Советские суды чести и их метастазы

В ходе развернувшейся в СССР после Великой Отечественной войны кампании по борьбе с «безродными космополитами» и «пресмыкательством перед Западом» широко использовались так называемые суды чести. Нормативной базой для их деятельности стало Постановление Совмина СССР и ЦК ВКП (б) «О Судах чести в министерствах СССР и центральных ведомствах» от 28.03.1947 года.

Этим документом предписывалось в первую очередь в двухнедельный срок организовать суды чести в Министерстве здравоохранения, Министерстве торговли и Министерстве финансов. Что из этого вышло.

Поспешность, с которой создавался этот выборный орган, была не случайной. В начале 1947 года И.Сталин дал указание секретарю ЦК ВКП(б) А.Жданову «привести в чувство» работников государственных органов, которые, по его словам, оторвались от родной почвы и пресмыкаются перед заграницей. Главный идеолог партии предложил вождю организовать для «показательных порок» суды чести, взяв за образец офицерские суды, которые до 1917 года существовали в российской армии.

Идея устанавливать виновность человека простым большинством голосов исторически дискредитировала себя. Фотограф Георгий Щукин

Посол США в СССР сделал Политбюро ВКП (б) предложение о сотрудничестве

Сталину идея понравилась. В годы войны по его инициативе в армии и на флоте были восстановлены воинские звания и погоны, отмененные после революции. В послевоенное время специальные звания и мундиры стали внедряться не только в военном ведомстве, но и в других министерствах. Так почему бы в новых условиях не реанимировать еще и дореволюционные суды чести и широко использовать их «для борьбы с проступками, роняющими честь и достоинство советского работника государственных органов»?

Первыми в СССР суду чести подверглись Н.Клюева и Г.Роскин, супружеская пара микробиологов, работавших над препаратом для биотерапии злокачественных опухолей. В марте 1946 года ученые на общем собрании Академии медицинских наук заявили, что ими в лабораторных условиях получено универсальное средство против рака. После сенсационной публикации об успехе советских ученых, панацеей против смертельной болезни заинтересовались американцы.

Посол США в СССР Уолтер Смит с согласия МИД и Министерства госбезопасности посетил лабораторию и встретился с Клюевой и Роскиным. Затем дипломат обратился к советской стороне с официальным предложением объединить усилия по дальнейшим исследованиям. Это предложение обсуждалось на заседании Политбюро ЦК ВКП(б). В результате в США был командирован академик-секретарь АМН В.Парин.

По решению Минздрава он повез заокеанским коллегам рукопись книги Клюевой и Роскина «Биотерапия злокачественных опухолей», которая в СССР еще не была издана, а также десять ампул препарата, названного по инициалам ученых «КР-1». Но, как оказалось, разрешение на вывоз препарата Минздрав не согласовал с Совмином и Политбюро. Это вызвало острое недовольство Жданова, который немедленно проинформировал Сталина о «потерявших бдительность ученых».

Первый суд чести и развеянный миф о победе над раком

В феврале 1947 года машина «по приведению в чувство работников государственных органов» была приведена в действие. На Политбюро ЦК ВКП(б) принято решение об аресте вернувшегося из США Парина и смене руководства Минздрава СССР. Особое совещание при МГБ обвинило академика-секретаря в передаче Соединенным Штатам открытия советских микробиологов и приговорило его к 25 годам лишения свободы (реабилитирован он был в 1955 году и, несмотря на подорванное здоровье, многое успел сделать для науки — с его именем связано, например, развитие отечественной биотелеметрии и космической медицины).

Именно тогда же в Кремле было решено организовать при министерствах и центральных ведомствах суды чести. Соответствующий проект постановления Совмина и ЦК ВКП (б) поручили разработать Жданову. А в марте 47-го на свет появилось инспирированное Ждановым многостраничное заявление парткома Минздрава о привлечении Клюевой и Роскина к суду чести. Он проходил с 5 по 7 июня 1947 года в переполненном зале заседаний Совмина, где был собран весь цвет советской практической медицины и науки.

Супругам Клюевой и Роскину объявили общественный выговор за «пособничество предателю Родины» Парину. За это решение члены суда проголосовали единогласно. После суда микробиологам предложили сосредоточить свои усилия на завершении исследований препарата для лечения рака. Однако, как оказалось, ученые поспешили объявить победу над страшной болезнью – «КР-1» не оправдал надежд, возлагаемых на него. И исследования очень скоро были закрыты как абсолютно бесперспективные.

Что делали американские и английские шпионы в Гидрометеорологической службе СССР?

По распоряжению Сталина, поиски «безродных космополитов, пресмыкающихся перед Западом» продолжились и в других организациях. Всего кампанией были охвачены более 80 министерств и ведомств. Суду чести подвергли, например, известного генетика, президента Академии наук Белоруссии А.Жебрака, министра здравоохранения СССР Г.Митерева, министра путей сообщения И.Ковалева, министра пищевой промышленности В.Зотова, его заместителя Н.Пронина.

Начальник Управления кадров аппарата ЦК ВКП (б) А.Кузнецов в 1947 году на собрании сотрудников аппарата приводил следующие примеры «пресмыкательства перед заграницей» — работники Минсельхоза в переписке с иностранцами «обсуждали работы по селекции однолетней люцерны», а в Министерстве путей сообщения один из сотрудников опубликовал математическую статью в американском специализированном журнале.

Более подробно Кузнецов остановился на деле начальника Гидрометеорологической службы страны Е.Федорова, который, по словам партийного бонзы, раболепствовуя перед заграницей, передавал англичанам и американцам данные гидрометеорологических наблюдений. Английские и американские шпионы чувствовали себя в Гидрометеорологичесой службе, как у себя дома, утверждал Кузнецов. Он сообщил, что решением Совмина и ЦК ВКП (б) Федоров снят с поста, лишен воинского звания генерал-лейтенанта, и его ждет суд чести.

Кому и зачем Федоров показывал морские лоции северных морей

Герой Советского Союза Федоров был одним из участников первой научно-исследовательской экспедиции в Арктике, которую возглавлял Д.Папанин. В состав четверки полярников, имена которых стали известны всему цивилизованному миру, входили также радист Э.Кренкель, а также биолог, гидролог, океанолог и врач П.Шишов. Федоров выполнял обязанности метеоролога, астронома и геофизика.

Льдина, на которой была разбита станция СП-1 («Северный полюс-1»), прошла в 1937-1938 годах в свободном дрейфе около 2500 километров. Впервые были проведены многократные замеры глубин Северного Ледовитого океана, получены данные о морских течениях и химическом составе воды, о геомагнетизме и различных погодных явлениях, прохождении радиоволн и проявлениях жизни на высоких широтах.

После завершения экспедиции Федоров был назначен заместителем, а затем директором Арктического института. Позже он возглавил Гидрометеорологическую службу СССР.

Суд чести инкриминировал Федорову передачу иностранцам секретных карт. Федоров не отрицал, что в 1944 году действительно знакомил американских и английских моряков — союзников в борьбе с гитлеровской Германией — с морскими лоциями северных морей, поскольку без этого была невозможна успешная проводка караванов судов с вооружением, боеприпасами и продовольствием, которые морем доставлялись из США в СССР по ленд-лизу. Тем не менее, члены суда единогласно вынесли Федорову общественный выговор.

Директор НИИ земного магнетизма, иносферы и распространения радиоволн Академии наук СССР Н.Пушков, попытавшийся защитить доброе имя и честь Федорова, также был привлечен к суду чести. Ему единодушно вынесли такое же наказание.

Компетенция судов чести была безграничной, а их решения не подлежали обжалованию

Автор проекта Постановления Политбюро ЦК ВКП (б) «О Судах чести в министерствах СССР и центральных ведомствах» от 28 марта 1947 года Жданов и редактор документа Сталин отнюдь не намеревались следовать духу первоисточника — Положения о судах общества офицеров, которые, как известно, были обособлены от общей военно-судебной организации и дисциплинарной практики.

В сущности, военные суды чести были предназначены для защиты корпоративной чести офицерства и достоинства офицерского звания и действовали только в вооруженных силах некоторых государств, в том числе в Российской империи, а затем некоторое время и в СССР. Они рассматривали дела о недостойных поступках офицеров и о правонарушениях, отнесенных к компетенции суда чести, а также разбирали конфликты между офицерами. Причем, решение суда чести можно было в течение трех дней обжаловать командиру части или начальнику учреждения, в котором создан суд.

Высокопоставленные разработчики Постановления Политбюро ЦК ВКП (б) наделили суды чести безграничной компетенцией, возложив на этот выборный орган, решения которого не подлежали обжалованию, «рассмотрение антипатриотичных, антигосударственных и антиобщественных поступков и действий, совершенных руководящими, оперативными и научными работниками министерств СССР и центральных ведомств, если эти проступки и действия не подлежат наказанию в уголовном порядке».

В документе было также прописано, что суд чести может передать материалы следственным органам для направления дела в суд в уголовном порядке (в более поздние советские времена этот пункт перекочевал в положение о товарищеских судах, которые создавались по территориальному и производственному принципу).

Цвет советского ВМФ обвинили в благодушии и низкопоклонстве перед иностранщиной

Послевоенное руководство СССР активно использовало инструмент судов чести для расправы с неугодными руками «общественности». Так произошло, например, в деле, фигурантами которого стали недавние руководители Военно-Морского Флота СССР — бывший Народный комиссар ВМФ адмирал флота Н.Кузнецов, бывший заместитель Народного комиссара адмирал Л.Галлер, бывший начальник Главного морского штаба (ГМШ) адмирал В. Алафузов и быший исполняющий должность начальника ГМШ контр-адмирал Г.Степанов.

Адмиралы, представляющие цвет советского ВМФ, обвинялись в том, что в 1943-1944 годах «без ведома и санкции советского правительства передавали американской и английской военным миссиям материалы о вооружении ВМФ, составляющие государственную тайну…», способствуя тем самым «внедрению в аппарат НК ВМФ антигосударственной практики благодушия и низкопоклонства перед иностранщиной».

Постановление о предании бывших руководителей ВМФ суду чести Сталин подписал 19 декабре 1947 года. Заседание суда началось 12 января следующего года.

«Почтенные люди, носившие высокие воинские звания, вовсю старались найти виновных..»

Расправа над адмиралами была поручена начальнику Академии Генерального штаба генералу армии В.Захарову, начальнику Главного управления кадров Генштаба генерал-полковнику Ф.Голикову (бывшему руководителю военной разведки), адмиралам П.Абанькину, Н.Харламову и Г.Левченко. Общественным обвинителем выступал начальник Политуправления ВМФ вице-адмирал Н.Кулаков. Вел заседание Маршал Советского Союза Л.Говоров.

Кузнецов в своих воспоминаниях так охарактеризовал состав суда: «Почтенные люди, носившие высокие воинские звания, вовсю старались найти виновных — так велел Сталин. Команда была дана, и ничто не могло остановить машину. Под колеса этой машины я попал вместе с тремя заслуженными адмиралами, честно и безупречно прошедшими войну…»

Один из основных пунктов обвинения основывался на письме офицера-изобретателя Алферова, который утверждал, что руководители наркомата передали англичанам секрет изобретенной им парашютной торпеды (использовалась морской минно-торпедной авиацией для поражения надводных кораблей и судов противника – прим. ред.) и секретные карты подходов к советским портам. Обвиняемые документально доказали, что торпеда была передана англичанам в порядке обмена военной информации уже после того, как была рассекречена, а карты представляли собой перепечатку на русский язык старых английских карт.

Суд чести зашел в тупик. Однако все уже было заранее определено. 15 декабря Маршал Говоров привез из Кремля откорректированное постановление суда чести: «Признавая виновность адмирала флота Кузнецова Н.Г., адмирала Алафузова В.А., вице-адмирала Степанова Г.А. и адмирала Галлера Л.М. по настоящему делу полностью доказаной… суд чести постановляет — ходатайствовать перед Советом министров СССР о предании… виновных в передаче иностранным разведкам материалов, составляющих государственную тайну, суду Военной коллегии Верховного суда Союза ССР». Как и во многих других случаях, члены суда чести дружно проголосовали «за».

Условия содержания адмиралов в заключении — одиночные камеры тюрьмы

31 января 1948 года Военная коллегия рассмотрела вопрос о предании флотоводцев суду. Дело было назначено к слушанию в закрытом судебном заседании на 2 февраля 1948 года. На процессе председательствовал В.Ульрих, возглавлявший Военколлегию. С первых минут заседания было ясно, что его мало интересует суть вопроса, и он озабочен главным образом тем, чтобы подогнать процедуру под нужные статьи.

Всем подсудимым была вменена статья 193-17 п. «а» УК РСФСР (злоупотребление властью, ее превышение и халатное отношение к службе). Алафузов и Степанов были приговорены к 10 годам лишения свободы, Галлер – к четырем годам. Кроме того, возбуждено ходатайство перед Совмином о лишении этих адмиралов воинских званий и перед Президиумом Верховного Совета — о лишении их правительственных наград. Приговор кассационному обжалованию не подлежал. (С приговором Военной коллегии можно ознакомиться в справочно-правовой системе «Право.Ru»- СПС «Право.Ru»)

В отношении Кузнецова в приговоре было сказано, что, учитывая его большие заслуги перед СССР в деле организации ВМФ как в довоенный период, так особенно в период войны, Военная коллегия, руководствуясь ст.8 УК РСФСР и ст. 326 УПК РСФСР, постановила не применять к нему уголовного наказания. Одновременно коллегия постановила ходатайствовать перед Совмином о снижении Кузнецова в воинском звании до контр-адмирала.

В приговоре не говорилось, где должны отбывать наказание осужденные. Поэтому органы исполнения наказаний определили Алафузову, Степанову и Галлеру самые строгие условия содержания – в тюрьме, причем, большую часть времени в одиночных камерах.

В 1953 году все адмиралы были реабилитированы с восстановлением воинских званий и государственных наград. Галлер – посмертно (он скончался в тюремной больнице в 1950 году).

Вместо послесловия

Создание параллельных правосудию органов для «исправления человека силами коллектива» в исторической перспективе дискредитировало себя. Суды чести и товарищеские суды в конечном итоге не отражали общественного мнения и становились в руках властей инструментом влияния при расправе с неугодными.

Об этом можно было не писать, если бы не одно обстоятельство. В современной России периодически фиксируются попытки возвращения к такой практике. Например, в 2009 году с предложением возродить товарищеские суды как средство борьбы с коррупционными проявлениями выступило Следственное управления СКП РФ по Свердловской области. А годом раньше в Ульяновской области к возврату к этой традиции призывала помощник губернатора.

По материалам:

1. Звягинцев В.Е., Трибунал для флагманов. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 2007. — (Двуликая Клио: Версии и факты).

2. Звягинцев В.Е., Трибунал для академиков. —М.:ТЕРРА — Книжный клуб, 2009. —(Двуликая Клио: Версии и факты).

Автор: Александр Пилипчук, ПРАВО