«Точно, банда! Перебили обе посланные группы, и теперь методично уничтожают жильцов подъезда… Чёрт, какая непруха – случится всему этому именно в моё дежурство…» Первым побуждением капитана было вызвать ОМОН, спецназ, танки, вертолёты и даже кавалерию… Комичность некоторых взятых из повседневности нашего РОВД случаев достигает космических высот.
…Прибежали как-то в дежурку две перепуганные крашено–расфуфыренные девахи, вопят: «Избили! Ограбили! Скорей езжайте ловить преступников!..» Дежурный, капитан Масик, оставался спокоен, как скала. За годы службы наслушался всякого, во всех нашенских нюансах ориентируется: раз прибежали и вопят – значит, избили их не так уж чтоб и очень… слегка подрихтовали мордяхи, жалеючи… Буркнул: «Кто вас ограбил, говорите?..»
Начали они рассказывать очередной ужастик про современность. Расклад такой: продавщица коммерческого киоска после работы вместе с подружкой возвращалась домой. Вошли в подъезд дома по улице Авиаторов, поднялись на свой этаж, а там на лестничной площадке стоит какой-то парень, и – как заорёт на них! А потом из квартиры выскочили ещё парень и девка. Вся троица, набросившись на заявительниц, зверски избила их руками и ногами. На заключительной стадии мордобоя на лестничную площадку выбежали ещё две бабёнки в возрасте и совсем уж предпенсионного возраста мужик (видимо – ближайшие родичи нападавших), и тоже включились в драку, разумеется – на стороне своих чад… В итоге этой «куликовской битвы» побитых девиц выбросили из подъезда, отобрав у одной из них, продавщицы, кулёк с дневной выручкой и собственными покупками…
В общем, случай хоть и возмутительный, но с точки зрения милиции – простенький, и не «глухарь», ибо известна квартира, из которой выбежала эта звериная стая избивателей. А стало быть – найти их не составит особенного труда. Масик послал вместе с девицами на адрес наряд, и тут же забыл эту историю. А зря, между прочим, ибо она ещё только начиналась…
Случилось же вот что. Две вышеупомянутые в качестве заявительниц гражданочки после работы посидели в кафешке, обсуждая подлость и бесчувствие всех лично им близко знакомых парней, а заодно – многие прочие девичьи проблемы. После чего направились домой к одной из них. Понятно, что не чинно ступали они по лестнице, а – шумно топая ногами, спотыкаясь, матюкаясь и производя массу иных, присущих подвыпившей молодёжи, звуков. На их этаже в одной из квартир отмечали некое праздничное событие (то ли внучок в вуз поступил, то ли дедушка получил первую в жизни пенсию – точно не помню), там было полно гостей. И один из них, парень по имени Толя, вышел на лестницу покурить. Мимо как раз и топали две шатающиеся, «благоухающие» винцом подружки. Ему бы промолчать в тряпочку, он же сунулся с замечанием, типа: «Ну вы и уродки – так нажраться!» Они ответили залпом из двух «батарей», успешно доказав, что по части забористого мата нео-тургеневские барышни заткнут за пояс любого спившегося лесоруба. Его попытка адекватного ответа получилась бледной и неубедительной. И остаться бы полю битвы за победившим слабым полом, но тут из квартиры выглянула жена парня. И, заслышав краешек его диалога с парочкой девиц определённой внешности, завелась с полуоборота: «Опять к халявам цепляешься?!» Продавщицам не мешать бы дружеской беседе супругов и тихо удалиться, но их покоробило: «Это мы – халявы? Да ты сама – лахундра!» Ну, тут и началось… Что девицам набили «фасы» – чистая правда, нечего было первыми накидываться. Но кулька у них никто не отбирал, да его и не было. Позднее выяснилось, что этот кулёк продавщица… забыла у себя на работе.
Будучи поверженными, но не побеждёнными, подружки спустились этажом ниже – за помощью. И вскоре привели двух знакомых жлобов в татуировках и с ломиками. Отмечавшая «поступление дедушки в институт» кампания была морально не готова к такому развитию событий, и заперлась в квартире. Жлобы тотчас дружно заколотили ломиками в дверь, грозно вопя: «Выходи, суки, кто наших тёлок снасильничал!» Девки же для большей верности ещё и помчались заявлять в милицию, решив выстрелить «дуплетом»: вначале их обидчиков изобьют хахали, а потом приехавшая милиция этих же обидчиков схватит и осудит по всей строгости, лет на… много!
Но и обороняющаяся сторона, от неожиданности вначале чуток растерявшаяся, тоже потом вспомнила о существовании милиции, и позвонила в райотдел. Это случилось через 5 минут после того, как дежурный отправил группу по первому вызову. Теперь ему звонили со срочным сообщением : «В нашу квартиру ломятся негодяи, пришлите кого-нибудь, а то нас убьют!» Капитану Масику не хотелось, чтобы в его дежурство кого-то убили, а потом выяснилось, что произошло это вследствие непринятия им своевременных мер по звонку. Поэтому ввиду отъехавшей на предыдущий вызов дежурной группы он, обежав соседние кабинеты, нашёл пару корпящих над служебными бумаженциями оперов и попросил их съездить на адрес – узнать, что там происходит. И только потом, отослав ребят, дежурный сообразил, что адреса и по первому, и по второму вызовам – идентичны. «Неужели налёт банды на подъезд?!» – испугался он.
Тем временем приехали на место оперативники, посланные по первому вызову, поднялись на нужный этаж. Заслышав приближение стражей правопорядка, жлобы бросили ломики и дали дёру через чердак и крышу. Милиции осталось только созерцать дверь со следами мощных ударов ломами, поломанную дверную ручку, оборванные провода… Они стали звонить и стучать в квартиру, желая узнать, что же здесь происходило. Заслышав новую атаку извне, засевшие в квартире закричали: «Не ломайте нам двери! Мы уже вызвали милицию, она вот-вот подъедет!» Немножко удивившись, опера ответили им в том духе, что ждать милицию не надо, потому как она уже прибыла и ждёт, пока её впустят. Но из квартиры откликнулись издевательским хохотом: «Ищите дураков в другом месте!.. Милицию мы вызвали только две минуты назад, она бы просто не успела приехать!»
Опера заругались, замахали перед дверным глазком служебными удостоверениями, даже поставили на передний план того из них, кто был в форме. Оборонявшиеся зрелищем милицейского мундира были несколько смущены, и решили двери открыть. Но все их попытки управиться с дверным замком кончились провалом: от ударов ломиками дверь заклинило, и замок не открывался. А опера решили, что раз им не открывают (хоть и повторяют всё время: «сейчас откроем!»), то это значит, что в квартире происходит нечто уголовно наказуемое, возможно даже – людей злодейски лишают жизни…
Ситуация требовала решительных мер, вот они и стали в свою очередь ломать всю ту же многострадальную дверь ломиками, брошенными жлобами. Из квартиры испуганно завопили: «Вы – не настоящая милиция! Вы – купленные!.. Сейчас же мы вызываем настоящую милицию!» И – опять позвонили в РОВД и сообщили, что посланную ранее милицию бандиты, видимо, уже перебили, потому что успели «частично переодеться» в их форму, а теперь снова пытаются вышибить двери. «Ещё немного – они ворвутся к нам и всех убьют!..» – отчаянно голосили в трубку.
«Только без паники!» – строго потребовал от них в трубку капитан Масик, хотя у самого на душе сразу же кошки заскребли. «Точно, банда! Перебили обе посланные группы, и теперь методично уничтожают жильцов подъезда… Чёрт, какая непруха – случится всему этому именно в моё дежурство…»
Первым побуждением капитана было вызвать ОМОН, спецназ, танки, вертолёты и даже кавалерию. Но, поразмыслив, он ввиду своей многоопытности решил не делать резких движений, и отправился по отдалённым райотделовским кабинетам в поисках ещё одной группы оперов. Дескать: если перебьют и этих, то уж тогда можно и ударить во все колокола! Но поскольку время было позднее – около полуночи), то в кабинетах никого не оказалось. Бросить же всё и лично отправиться на место событий дежурный не имел права: кто-то же должен был оставаться на хозяйстве! Да и, если честно, вообще не хотелось отправляться лично в тот гиблый подъезд… Зачем свою шкуру под бандитские пули и ножи подставлять, если можно послать другого!
И потому, долго не раздумывая, Масик позвонил на дом тамошнему участковому Тадыбердыеву, тоже капитану, и предложил ему незамедлительно отправиться на адрес и проверить судьбу бесследно пропавших опергрупп. «Если через полчаса не перезвонишь, то я буду знать, что и с тобою случилось несчастье!» – бодро заверил коллегу Масик. «Спасибо!» – порадовался от всей души участковый и положил трубку. Спрыгнув с постели, начал торопливо одеваться.
Плохо было то, что табельное оружие участковый дома не хранил, и сейчас единственное, чем он мог вооружиться – это резиновый верный товарищ – «демократизатор»… Впрочем, стоп – в кладовке ещё хранилось ружьё для подводного охоты (была у участкового такая страстишка)… Тадыбердыев застегнул на себе все ремни и пуговицы, нашёл ружьё, зарядил его гарпуном, и отправился навстречу опасностям (возможно даже – героической смерти), провожаемый встревоженным взглядом супруги…
Тем временем обстановка на адресе кардинально изменилась. Первая группа оперов получила мощное подкрепление в лице подоспевшей второй группы. Вместе они, навалившись подобно тарану на двери, вышибли их и, ворвавшись на адрес, повязали там всех лиц как мужского, так и женского пола, а затем отправились с ними в райотдел. Хотели оставить кого-нибудь из оперов на адресе, подежурить (покорёжанные двери на место ведь уже не поставишь). Но после звонка в РОВД и информации обрадованного мирным исходом событий дежурного о том, что вот-вот подъедет вызванный им участковый, бросили всё как есть.
И вот спустя 10-15 минут на слабоосвещённой лестнице раздались крадущиеся шаги… Скрипя сапогами, портупеей и тревожными мыслями, массивная фигура осторожно прокралась к освещённому изнутри дверному проёму… И в следующую секунду капитан Тадыбердыев ураганом ворвался в квартиру и, могуче застыв на пороге, гаркнул, торопливо водя во все стороны дулом ружья для подводной охоты: «Ни с места, милиция!.. Всем оставаться на местах!.. Дом окружен, при попытке сопротивления – стреляю без предупреждения!.. Быстро-о-о-о-о!..» А вокруг – абсолютная тишина, и ни единой живой души, если не считать испуганно шмыгнувшего под диван котёнка.
Ещё долго участковый Тадыбердыев ходил по райотделовским кабинетам с жалобой: «Хрен им всем в зад! Посреди ночи с дивана сдернули и на адрес швырнули, а – зачем? Бред какой-то!..» В глаза ему охотно сочувствовали, а за глаза – хохотали до колик…
Владимир Куземко, специально для «УК»