В конце 2022 года правозащитники впервые сообщили о вербовке женщин-заключенных в российских колониях. Около тысячи завербованных, по их данным, были отправлены на войну в Украину. Часть из них погибла, часть вернулась домой после помилования.
Вербовка продолжалась и дальше. Но, как выяснил проект Север.Реалии, многие осужденные на фронт в 2023 году так и не доехали.
“Обещают золотые горы, УДО, “хвалу и почет”
Алена (имя изменено для безопасности собеседницы – НВ) родилась в одном из городов северо-запада, летом прошлого года она завербовалась на войну из колонии в Липецкой области, где сидела за наркотики. Пообщаться она согласилась после долгих уговоров, поскольку не хочет лишний раз “вспоминать это”.
При этом считает, что ей повезло, потому что обещание “отпустить на волю” в ее случае выполнили – сейчас заключенных вербуют совсем на других условиях: “до полного окончания “СВО” (специальная военная операция, так российские власти и СМИ называют войну в Украине – НВ).
“Никакого специального образования у меня нет, я продавцом несколько лет отработала, и все. Да ниче не спрашивали [при вербовке], смотрели на возраст и здоровье. Меня в снайперы записали. Какой опыт, смеетесь? Я ни разу автомат в руках не держала. Не знаю, повезло или нет, но в итоге я в медсестры попала в часть в Донецкую область.
Сейчас думаю, что мне повезло, потому что слышала, что многих [из той же колонии] уже нет в живых, – говорит Алена. – Повезло еще, что правда отпустили. Ну, я особо не верила, но куда деваться – мне еще пять лет сидеть оставалось. Я согласилась, но ни **ра нас не обучали, кинули в санчасть и все, меня и не спрашивали. Я так и не поняла, выполнили ли они свое обещание про снайперов и штурмовиков хоть с кем-то. Я сама была в части не на передке. Ну что, поварила, отбивалась от военных”.
Алена говорит, что в части “пили почти все”, а остальные либо были наркозависимыми, либо “все вместе”: “Конечно, все пьют. А кто нет, тот под наркотиками. Я тоже прикладывалась – иначе не выживешь”, – говорит она.
Подруга другой завербованной, с которой поговорил корреспондент Север.Реалий, тоже утверждает, что 90% всех женщин, отправленных на войну, зависимы от алкоголя или наркотиков: “Господи, я вас умоляю, вы что, не понимаете, какой там контингент? Это солевые отбитые наркоманки, которые не попадают вилкой в рот. Это воровайки, это теплотрассницы, которые всю свою жизнь ночевали в переходе в обосраных штанах. Безусловно, я сейчас, может быть, немножко округляю, когда говорю, что “все”, но до 90% – да, вот такие вот женщины сидят в колонии. Из них и набрали, больше не из кого.
Конечно, они пьют или колются, – говорит Елена (имя изменено – НВ). – Я ей [подруге] сто раз говорила: “Ты понимаешь, под чем подписываешься? Тебя просто как пушечное мясо там… Там здоровые мужики как мухи гибнут. Куда ты-то?!” Но нет же! “Домой хочу”. А как по мне – так за деньги.
Основная масса [заключенных] – это абсолютно безмозглые наркоманки, которые, собственно, только и мечтают о том, чтобы сходить и купить себе новые сапоги. Основная их мотивация – деньги. Минобороны, как обычно, обещают им золотые горы, условно-досрочное освобождение, а кроме того “хвалу и почет”, мол, на воле их будут на руках носить. Ну, собственно, это все лапша на уши, как мы видим”.
Женская ИК-2 в Ленинградской области, Ульяновка, – здесь контракт подписали около 50 осужденных женщин
Алена в разговоре с корреспондентом подтверждает, что заплатили меньше, чем обещали при вербовке. “Обещали-то разом под полмиллиона и потом под 200 [тысяч рублей] каждый месяц довольствия. В итоге каждый месяц было около сотни (ста тысяч рублей – НВ), а разовую дали почти вдвое меньше обещанного. Я уже не возмущалась, было страшно, живой бы выбраться – вот о чем думала. Ну, жалела местами. Теперь, когда выбралась, вроде и нормально. Бывало очень страшно, конечно, все эти пьяные рожи, выходки. Но как очередную партию “трехсотых” (раненых – НВ) привезут – я как представлю, что девчонки там, возможно, в самом аду… И потом, как свыкнешься – полегче”, – говорит Алена.
По словам обеих собеседниц, контракты заключенным дали прочесть и подписать еще в колонии.
“То есть у них была возможность этот контракт прочесть. Сейчас все иначе, – говорит Елена. – Сейчас мы уже прекрасно знаем, что условно-досрочного в контрактах у заключенных нет, есть только условное. Это означает, что они воюют, воюют, а потом возвращаются обратно в колонию. Типа заработали – и “домой на нары”. Но они этого не знают! Им (вновь завербованным заключенным – НВ) это не оглашают при вербовке. И контракт подписывается только тогда, когда они уже покидают непосредственно территорию колонии.
Вот их всех собрали, запихнули в автозаки и вывезли куда-то. Я не знаю, куда их везут, никто не знает. И там уже где-то они подписывают этот контракт, не зная условий, не успевая их прочесть. Да и когда ты уже получил в руки этот контракт и даже прочитал, что на самом деле никакого условно-досрочного освобождения тебе не светит, то уже поздняк метаться. Уже как бы все – ты уехал. Обратно вернуться можно только на зону, если срок на войне не “отработал” весь. Как и с мужиками”.
Сейчас о том, что условно-досрочного не будет в женских колониях уже знают, продолжает Елена, но все равно рвутся на войну.
“Прям жалуются, мол, осенью нас вербовали, мы все подписали. И “кинули”! Думаю, ну радуйтесь, бедолаги, что про вас “забыли”. А они недовольны еще”, – говорит подруга завербованной заключенной.
“Около тысячи баб отправили”
Сейчас в российских колониях находится всего около 400 тысяч заключенных, 8% из них – это женщины (примерно 35 тысяч). По словам правозащитников, специализирующихся на работе с заключенными, Минобороны хоть и завербовало согласных воевать, но на фронт их так и не отправили.
“Они поняли, что их “эксперимент”, мягко говоря, провалился. Никакой дисциплины появление женщин не прибавило. Никакой морали тоже. У них с мужиками-зэками (из-за наркотиков и алкоголя) и без того проблем на фронте много. Еще только баб им там не хватало, – говорит правозащитница Марина (имя собеседницы изменено для ее безопасности – НВ). – А до этого около тысячи женщин отправили [на войну]. Самое первое упоминание, что нам удалось подтвердить, – декабрь 2022 года.
Тогда Генштаб ВСУ сообщил о вербовке 50 женщин–заключенных из колонии в Снежном, это в “ДНР”. Выбор специализации – медики, снайперши или штурмовики – никак не зависел от опыта или образования заключенных. В штурмовики взяли 90 процентов всех завербованных женщин. Обещали часто в медики или снайперы, а в итоге кинули на штурмы. Распределяли по физической возможности. На статью [по которой отбывали сроки заключенные] не смотрели. Смотрели, нет ли ВИЧ-статуса”.
Другая правозащитница рассказала, что в колонии Кинешмы (Ивановская область) на тех же условиях в 2022 году подписали контракты около 50 женщин.
“Последняя вербовка, по нашим данным, была из ИК-7. Это Ульяновка в Ленинградской области. Их завербовали еще в сентябре 2023 года, держали отдельно месяца три, опыта ни у кого не было, обещали обучать два месяца, но по итогу неизвестно, было ли обучение. Потом их так никуда и не отвезли”, – говорит Марина.
По ее сведениям, около 30 осужденных женщин из ИК-7 в селе Новоуглянки Липецкой области осенью 2023 года также заключили контракт на два года с Минобороны России.
“Их собрали в актовом зале. И там, так сказать, в торжественной обстановке всю информацию преподнесли, что родина якобы в опасности и “на вас одна надежда”. И полезли [подписывать] даже те, кому на самом деле оставалось буквально месяц-два сидеть. То есть вообще на одной ноге, можно сказать, отстоять – и ты уже дома, – говорит собеседница. – Безумно рвались туда только ради денег. Но их так и не отправили никуда”.
В октябре 2023 года “Важные истории” сообщали, что подконтрольная Минобороны РФ ЧВК “Редут” начала набор женщин на боевые специальности в батальон “Борз” для участия в войне в Украине. Журналисты утверждали, что публично о своем участии в батальоне “Борз” заявляли Юлия Шеремет из Донецка (Демон) и Наталья Никонорова с Урала (Валькирия).
Изданию также удалось идентифицировать третью из них – 23-летнюю Карину Камбарову. По данным “Важных историй”, она воюет в подразделении вместе с мужем Антоном Борисовым. В марте 2023 года глава Минобороны Сергей Шойгу заявлял, что на войне в Украине участвуют “1100 женщин-военнослужащих, каждая третья из них награждена госнаградами”.
Источник: Север Реалии