Космонавт № 0: от звезд к терниям

Имя Юрия Алексеевича Гагарина, первого землянина, побывавшего в космосе, облетело всю планету. Он навсегда останется в памяти человечества «Космонавтом номер один». Имя Сергея Павловича Нефедова долгое время было известно лишь немногим специалистам из отряда космонавтов и самим космонавтам. В этом тесном окружении его звали «космонавтом номер Ноль».

В 1984 году майор С.П. Нефедов оказался на скамье подсудимых. Перед военным трибуналом Московского военного округа под председательством подполковника юстиции А.С. Безнасюка (ныне генерал-лейтенант юстиции в отставке) предстали семь старших офицеров и два гражданских лица, которые обвинялись органами следствия в хищениях государственного имущества в особо крупных размерах и должностных подлогах. Следствие собрало 36 томов доказательств, еще 5 томов добавилось в ходе судебного разбирательства.

Сергей Нефедов после призыва в 1958 году на военную службу окончил школу воздушных стрелков-радистов и служил в бомбардировочном авиаполку. Там он и был, отобран в специальную команду Государственного научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины.

Это подразделение к тому времени существовало уже несколько лет. Постановлением Совета Министров СССР от 24 октября 1952 года было предписано «создать специальную команду испытателей для испытания костюмов, скафандров, одежды и разработки других вопросов, связанных с обеспечением жизнедеятельности и работоспособности экипажей самолетов с большими скоростями и высотами». А 30 июня 1953 года Главнокомандующим ВВС страны подписал соответствующий приказ о создании команды испытателей в ГосНИИИ авиационной и космической медицины.

В этом институте (ныне НИИИ военной медицины) профессор И.Черняков в начале 1961 года впервые поместил Нефедова в барокамеру, в которой воспроизводились практически все параметры космического полета. На молодом и физически крепком солдате С.Нефедове «отрабатывались» разные режимы полета. Военные медики наблюдали, что происходит с его организмом в условиях, максимально приближенных к космическим. А Нефедов подробно рассказывал первым космонавтам свои впечатления о «полете».

Все испытания проводились в обстановке абсолютной секретности. Причин на то было немало. Прежде всего, между СССР и США шла незримая, но от того не менее ожесточенная конкуренция за освоение космического пространства. Кроме того, действовала Международная конвенция, запрещавшая эксперименты над человеком. А испытателям приходилось выдерживать запредельные нагрузки.

Представление о тех испытаниях, которым подвергался Нефедов и другие «наземные космонавты», дает их краткий перечень:

1. Воздействие ускорений (в т.ч. ударных перегрузок), невесомости в параболических полетах, длительной гипокинезии (ограниченной подвижности);
2. Воздействие резких и плавных изменений барометрического давления, давления в системе дыхания;
3. Воздействие высоких и низких температур, повышенной влажности, тепловой радиации;
4. Воздействие вибраций и шумов;
5. Воздействие малых доз ионизирующих излучений;
6. Воздействие химических веществ;
7. Экспериментальное изучение летной деятельности (на пилотажных тренажерах, специальных стендах) в условиях воздействия экстремальных психофизиологических факторов, в т.ч. с имитацией аварийных ситуаций;
8. Длительная изоляция (исследования в сурдокамере), сильные психические и информационные воздействия, пребывание в условиях, нарушающих нормальный отдых;
9. Испытания спецснаряжения экипажей, образцов полетной одежды;
10. Испытания продовольственных и питьевых рационов;
11. Испытания средств спасения и выживания в различных климатогеографических зонах, в воде, акклиматизация в условиях высокогорья¹.

Испытатели нередко рисковали своей жизнью. Пятеро из них скончались, не дожив до сорока лет.

Сергей Нефедов был, в сущности, антропометрическим двойником будущего космонавта №1 Юрия Гагарина — тот же рост, вес. Ему, например, пришлось однажды «превратиться» в гипсовую статую, чтобы для Гагарина могли изготовить по мерке скафандр. А в позе «эмбриона», имитируя условия полета в кабине первого космического корабля, он находился сначала 5 суток, потом 15, потом целый месяц. Все было как в реальном космосе, за исключением невесомости. Генеральный конструктор С.П.Королев лично следил за ходом проводимых испытаний, постоянно обращался к Нефедову с просьбой рассказать Гагарину о своих ощущениях при проведении испытаний, имитирующих первый полет.

Космонавты №0 и №1 познакомились в госпитале в 1960 году. Нефедов вспоминал, как предложил тогда космонавтам «первого призыва» сбегать в самоволку за спиртным в ближайший магазин…

В конце 1961 года Нефедов был зачислен на сверхсрочную службу и до 1969 года был старшим механиком команды испытателей, а в 1970 году он стал офицером. В 1973 году Нефедов закончил Московский авиационный институт².

По одному делу с Нефедовым проходил майор Проценко, племянник командира авиационного полка летчика-испытателя полковника-инженера В.С.Серегина, который 27 марта 1968 года погиб вместе с Юрием Алексеевичем Гагариным на самолете УТИ МиГ-15 с бортовым номером 18. В 1970 году Проценко поступил в Иркутское военное авиатехническое училище, закончил его с отличием, стал офицером. Служба складывалась удачно. Он был бесшабашным, жизнерадостным человеком. А через несколько лет вместе с Нефедовым оказался втянутым в преступную группу расхитителей, лидером которой являлся начальник отдела тыла ВВС подполковник Шамрай.

В ходе судебного разбирательства было установлено, что начальники служб и отделов обеспечения ряда войсковых частей подполковники Шамрай и Дуев, майоры Проценко и Нефедов, граждане Командин и Поздняков, а также руководители военных представительств подполковники Костин, Шлыков и Челышев на протяжении четырех лет занимались хищениями радиоаппаратуры, фотоаппаратов, инструментов и других ценностей, поступавших в воинские части и учреждения Военно-Воздушных Сил.

Механизм преступления был разработан Шамраем и не представлял особой сложности. Пользуясь служебным положением, он заказывал аппаратуру якобы для нужд войсковых частей ВВС, а после её поступления в эти части присваивал вместе с соучастниками. Опробовали схему в начале 1978 года. Шамрай и Дуев в первый раз заказали тогда автомагнитолы производства фирмы «Грюндиг». Шамрай оформил поручение на импорт и вскоре на основании контракта в войсковую часть поступили четыре автомобильные магнитолы ВКС-4010. Затем Шамрай распорядился передать их в другую часть, где Дуев был начальником отдела комплектации и технического обеспечения. И последний их уже спокойно забрал со склада.

С этого все и началось. И продолжалось четыре года. За это время более сорока раз проворачивали преступники в погонах подобного рода операции. Аппетиты постоянно росли. Состав преступной группы расширялся. В итоге общий размер похищенных ценностей составил порядка 130 тысяч рублей. Сумма по тем временам немалая. На эти деньги наиболее активные участники преступления могли при желании купить не по одному автомобилю.

Через год втянули в преступную деятельность Нефедова, потом Проценко.

Накануне нового 1980 года по заявке ВВС из Японии к Нефедову в часть поступили 6 комплектов магнитофонов РМ-1000РЕ. Два из них, как и договаривались, Нефедов присвоил.

В ходе первого допроса на следствии майор Нефедов показал:

– Мне позвонил Шамрай и сказал, чтобы одну магнитолу я привез ему, что я и сделал, лично передав Шамраю эту магнитолу. При ее передаче Шамрай сказал, что две другие магнитолы я могу взять себе — в свою собственность. Я не стал возражать Шамраю, так как магнитолы были очень хорошие, а приобрести их за свои деньги у меня не было средств. Одну магнитолу я отнес домой и пользовался ею… Вторая магнитола находилась у меня на рабочем месте и в конце 1979 года я подарил ее одному высокопоставленному товарищу, назвать которого не желаю…³

В судебном заседании удалось выяснить — кому Нефедов сделал новогодний подарок. Это был начальник тыла Военно-воздушных сил страны.

Подсудимые признали себя виновными в совершенных преступлениях. Их действия, выразившиеся в хищении государственного имущества в особо крупном размере путем злоупотребления служебным положением, суд квалифицировал по ст. 931 УК РСФСР, которая предусматривала в то время наказание до 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества. Кроме того, некоторым подсудимым был вменен в вину должностной подлог, выразившийся во внесении ими в официальные документы заведомо ложных сведений.

В суд поступило немало ходатайств, в которых содержались просьбы о снисхождении к подсудимым. За Нефедова «хлопотали» космонавты Егоров, Феоктистов, Атьков, Николаев. Последний, как депутат Верховного Совета СССР, обратился 24 сентября 1984 года к председателю военного трибунала МВО генерал-майору юстиции В.И. Зубову со следующим ходатайством:

«Знаю товарища Нефедова С.П. в течение длительного времени. Он был первым и основным испытателем космической техники (аппаратуры жизнедеятельности, скафандров и другого оборудования) и многосуточных комплексных испытаний кораблей „Восток“ до первых пилотируемых полетов.

Испытание космической техники было целью его жизни. В общей сложности он работал испытателем 17 лет. За это время он не только испытывал космические корабли, но и передавал свой опыт молодежи. Самое главное, на нем впервые испытывалась возможность переносимости человеческим организмом длительного пребывания и сохранение работоспособности в необычных условиях.

Для того чтобы обеспечить развитие нашей космической техники и успешно провести полет человека в космос, от таких людей как он требовались огромная сила воли, мужество, упорство в достижении цели. Подчас рискуя жизнью, особенно при больших перепадах давления, Нефедов С.П. первым на себе переносил неожиданные ситуации „космического полета“. Он шел на это, не жалея здоровья, понимая всю необходимость такого риска, потому что стоял главный вопрос: „Может ли человек выдержать длительный цикл жизни в космическом полете?“

Результаты испытаний, проведенных с его непосредственным участием дали ответ конструкторам и ученым, что человек может лететь в космос…

Товарища Нефедова С. П. знаю как честного и добросовестного человека, образцово выполнявшего свои служебные обязанности.

Свой проступок он совершил не в целях личного обогащения, а из-за стремления обеспечить аппаратурой экспериментальные исследования в институте.

Магнитофон, которым он пользовался был возвращен до ареста. Ущерб, причиненный сотрудниками войсковой части ими же возмещен.

Учитывая его добросовестное отношение к службе в Советской Армии в течение 25 лет, а также чистосердечное его раскаяние в совершенном проступке, прошу Вас снисходительно решить вопрос о его судьбе и не считать его общественно опасным.

Верю, что он своим примерным трудом оправдает Ваше доверие и впредь не уронит чести советского человека.

С уважением.

Летчик-космонавт СССР А.Николаев»⁴.

Фраза о том, что Нефедов действовал «не в целях личного обогащения, а из-за стремления обеспечить аппаратурой экспериментальные исследования в институте», не соответствовала действительности. Николаев, видимо, был не в курсе. Нефедов украл не один магнитофон. Ему вменялось в вину несколько эпизодов хищений на общую сумму более 14 тысяч рублей. В остальном же Николаев не погрешил против истины. Что касается Проценко, то его роль была более активной. Он принимал участие в 23 эпизодах хищений.

20 декабря 1984 года был провозглашен приговор. Определяя Нефедову меру наказания суд учел, наряду с другими обстоятельствами, что он «длительное время являлся испытателем космической техники, принимал непосредственное участие в подготовке первого пилотируемого космического полета». Эти обстоятельства трибунал расценил как исключительные и нашел возможным назначить ему наказание в виде 4 лет лишения свободы в исправительно-трудовой колонии усиленного режима, то есть ниже низшего предела, предусмотренного ст.931 УК РСФСР, а также не лишать его воинского звания и наград и не применять конфискации имущества. (Майор Нефедов был награжден орденом «Красной Звезды» и медалью «За боевые заслуги»).

Остальные подсудимые также были осуждены к различным срокам лишения свободы. Так, Шамрай — на 12 лет с конфискацией имущества, Проценко — на 10 десять лет. Суд также лишил их воинских званий.

Постскриптум

Надо сказать, что все осужденные по этому делу, кроме умершего Дуева, после отбытия наказания по приговору суда побывали в трибунале на Арбате, 37. Некоторым из них, и в том числе Сергею Нефедову, органы МВД не разрешили прописку и проживание в Москве. И хотя в обязанности суда не входило оказывать Нефедову какую-либо помощь в этом вопросе, военные судьи пошли на это, учитывая исключительные заслуги отважного испытателя космической техники перед Родиной. Председатель Московского окружного военного суда направил в МВД письмо, в котором содержалось ходатайство разрешить ему проживать с семьей в Москве. Просьба была удовлетворена.

Вячеслав Звягинцев,  полковник юстиции в отставке, Право