Тюремная медицина: с палочкой Коха по жизни

Тысячи заключенных вообще не получают никакой медицинской помощи. Они гниют в камерах заживо. Их поедают туберкулез и ВИЧ-инфекция. Они задыхаются от бронхиальной астмы. Они загибаются на нарах от вирусного менингита. Выходит, они не люди?В один из дней в редакцию пришло письмо. Из поселка Энем (Тахтамукайский район, Республика Адыгея) писал Каболов Артур Олегович. «Спасите. Я могу стать инвалидом из-за преступного безразличия администрации учреждения, в котором отбываю наказание. За что? Я не знаю. Сижу по сфабрикованному обвинению. Я не совершал никакого преступления. Нас в колонии более 600 человек. И многим нужна медицинская помощь. Помощи нет. Люди гниют заживо». Письмо в редакцию пришло по электронке (снилось ли такое узнику замка Иф?). Но командировка в Энем не состоялась: управление ФСИН (Федеральной службы исполнения наказаний) по Республике Адыгея молниеносно отреагировало на стон заключенного Каболова. Артура Олеговича со скоростью звука доставили в медсанчасть, сделали необходимые анализы. Назначили лечение. Выяснилось, что у Каболова – серьезное заболевание позвоночника. Вновь открыли уголовное досье заключенного. Что в итоге? Каболов был условно-досрочно отправлен домой, в Северную Осетию. Кто сказал, что газета разучилась помогать в сложных жизненных переплетах? Но случай с Артуром Каболовым высветил жуткую проблему: тысячи заключенных в России вообще не получают никакой медицинской помощи. Они действительно гниют в камерах заживо. Их поедают туберкулез и ВИЧ-инфекция. Они задыхаются от бронхиальной астмы. Они загибаются на нарах от вирусного менингита. Выходит, они не люди?

Киянкой по голове!

КАК лечат заключенных в тюрьмах страны?

Четверо подростков (14–16 лет) долгое время подвергались изощренным истязаниям со стороны надзирателей Иркутского СИЗО-1. Детей били по головам киянками (деревянными молотками. – «АН»). И никто бы это никогда не узнал, если бы один из «подопытных кроликов», а именно: Илья Даниленко, не был болен эпилепсией. Подростку пришлось проходить освидетельствование в детской больнице, куда он и был доставлен конвоем СИЗО. Илья рассказал, что происходит в камере №302 корпуса №7 СИЗО 1.

Из письма родителей Ильи Даниленко: «Тюремная медицина – это явление, которое изумляет любого, кто с ним сталкивается. Все акты, журналы, отчеты – это вранье. Врут изощренно и вдохновенно. Такое впечатление, что они сами верят в свою ложь. Из показаний врача Мартыш: «При осмотре Кузнецова и Даниленко телесных повреждений, кроме застарелых шрамов, не обнаружено. У Даниленко имелись только повреждения кожного характера». Что такое застарелые шрамы на руках? Его забрали в тюрьму без шрамов. В постановлении говорилось, что И. Даниленко состоит на диспансерном учете. И ему нужна медицинская помощь. Мы передали в тюрьму лекарства. Они до сына не дошли. Писали жалобу в ФСИН Иркутской области. Ответ за подписью заместителя начальника А. Константиновского сшиб с ног: «Медицинская передача от родственников – таблетированные препараты переданы на руки И. Даниленко. Неиспользованные шприцы и ампулированные препараты хранятся у главной медицинской сестры». Какие шприцы, какие ампулы? Мы передавали совсем другие лекарства…»

Заместитель прокурора Иркутской области Л. Коржанев отказал в возбуждении уголовного дела. Факты избиения подростков так и не подтвердились. Тюремные врачи, проводившие обследование, видели пробитую голову Ильи Даниленко. Но промолчали…

– Условия содержания в российских тюрьмах неоднократно становились предметом разбирательства в Европейском суде в Страсбурге, – заметил в разговоре с «АН» адвокат Александр Островский. – Недавно Россию признали виновной в гибели заключенного Николая Тарариева, который скончался в тюрьме от желудочного кровотечения. Тарариев отбывал срок в Хадыженской колонии Краснодарского края. Врачи диагностировали у него язву желудка в острой форме. В больнице заключенный был прикован наручниками к кровати. Страсбургский суд постановил выплатить матери Тарариева компенсацию в 25 тыс. евро.

Палочка Коха на антибиотики не реагирует

ЧТО-ТО вроде анекдота. Приходит заключенный в санчасть: «Доктор, у меня болят и голова, и живот». Врач разламывает таблетку и протягивает обе половинки: «Это тебе от головы, а это от живота». Этот «вроде анекдот» – свидетельство того, как тюрьмы России обеспечены лекарствами. А между тем у нас в стране совершенно провальная ситуация с «новым» туберкулезом. Так называют лекарственно-устойчивый туберкулез. По мнению экспертов Всемирной организации здравоохранения ООН, это самое непредсказуемое инфекционное заболевание ХХI века. Палочка Коха уже не реагирует на антибиотики! Почему это стало возможно? Вот мнение академика РАМН и РАН Андрея Воробьева (министр здравоохранения 1991–92 гг.):

– В 1992 году я провел через правительство закон, по которому охрану здоровья заключенных должны были изъять из ведения МВД и передать в Минздрав. Но поскольку я был освобожден от должности, идею похоронили. Но я по прежнему считаю – за здравоохранение в тюрьмах должен отвечать Минздрав. В камерах огромная скученность, больные и здоровые содержатся вместе, кто-то заражается специально, чтобы скорее выйти на свободу. В Кемеровском изоляторе туберкулезные больные лежат в 2 этажа, хотя на каждого больного положено 8 квадратных метров площади.

Ежегодно из мест лишения свободы выходит более 30 тыс. обычных туберкулезников. Из них 10 тыс. человек – с лекарственно-устойчивой формой заболевания. А один бацилловыделитель заражает по 10–15 человек за год. Они ездят с нами в метро и троллейбусе. Сидят рядом в кафе или на скамейке в сквере.

Если эпидемия лекарственно-устойчивой формы туберкулеза в тюрьмах не будет остановлена, к 2010 г. в России количество носителей «нового» туберкулеза превысит 2 миллиона.

«Новый» туберкулез прилетел из Сан Франциско

– МИКОБАКТЕРИЯ туберкулеза очень живуча, – говорит эпидемиолог Михаил Свирин. – Палочка Коха очень устойчива: в уличной пыли она сохраняется 10 дней, на страницах книг живет до 3 месяцев, а в воде – 5 месяцев. Кипячение убивает микобактерии туберкулеза через 45 минут. Как мутирует палочка Коха? Она мутирует в человеке. И в первую очередь в том организме, который неэффективно лечили. Американские эксперты отнесли лекарственно-устойчивый туберкулез к проблеме биотерроризма. Когда врачи из США приезжают в наши туберкулезные больницы, они надевают противочумные костюмы.

Но что любопытно? Первое предупреждение о «новом» туберкулезе пришло из США еще в 1985 году. Изначально эта эпидемия сформировалась в Нью-Йорке и Сан-Франциско, где высока концентрация гомосексуалистов. Вначале тревожные сигналы не привлекли особого внимания. Потом, когда «новый» туберкулез был выявлен у заключенных в вольной больнице, началась паника. Позже стало известно о смерти от «нового» туберкулеза одного из тюремных надзирателей. В короткие сроки эпидемия в США была остановлена. Это стоило Америке более 1 млрд. долларов. У нас столько денег тратится на содержание почти полуторамиллионной армии заключенных и сотрудников ФСИН.

Свою эпидемию мы можем проморгать.

Про инсулин и рваные ноздри

– НЕОКАЗАНИЕ медицинской помощи – это уже обычная норма тюремной жизни. И еще эффективное средство добиться добровольного признания подследственного в совершенных или не совершенных деяниях, – рассказал «Аргументам неделi» эксперт по проблемам тюремной медицины Андрей Поздняков. – Я знаю такую историю: один из заключенных в «Матросской тишине» получил обвинение в квартирной краже, но факт кражи не признавал. Следователь надевал ему на голову полиэтиленовый пакет. Несчастного били, зажимали пальцы рук в ящике стола. Не раскололи. Тогда арестанту, больному сахарным диабетом, отказали в инъекциях инсулина. Арестант сразу сознался. И получил инсулин. Если в российской тюрьме запугивают неоказанием медицинской помощи – это не пустой звук. Подтверждение угроз арестант видит на каждом шагу. Именно поэтому подследственные не выдерживают психологического давления. Им могут угрожать ухудшением условий содержания, увечьями и смертью. Могут специально сажать в камеры-пеналы с больными СПИДом, гепатитом и вирусным менингитом.

А как было при царе Горохе? Иван Грозный считал, что царь вправе казнить рабов своих по своему разумению. Какая уж тут медицинская помощь… Петр Первый казнил уже по суду, но рвал ноздри придворным дамам. При нем уже существовали тюремные лекари. При Екатерине министерства юстиции, военное, морское и внутренних дел и духовное ведомство имели свои «собственные» тюрьмы и приличных лекарей. И были в царской России тюремные врачи, которые самоотверженно служили медицине. Один из них – Федор Гааз.

Из досье «АН»

ФЕДОР Петрович Гааз приехал в Россию в 1806 г. как домашний врач княгини Репниной. Он был обязан лечить ее семью и дворню. После перехода на государственную службу Гааз становится главным врачом московских тюрем (1829–1853). В 1994 г. католики Москвы обратились в Ватикан с просьбой об официальной канонизации «святого доктора Федора Гааза». Доктор Гааз утвердил принципы пенитенциарной (тюремной) медицины, получившие международное признание лишь в последние десятилетия ХХ в.: профессиональным долгом медиков, работающих в тюрьмах, является только квалифицированная медицинская помощь заключенным.

Почему же сегодня считается зазорным лечить беспомощного и больного арестанта?

Заметки на полях

«ВО ВЗГЛЯДЕ врача не только нет озабоченности, но даже простого внимания. Он не спросит: «На что вы жалуетесь?», потому что тут слишком много слов, да и нельзя произнести эту фразу без интонации, он отрубит: «Жалобы?» Если ты слишком пространно начнешь рассказывать о болезни, тебя оборвут. Ясно и так. Зуб? Вырвать. Можно мышьяк. Лечить? У нас не лечат».

Александр Солженицын, «Архипелаг ГУЛАГ».

Про ротацию и жалобы в Верховный суд

«МОЙ сын находится в тюрьме. И сидеть ему еще долго. Сын болен гепатитом С. Но вот тюремный фельдшер утверждает, что у них нет ни интерферона, ни рибавирина. Мои передачи с лекарствами не доходят. Медицинской помощи никакой нет. Что делать? Анна Тимошкина, Пермь».

Приказ Минздравсоцразвития и Минюста России «О порядке организации медицинской помощи лицам, отбывающим наказание в местах лишения свободы и заключенным под стражу» от 17.10.2005 г. № 640/190 имеет непосредственное отношение к реализации прав человека. Человек, находящийся в СИЗО, транзитно-пересылочном пункте, исправительном учреждении, имеет законное право получать необходимую медицинскую помощь. При наличии у человека тяжких, опасных болезней и неоказании помощи в местах лишения свободы областной суд или Верховный суд РФ могут пересмотреть приговор. Осужденный имеет право написать кассационную или надзорную жалобу о пересмотре приговора. Для того чтобы доказать, что больного человека держат в тюрьме без лечения, родственники имеют право подать иск к тюрьме или колонии в суд по месту их нахождения. В иске нужно указать, на основании каких документов человек нуждается в медпомощи. Подписать иск заключенный может сам либо поручить ведение гражданского дела в суде родным или адвокатам. Мать пациента имеет право подавать заявления, жалобы и иски от своего имени (ст. 31 Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан).

Если по заключению врачебной комиссии или экспертизы больной человек не может находиться в местах лишения свободы, то в соответствии со ст. 81 УК РФ он может быть освобожден судом от отбывания наказания.

Но тут необходимо сказать о ротации. Нередко годовой оборот тюремного населения во многих странах в 4–6 раз превышает действительное число заключенных в каждый отдельно взятый момент. В России, где число заключенных составляет почти 1 млн., ротация контингента заключенных – около 300 тыс. человек в год. Многие заключенные пересиживают в местах предварительного заключения. По этим причинам бороться с туберкулезом, в том числе и с лекарственно-устойчивым, или ВИЧ-инфекцией весьма сложно. Как и сложно жаловаться на бездействие тюремных медиков.

С жалобами на неоказание медпомощи в местах заключения необходимо обращаться в Росздравнадзор: 109074, Москва, Славянская площадь, дом 4, строение 1. Телефон – (495) 698-46-11.

Лечение поноса у свиней

– ЗА ТО время, что я сидел, не видел ни одного больного, которого бы вылечили, – рассказал «АН» Артур Каболов. Сегодня он уже дома, во Владикавказе. – Лекарства есть, но только не для заключенных. Нам доставались старые, просроченные.

В тюрьме многих необходимых медикаментов, как правило, не бывает. И это не вина тюремных врачей. Лекарства налево никто не продает, их просто не получают. Но в рамках какой-нибудь гуманитарной помощи действительно часто приходят просроченные препараты из Европы. Тюремные врачи собирают «ученый совет» и пытаются перевести с немецкого, что же им прислали. С трудом, но переводят: «Средство для лечения поноса у свиней». Прикидывают, из чего составлено лекарство. И кивают головами: заключенным давать можно.

Российские заключенные, выходит, не люди…

Но только и «новый» туберкулез, и вирусный менингит, и прочие свои болячки они не оставят на нарах, а принесут с собой, когда выйдут из зоны. Может быть, надо менять эту преступную практику невмешательства? И лечить заключенных по полной программе? Не прикармливать их просроченными лекарствами для немецких свиней, а лечить как людей? Как наших сограждан?

Из почты «АН»

«НА МОИХ глазах у арестанта Бутырской тюрьмы, имеющего огнестрельное ранение ноги, – сквозь бинты на ноге проступали ярко-красные пятна – отобрали костыли, а врач заявил, что в медицинской карте отмечена только язва желудка, и поэтому огнестрельного ранения нет и не может быть. В больницу так и не повезли. Игорь Иноземцев, Кандалакша».

ВИЧ: болеют мужчины от 15 до 30

В ИСПРАВИТЕЛЬНЫХ учреждениях в последнее время все чаще утверждают, что ВИЧ приходит в тюрьмы со свободы: некоторые осужденные заражаются на свиданиях с родными. Сегодня в каждой из колоний их насчитывается примерно от 20 до 100 человек. Во многих регионах при поступлении в колонии или в СИЗО не делают анализ на ВИЧ.

В основном носителями ВИЧ являются мужчины в возрасте от 15 до 30 лет. Проблемные регионы с точки зрения распространения – Москва и Московская область, Ленинградская область и Санкт-Петербург, Свердловская, Самарская, Иркутская, Челябинская и Оренбургская области.

Почти в 100% случаев ВИЧ передается половым путем или через шприц, которым пользовался ВИЧ-инфицированный. Количество ВИЧ-инфицированных в местах лишения свободы увеличилось до 40 тысяч. В целом по стране их насчитывается от 700 тыс. до 2 миллионов.

– Эта цифра перетекает в самостоятельную проблему, – считает главный санитарный врач РФ Г. Онищенко. – Одной из причин такой ситуации является недостаточное финансирование программ по профилактике и лечению ВИЧ.

И это тоже звоночек: больные заключенные выходят на волю… И идут к нам с вами.

Из досье «АН»

СЕГОДНЯ в России – 213 следственных изоляторов и тюрем, 517 исправительных колоний и 158 колоний-поселений. В этих учреждениях работают 7535 врачей. По данным ФСИН, половина заключенных имеет психические нарушения, каждый 15-й болен туберкулезом, каждый 25-й является носителем вируса СПИДа. По данным правозащитников, 41 из 675 российских колоний является «пыточной». Наша страна по количеству заключенных на 100 тыс. человек – 614 – занимает 2-е место в мире после США. Там из 100 тыс. граждан в тюрьме сидят более 700.

Ежемесячно в СИЗО поступает более 30 тыс. человек. Каждый 5-й из них освобождается в связи с прекращением уголовных дел или назначением наказания, не связанным с лишением свободы. Содержание одного заключенного (в месяц) обходится примерно в 270 рублей. Это и питание, и вещевое довольствие, и лекарственное обеспечение.

Надежда Попова, Аргументы недели