“Езжайте и оторвитесь. Вырывайте у трупов золотые зубы, снимайте кресты, грабьте и привезите домой, что хотите. Война – это шанс на миллион. Может, вы и не вернетесь, но успеете оторваться по полной”.
Радио Свобода поговорило с заключенным одной из исправительных колоний Северо-Западного федерального округа России о том, как Министерство обороны России пытается уговорить осужденных уехать на войну в Украину.
Год назад, в феврале 2023 года, основателя ЧВК “Вагнер” Евгения Пригожина лишили возможности вербовать заключенных для участия в войне. Вместо него этим занялось Министерство обороны. Ничем хорошим для зэков это не кончилось: контракты из полугодовых стали бессрочными (до окончания “СВО”), вместо помилования вернувшиеся с войны получают лишь замену оставшегося срока на условный, а главное, на войну из колоний стали все чаще забирать силой, не спрашивая у самих заключенных, хотят они этого или нет.
В то же время процесс вербовки в колониях не прекращался и привел к тому, что некоторые из исправительных учреждений попросту опустели и вскоре, как ожидается, будут закрыты.
И Киеву, и Москве нужны новые солдаты. Украине мобилизация нужна прежде всего для стабилизации линии фронта и сдерживания России, российской армии, говорят эксперты, она может позволить сконцентрировать крупные силы на одном участке без ослабления других и замахнуться на одну из крупных целей, например Харьков.
В России слухи о новой массовой мобилизации не утихают уже много месяцев. “Ползучая” мобилизация в российских регионах не прекращалась, но результаты ее можно считать довольно ограниченными.
Третьего апреля президент Украины Владимир Зеленский назвал точное число граждан, которых Минобороны РФ, по его данным, собирается дополнительно мобилизовать на войну – 300 тысяч, а также сказал, что объявление о мобилизации планируется Владимиром Путиным на 1 июня. Цифру в 300 тысяч человек называют и источники российского издания “Верстка”.
О том, что “ползучая мобилизация” в России не дает требуемых результатов, свидетельствует постоянная “гонка” между российскими регионами за лучшие условия для добровольцев. На днях “рекорд” по этому показателю поставил Краснодарский край, власти которого с 1 апреля будут выплачивать заключившим контракт с Минобороны добровольцам миллион рублей.
50 тысяч рублей за километр
Именно столько, как рассказывает источник Радио Свобода в одном из исправительных учреждений Северо-Запада России, в колониях обещают платить завербовавшимся на войну “штурмовикам” за продвижение вглубь занятой противником территории. Такое вознаграждение указано на агитационных листовках, которые развешаны в колонии. Эту же сумму еще во время первой мобилизации в 2022 году называли одним из видов вознаграждения мобилизованных российские СМИ.
Собеседник попросил об анонимности из соображений безопасности, редакции известны его имя и фамилия, Радио Свобода также независимо подтвердило факт его нахождения в исправительном учреждении.
Недавно в колонию приехал агитатор от Министерства обороны. Им оказался бывший петербургский ветеринар Дмитрий Каравайчик, который в июле 2019 года был осужден на 17 лет колонии строгого режима по статье о создании преступной группировки и сбыте амфетамина.
Дмитрий Каравайчик на встрече со школьниками в Санкт-Петербурге
Его жена Диана Грибовская получила 16 лет: по версии следствия, она входила со своим мужем в “преступную группу”. Каравайчик утверждал, что наркотики ему подбросили, а сам он продавал не запрещенное вещество, а толченые таблетки – якобы для того, чтобы найти деньги на разработку протезов для кошек и собак.
Каравайчик под псевдонимом “Дмитрий Семенов” рассказывал “Комсомольской правде”, что уехал на войну, чтобы помочь выйти из тюрьмы жене. В другом интервью он заявил, что “обменял жену на звезду Героя”. Каравайчик пояснил Ленинградскому областному телевидению, что по итогам первого контракта с ЧВК “Вагнер”, который закончился в январе 2023 года, командование собиралось представить его к званию Героя России. Наемник написал рапорт с просьбой вместо этого освободить его жену, и этот рапорт, по словам Каравайчика, Евгений Пригожин в числе других документов представил Путину.
Сам “русский Уолтер Уайт” (персонаж американского сериала “Во все тяжкие”, синтезировавший у себя дома метамфетамин – НВ) вскоре после этого заключил новый контракт, как он сам рассказал Радио Свобода – снова с ЧВК “Вагнер”. После его окончания, весной 2024 года, Путин действительно помиловал Грибовскую. На Ленинградском областном телевидении заявили, что “Уолтером Уайтом” осужденного за наркоторговлю на 17 лет Каравайчика называли только “антироссийские” СМИ, а российские считали его “Робином Гудом и Айболитом”.
В январе 2024 года Дмитрий Каравайчик стал заместителем директора фонда “Ленинградский рубеж”. Он был учрежден губернатором Ленинградской области Александром Дрозденко при поддержке криминального авторитета Ильи Трабера, который известен тесными связями с Владимиром Путиным еще в бытность последнего вице-мэром Санкт-Петербурга. По словам Каравайчика, в фонде он занимается вопросами безопасности и распределения гуманитарной помощи, попутно приезжая в школы и рассказывая детям о своих боевых подвигах.
Мы не знаем, как именно описывал детям свое участие в войне Каравайчик, но в исправительной колонии, куда он отправился агитировать заключенных ехать на фронт, его рассказ фактически был призывом совершать военные преступления, подобные тем, свидетельств которых с 2022-го множество. Радио Свобода не располагает аудио- или видеозаписью выступления Каравайчика перед заключенными и не может независимо верифицировать его содержание.
“Вырывайте у трупов золотые зубы”
По словам собеседника Радио Свобода, на вербовочной встрече в колонии обязаны были присутствовать все заключенные, не находившиеся в этот момент на работе.
Вместе с Каравайчиком, одетым в “кофту с орденами и медалями на груди”, на сцене присутствовал офицер Министерства обороны, который во время речи стоял позади него и согласно кивал головой. Каравайчик мотивировал заключать контракт с Минобороны тем, что на свободе заключенные будут “никому не нужны” и “ничего хорошего их в будущем не ждет”.
По словам Каравайчика, наиболее подходящие для вербовки заключенные, которые быстрее всего добудут себе славу, – “полные отморозки и конченые”, вспоминает слова бывшего наемника наш источник. Каравайчик хвастался тем, что за его голову в Украине якобы назначена награда в 250 млн рублей (об этом же он рассказывал в интервью российским СМИ). В качестве еще одной мотивации для потенциальных завербованных он упомянул, что привез с войны автомат и любой заключенный сможет сделать то же самое.
“Езжайте и оторвитесь. Вырывайте у трупов золотые зубы, снимайте кресты, грабьте и привезите домой, что хотите, а Минобороны прикроет от вопросов МВД. Война – это шанс на миллион. Грабьте, убивайте, делайте что хотите и богатейте. Может, вы и не вернетесь, но успеете оторваться по полной”, – пересказывает речь Каравайчика присутствовавший на этой встрече заключенный.
По его словам, зэки встретили выступление Каравайчика без энтузиазма. Из нескольких десятков человек завербоваться согласился только один.
Наш собеседник отмечает, что риторика вербовки на войну значительно изменилась по сравнению с той, что использовал в колониях Евгений Пригожин. Основатель ЧВК “Вагнер” делал в своих выступлениях упор на том, что бывшие заключенные вернутся с войны героями, искупившими свою вину, и отдельно подчеркивал, что “беспредела” и мародерства среди своих наемников не потерпит.
Дмитрий Каравайчик в ответ на наш вопрос заявил, что “не занимается агитацией для Министерства обороны”, и назвал эти сообщения “сплетнями”.
“Он практически инвалид, как могли забрать?”
Если перспектива “легально” побыть мародером не перевешивает риски (как рассказывал в яваре этого года один из заключенных журналистам “Би-би-си”, шансы на выживание у зэков на фронте составляют примерно 25%), у Министерства обороны всегда есть “план Б”. Российское военное ведомство часто даже не спрашивает у зэков согласия отправиться на фронт, а забирает их силой или угрозами – об этом журналисты писали еще год назад, и, если судить по чатам родственников, ситуация с тех пор не изменилась.
“Мой сынок тоже погиб под Артемовском. Оставалось до свободы полгода, 23 года было ему. Ни в чем не нуждался, все помогали, все у него там было, статья несерьезная… Отговаривала, сказала, приеду на зону – всех разнесу, как тебя берут, нет половины ступни, практически инвалид, как могли забрать? Как???? Сынок сказал: мам, даже не думай, ты все испортишь, у меня проблемы будут”, – пишет мать одного из заключенных.
Вместе с этим в чатах родственников описываются и обратные случаи – когда заключенный хочет поехать на войну, но в списки добровольцев его не вносят.
“Здравствуйте! Мой муж в МЛС (местах лишения свободы – НВ). Срок – 11 лет. Срок большой, а муж уже немолод. Осужден неправомерно. Отбыл лишь 6 месяцев. Хочет отправиться на СВО. Отговаривать бесполезно. Я и он риски понимаем, но срок такой сидеть тоже нет никакого желания. Писал заявление на имя начальника колонии уже не раз, но заявления чудесным образом исчезают, и в списках желающих отправиться в зону СВО его нет!!! Я по его просьбе была у начальника колонии, он мне сказал, что никаких препятствий для заключения контракта нет. Сказал, что отправят обязательно. Но на днях снова вывешивали списки желающих – мужа в списках опять нет. Куда мне как жене можно обратиться? (Муж меня, если честно, уже затерроризировал – “туда позвони, сюда напиши, там спроси”, “я здесь сидеть гнить не собираюсь” и т. п.)”, – пишет жена заключенного.
Сообщения в этих чатах подтверждают, что шансы вернуться с войны живыми у осужденных невелики – и, несмотря на это, колонии продолжают пустеть.
“Я из Карелии, лагеря опустели более чем наполовину. Процент возврата с СВО ниже 10% от числа убывших”, – говорится еще в одном, написанном в январе.
Авторы: Сергей Добрынин, Марк Крутов
Источник: Настоящее время