Православной Церкви и патриарха Тихона.
АНТИПОДЫ
Вацлав Воровский во время Первой мировой войны (1915 год) как представитель фирмы «Сименс-Шуккерт», в которой служил инженером, находился в Швеции. Там по поручению партии большевиков он вступает в контакт с международными финансовыми воротилами, связанными с Германией (известным спонсором революции Парвусом и другими).
С 1920 года Воровский вновь в странах Скандинавии уже в роли полномочного представителя Советского правительства. Заключает и там, и в Италии (как полпред РСФСР, а затем СССР) сомнительные соглашения о поставках российских музейных ценностей. 50% денежных поступлений от реализации этих сделок остаются в тайном фонде, созданном для финансирования коммунистической пропаганды, создания легальных и нелегальных организаций Коминтерна и компартий.
После отъезда Воровского из Швеции на счетах советского представительства в местных банках находилось около 10 млн. крон, а на личном счете Воровского – почти 1,8 млн. крон. Имел он и другие личные счета в европейских банках, но под вымышленными именами. В Риме случайно арестуют багаж одного советского эмиссара. В чемодане обнаружат большое количество драгоценных и золотых вещей с разными инициалами: перстни, кольца, часы, портсигары. Все это предназначалось для организации подрывных акций против отдельных европейских стран.
На судебном процессе в Лозанне общественный обвинитель из Москвы, юрист Семен Членов будет утверждать, что убийцы Воровского отомстили за свои утраченные в результате российской Октябрьской революции 1917 года состояния. Но это была неправда.
Вот краткая биография Мориса Конради. Он родился 16 июня 1896 года в Санкт-Петербурге в семье осевших в России швейцарцев. После окончания гимназии поступает в Петербургский политехнический институт. В 1914 году со второго курса уходит добровольцем на фронт, для чего понадобилось высочайшее разрешение императора Николая II, поскольку Морис имел швейцарское подданство. В январе 1916 года он оканчивает офицерскую школу первым по успехам и сражается на Румынском фронте. Отсюда в составе отряда полковника Михаила Дроздовского отправляется в известный поход Яссы–Дон. До самого ухода войск Врангеля из Крыма воюет с большевиками.
Отца Конради, также Мориса, и дядю – владельцев кондитерских фабрик в обеих столицах («далеких от всякой политики», как он скажет на суде) арестовали. Дядю расстреляли как заложника в период «красного террора», а отца после избиений в ЧК отправили умирать домой. Тетю Конради зверски убили грабители. Жену Аркадия Полунина пьяные дезертиры истязали на глазах избитого и привязанного к кровати мужа и малолетней дочери.
Нигде в другом месте на Западе, кроме как на процессе в Лозанне, не было доселе публично рассказано о всех злодействах коммунистической власти на российской земле. Это потрясло председателя суда. При очередном факте страданий народов СССР вскакивали с мест не только зрители, но и некоторые присяжные. А защитник Полунина Шарль Обер так сроднился с Россией, что перешел в православную веру, а ведь он был из старинной гугенотской семьи.
«Нельзя, чтобы красный террор сменился белым террором… если мы оправдаем обвиняемых, то начнется эпидемия терактов», – заявит прокурор. На что защита ответит: «…разрушительный о постоянный разбор этих преступлений остановит у многих желание совершить террористический акт». Вполне справедливое замечание…
Сергей Тюляков, Независимое военное обозрение