Тюрьмы в Англии и Уэльсе переживают кризис. Во многих из них распространены наркотики, насилие бьет через край. Тем удивительнее желание наших трех собеседниц получить работу в мужской тюрьме. Они объяснили нам, почему решились на это.
На руке у Шармейн розовыми чернилами вытатуировано слово “непонятая”. Это в память о ее убитой подруге. У нее тоже была такая татуировка.
“Я на самом деле не могу объяснить, о чем это, – признается Шармейн. – Некоторые думают, что это из песни, но, мне кажется, моя подруга так воспринимала себя как личность”.
Шармейн говорит о ней как о сестре: “Мы все делали вместе. Она для меня была всем на свете”.
“Попытаюсь что-то изменить”
Теперь эта татуировка вдохновляет Шармейн в ее новой карьере – тюремного надзирателя.
“Если бы моя подруга знала, что я стану тюремным надзирателем, она сказала бы, что я с ума сошла и мне надо голову проверить”, – говорит Шармейн.
На подобный поворот судьбы Шармейн натолкнула мать.
“После смерти подруги я долго не могла прийти в себя. Я ни о чем другом не могла тогда думать, кроме как о том, как же я ненавижу убийцу моей подруги. Но моя мать однажды сказала мне, что все заслуживают искупления, – рассказывает она. – Прошло около года, и я начала размышлять о словах своей матери. Я решила, что попытаюсь что-то изменить, что стану тюремным надзирателем”.
Мы договорились, что по соображениям безопасности не будем называть фамилию Шармейн, как и фамилии других женщин, о которых мы здесь рассказываем.
Я впервые встретилась с Шармейн, когда она проходила спецподготовку в колледже пенитенциарной службы, который расположен в графстве Уорикшир в особняке Ньюболд-Ревел – памятнике архитектуры XVIII века.
Шармейн 50 лет, она уже бабушка. Раньше она работала маляром-отделочником на стройках и была там часто единственной женщиной.
На стройке нередко происходили несчастные случаи, и после очередного такого происшествия она решила переменить профессию, поработать какое-то время в тюрьме, чтобы понять, подходит ли ей это.
Шармейн говорит, что готова к трудностям и справится с проявлениями насилия, членовредительством и другими подобными инцидентами, поскольку у нее есть личный опыт в этих делах.
“Мой брат и племянник покончили с собой, так что меня так просто не напугать”, – говорит Шармейн.
Материнский инстинкт
Шармейн говорит, что ее жизненный опыт явно пригодится на новой работе.
“Ты видишь, как подростки попадают в тюрьму впервые в жизни и какое это для них испытание. Тут пригодится материнский инстинкт. Иногда нужен человек, который сможет почувствовать, что с подростком что-то не так “, – поясняет она.
Шармейн сама была в прошлом жертвой преступления и пережила семейное насилие, после чего оказалась в приюте для женщин.
Но даже несмотря на это она предпочитает думать о тюрьме как о месте для реабилитации, а не для наказания.
“В тюрьме их учат не возвращаться к преступлениям, когда они выйдут на волю. Мы пытаемся помочь им стать лучше и вернуться к нормальной жизни в обществе”, – говорит Шармейн.
“Это меня вдохновляет”
Вместе с ней проходят подготовку 49-летняя Салли и 24-летняя Калипсо.
Салли до этого работала в банковской сфере, а затем в местном совете, а Калипсо работала в баре официанткой и училась заочно в Открытом университете на психолога-криминалиста.
Перед поступлением на работу в тюрьме стажеры должны пройти 10-недельный курс подготовки в полицейском колледже.
Курс состоит из лекций и практических занятий с использованием ролевых игр. Новичков учат, как надевать наручники, обыскивать камеры и, конечно, умению общаться с заключенными и как вести себя в случае конфронтации.
Новая карьера Шармейн, Салли и Калипсо начинается как раз в то время, когда пенитенциарная система в Англии и Уэльсе переживает кризис.
В тюрьмах все больше сексуального и общего насилия, зачастую оно связано с возросшим употреблением наркотиков.
Наша троица к тому же будет работать в основном в мужском коллективе.
Согласно недавно опубликованным данным, в Англии и Уэльсе примерно 48 тысяч тюремных надзирателей, чуть больше четверти из них – женщины.
Многие надзиратели бросают эту работу, поэтому власти в этом году хотят подготовить 5200 новых сотрудников, и пока все идет по плану.
Без розовых очков
Но несмотря на все трудности, все три женщины говорят, что уверены в своем шаге, и утверждают, что делают это не по наивности.
“Я действительно верю в то, что я делаю, – говорит Салли. – Я не смотрю на жизнь сквозь розовые очки. Тюрьма – это место для реабилитации, которая дает результаты, и меня это вдохновляет. Да, будет трудно, но все эти трудности на самом деле – это возможность что-то изменить”.
Калипсо допускает, что ее будущая работа таит в себе некоторые опасности.
“Меня это не отпугивает, потому что тут многое зависит от личностных качеств. Речь не о том, насколько ты здоровая и сильная, – говорит Калипсо. – Но если я помогла хотя бы одному человеку, то мое дело сделано”.