Из полусна меня вырывают пронзительные крики. Первое, что я вижу – это автомат Калашникова. Он болтается перед моим носом за окном на расстоянии вытянутой руки. “Ты, подлец, я тебя отделаю”, – кричит возбужденный голос. И что мне делать, здесь на заднем сиденье? Сидеть тихо? Выпрыгнуть и лечь на землю? Или убежать? Я вжимаюсь в кресло, как младенец на груди у матери. Сон как средство защиты
Что же там случилось? Мы едем по Дагестану, российской автономной республике между Чечней и Черным морем, где стрельба и теракты являются почти таким же обычным делом, как утренняя молитва или муэдзин. Командировка и сон в машине – одно с другим не очень сочетается, возможно, скажете вы. Нет, это не мой стиль – зарабатывать деньги во сне. В данном случае это было, скорее, в целях самозащиты.
Трабант Формулы-1
Неприятностями запахло уже тогда, когда я сел в “Ладу”, тюнингованная, со спортивными сиденьями, она немного походила на “Трабант”, оборудованный для гонок Формулы-1. За рулем сидело кавказское миниатюрное подобие Арнольда Шварценеггера, с прической, которая сделала бы честь Аннелизе Ротенбергер. Его звали Ахмед. Возможно, было счастьем, что я в тот момент еще не предполагал, что он накачивал свои бицепсы не только потому, что ему нечем было заняться в свободное время.
Неуклюжие, как трехколесный велосипед
Русские вообще, а кавказцы в особенности известны своей, вежливо назовем ее спортивной и резвой, манерой езды. Однако по сравнению с Ахмедом все остальные ездят, как на трехколесном велосипеде. Если бы один из немецких полицейских, проверяющих водительские права, случайно попал в эту машину, то он бы через сто метров поклялся, что выдаст права кому угодно другому, если он останется в живых, и самое позднее при первой остановке, преждевременно поседевший и весь в поту, приготовился бы к спасительному прыжку наружу.
По городу со скоростью 130 км/ч
Я не хочу, чтобы у вас при чтении волосы встали дыбом, и поэтому описываю манеру вождения этого тореро на колесах только в общих чертах: его скорость в населенных пунктах, похоже, достигала 130 км/час, причем он предпочитал ехать по встречной полосе. Поскольку тут случается такая неприятность, что навстречу едут машины, Ахмеду приходилось пробивать себе дорогу, включив дальний свет, сигналя и испуская дикие ругательства.
Вместо правил уличного движения – правила кулака
Ахмед не соблюдает минимальное расстояние, которое должно быть между машинами. Пока он не приблизится к едущей перед ним машине, по меньшей мере, на метр, он не перестанет отчаянно жать на газ. Красный свет светофора действует на него как красная тряпка – он на полной скорости проносится мимо. Ахмед также не всегда соблюдает правило, по которому машины слева уступают дорогу машинам справа. Однако если кто-то набирается наглости настаивать на своем праве преимущественного выезда на перекресток, то этот ходячий концентрат тестостерона незамедлительно наводит порядок: “У тебя есть какие-то претензии? Мне выйти? С удовольствием – только тогда я быстро сделаю из тебя котлету”. Здесь все подчиняется не правилам дорожного движения, а правилам кулака.
Лучше вздремнуть, чем дрожать
Ко всему в жизни можно привыкнуть, и на второй день с Ахмедом морфей смилостивился надо мной. Когда мы ехали из одного города в другой, сон избавил меня от необходимости дрожать и обливаться потом. До того момента, пока вдруг автомат Калашникова не закачался прямо перед окном. “Я тебя уложу, ты, увалень!” – это хриплый голос Ахмеда. Автомат Калашникова ударяется о стекло. Он принадлежит одному из полицейских.
Друг Ахмеда на переднем сиденье кажется таким же напуганным, как и я. Правда, не поведением Ахмеда, а выражением моего лица. Он пытается меня успокоить: “Милицейский патруль хотел остановить Ахмеда, он не захотел подчиниться и проехал дальше, они стали его преследовать и догнали. Теперь Ахмед очень зол!”
Кулак вместо водительских прав
Вместо водительского удостоверения он показал несчастному стражу порядка кулак. “Я сделаю из тебя отбивную. Извинись, плут!” – кричит мой мини-Шварценеггер и оглушает одного милиционера. Другое око закона с автоматом Калашникова пытается уладить спор. Уговорами и сильными руками другу Ахмеда удается затащить его обратно в машину. Милиционеры вздыхают с облегчением, Ахмед злится: “Почему ты не дал мне это сделать? Я бы показал этим фараонам”.
Никаких шансов против чемпиона мира
Если бы меня не трясло и не кидало из стороны в сторону в машине Ахмеда, я бы решил, что мне это приснилось. “Ему было нестрашно? У них ведь был автомат Калашникова?” – спрашиваю я его друга, когда Ахмед ненадолго выходит. “Да где там, они бы не успели даже взять его в руки”, – отвечает он мне с улыбкой. “Ахмед – чемпион мира по свободной борьбе, его у нас все знают. И милиционеры были в курсе, что если они сделают одно неверное движение, то тут же окажутся на земле”.
Тюрьма вместо золота
Дай бог, Ахмеду не придется защищать свой титул чемпиона мира за границей. Если бы он там ездил не на поезде или на такси, а взял бы на прокат автомобиль, то чемпионат мира закончился бы для него не на пьедестале почета, а в лучшем случае в психушке, но, скорее всего, в тюрьме. В следующий раз я выберу себе в водители не спортсмена-борца, а шахматиста или дрессировщика. Безопасность прежде всего, даже если придется передвигаться чуть помедленнее.
Борис Райтшустер