Сталин искал лично преданных себе людей. И нашел Лаврентия Берию. Будь они оба прокляты!…
Трудно сказать, как сложилась бы судьба Лаврентия Берии в других исторических условиях. Человек, ставший впоследствии кровавым наркомом, родился в последний год XIX века в скромном абхазском селе Мерхеули. Его отец из-за конфликта со старейшинами вынужден был вместе с семьей покинуть родину и искать убежища в горной глуши. Его жена принадлежала к знатному роду, но к моменту рождения сына семья была одной из самых бедных в деревне. Мальчик рос в нищете, испытывал от этого унижение и с ранних лет очень старался выделиться чем-то среди ровесников. В школе он проявлял такую одаренность и старательность, что учителя уговорили односельчан отправить его на учебу в Сухуми на деньги сельской общины. Родители гордились сыном и очень хотели, чтобы он выбился в люди.
В 1914 году Лаврентий с отличием окончил начальное училище, а уже через год с успехом учился в Бакинском механико-строительном техникуме и одновременно подрабатывал в знаменитой нефтяной компании Нобеля, где трудилось много просвещенных и передовых людей того времени. Юный Лаврентий старательно заводил знакомства с ними, пытался всеми способами удружить им и завоевать их симпатии.
Получив диплом техника-архитектора (уже после революции), молодой Берия не прекратил учиться, а, наоборот, стал много и жадно читать, осваивать самые разнообразные науки, изучать иностранные языки. Его сын свидетельствует: «Отец прекрасно владел немецким. К нам в дом часто приходили немцы, и он разговаривал с ними исключительно на их языке. Он блестяще знал литературу, в том числе немецкую и английскую, поскольку бегло читал по-английски. А его знания в математике я сам проверял — подкидывал ему уравнения, двойные и тройные интегралы, и он решал их с ходу».
Трудно сказать, как сложилась бы судьба Лаврентия Берии в других исторических условиях. Возможно, он сделал бы блестящую карьеру на техническом поприще или в бизнесе, ведь он был разносторонне одарен, внутренне организован и целеустремлен. Но в 1917-м стихия революции срывала людей с избранных ими житейских дорог и швыряла в драку за власть под лозунгами борьбы за свободу и справедливость.
Лаврентий Берия примкнул к партии большевиков уже в марте 1917-го. Однако о том периоде его жизни почти ничего неизвестно — времена были смутные, многие документы сознательно уничтожались, а свидетели событий, не говоря уже о самих участниках, предпочитали помалкивать. В официальной биографии Берии указывалось, что в послереволюционные годы он был рабочим депутатом, работал в большевистском подполье в Баку, позже устанавливал там советскую власть. Известно, что его взял в помощники Анастас Микоян, представлявший в Баку Центральный комитет партии большевиков. Вскоре Лаврентию, знавшему иностранные языки, поручили вести дела иностранных разведок, а потом доверили и контрразведку. Правда, вскоре некоторые источники стали доносить, что Берия работает на англичан, является двойным агентом и стремится везде урвать свой кусок, но этому не поверили, усмотрев в доносах происки завистников. Берия был так предан делу, что трудно было заподозрить его в двойной игре.
В январе 1921 года его направляют в Красную армию, в ЧОН — части особого назначения. Активнейшим образом участвует он в «освобождении» Грузии и установлении там советской власти. Сразу после прихода большевиков в стране создали ЧК — Чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Молодой чекист Лаврентий Берия на посту следователя как никто другой соответствует требованиям к работникам ЧК, проявляя исключительную революционную непримиримость к врагам советской власти.
Вскоре Берии уже поручают возглавлять секретный политотдел и назначают заместителем председателя грузинской Чрезвычайной комиссии. А ведь обстановка на Кавказе была тогда очень неспокойной. «Освобожденные народы» пытались избавиться от ига большевиков, и чекистам то и дело приходилось подавлять восстания и стачки, устраивая одну кровавую расправу за другой. Именно тогда, в 1924 году, Берия отличился особенным образом — разгромил крупное восстание в Баку, зверски расстреляв около пяти тысяч человек. За эту операцию он был награжден орденом Красного Знамени.
Преданность Берии делу партии была замечена. Он быстро преодолевает ступеньки стремительной карьеры в ГПУ, попадает в поле зрения Сталина и вскоре становится первым секретарем ЦК партии большевиков Грузии. С этого момента знакомство со Сталиным становится близким и перерастает в дружбу. Вождь часто приезжает на Кавказ отдыхать, и Берия организовывает застолья по его вкусу, демонстрируя свою личную преданность и качества, которые Сталин особенно ценил в соратниках, — расчетливый ум и беспощадность. Главный партиец Грузии так обаял Сталина, что был введен в его ближайшее окружение. Берию вызывают в Москву и доверяют пост сначала заместителя наркома внутренних дел, а потом и наркома.
О кровавых делах Берии в застенках НКВД написаны сотни статей и книг. Теперь уже широко известны и его исключительное коварство, и жестокость, и личное участие во многих преступлениях. По его приказу и под его руководством были расстреляны в Катыни польские офицеры, депортированы с родных земель чеченцы и ингуши, карачаевцы и балкарцы, калмыки и казаки, крымские татары, месхетинские турки, курды. Он же руководил созданием научно-исследовательских центров и лабораторий при лагерях, куда были посажены многие тысячи выдающихся советских ученых. Полуголодные, скованные рабскими условиями, они честно работали, тогда как государственная машина нещадно перемалывала их судьбы. Изуверскому уму Лаврентия Берии этот способ повысить интеллектуальную и оборонную мощь страны казался чрезвычайно эффективным и даже остроумным.
До самой смерти Сталина Берия занимал высокие посты, получал одну за другой правительственные награды и считался самым приближенным к Хозяину человеком. Это убеждает нас в том, что он на самом деле был дьявольски умен и хитер. Ведь известно, что Сталин был болезненно подозрителен и устранял со своей дороги всех, в ком видел потенциальных конкурентов. Головы с плеч летели в самом близком его окружении. Берия же удосужился долгие годы балансировать на самом верху и не вызвать у вождя ни малейших нареканий.
Тем более интересны слухи о том, что именно Берия имеет непосредственное отношение к кончине Сталина. До сих пор многие склонны думать, что смерть вождя не была естественной, что Берия позволил ему умереть, искусно (на протяжении целой ночи) задерживая приезд врачей, которые могли оказать больному помощь, пока кровоизлияние еще не стало непоправимо обширным.
Без Сталина министр внутренних дел Лаврентий Берия почувствовал себя настолько свободно, что впервые за всю жизнь утратил бдительность. (Говорят, он смеялся, когда ему докладывали об эпидемии убийств, изнасилований и грабежей, вызванной амнистией уголовных преступников, которую он объявил по собственной инициативе.) Между тем соратники, всегда его ненавидевшие и опасавшиеся, торопились избавиться от него раз и навсегда. Уверенный в собственной безнаказанности, он лишился дара речи от потрясения, когда 26 июня 1953 года его арестовали прямо в Кремле.
На июльском пленуме ЦК КПСС Маленков прочел доклад «О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Лаврентия Берии, направленных на подрыв Советского государства в интересах иностранного капитала и выразившихся в вероломных попытках поставить министерство внутренних дел над правительством и КПСС». Берию вывели из состава ЦК и исключили из партии как «врага Коммунистической партии и советского народа». В декабре суд обвинил его в том, что он «сколотил враждебную советскому государству изменническую группу заговорщиков, стремившуюся ликвидировать советский строй, реставрировать капитализм и восстановить господство буржуазии, шпионил за руководством Коммунистической партии и Советского правительства, производил аресты невиновных людей». 23 декабря суд приговорил обвиняемого к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в тот же день.
В перестроечные и постперестроечные годы, когда реабилитировали многих бывших вождей, дважды рассматривалось и дело Берии. Однако Военная коллегия в обоих случаях не нашла оснований для его оправдания.