Революция гражданской нации: Как армяне заставили премьера подать в отставку

В XXI веке на постсоветском пространстве произошла уже как минимум шестая революция. До этого были «революция роз» в Грузии, две украинские революции (мирная «Оранжевая» и кровавая «Революция достоинства»), а также две революции в Киргизии (бескровная «Революция тюльпанов» 2005 года и революция 2010 года, сопровождавшаяся многочисленными жертвами).

Массовые уличные протесты в Армении, фактически вылившиеся в революцию, привели к отставке Сержа Саргсяна с поста премьер-министра. Ереван, Армения и армянская диаспора по всему миру ликуют.

В XXI веке на постсоветском пространстве произошла уже как минимум шестая революция. До этого были «революция роз» в Грузии, две украинские революции (мирная «Оранжевая» и кровавая «Революция достоинства»), а также две революции в Киргизии (бескровная «Революция тюльпанов» 2005 года и революция 2010 года, сопровождавшаяся многочисленными жертвами).

Из всех этих революций армянская апрельская история была, пожалуй, наименее драматичной.

Даже во время ненасильственного украинского «оранжевого» Майдана, когда власть вообще не решилась применить силу в отношении протестующих, было и странное отравление оппозиционного лидера Виктора Ющенко, и яростная пропагандистская война в СМИ. Да и само затяжное уличное противостояние было крайне нервозным. К тому же уже тогда, в 2004 году, стали видны точки грядущего разлома внутри украинского общества и отсутствие консенсуса у разных регионов страны по поводу происходящих на Майдане событий.

В Грузии во время «революции роз» 2003 года ситуация также была взрывоопасной. Лидер автономной республики Аджария Аслан Абашидзе («аджарский лев», фактический диктатор этого маленького региона) поддерживал свергаемого Эдуарда Шеварднадзе и называл революционеров во главе с Михаилом Саакашвили «фашистами».

В Армении же на стороне правительства не оказалось никаких значимых общественных сил или региональных этно-конфессиональных групп. В этой маленькой стране крайне велики уровень национальной солидарности и вера в национальный исторический миф. Мирное восстание было стремительным и охватило почти весь народ, а своей контрреволюционной «Вандеи», как в Украине или в Грузии, не появилось. Теоретически такой «Вандеей» мог бы стать Нагорный Карабах. Именно оттуда родом и свергнутый Серж Саргсян, и его предшественник на президентском посту Роберт Кочарян, и ставший сейчас исполняющим обязанности премьера Карен Карапетян. Но вряд ли жители Карабаха, уже четверть века живущие в условиях постоянной азербайджанской военной угрозы, захотят бороться против других армян за своих обанкротившихся земляков-чиновников.

Фактор вооруженного противостояния с Азербайджаном сыграл немалую роль в апрельских событиях. Представители «карабахского клана» когда-то пришли во власть в качестве националистической силы и альтернативы первому президенту Левону Тер-Петросяну с его «соглашательской» политикой умиротворения Азербайджана и демилитаризации Карабаха. Но имидж «борцов за нацию и победу» за два десятилетия поблек. В частности, националистические активисты обвиняли Саргсяна в не особенно удачном (по их мнению) ходе четырехдневной «апрельской войны» 2016 года. Хотя по итогам конфликта армянская сторона признала потерю всего 8 квадратных километров территории Карабаха, это все же было ощутимым моральным ударом.

Азербайджан под властью династии Алиевых окреп и разбогател на нефтяных деньгах. Азербайджанская армия — уже не армия деморализованных оборванцев, а мощная сила, оснащенная большим количеством новой техники (спасибо России, главному «покровителю» Армении, исправно снабжающей оружием и армян, и азербайджанцев). Растущее отставание по всем параметрам, экономическая стагнация, потеря людьми социально-экономических перспектив, коррупция и кумовство — все это способствовало медленному, но верному росту недовольства.

Хотя, конечно, украинские, грузинские и армянские события кое-что и объединяет. Нам, россиянам, было бы полезно забыть навязанный нам политологический термин «цветные революции» и понять, что в соседних с нами странах происходят революции демократические и, одновременно, национальные. Революции гражданских наций. Это очень важный фактор — национальный характер революций.

Люди искренне любят свои страны — и в нынешнем их горестном положении, и как прекрасные легенды из прошлого, и как сверкающие проекты будущего. С огромным отставанием, но все же проходят тот путь, который Западная и Центральная Европа прошла еще в XIX — XX веках. Своим революционно-протестным, гражданским подвижничеством пытаются исправить горестное настоящее. Гордятся легендами прекрасного прошлого, обращаясь к ним ищут для себя силу — в том числе в уличных боях, под дубинками полицейского спецназа. Верят в будущее своих национальных государств.

Протестующие в Ереване жарким апрелем 2018 года боролись за родину — свободную Армению. Так же, как бойцы Самообороны Майдана зимой 2014 года шли навстречу пулям «Беркута» ради своей родины — свободной Украины. «Мы боремся за свою родину, а коррупционеры, бесталанные бюрократы, правители с диктаторскими замашками и жесткие полицаи — враги нашей родины», — так видят ситуацию протестующие на площадях бывших советских республик. Это понимание сути происходящего у соседей крайне важно для граждан России — если, конечно, российское гражданское общество хочет чему-то научиться.

Автор: Роман Попков; МБХ медиа