Лучше поздно, чем никогда. Пожалуй, эта заезженная поговорка вполне подходит и к тем не очень частым случаям, когда правонарушитель признается людям в своих грехах… после смерти. Так случилось с культовым израильским композитором Наоми Шемер, автором неофициального израильского гимна «Золотой Иерусалим» («Иерушалаим шель Захав»). О том, что она использовала при написании этой песни чужую мелодию, Наоми призналась… после своей смерти, сообщает BBC News.Собственно, признание в нарушении закона об авторском праве Шемер сделала почти год назад, за несколько дней до смерти. В письме другому композитору по имени Гил Алдема женщина объяснила, что в 1967 году где-то услышала старую баскскую колыбельную. Написав на ту музыку слова на иврите, композитор выдала всю песню за свою.
Гил Алдема, узнавший тайну написания «Золотого Иерусалима», получил разрешение предать ее огласке после смерти Шемер, однако прежде решил выждать какое-то время, чтобы не вызвать скандал.
«Все это — прискорбные издержки творчества. Настолько прискорбные, что, возможно, они и вызвали мою болезнь. Должно быть, та другая песня нечаянно застряла в моей памяти», — написала Шемер Алдеме.
Песня «Золотой Иерусалим» была представлена на одном из израильских певческих конкурсов незадолго до арабо-израильской войны 1967 года и быстро завоевала популярность. Во время сражений за Восточный Иерусалим композиция стала неофициальным гимном израильских десантников и теперь часто исполняется в ходе торжественных мероприятий.
Нередко бывает так, что посмертным становится предсмертное признание преступника, который не вынес тяжести содеянного. Люди читают его после смерти преступника.
В сентябре 2003 года 57-летний Барт Росс застрелился во время обыкновенной остановки его автомобиля дорожной полицией для проверки документов в штате Висконсин, США. Его предсмертная записка позволила полиции раскрыть дело о двойном убийстве в доме окружного судьи в Чикаго.
Росс, автомобиль которого был остановлен полицейскими по причине неисправности стоп-сигнала, выполнил приказ остановить автомобиль, а затем выстрелил себе в голову из пистолета. В автомобиле Росса полиция обнаружила некоторые вещи, которые доказывали его причастность к убийству, совершенному в доме окружного судьи Чикаго Джоан Лефкоу. Там были обнаружены тела ее мужа и матери.
Полиция не стала сообщать сразу, что именно было обнаружено в автомобиле застрелившегося, посчитав эту информацию конфиденциальной. Через несколько дней представитель полиции сообщил, что в машине подозреваемого была обнаружена предсмертная записка, в которой он признается в совершении убийства родственников судьи.
Полиция считает, что Росс был психически невменяем. Он был болен раком и неоднократно судился по этому поводу. Все его процессы были проигрышными, а в одном случае его дело рассматривала судья Лефкоу. «Вполне возможно, что она была только первой из судей в списке жертв, которых он наметил для своих последующих преступлений», – прокомментировали ситуацию в полиции.
Иногда все бывает понятно и без записки. Так было в Хабаровске в 1999 году. Подозреваемый в убийстве двух детей в Южном микрорайоне Хабаровска 36-летний наркоман Александр Голованов повесился в одиночной камере Хабаровского СИЗО, сообщила тогда газета «Молодой дальневосточник».
Повесился Голованов на веревке, связанной из простыни. По словам начальника изолятора Владимира Прузана, у него при водворении в камеру отобрали, как положено, шнурки и ремень. Но тюремные правила требуют, чтобы заключенным предоставлялся хотя бы минимум удобств. В данном случае минимум выразился в заправленной постели. Успешная суицидальная попытка поставила точку в этом кровавом деле и посмертно доказала виновность убийцы.
В 2003 году трое налетчиков на 500-м километре автотрассы Алма-Ата — Ташкент расстреляли пассажиров «ЗИЛ-АМО» и завладели миллионом тенге, рассказывает «АиФ-Казахстан». А через сутки неподалеку от села Каратал Меркенского района полицейские обнаружили в автомобиле «Дэу-Рэйсер» труп молодого мужчины с огнестрельной раной в сердце. Охотничье ружье, из которого, как выяснилось, он выстрелил в себя, лежало рядом. Прежде чем нажать на спусковой крючок, самоубийца написал предсмертную записку с признанием в организации ограбления и убийства на автотрассе.
В 2000 году президент Франции Жак Ширак получил по почте от следователя Эрика Альфена повестку, приглашающую президента явиться в трибунал высшей инстанции в парижском пригороде Кретей для дачи показаний по нескольким громким делам, рассказывает сайт «Привет, Париж!».
Альфен назначил главе государства место, день и час встречи для того, чтобы он, как бывший мэр Парижа и бывший председатель неоголлистской партии “Объединение в поддержку Республики” (ОПР), объяснил свою роль в аферах со строительством дешевого городского жилья. Сыщик Альфен также хотел получить от президента ответ на обвинения в том, что ОПР занималось мздоимством для партийных нужд, получая комиссионные с фирм и компаний в обмен на выгодные муниципальные контракты.
Долгие годы Альфен вел расследование о незаконном финансировании правых и левых политических партий, но, не добившись успеха, ушел в отставку и одно время тщетно пытался сделать карьеру на политическом поприще.
Незадолго до того газета “Монд” опубликовала посмертное признание предпринимателя Жан-Клода Мери, который играл роль подпольного финансиста шираковской партии ОПР.
Он рассказал, как ежегодно собирал контрибуции с предприятий в размере 35-40 миллионов франков наличными. В октябре 1986 года, по словам финансиста, он передал на партийные нужды 5 миллионов франков в присутствии Жака Ширака, который в ту пору являлся премьер-министром. Его показания были записаны на видеокассету, которую, в соответствии с волей Жан-Клода Мери, скончавшегося в 1999 году от рака, предали гласности после его смерти.
“У клеветы должны быть пределы, – заявил тогда возмущенный Ширак. – Вчера распространяли нелепые слухи о моей серьезной болезни, подразумевая, что я уже больше не способен выполнять свои обязанности. Сегодня сообщают похожую на абракадабру историю. Заставляют говорить человека, который умер…” “Если бы я выступил в качестве свидетеля, – признавал в дальнейшем Жак Ширак, – это могло бы положить конец слухам и инсинуациям, но президент не может подчиняться ни законодательной, ни юридической, ни военной власти… В момент исполнения своих обязанностей я не могу оказаться в зависимости от следователя”.
Таковы правила, написанные французской Фемидой. Президент всегда прав. И ничьи посмертные признания здесь не помогут.
Ну, а в Украине самые знаменитые посмертные признания, в частности, по «делу Гонгадзе», оставил сотрудничавшим и даже дружившим с ним журналистам «оборотень» в милицейских погонах Игорь Гончаров, на счету которого зверские пытки и убийства людей. Достоверность информации, изложенной в посмертных записках этого «вервольфа», до сих пор остается вопросом для правоохранителей.
А для редакции «УК» остается под вопросом моральный облик тех, кто радостно пожимал при «рабочей» встрече руку, обагренную кровью замученных жертв…
Вячеслав Павленко, специально для «УК», по материалам зарубежных СМИ