Мой дядя самых низких правил. В ложном изнасиловании сыщики раскопали инцест

Самый запутанный детектив Агаты Кристи — детский лепет по сравнению со сценарием злодеяния, придуманным простым русским уголовником с диагнозом вялотекущая шизофрения. Дядя вступил в половую связь с племянницей, чтобы отомстить двум своим недругам, которых до того сам же покалечил. Причем свой коварный план он осуществил… сидя в тюрьме! Подробности дикой истории далее… Дело было вечером 21 января 2004 года. Серпуховские отроки Лавров, Семенов и Козлов (всем — от 17 до 19 лет), выпив джин-тоника, маялись в поисках напитков покрепче. Именно жажда, как они объясняли потом следователю, и привела их в хрущевку на улице Космонавтов, где жили 40-летний дважды судимый Василий Караулов, его мать, торговка самогоном, и его 17-летняя племянница Аня Одинцова.

Три молодых человека гостями были, мягко говоря, нежданными. Во-первых, время перевалило за полночь, и хозяева уже спали. Во-вторых, как уверяла позже мамаша Караулова, самогоном она раньше действительно промышляла, за что даже имела неприятности с милицией, но давно с этим завязала и с тех пор ни-ни. Кстати, по версии Караулова-сына, парни пришли вовсе и не за выпивкой, а за племянницей: якобы Лавров вызывал Аню.

Короче говоря, произошла стычка. “Караулов беспричинно нанес Лаврову два удара кулаком в голову”, — было вписано потом в протокол. После чего хозяин квартиры дверь захлопнул. Но чувства удовлетворения, видимо, не испытал. Вскоре он выскочил вслед за парнями на улицу, прихватив с собой ротвейлера и “не установленный органами следствия предмет в виде ножа”.

Заметив погоню, парни бросились врассыпную. Лаврова преследователь настиг, когда тот уже влез на бетонный забор позади дома. Сдернув обидчика за ноги, Караулов избил его и нанес два ножевых ранения: легкое — в шею, и проникающее, опасное для жизни — в грудную клетку. Собака к тому же укусила парня за ногу.

Разобравшись с одним, Караулов отправился дальше. Семенова и Козлова он нашел в подъезде соседнего дома и там же поочередно избил, причем Семенову еще и порезал ножом губу.

Истекающий кровью Лавров тем временем кое-как добрался до своего дома и от соседей вызвал “скорую”. Его увезли в реанимацию.

А Караулов вскоре оказался в серпуховском СИЗО №3. Так закончился первый акт этой криминально-бытовой драмы.

* * *

Свою вину Василий Караулов с самого начала отрицал. Из его объяснений выходило, что пьяные ребята нагрянули к нему среди ночи, причем Лавров зашел в квартиру и ударил его по лицу. Через несколько минут после их ухода он пошел гулять с собакой и во дворе увидел Лаврова — уже раненого. Видимо, между самими парнями произошла драка, а всю вину они решили свалить на него, как дважды судимого, которому все равно никто не поверит.

Кстати, в своих жалобах Караулов рассказывал, что прежде Лавров уже пытался изнасиловать его племянницу, несовершеннолетнюю девочку Аню.

Дело было так. 30 октября 2003 года Караулов пригласил Леху Лаврова и его приятеля к себе домой. Компания коротала время, говоря языком протокола, за распитием спиртных напитков. Потом, как рассказала Аня на суде, Лавров стал к ней приставать — и дядя выкинул гостей за дверь. После тех посиделок у Лаврова пропали плеер и часы, но заявлять в милицию он тогда не стал.

И вот новая стычка. Лешке откровенно повезло — нож прошел в сантиметрах от сердца.

Караулов имел непогашенную судимость, поэтому очередной “подвиг” автоматически означал для него этап на досидку. И хотя на зоне прошли 11 из 40 лет его жизни, возвращаться в места, как говорится, не столь отдаленные, Караулов не хотел. И он приложил максимум усилий, чтобы дело замять. Племянница Аня по поручению дяди ходила к Лаврову, как на работу: пыталась уговорить его забрать заявление. Даже приносила готовые бумаги, которые оставалось только подписать.

Но напуганный Лавров прекрасно понимал, что следующее столкновение с необузданным соседом, стоящим на учете в психдиспансере, может стать для него последним. Заявление он забирать не стал. Второй потерпевший — Семенов — тоже.

Тогда-то, убедившись, что уломать их не получилось, Караулов и решает несговорчивым потерпевшим отомстить. Все, что ему нужно, — сделать так, чтобы ребята оказались в СИЗО. А здесь уж, в привычной для себя обстановке, он с ними “поговорит” как следует…

* * *

22 октября 2004 года Лаврова и Семенова забрали. Заявление с обвинением их в изнасиловании написала на друзей Аня Одинцова.

В этом, собственно, и заключался хитроумный план Караулова, любовно выношенный им в шизофреническом мозгу долгими тюремными днями и ночами.

— Накануне, 21-го числа, сотрудник СИЗО организовал неофициальное свидание Караулова с Одинцовой, в ходе которого был совершен половой акт, — сухим юридическим языком излагает ход событий следователь по особо важным делам Серпуховской прокуратуры Михаил Гридунов.

Потом Аня идет к другому своему дяде, брату Караулова Николаю, и тот избивает ее до синяков, рвет и пачкает одежду. (“Повезло” же девушке с родственниками!) Кроме того, по наущению дяди Васи она подговаривает и свою подругу. Чтобы та дала ложные показания, будто бы была свидетельницей изнасилования.

Словом, по заявлению Одинцовой возбуждается уголовное дело.

Народная мудрость гласит: везет дуракам и пьяницам. Караулов не был ни интеллектуалом, ни трезвенником, и ему повезло дважды: оказалось, что группа крови и у Лаврова, и у Семенова точно такая же, как у него! Поэтому биологическое исследование спермы установило, что Лавров и Семенов вполне могли быть “соавторами” изнасилования.

Впрочем, на их счастье, торопиться упрятать ребят в СИЗО следователь не стал, ограничился подпиской о невыезде. Видимо, в показаниях потерпевшей и подозреваемых что-то его насторожило. И, как оказалось, не зря. Буквально на следующем допросе подруга-“свидетельница” от своих показаний отказалась. Она заявила, что всю аферу с оговором придумал Караулов.

* * *

Уголовное дело об изнасиловании приостановили. Почти два года оно висело на районе и портило показатели раскрываемости. Пока в 2006 году его не расписали тому самому следователю Гридунову.

— Я усомнился, что изнасилование имело место, — вспоминает Михаил Михайлович. — Решил назначить генетическую экспертизу. Караулов уже отбывал наказание в Мордовии. Мы откомандировали к нему сотрудника, который получил образцы для экспертизы.

Это исследование показало, что семя, обнаруженное, так сказать, в лоне Ани Одинцовой, принадлежит… ее родному дяде. Дело по изнасилованию сразу же прекратили. Зато из одного прекращенного автоматически выросло сразу три новых дела: против Одинцовой и Караулова — по ложному доносу и против сотрудника СИЗО, организовавшего нелегальное свидание, — по превышению должностных полномочий.

С двумя последними персонажами никаких проблем не возникло, а вот Одинцова за это время куда-то пропала. Помог следствию несчастный случай. В октябре 2006 года на стройке погиб брат Караулова. Тот самый дядя Коля, который наносил Ане телесные повреждения после мнимого изнасилования. Сорвавшийся со строительного крана груз задавил бедолагу насмерть. И все бы ничего, но вскоре с иском о возмещении морального вреда к стройфирме обратилась родственница погибшего. Ею и оказалась Аня.

— Я вызвал ее, опросил по делу о смерти дяди, — рассказывает следователь Гридунов. — А потом достал второе дело — об изнасиловании. Сначала она стояла на своем, но через пять минут, когда я предъявил доказательства, во всем призналась. Как оказалось, все было затеяно для того, чтобы засадить Лаврова и Семенова в тюрьму и там отомстить им.

* * *

…Аня с родителями жила в соседнем районе. В 2001 году папа умер — и мама решила переехать с дочкой к своей матери. Так они оказались в Серпухове, в той самой квартире на улице Космонавтов. Жили тихо-мирно, пока из заключения не вернулся брат мамы — Василий Караулов. Тогда-то и началось…

В 2002-м при весьма странных обстоятельствах Анина мама умерла. Из дома ее с сильными ожогами привезли в больницу. Медики оказались бессильны. Официально до сих пор считается, что женщина сама обварилась кипятком. Но, по словам Ани, в морге ей шепнули, что ожог был от серной кислоты. Откуда кислота могла взяться в доме? Сегодня девочка почти не сомневается, что смерть мамы на совести дяди.

С тех пор жизнь в семье превратилась в сущий ад.

— С виду он был хороший, — вспоминает Аня. — Когда трезвый, мог что-то интересное рассказать, с ним можно было поговорить. А когда напивался, постоянно нас с бабушкой избивал.

Аня практически перестала выходить на улицу.

— Мы дружили с ней, когда нам было лет по четырнадцать, — рассказывает Алексей Лавров. — А когда пришел дядя, она стала меня избегать. Поначалу я еще заходил, звал погулять, но она почти всегда отказывалась. Ну я и перестал ходить. А в ту ночь мы действительно хотели купить у них самогонки.

С зоны Караулов вернулся совершенно отмороженным. Запреты, существующие у нормальных людей, в его и без того нездоровом мозгу размылись окончательно. Однажды, напившись, он Аню изнасиловал. В милицию она не пошла — боялась его до смерти. Оно и понятно: бедная 16-летняя девочка, оставшаяся без родителей, полностью зависимая от дяди-уголовника, который после смерти мамы стал еще и ее опекуном.

Постепенно это вошло в привычку. Караулов ее даже, наверное, по-своему любил. Если это слово тут применимо. Он знал назубок расписание Аниных занятий в училище и каждый день встречал и провожал племянницу-любовницу до дома. С животной ревностью ограждая от контактов со сверстниками.

И вдруг тот ночной визит. Теперь понятна ярость, с какой он набросился на парней. Лешку Лаврова он хотел убить. Увидев потом, что парень жив, прохрипел: “Эта сволочь в рубашке родилась”.

* * *

Зэки рассказывают, что в камерах у них нет недостатка ни в выпивке, ни в наркотиках. Как показывает наша история, если сильно приспичит, сотрудники СИЗО приведут в тюрьму и женщину. Уголовное дело в отношении “доброхота”, устроившего свидание, рассматривается сейчас в суде. Сторона обвинения настроена добиться для бывшего надзирателя реального лишения свободы. Чтобы другим неповадно было.

Караулов по-прежнему мотает срок. На время очередного суда его привезли в Серпухов. К семи годам, полученным за причинение Лаврову тяжких телесных повреждений, у него может добавиться еще 6 лет за организацию ложного доноса. Он ни в чем так и не признается и на каждое телодвижение следствия отвечает жалобами. Пишет он их красивым, почти каллиграфическим почерком с огромным количеством ошибок.

А вот 20-летнюю уже Аню Одинцову следователям по-человечески жалко. Оставшись без родителей, девочка оказалась в обществе бабушки-самогонщицы да дяди-рецидивиста. Пресловутая среда сделала свое дело. Даже когда Караулова уже посадили, она продолжала его бояться и безропотно выполняла все его требования.

Понадобилось два года, чтобы Аня смогла побороть свой страх. Теперь она во всем созналась и искренне раскаялась в оговоре. Сам Лавров тоже не держит зла на подругу детства. Если суд простит ее или даст условный срок, Аня хочет уехать из города, сменить фамилию и навсегда спрятаться от дяди. Все, кто ее знает, верят, что у нее получится начать новую жизнь. В надежде на это фамилии всех героев этой истории мы изменили.

Сергей ФЕКЛЮНИН, «МК»