Автостоп и секс. Спасибо, что живая

ЕСЛИ МУЖЧИНА — АВТОСТОПЩИК, ОН МОЛОДЕЦ, ПУТЕШЕСТВУЕТ ПО МИРУ. ЕСЛИ ЖЕНЩИНА — АВТОСТОПЩИЦА, ОНА НАВЕРНЯКА ПРОСТИТУТКА. ТАК ДУМАЮТ МНОГИЕ ОСТАНАВЛИВАЮЩИЕСЯ ВОДИТЕЛИ. ХОРОШО, ЧТО ХОТЯ БЫ НЕ ВСЕ.

Посмотрев на карте, что станция Сенеж далеко от Москвы и совсем близко к Ленинградскому шоссе, я смело села на самый последний поезд Москва — Тверь и поехала на Сенеж. Два часа ночи. На станции никого нет, только я.

Чуть больше суток назад я гордо, как взрослая, с вызовом заявила маме, что поехала по делам в Санкт-Петербург, а потом в Карелию: «И не надо меня останавливать!». Мама и не останавливала, просто упаковала мне еды в дорогу. Я стояла на станции и думала, что вот сейчас к четырём утра вернусь домой, лягу в постель, а утром скажу, что ничего не было. Но не тут-то было. Последний поезд на Москву уже давно ушёл, поэтому назад дороги нет.

Карта нагло утверждала, что путь мой лежит через хорошую дорогу с фонарями. Реальность говорила об обратном. Я отошла от платформы на двадцать метров и встала на распутье. Просёлочная дорога разделялась, и оба её конца уходили в темноту. Трава поднималась выше моей головы. Я простояла ещё пять минут. В лабиринте советуют всегда держаться правой стороны. Что ж, была не была!

Я всегда считала себя смелым человеком. Что уж там говорить, один автостоп чего стоит. Но сейчас я шла сквозь кромешную тьму между двух стен зарослей, и на ум приходило что-то из Корнея Чуковского: «Не ходите дети в Африку гулять». Я, конечно, всего-то в Карелию ехала, но тем не менее.

Выйдя из кустов, я упёрлась в какие-то гаражи, а прямо перед ними стояла машина с включёнными фарами, как будто кого-то ждала. И вот тут я ощутила животный страх. Мне стало так страшно, как, наверное, никогда в жизни не было. Только я и эта машина — один на один.

У меня затряслись колени, нож в руке задрожал, моё нутро говорило: «Сегодня пахнет жареным». Машина медленно начала разворачиваться, в окне мелькнуло лицо молодого парня. Он проехал мимо меня, приоткрыв окно, и двинулся в сторону шоссе.

ПО ПРАВУЮ РУКУ ОТ МЕНЯ ОСТАВАЛИСЬ КУСТЫ, ПО ЛЕВУЮ — ГАРАЖИ. ПО ТЁМНОЙ, УЖЕ АСФАЛЬТОВОЙ, УЛИЦЕ ШЛА МАЛЕНЬКАЯ Я С РЮКЗАКОМ И НОЖОМ. И МЕНЯ ЗНОБИЛО ОТ СТРАХА ПЕРЕД ЭТОЙ ПУГАЮЩЕЙ ТЕМНОТОЙ.

Затащить в гараж — плёвое дело! Особенно, когда рост твоей жертвы всего полтора метра. Я старалась не думать об этом, не думать о Чуковском, не думать о темноте. Я сосредоточила мысли на своём ноже и на том, как я буду им орудовать в случае чего, к слову, он всего семь сантиметров в длину. В конце я обязательно должна победить.

Раз! И в переулке между ракушками мелькнула чья-то тень. Два! Кусты закончились, начался чёрный кованый забор. Три! Сердце забилось, как воробушек. Четыре! На тёмной улице мелькнул свет от шоссе. Пять! Я рванула с места. Я бежала, как никогда не бегала в своей жизни. С огромным рюкзаком на плечах, не оборачиваясь, я бежала к свету. Я больше никогда не поеду на эту станцию. Я никогда не пойду мимо этих ракушек. Это было чертовски страшно!

Я добегаю до шоссе. Чёрт тебя побери, станция Сенеж!

Поездка в Питер была лучшей из всех в моей жизни, как минимум потому, что никто не предложил мне заняться сексом. И на том спасибо.

Женский автостоп ничего общего с проституцией не имеет. Серьёзно. Это способ передвижения — и только. Прекрасен он тем, что ты многое можешь узнать о своей стране и людях, которые в ней живут. А ещё тем, что он бесплатный. Автостоп — это самые прекрасные беседы на свете и самые необычные истории в жизни. Но иногда хочется уметь менять пол.

По трассе «Дон» едет серебристая иномарка. А в ней я и водитель-грузин. Мы разговариваем о жизни, о том, кто и куда едет и чем занимается. Грузин — толстый дядька в хорошем костюме. Он курит сигареты с ментолом, слушает «Релакс».

Он рассказывает мне про свою семью. Говорит, что его дочери двадцать пять лет и она институт закончила. Говорит, что у него ещё две девочки, младшенькие. Они учатся в школе. А жена его готовит лучшие хачапури на свете. Всё было бы ничего, если бы грузин не вздыхал иногда посреди разговора: «Что-то скучно!».

Я не придавала этому никакого значения. Я слишком устала за эту неделю. Несколько ночей я спала в спальнике прямо на полу хиленького дома в Донецке, а последние двое суток у меня не было даже такой возможности. Спине очень хотелось погрузиться в мягкую постель, поэтому я пропускала мимо ушей весь разговор и почти не проявляла инициативы. Ну, грустно чуваку, что поделать.

ГРУЗИН МЕДЛЕННО ПОВОРАЧИВАЕТСЯ КО МНЕ И ГОВОРИТ: «МОЖЕТ, ЗАЕДЕМ КУДА-НИБУДЬ?». В ГЛАЗАХ ЕГО ИСКОРКИ. МНЕ СТАНОВИТСЯ ПЛОХО.

Я разворачиваюсь к водителю и начинаю неистово орать, и вся трасса «Дон» слышит это: «Ты, старый хрен! Ты совсем с дуба рухнул? Я младше твоей дочери, а ты смеешь мне такое предлагать? Да если бы к твоей дочери такое чмо обратилось, чтобы ты ему сказал? Ты давно на себя в зеркало смотрел? Ты толстый и старый, а говоришь, что тебе скучно? Ты свою жену давно любил, чёртов ублюдок? ОСТАНОВИ!».

«Мать твою, иди сюда, говно собачье…», — кричал во мне внутренний голос, мечтавший треснуть грузину промеж глаз мотыгой. Но мотыги не было, и я продолжала кричать.

Вообще не стоит кричать в таких ситуациях, надо уверенно сказать «нет» и попросить остановить. Но я была слишком измотана, чтобы просто возразить, я кричала и чувствовала, как грузин заливается краской от стыда. Он уже жалел, что посмел предложить меня «куда-нибудь заехать».

— Ну, я же тебе не секс предлагаю, а какой-нибудь ресторан. Мы взрослые люди, и всё понимаем. Я предлагал пообедать где-нибудь.

— Я обедать с тобой не буду! Останови прямо здесь и обедай со своей женой!

Грузин краснел и пыхтел, как самовар. Он не хотел бросать меня на обочине, предлагал довезти до ближайшего населённого пункта. Но его, как назло, всё не было. Я даже не утруждала себя продолжением разговор. Я сидела, как сыч, и мысленно избивала его мотыгой.

Когда он всё-таки меня высадил, я сказала ему спасибо и искренне пожелала хорошей дороги.

Павел угощает меня тульскими пряниками, приговаривает: «Ты ешь-ешь, небось голодная!». Пряник в меня откровенно не лезет, но Павел настаивает и протягивает второй. Пряник толстый и большой, совсем как Павел.

Мы едем в Воронеж. Точнее в Воронеж еду я, а мой водитель — из Тулы в Сочи. Судьба у Павла более чем странная. Родился он в Сочи, детство и отрочество провёл там же. Потом армия и снова жизнь в Сочи. В двадцать три года он встретил свою первую и единственную жену. Через год сделал ей предложение, ещё через год у них родился сын. Ещё через шесть — второй. Когда младшему было два, Павел конкретно задолбался из-за всей окружавшей его рутины и решил свалить. Жена его к тому моменту нашла себе любовника. Выхода не оставалось.

Павел решил уехать в Москву. До Москвы мой попутчик не доехал. Осел в Туле. В городе устроился работать охранником, раздобрел, обзавёлся хозяйством. Жену вторую не нашёл. Восемь лет прожил в Туле, ни разу не повидавшись ни с женой, ни с детьми. И вот спустя столько лет решил вернуться в Сочи, чтобы посмотреть на свою семью. Жена его давно выскочила замуж за любовника. Их браку Павел не мешал, развёлся добровольно. Павла в Сочи не особо ждали, но он искренне хотел посмотреть, как изменился город и как изменились люди, которых он когда-то знал.

Павел говорил, что никогда нельзя бросать людей в беде, поэтому он меня подобрал на дороге. Разговоры медленно превратились в расспросы о моей жизни. Есть ли у меня муж? А парень?

Я отвечала как есть — нет у меня никого. Полгода до этой поездки я не стопила совсем и уже забыла, как надо отвечать на такие вопросы: есть парень, хороший, любимый, почти муж. Вместо этого я говорила, что в Москве одни мягкотелые кретины, того самого найти невозможно.

Павел слушал меня, мотал на ус. Через полчаса он заговорил, и я сразу почувствовала, что совершила большую ошибку. Ведь в Воронеже меня и правда ждал парень, но просто друг. Надо было всё-таки сказать, что он мой жених.

— Не знаю, как это правильно сказать, — неуверенно протянул Павел. — Ты, наверное, соскучилась по мужской ласке. Хочешь заняться НЕ-ЗА-БЫ-ВА-Е-МЫМ сексом?

Я смотрела на Павла, хотелось закричать:

«ЧУВАК, ТЫ СВОИ ГАБАРИТЫ ВИДЕЛ? А МОИ? ДА ТЫ МЕНЯ ПРОСТО РАЗДАВИШЬ, ЦЕНТНЕР! ДА МЕНЯ ТРЕТЬЕКЛАССНИКИ БОЛЬШЕ ПО РАЗМЕРУ! ДА ТЫ ЖЕ МЕНЯ УБЬЁШЬ! А В СПРАВКЕ О СМЕРТИ НАПИШУТ, ЧТО БЫЛА ЗАДАВЛЕНА НЕОПОЗНАННЫМ ТЯЖЁЛЫМ ПРЕДМЕТОМ!». 

Вслух я сказала:

— Нет, спасибо.

Лицо моё перекосило при одной мысли о «не-за-бы-ва-е-мом» сексе!

Павел настаивать не стал. Просто сказал, что я от многого отказываюсь и всю жизнь буду жалеть о своём выбор. Павел, я не жалею до сих пор!

Но не стремитесь его ругать, читатели, если вдруг у вас возникло такое желание. По-моему, Павел просто очень одинокий потерянный человек. Он просто уехал в Тулу и остался там, а сейчас едет в Сочи, но наверняка разочаруется и попытается вернуться в «новый» тульский дом. Не удивлюсь, если он возьмёт и осядет где-нибудь в Челябинске. Или в Севастополе. Или в Ростове. Да бог знает, куда Павла занесёт в следующий раз.

Павел колесил по всему Воронежу в поисках нужного мне адреса и человека. Три раза объездив весь левый берег, он высадил меня чётко в нужном месте. Спасибо ему.

Дальнобойщик Сергей видел столько проституток в своей жизни, сколько не видел ни один мужчина, которого я знала. Сергей регулярно изменяет жене с «девочками трассы», потому что «иначе невозможно работать». Сергей не стесняется мне об этом рассказывать.

Дальнобойщику Сергею около тридцати пяти, но лицо его успело постареть и покрыться глубокими морщинами. Мы едем в ночи, но сквозь слабый свет шоссейных фонарей видно, как впали щёки и устали его глаза. Выглядит Сергей на все сорок пять, если смотреть на лицо. Если смотреть на тело, то даже и не скажешь, что он дальнобойщик. «Рабочая мозоль» этой профессии — пузо. Многие дальнобойщики, которые меня подвозили, были просто необъятных размеров. Сергей же, по сравнению с ними, был очень даже подтянут и мускулист.

Дома Сергей может не появляться неделями, между поездками, дай бог, два-три дня, но чаще — всего пара часов. Работает Сергей на износ, часто не высыпается, едет по несколько дней подряд, спит около двадцати часов в неделю. По крайней мере, он так утверждает. Глядя на его лицо, в это можно поверить.

СЕРГЕЙ ЧАСТО ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ У ПРОСТИТУТОК, ЧТОБЫ ОТДОХНУТЬ. НОЧНЫХ БАБОЧЕК СОВЕРШЕННО НЕ УВАЖАЕТ, ПОТОМУ ЧТО «ОНИ ВЫБРАЛИ САМУЮ ЛЁГКУЮ РАБОТУ — НОГИ РАЗДВИГАТЬ». НО ПОГОВОРИТЬ С ПРОСТИТУТКАМИ ЛЮБИТ. БОЛЕЕ ТОГО, ОН ВСЕГДА С НИМИ ПОСЛЕ СЕКСА РАЗГОВАРИВАЕТ. 

— Вот, например, была у меня девочка одна. Белокурая, красивая, лет тридцать всего. Я часто у неё останавливался, — рассказывает мне Сергей. — Я её спрашиваю, чего ты на панель пошла? А она мне говорит, мол, для воспитания детей нужны деньги. Я потом проследил за ней. Я дал ей денег, а она пошла в магазин и купила пива! Все проститутки — вруньи!

Другая девочка просто не хотела учиться, поэтому пошла на панель. Третья — нуждалась в деньгах. Четвёртая — по стопам матери пошла. Пятая… Сергей рассказывал подробно, вплоть до имён и деталей внешности. Мне становилось не по себе, как-то проститутки меня не особенно интересуют.

— Вот я тебе вопрос задам. Я знаю, что ты сразу ответишь. Ты бы пошла на панель?

— Нет! — чуть ли не кричу я. — Я бы не пошла никогда!

— Вот видишь. Для тебя это вопрос простой, ты знаешь, что это не выход. А вот они — нет.

Сергей не просто разговаривал с девушками. Он пытался их вразумить, предлагал им одуматься, перестать зарабатывать «таким лёгким способом». Он сначала занимался с ними любовью, а потом просил их бросить это занятие. Он осуждал проституток и нуждался в них, он просил их больше никогда не выходить на трассу, но в то же время не упускал шанса купить часок-другой. Сергей философствовал, говорил, что женщина нужна совершенно для другого, что должна быть любовь, а не блядство и разврат.

Сергею я явно нравилась. Он, конечно, сказал мне, что автостоп — не самое хорошее занятие на свете, особенно для девушки. Потом он основательно расспросил меня про мою поездку и про планы. Ответы мои его, видимо, зацепили.

— Вот у тебя столько планов на будущее. Ты молодец, — говорил мне Сергей. — Вот ты понимаешь, что проституция — это не выход. Ты точно на трассу не пойдёшь. Я вот однажды тоже двух девушек подвозил, они ехали в Питер татуировки делать. Я их спрашиваю: «Какая у вас цель в жизни?». Одна сказал, что хочет жить. Вторая сначала тоже сказала, что жить. Потом добавила, что автомехаником хочет стать. Но учиться не хочет. Когда первая уснула, я разговаривал со второй. Мы говорили о будущем, и тут я ей говорю, что они обе дуры, потому что нет у них никаких целей, и что они фигнёй маются. «Я вот сейчас остановлюсь на стоянке дальнобоя и просто вас обеих продам!» Ту аж передёрнуло от страха.

Скажу честно, что и меня передёрнуло. Я думаю, что та девушка резко захотела жить. И жизнь ей показалось очень желанной в тот момент. Сергей все десять часов нашего пути говорил о жизни так, как будто знает о ней гораздо больше, чем кто бы то ни было. Надеюсь, что хотя бы одна проститутка решила послушать его совета.

Тех девушек, он, конечно же, никому не продал. А меня довёз до самого метро в Санкт-Петербурге, пожелав беречь себя.

ЧТО Ж, И ЕМУ СПАСИБО!

Автор: Саша Баева,   batenka.ru  

Иллюстрации: Евгения Власова