Вечером 16 февраля 1997 года 21-летний студент университета Фордхэм Патрик Макнил вышел из бара в Манхэттене, где веселился с друзьями. С тех пор никто не видел его живым. Два месяца спустя тело молодого человека обнаружили около пирса в проливе Ист-Ривер рядом с Бэй-Ридж – районом Бруклина. Официальную причину смерти установили быстро – утопление, но обстоятельства происшествия оставались загадкой, пишет TJournal.
Один из назначенных на дело детективов Кевин Гэннон сразу заподозрил, что Патрика убили. Несколько свидетелей подтвердили, что машина с мужчиной и женщиной стояла перед баром, откуда вышел Макнил, и последовала за ним. Когда юноша скрылся за поворотом, автомобиль двинулся в том же направлении.
Гэннон повторил предполагаемый маршрут погибшего и понял, что у того почти не было доступа к берегу. Чтобы спуститься к водоёму, ему бы пришлось пройти несколько лишних кварталов и перелезть через ограждения. Другие следователи считали, что Макнил хотел помочиться. Гэннон не понимал, зачем подвыпившему студенту идти на подобные сложности, если справить нужду можно в любом переулке.
Береговой патруль полицейского департамента Нью-Йорка подтвердил, что тело ни при каких обстоятельствах не оказалось бы в точке, где его выловили, если бы Патрик упал там, где предполагали следователи. Отметки на шее Макнила позволяли предположить, что его душили, а несколько ожогов на теле свидетельствовали о возможных пытках.
Все эти нестыковки навели Гэннона на мысль о том, что парень умер не из-за неловкости и алкоголя – его похитили и утопили или задушили, а затем выбросили в воду. Детектив пообещал родителям парня разобраться в трагедии, даже после того как дело официально назвали несчастным случаем.
С тех пор прошло больше 20 лет, но Гэннон всё ещё верен обещанию. Смерть Макнила превратилась для него в главное расследование всей жизни и осталось в центре внимания после выхода в отставку. В качестве помощников Гэннон привлёк бывшего напарника Энтони Дуарте и профессора уголовного права Ли Гилбертсона. Вместе они проанализировали не только обстоятельства гибели Макнила, но и другие похожие эпизоды, и пришли к страшному выводу: с 1997-го по 2008-й банда серийных убийц расправилась как минимум с 25-ю молодыми мужчинами в 11 разных штатах.
Каждый раз смерть выглядела как несчастный случай из-за выпивки или наркотиков, а на месте преступления почти всегда оставалась маленькая «открытка»: граффити с улыбающейся рожицей или другими символами. Так трое мужчин, посвятивших жизнь расследованию подозрительных смертей, стали авторами конспирологической теории об «убийце-смайлике».
Почему детективы уверены, что столкнулись с серией убийств
Гэннон, Дуарте и Гилбертсон впервые сообщили журналистам о результатах расследования в 2008-м. Зарывшись в досье, они проследили схожий шаблон в нескольких десятках случаев по всей стране: молодые мужчины выходили на улицу после вечеринки, после чего пропадали. Через какое-то время тела находили в водоёмах – иногда подозрительно далеко от места, где их видели в последний раз. Полиция маркировала все без исключения смерти как несчастные случаи. Погибшие якобы лезли в воду под воздействием алкоголя или наркотиков, теряли равновесие или не справлялись с течением и тонули.
Само по себе большое количество утопленников среди определённой группы населения нельзя назвать подозрительным. Несчастные случаи и самоубийства считаются самыми распространёнными причинами смерти среди мужчин моложе 44 лет. Кроме того, молодые люди от 18 до 34 лет напиваются чаще любых других социальных групп, а опьянение регулярно приводит к серьёзным травмам и создаёт угрозу для жизни.
По данным полиции города Ла-Кросс в штате Висконсин, с осени 2006-го по февраль 2010-го патрульные остановили 65 людей, находившихся под воздействием алкоголя или других веществ и пытавшихся спуститься на реку в тёмное время суток. Чаще всего несостоявшиеся утопленники падали в воду случайно или пытались покончить с собой.
Однако Гэннон, Дуарте и Гилбертсон привели в пользу своей теории и другие аргументы. Они обратили внимание на несоответствие временных рамок – степень разложения во многих случаях противоречила дате исчезновения. Это означало, что человек оставался жив в течение длительного времени после пропажи и не согласовывалось с версией о случайной смерти в тот же вечер.
Один из самых ярких примеров – дело Дакоты Джеймса из Питтсбурга, который считался пропавшим 40 дней, однако, судя по степени разложения, умер лишь за трое суток до обнаружения 6 марта 2017 года. Вдобавок за несколько недель до исчезновения молодой человек позвонил подруге в абсолютно потерянном состоянии и попросил забрать его на машине. Он не знал, где находится, а по телефону сказал лишь, что ему очень холодно и что полиция отказалась помочь.
Когда подруга обнаружила Дакоту и направилась к нему, ей навстречу проехал внедорожник с тонированными стёклами. Джеймс рассказал девушке, что ничего не помнил с тех пор, как выпивал в баре с друзьями. Несколько часов пропали из его жизни. На следующий день юноша объяснил, что пострадал из-за сильного похмелья, и попросил забыть о неловкой ситуации, но когда через месяц с небольшим он пропал снова, первый случай показался его подруге крайне подозрительным.
В качестве ещё одного аргумента в пользу убийства, а не несчастного случая Гэннон приводит тот факт, что на теле Дакоты почти не обнаружили увечий, хотя оно предположительно преодолело 15 километров по течению и проплыло под металлической дамбой, прежде чем его обнаружили. Кроме того, кто-то воспользовался системой PayPal на телефоне мужчины через два дня после его исчезновения и произвёл операцию на 12 долларов.
Родители Дакоты усомнились в официальном заключении, как и Гэннон. Чтобы узнать больше, они попросили проанализировать отчёт о вскрытии известного коронера Сирила Вехта. Тот пришёл к выводу, что отметки на шее покойного выглядят как следы удушения.
Родственники считали, что расследование проведено поверхностно: им даже не позволили взглянуть на тело (лишь показали татуировку для опознания), снимки со вскрытия задержали, а главный патологоанатом отказался обсуждать спорные моменты.
Подозрительной детективам показалась и смерть Тодда Гейба. Его нашли через 21 день после исчезновения, но состояние тела говорило о том, что погиб мужчина чуть больше двух суток назад.
Наличие насекомых на трупах и отсутствие вздутия, характерного для утопленников, позволяло предположить, что многие жертвы погибли на суше, после чего их тела сбросили в воду. Вдобавок в крови большинства умерших обнаружили гамма-оксимасляную кислоту или ГОМК – наркотическое вещество, которым часто пользуются насильники. Сомнительно, что погибшие употребили его по своей воле, даже если экспериментировали с наркотиками.
Между полицией и отделением судмедэксперта постоянно возникает недопонимание. Судмедэксперты говорят: «Мы не знаем точно, как он умер, так что подождём, что скажут полицейские». В полиции говорят: «Патологоанатом не считает, что это убийство, так что и мы не будем».
Главная проблема с расследованиями, по мнению Гэннона и его партнёров, в предвзятости полицейских и плохой организации разных департаментов. Когда труп вылавливают из водоёма, дело автоматически становится общим для полиции штата и местных агенств, которые зачастую не делятся данными и вообще плохо взаимодействуют.
Один из основных паттернов, который и дал название теории Гэннона, касается одинаковых граффити на местах обнаружения пропавших. Определить точную локацию, откуда исчез человек, обычно невозможно, но на ближайшей постройке к той точке обнаружения тела детективы в нескольких десятках случаев находили примитивный рисунок – улыбающееся лицо.
С 2006-го три детектива объездили всю страну и осмотрели места, где находили потенциальных жертв неизвестного серийного убийцы. Кроме смайликов, они выявили 12 общих символов, которые могут намекать на связь между делами. Улыбающееся лицо нашли на мостах и столбах в 70 случаях, причём в 30 из них в крови погибших обнаружили ГОМК – тот самый наркотик насильников.
Наши критики говорят, что вокруг полно граффити со смайликом. Я побывал на сотнях мостов, и их не так много, как может показаться. Но мы включаем этот признак в досье, только если находим другие соответствующие рисунки.
Детективы узнали, что в 2003-м на протяжении 40 дней в Миннесоте и Висконсине пропали четыре молодых человека, которые подходили под профиль предполагаемых жертв. Такая вспышка показалась Гэннону и Дуарте подозрительной даже с учётом высокого процента исчезновений и несчастных случаев среди соответствующей социальной группы.
Ещё одной возможной жертвой они считают 24-летнего Уильяма Хёрли, который пропал 8 октября 2009 года. В тот вечер ветеран флота посетил матч хоккейной команды «Бостон Брюинз», позвонил невесте Клэр Мэхоуни и попросил забрать его. Во время разговора он предупредил, что телефон скоро разрядится. Кто-то на заднем плане прокричал точный адрес, после чего связь прервалась. Когда через несколько минут Мэхоуни приехала, Уильяма на месте не оказалось.
Шесть дней спустя его тело обнаружили в реке Чарльз, разбитый телефон валялся неподалёку. Полиция объявила, что не обнаружила признаков постороннего вмешательства, но близкие погибшего, включая Сару, уверены, что Хёрли никогда по своей воле не принял бы ГОМК, а его травмы головы соответствуют удару тупым предметом.
В том же 2009-м из пруда в округе Анока, штат Миннесота выловили тело Джелани Данте Бринсона. За следующие девять месяцев судмедэкспертам так и не удалось выяснить причину смерти. Они установили, что Бринсон не утонул, но дальше не продвинулись. Отсутствие следов насилия и отрицательный токсикологический анализ позволили полицейским маркировать это дело как очередной несчастный случай.
С 2008-го Гэннон, Дуарте и Гилбертсон расширили базу возможных жертв «убийцы-смайлика» до 335 человек. Лишь в одном из этих дел полиция пересмотрела первоначальное заключение и переквалифицировала его из несчастного случая в убийство. Сделать это помогли показания информатора, который раскрыл детали нападения на сброшенного с моста 21-летнего студента Криса Дженкинса. Тот пропал после вечера в баре в Миннеаполисе в 2002-м. Четыре месяца спустя его выловили из реки с руками, скрещёнными на груди.
Начальник городской полиции Тим Долан публично извинился перед родственниками погибшего и признал, что в конкретном случае его люди допустили ошибку. Формально следствие продолжается, но родственники не особо надеются на правоохранительные органы. «Мы считаем, что полиция не сделала абсолютно ничего [чтобы раскрыть дело], – призналась мать Криса. – Мы даже не знаем, кто конкретно отвечает за расследование».
Для Гэннона и его команды гибель Дженкинса представляет важный прецедент. Теория об «убийце-смайлике» тесно связана с критикой полиции и должностных лиц. Если допустить, что следователи систематически пренебрегают обязанностями и стремятся поскорее закрыть дело, не погружаясь в подробности, версия с серийными убийствами, которые власти предпочитают игнорировать, уже не кажется невероятной. Если полиция ошиблась один раз, то почему не могла ошибаться точно так же в других случаях?
В апреле 2008-го, на следующий день после конференции Гэннона, Дуарте и Гилбертсона, ФБР опубликовало заявление и отвергло вероятность того, что утонувшие белые мужчины – жертвы одного или нескольких убийц. Спустя ещё два года сотрудники Центра уголовных исследований в Миннеаполисе выпустили подробный отчёт из 18 пунктов, в котором резко раскритиковали теорию об «убийце-смайлике».
Критики обратили внимание на то, что ни на предполагаемых местах преступлений, ни на телах жертв не обнаружили физических улик, следов насилия или постороннего вмешательства.
Наличие наркотических веществ в организме погибших составители отчёта объяснили химическими процессами, катализированными разложением, собственной инициативой мужчин и ненадёжностью проведённой сторонниками Гэннона экспертизы. Против версии о маньяке говорит и тот факт, что преступники крайне редко топят жертв. Это один из самых непопулярных способов убийства даже в отдельных случаях, не говоря о серии нападений по всей стране.
Другим серьёзным поводом для критики послужил аргумент бывших полицейских с граффити неподалёку от мест обнаружения тел. Группа студентов под руководством канадского криминолога Майкла Арнтфилда выяснила, что улыбающееся лицо – самый популярный сюжет городских рисунков за исключением специфических символов, используемых бандами. Кроме того, нет никаких оснований считать, что граффити не появились на мостах за несколько месяцев или даже лет до исчезновения предполагаемых жертв.
Утверждения о граффити-смайликах рядом с местами обнаружения тел по меньшей мере сомнительны. В большинстве случаев мы не знаем, где погибший вошёл в воду и где конкретно скончался. В каждом городе неподалёку от воды можно найти граффити с улыбающейся рожицей.
Противники Гэннона приводят статистические данные: с 1995-го по 2015-й в США в среднем ежегодно тонули четыре тысячи человек, а общее число утонувших за этот период составило 80 тысяч человек. При таких показателях нет ничего удивительного в том, что у нескольких десятков погибших нашлись сходства.
Скептики уверены, что убеждённость родственников жертв и бывших полицейских в существовании загадочного серийного убийцы или убийц связана с особенностями человеческой психики. Родителям не хочется, чтобы их сыновей считали безответственными тусовщиками, погибшими из-за собственной оплошности. Одержимые конспирологией следователи подгоняют под свои тезисы каждый похожий случай и грозят властям мифическими доказательствами.
Людям проще поверить в существование изобретательного маньяка, который убил больше 100 крепких мужчин, не оставив никаких следов, чем принять, что благополучные молодые люди могли умереть из-за неудачного стечения обстоятельств.
Людям необходима развязка, какое-то завершение. Мы постоянно испытываем подсознательное чувство страха и потребность контролировать его. Сводя страх к некому конкретному злу, мы лишаемся необходимости углубляться в него. Это обеспечивает чувство защищённости, позволяет разделить мир на нас и на них. Появляется кто-то, на кого можно показать пальцем. Кто-то, кого можно обвинить.
Даже некоторые родители погибших, которые недовольны работой полиции, возмущаются методами детективов-конспирологов и считают, что те зря объединяют отдельные случаи в серию убийств, за которой стоит одна группировка. Они критикуют Гэннона и его сторонников за эксплуатацию чужих трагедий в попытке раздуть сенсацию и привлечь внимание.
Кевин [Гэннон] напоминает мне паразита. Он цепляется к семьям, высасывает из них жизнь, а когда ничего не остаётся, бросает их. Считаю ли я, что он принёс родственникам ещё больше вреда? Да, и это очень печально.
Впрочем, не все придерживаются такого мнения. Для других родителей команда Гэннона, наоборот, стала символом надежды. Таким людям детектив позволил поверить, что, несмотря на безразличие полиции, можно раскрыть даже самое сложное дело.
Критики теории об «убийце-смайлике» считают, что Гэннон позволяет таким людям отвлечься от травматичной реальности. Его упорство убеждает родственников, что их близкий не был наркоманом и не напивался до беспамятства. Ему просто не повезло – он стал жертвой самого неуловимого маньяка в истории.
Криминологи сравнивают версию Гэннона с другими случаями, когда человеческий страх трансформировал обычного убийцу в неуловимого монстра или когда общество безосновательно раздувало панику национального масштаба из-за ненадёжных показаний или косвенных улик. Один из примеров – дело Джека-потрошителя в Англии в конце 19 века. Как отмечает Скотт Бонн, «новости распространились до такой степени, что жители Чикаго ожидали обнаружить лондонского маньяка у себя на заднем дворе».
Похожий медийный ажиотаж привёл к так называемой Сатанинской панике в США на стыке 1970-х и 1980-х. Тогда родители, влиятельные евангелисты и эксперты предположили, что на территории страны действует тайная организация сатанистов, которые похищают детей, насилуют и заставляют участвовать в ритуалах.
Показания нескольких якобы потерпевших придали теории заговора убедительности. В результате в тюрьме оказались несколько невиновных человек. Оправдание несправедливо обвинённых растянулось на долгие годы, даже после того как выяснилось, что в Штатах нет ни одного сатанинского культа.
Склонность людей верить в существование скрытого зла и зловещих организаций, преследующих страшные цели, нашла отражение уже в 21 веке с теориями вроде QAnon. Многие относят к той же категории и расследование Гэннона – особенно после того как следователь предположил, что за убийствами молодых мужчин в США стоит не один и даже не несколько человек, а тайное общество, банда маньяков с ячейками в каждом штате.
Как детективы углубились в конспирологию, а теория об «убийце-смайлике» перешла в категорию городской легенды
На одном из первых этапов расследования команда Гэннона составила профиль преступников, исходя из типажа предполагаемых жертв – преуспевающих молодых людей, которые получали образование, имели работу, любящую семью и серьёзные отношения. Одним из очевидных мотивов загадочного убийцы детективам показалась зависть. В 2008-м Дуарте отметил, что маньяк – полная противоположность жертв: не такой умный, успешный и популярный.
В прошлом меня предупреждали не говорить о тайном убийце, который охотится на пьяных мужчин слегка за 20 и топит их в реках. Однако мне по-прежнему интересно, почему выпивающих в барах молодых темнокожих не вылавливают из водоёмов и почему мы почти не обсуждаем возможный расовый аспект.
Конечно, такое описание противоречит другим качествам, которые экс-копы по умолчанию приписывают «смайликам». Вряд ли их можно заподозрить в скудных интеллектуальных способностях, если они методично заманивают взрослых мужчин в ловушку на протяжении 20 лет и убивают, не оставляя никаких улик.
В последние годы детективы скорректировали эту версию – теперь они утверждают, что сообщество преступников действует так же методично, как организация гениального профессора Мориарти – антагониста из рассказов Артура Конан Дойла о Шерлоке Холмсе.
Уровень организации в этой группировке намного выше, чем мы подозревали. Теперь мы знаем, что они общаются между собой через даркнет. Нам также известно, что у них есть устройства слежения и устройства, которые позволяют им избавляться от слежки.
Гэннон добавил, что их команда пыталась установить контакт с обществом убийц, но операция сорвалась, потому что человек, отвечавший за доступ к чату, потребовал включить камеру на компьютере.
В одной ячейке может быть до 12 человек. Примерно пятеро отправляются на дело, а остальные включаются в следующий раз. Со временем одни участники прогрессируют, другие больше не участвуют в убийствах, но помалкивают. Кому хочется отправляться в тюрьму? Они постоянно разыскивают новых членов. Если бы полиция провела расследование заново, преступная сеть развалилась бы. Кто-то обязательно заговорил бы. Но сейчас всё складывается для них отлично, и у них нет причин идти против своих.
Версия о преступной организации, которая функционирует в каждом крупном американском городе, с одной стороны, приковала к команде Гэннона ещё больше внимания, но с другой, полностью лишила детективов шанса на серьёзную реакцию органов правопорядка. Полицейским трудно поверить в существование одного убийцы, но теория о десятках убийц, общающихся между собой в секретных чатах, показалась им совсем фантастической.
В 2014-м конспирологическая теория послужила основой для получившего негативные отзывы фильма ужасов по сценарию автора «Американского психопата» Брета Истона Эллиса. Тогда же Гэннон и Гилбертсон выпустили книгу «Криминалистические исследования утоплений», в которой разобрали 14 самых подозрительных случаев из всех отобранных ими смертей с 1997-го по 2009-й.
В 2019-м в попытке получить поддержку общественности детективы поучаствовали в создании шестисерийного документального фильма «Убийцы-смайлики: охота за правосудием», но для властей и полиции они остались охотниками за славой, авторами изощрённой городской легенды.
С предполагаемого первого преступления прошло 25 лет, с начала крестового похода против убийцы или убийц – 14 лет. Полное отсутствие однозначных улик за этот период многие интерпретируют как железное доказательство неправоты Гэннона, который либо живёт фантазиями, либо изобретательно добивается известности.
Среди тех, кто всё-таки верит Гэннону, одним его конспирологическая теория щекочет нервы, других, наоборот, успокаивает и заставляет чувствовать себя носителями тайного знания. По их мнению, улики не находят не потому что убийц не существует, а потому что полицейские недобросовестно выполняют обязанности в то время как им, вероятно, противостоят самые изобретательные преступники в истории.
Автор: Василий Легейдо; TJournal