В 2012 году в российском городе Абакане пропала девушка. В 2015-м — еще две. Когда в 2017-м с автобусной остановки без следа исчезла 24-летняя Оксана Литвинова, всполошился уже весь город.
Тело Оксаны вскоре нашли под сгнившей травой недалеко от Минусинской ТЭЦ. Изнасиловавшего и задушившего ее маньяка поймали спустя три недели после убийства. Это оказалось несложно — в Следственном комитете РФ его знали с 2013 года, пишет журнал “Холод”.
1 . Девушка с заправки
Имена пострадавших изменены из соображений безопасности. Имена жертв оставлены без изменений.
Рано утром 9 апреля 2013 года в операторскую АЗС, расположенной у моста через Енисей на границе Хакасии и Красноярского края, постучала юная девушка. Несмотря на мороз, одета она была только в майку и джинсы. Оператор впустила ее в помещение. Девушка тряслась от холода и едва могла говорить. На припухшей шее у нее проступили кровоподтеки, напоминающие по форме пальцы. Женщина дала ей свою кофту, налила валерьянки и вызвала полицию.
Прибывшим на вызов через полчаса оперативникам девушка рассказывала свою историю шепотом — у нее не было голоса.
18-летняя Ангелина Румянцева шла домой после встречи с друзьями, когда во дворе у школы дорогу ей перегородила машина «Иж-Ода» синего цвета. Водитель, опустив стекло, что-то ей кричал. Девушка не стала останавливаться. Тогда мужчина вышел из машины, схватил ее за руку и сказал, что, если она не сядет внутрь, то он ее убьет. Шел второй час ночи, на улице было пусто. Испугавшись, Ангелина подчинилась, — она села на переднее кресло, и машина тронулась. В течение нескольких часов мужчина возил ее по городу. Во время одной из остановок девушка попыталась убежать, дернув дверь, но она оказалась заблокирована. Похититель — грузный темноволосый мужчина — сказал, что, если она снова это сделает, то он свернет ей шею.
Ближе к утру он привез ее в СНТ «Подсинее», расположенное на левом берегу Енисея. Был не сезон, дачи стояли пустые. В этот момент Ангелина попыталась вслепую набрать номер друга, нащупав в кармане телефон, но мужчина заметил это и отобрал его.
После этого, несмотря на сопротивление девушки, он ее изнасиловал. Затем, перебравшись обратно на водительское сиденье, он схватил ее за подбородок и попытался свернуть ей шею, — а когда не получилось, стал ее душить. У Ангелины потемнело в глазах, она начала терять сознание. Из последних сил девушка резко ткнула большим пальцем в глаз насильнику — и тот на секунду ее отпустил. В этот момент она сумела разблокировать дверь автомобиля и вырваться, оставив в руках у мужчины куртку.
Девушка побежала прочь от машины по незнакомым улицам, выбирая узкие дорожки и перепрыгивая через заборы. Ее преследователь бежал гораздо медленнее — но она боялась, что он попытается догнать ее на машине. Когда дачи остались позади, девушка увидела впереди автозаправку и побежала к ней.
Приехавшие на вызов сотрудники полиции забрали Ангелину с собой. Она сумела показать место, где все произошло, — на земле там лежали ее пакет с вещами и куртка, которые насильник выкинул из машины. После этого в отделении полиции девушку опросила и отправила на медицинскую экспертизу следователь Олеся Калинина.
Утром из участка Ангелину забрала мать. А после обеда туда же оперативники доставили 27-летнего местного таксиста — Дмитрия Лебедя, который управлял синим автомобилем «ИЖ-Ода».
В отделении МВД мужчину опрашивал молодой следователь Антон Кондауров — в том же помещении, где все еще лежал пакет с вещами Ангелины Румянцевой. Кондауров не стал осматривать содержимое пакета и не назначил никаких экспертиз: ни по изъятой из автомобиля Лебедя одежде — трико и трусам, ни по чехлам сидений. Получив от таксиста объяснение, что с Румянцевой у него был секс по обоюдному согласию, а куртку она сама оставила у него в машине, следователь решил не задерживать его и не возбуждать уголовное дело. Лебедю вернули вещи, а сам он был отпущен на свободу.
Спустя 10 дней в Следственный комитет вызвали Ангелину Румянцеву. По словам девушки, в этот раз с ней разговаривали уже два следователя: Калинина и Антон Кондауров. «Они оба смеялись надо мной, спрашивали меня, зачем мне такой позор, — вспоминала позже она. — Говорили, что лучше забрать заявление, говорили, что я была пьяна и ничего доказать не получится, предлагали привести ко мне на беседу Лебедя. Таким отношением следователей я была поражена, после чего согласилась на то, о чем они просили, — лишь бы не видеть их и чтобы больше меня никто не трогал, в том числе чтобы не видеть Лебедя. В связи с этим я написала заявление о том, что не имею претензий».
Отпущенный на свободу таксист в течение нескольких лет насиловал молодых девушек.
Четырех из них он задушил.
2. Серьги, ключи и зеркальце
4 сентября 2012 года бригада из Абакана косила траву и убирала мусор на обочине загородной трассы, когда один из рабочих нашел под ногами черный телефон «Самсунг». Батарея от него лежала неподалеку и уже испортилась. Ее рабочий подобрал и выкинул в мусорный мешок, а телефон с запотевшим экраном положил сушиться на панель приборов «Газели». Чуть позже неподалеку от того же места он обнаружил женскую сумочку, в которой лежали зеркальце в виде шоколадки, ключи, косметика и блистер таблеток. Еще в ста метрах обнаружились бюстгальтер розового цвета, плавки и женский кошелек. Все это отправилось в пакеты с мусором.
Телефон рабочий забрал себе и включил его дома. На следующий день к нему приехали сотрудники уголовного розыска, отследившие сигнал.
22-летняя Анна Лашкова была объявлена в розыск летом 2012 года. В ночь на 20 июня студентка сидела с друзьями на лавочке у дома №102 по улице Крылова в Абакане. Когда в два часа ночи компания стала расходиться, Анна сказала, что за ней заедут, и осталась ждать во дворе. Больше ее никто не видел.
В объявлении МВД были перечислены особые приметы девушки: «Мочки ушей с проколами, носит серьги из серебра в виде клубники с фианитами, на мочке левого уха — дополнительно две серьги из серебра в виде колец диаметром 1 см. На левом предплечье множественные продольные шрамы от порезов. На правом локте — шрам округлой формы от ожога». В день исчезновения с собой у нее была черная сумка из кожзама, два ключа на кольце: от квартиры и магнитный — от подъездной двери, блистер с таблетками, сотовый телефон «Самсунг» в черном корпусе, зеркальце в форме плитки шоколада, мокрый бело-розовый купальник и розовое портмоне.
По факту пропажи Анны Лашковой было возбуждено уголовное дело по ст. 105 («Убийство»). Тело девушки так и не нашли.
26-летний Дмитрий Лебедь, которого в мае 2012 года жена выгнала из дома, сменив замки на двери, часто возвращался в вечернее время к знакомому подъезду. Его бывшая жена с их детьми жила на улице Крылова — в многоэтажке по соседству с домом №102.
Дело об убийстве Анны Лашковой поручено было вести следователю Антону Кондаурову. Раскрыто оно было только годы спустя.
3. «Трава была уже пожухшая»
Дарье Морозовой 33 года. У нее мягкие черты лица и тихий голос. У Дарьи двое детей, которых она воспитывает одна. Пять лет назад, в марте 2014 года, она вышла на улицу от подруги и позвонила в службу такси, чтобы вернуться домой. Но телефон сел, и назвать адрес она не успела, — пришлось идти к дороге ловить проезжающую машину. Была ночь. Увидев приближающийся автомобиль с шашечками, девушка махнула рукой. Машина остановилась, но внутри уже был пассажир. Это смутило Дарью, — но водитель заверил ее, что мужчина скоро выйдет, и она согласилась сесть внутрь. Ей не хотелось возвращаться обратно и беспокоить подругу.
Таксист действительно скоро высадил первого пассажира и повез девушку в сторону ее дома. Но к нему он так и не свернул.
«Я сказала: почему мы проезжаем мимо, а не сворачиваем? На что он молчал, — вспоминает Дарья. — Я еще раз переспросила, думала, — может, он не слышит. Никакой реакции не было. Я начала паниковать. Я ему сказала — если он машину не остановит, я выпрыгну из нее на ходу. После чего услышала щелчок в машине».
Девушка стала дергать двери — но они уже были заблокированы. Водитель остановил машину только на пустыре за городом. Случившееся дальше Дарья помнит до деталей, — включая сильный неприятный запах, исходивший от таксиста. Она рассказывает об этом отстраненным голосом, словно речь не о ней: «Он опустил водительское сиденье и перелез на заднее. Стянул с себя штаны, после чего завернул мне руки за спину и, удерживая одной рукой, второй рукой стянул с меня штаны. Стал под кофту лезть, ощупывать там все. Потом он стал прижиматься своим членом ко мне, хотел ввести. Я сопротивлялась, зажимала ноги, — после чего оттолкнула его от себя. Он отклонился назад, и я дернула дверцу машины и выскочила».
Девушка бросилась в поле и, отбежав на достаточное расстояние, остановилась за зарослями кустарника. «На улице темно, трава была уже пожухшая. Я присела, увидела — как тень, что он вышел уже из машины, огляделся, после чего услышала, как машина хлопнула, и он уехал», — рассказывает она. Дарья долго не могла найти в темноте дорогу, она не понимала, где находится. Все ее вещи остались в машине. «Заплаканная, на улице холодно, меня всю трясло, я боялась, что он вернется и что-нибудь со мной сделает, — вспоминает она. — Когда нашла дорогу, у меня уже не было сил. Я выскочила на дорогу, опять махнула рукой, остановила машину. Мужчине [за рулем] не стала объяснять, что случилось, но попросила, чтобы он меня довез до дома. Он видел, в каком я состоянии, и согласился».
Дверь Дарье открыла мать, двое ее детей уже спали. «Я зашла, мама в комнату ушла, — рассказывает она. — Я в таком состоянии — отчаяние какое-то, бессилие, противно все было, что случилось, постоянно эти картинки крутились в голове… Я прошла на кухню. У меня в шкафчике стояли таблетки. Я горстями этих таблеток напилась».
В комнату зашла мать девушки и, увидев пустые блистеры, не стала расспрашивать дочь о случившемся, а повела ее в ванную промывать желудок. «Какое-то малое количество таблеток вышло, после чего я пошла в комнату к детям, прилегла и уснула. На утро я уже [проснулась] с другими мыслями. Думаю: да, я таблеток наглоталась, хорошо, я уйду из жизни, — дети кому достанутся?.. У мамы тоже проблемы с сердцем. Думаю: кто, кроме меня, будет их воспитывать?» — Дарья не выдерживает и плачет.
Твердо решив, что «надо детей растить», девушка в то утро собралась и поехала на работу. Там ей стало плохо. Дарья вышла на улицу подышать, и в этот момент у нее изо рта пошла кровь. Ей вызвали скорую.
В машине девушка призналась, что наглоталась таблеток после попытки изнасилования, — и в коридоре больницы, где она отходила от очередной попытки промыть желудок, к ней подошел участковый и сказал, что ему нужно немедленно ее опросить.
«Я сказала, что я плохо себя чувствую и сейчас не готова дать показания. На что он сказал, что нужно срочно проехать в милицию», — вспоминает Дарья. Ей пришлось подчиниться. В отделении ее опрашивали, переводя из кабинета в кабинет. «Я не могла давать показания, потому что меня постоянно рвало. Через каждую минуту я выходила, мне было плохо, — рассказывает девушка. — Я говорю: может, скорую вызвать, потому что я не могу, я плохо себя чувствую, — потом, когда уже буду лучше себя чувствовать, я дам показания. На что мне сказали: когда мы тебя допросим, тогда ты уже пойдешь к врачу». Проблемы с желудком у Дарьи сохраняются до сих пор.
Через несколько дней после опроса в полиции девушка пошла давать показания в СК — к следователю Алексею Попову. Тот сказал ей, что «не видит смысла» возбуждать уголовное дело. Дарья хорошо запомнила лицо и внешность нападавшего, цвет его машины и большую часть маршрута, однако следователю ее показаний было недостаточно. «Говорит: вы ни марку, ни номер машины не запомнили, вы ничего не докажете», — вспоминает она. Затем, как утверждает девушка, следователь стер ее показания и предложил свой вариант — написать, что никакого насилия не было, историю про попытку изнасилования она «как бы выдумала», а таблеток наглоталась
из-за личных проблем. По словам Дарьи, в течение двух часов Попов доказывал ей, что в действиях таксиста нет состава преступления, что она «потратит лишнее время, нервы, а толку не будет, — это дело никуда дальше не уйдет». «Я необразованный человек. Я поверила его словам. Думаю: если следователь так говорит, значит, так оно и есть», — объясняет она. В тот момент девушка все еще плохо себя чувствовала. Она вспоминает, что под диктовку следователя написала новое заявление, расписалась и вышла из кабинета.
Дарья признается, что случившееся сильно изменило ее жизнь. «Я плаксивая стала, — почти с досадой говорит она. — Все равно это все у меня постоянно [в мыслях]… Время от времени это возвращается, прокручивается в голове. Я боюсь теперь вообще в машины садиться, в какие-то такси. Я стараюсь на автобусах — и не задерживаться». Девушка хотела обратиться к психологу, но на частные консультации у нее нет денег, а в государственную поликлинику она обращаться не хочет — боится, что это «испортит ее историю», и она лишится работы.
4. Мешок, просто мешок
На Анастасию Худякову подвозивший ее таксист напал уже у подъезда. «Дверь, где домофон, я открыла, а ко второй двери я уже припечаталась. Удар в спину и руки за спину, и понеслось», — описывает случившееся она.
Анастасии 35 лет, у нее кудрявые каштановые волосы и большие зеленые глаза, которые она подводит стрелками. В отличие от других пострадавших, она не боится публично называть свое имя, — и считает, что в ее случае маньяк «сильно ошибся» с выбором жертвы.
Девушка точно помнит, что в тот день — в конце июня, пять лет назад — она была в сарафане до пола и в туфлях на шпильках. «Меня спасло то, что платье было длинное, маленько неудобно было — и держать, и задирать подол, — объясняет она. — С одной стороны, с другой он попытался…» Нападавший при этом повторял — «давай-давай, я сейчас быстренько», вспоминает она. Анастасия пыталась бороться — позже на полу в подъезде сотрудники полиции найдут ее обломанные наращенные ногти. Но мужчина был значительно сильнее. Звать на помощь девушка не рискнула. «Смысл кричать? У нас такие люди, никто все равно не пойдет на помощь, — рассуждает она. — Я [придумала] похитрее: говорю — давай я туфли-то сниму, неудобно. Он мне руки отпустил, я за туфлей нагнулась — и шарахнула ему по морде». Анастасия вспоминает, что стала бить таксиста каблуком «прямо от души», — и от неожиданности он сбежал.
Девушка говорит, что запомнила внешность насильника — «мешок, просто мешок» — и его «зверский, нечеловеческий взгляд». На следующий день она вернулась в кафе, где была накануне, чтобы посмотреть записи с камер наружного наблюдения. На видео нашлась машина с шашечками, в которую она села. Хозяин кафе заверил девушку, что готов отдать записи полиции. Анастасия успокоилась — «ну, по-любому найдут».
Однако за записью в кафе так никто и не пришел. Через некоторое время от следователя Евгении Касян Анастасии пришел отказ в возбуждении уголовного дела. Девушка помнит формулировку — «в связи с тем, что неустановленный мужчина сам отказался от своих противоправных действий». «У меня было так много вопросов, — сдержанно говорит она. — В моем представлении, сам отказался — это когда он подошел, сказал «давай», — ему сказали «нет», он повернулся и пошел. [А не] когда происходит такая возня с насилием, с выкручиванием рук».
Касян, уволившись из СК, стала помощником прокурора Черногорска (связаться с ней «Холоду» не удалось). «Думаю: ты сама женщина, мало ли — ты не в то такси сядешь, у тебя дети в этом городе растут. Может, ты халатно к работе относишься, — но чисто по-человечески, зачем так заворачивать дела?.. — недоумевает Худякова. — Ну, результат сами знаем, к чему это все привело».
5. «Ни синяков, ни следов»
Как выяснится позже, Дмитрий Лебедь часто заезжал в ночное время в круглосуточный магазин, где покупал один и тот же набор: шампанское и два пластиковых стаканчика. Так он поступил и в феврале 2015 года, когда в машину к нему села Елизавета Селезнева. Таксист уговорил ее отпить из стаканчика, а когда она потеряла сознание, увез за город, избил и изнасиловал. После этого он спокойно отвез ее по адресу. Молодой человек Елизаветы запомнил номера машины, и Дмитрий Лебедь вновь был найден и опрошен в полиции. Елизавета неоднократно обращалась в СК, однако в возбуждении уголовного дела ей отказали сразу три следователя — Алексей Попов, Владислав Берняцкий и Виталий Чекмарев.
28-летняя Мария Кравчук, которую Лебедь подвозил летом 2015 года, тоже потеряла сознание в его машине, отпив пива из бутылки. Женщина была на седьмом месяце беременности. Придя в себя, она увидела, что ее кресло опущено назад, а сама она почти полностью раздета. Марии удалось вырваться, оттолкнув таксиста, и выбежать на трассу. В тот же день она обратилась в полицию, а спустя несколько дней ее родственники сами нашли водителя. Сотрудники полиции Усть-Абаканского района, куда был доставлен Лебедь, признались Марии, что таксиста уже не в первый раз обвиняют в насилии, — и посоветовали ей «разобраться» с маньяком самостоятельно. Спустя две недели после нападения женщина преждевременно родила ребенка. В возбуждении уголовного дела ей отказали.
«Мне следователь [Артем Вотяков] сказал: твое слово против его, на тебе ни синяков, ни следов, — ты ничего не докажешь. Повезли меня на детектор лжи… Знаете, было ощущение, что это я преступница», — позже вспоминала женщина. Через год Вотяков сбил на пешеходном переходе 16-летнюю девушку и скрылся с места ДТП. Он был уволен, однако затем устроился в Красноярский следственный отдел на транспорте.
В марте 2016 года история повторилась с Евгенией Шевцовой — Лебедь увез ее в безлюдное место и напал на нее; от шока девушка не запомнила номера машины, но спустя несколько дней, вызвав такси, вновь увидела за рулем насильника. На этот раз подруга Евгении запомнила номера, и девушка написала заявление в полицию. Ее опрашивала следователь Наталья Айдарова. Позже Евгения рассказывала, что в полиции над ней смеялись; повторяли, что она ничего не докажет; говорили, что у нее, вероятно, не было денег, и она сама решила так расплатиться за поездку. По словам девушки, под давлением она написала, что не желает привлекать Лебедя к уголовной ответственности. Доставленного в отделение маньяка снова отпустили.
6. Весь месяц шли дожди
Рано утром 2 сентября 2017 года молодая женщина в деревянном доме на улице Мира встала покормить младенца. Выглянув в окно, она увидела на автобусной остановке через дорогу темноволосую девушку, которая сидела одна и смотрела в телефон. Когда женщина уложила ребенка и вернулась к окну, на улице уже никого не было.
Оксане Литвиновой было 24 года. В апреле 2017 года вместе с младшей сестрой, 18-летней Анной, она переехала в Абакан из деревни в двух часах езды от города. Сестры сняли квартиру, Оксана стала работать продавцом в салоне МТС.
Спустя несколько месяцев, вечером 1 сентября, Оксана пошла в кафе с подругами. Была пятница, девушки выпили пива, потом отправились танцевать в бар, а ближе к 5 утра, когда пришло время возвращаться домой, поссорились, — и подруги уехали на такси без Оксаны. Она осталась одна на автобусной остановке.
Тело Оксаны, закиданное сгнившим сеном, найдут спустя три недели в лесополосе в нескольких километрах от Минусинской ТЭЦ — за Енисеем, на территории соседнего Красноярского края. К тому моменту о ее исчезновении будет знать весь Абакан, — фотографии молодой девушки заполнят местные паблики, а в городе даже появится свое волонтерское движение по поиску пропавших людей. В соцсетях станут вспоминать, что это уже третья молодая девушка, которая необъяснимо исчезла на территории Хакасии. «Все пропавшие девушки молоды, всем не было 30. Все пропали ночью, и все указывает на то, что девушки садились в какие-то автомобили», — напишет местный новостной сайт. В комментариях кто-то неосторожно предположит, что в городе, видимо, действует маньяк, — но его осадят, призвав не провоцировать панику.
Когда в субботу утром Оксана не пришла домой, родственники сразу поняли, что с ней что-то случилось. «Оксана — человек ответственный, — подчеркивает ее мать, Тамара Литвинова. — Я подумала, что где-то ее удерживают. Добровольно где-то загулять, не появляться она не могла. Да, если занята, не отвечала на телефон. Но я звоню — а она недоступна, недоступна».
Родственники сами восстановили маршрут девушки, выяснили данные о ее последних звонках и нашли женщину, живущую напротив остановки «Заготзерно». 3 сентября сестра Оксаны подала в полицию заявление о ее пропаже, но в МВД, по словам матери девушки, поначалу не собирались ее искать. «Нам говорили полицейские: если вы напишете заявление, это отразится на ее карьере, ее могут не взять на работу. А нам главное — ее найти! Что, мы думаем, возьмут ее [на работу] или нет? — возмущается она. — [Говорили], типа она прогуляется и вернется. Но мы знаем, что она не может так сделать. Они [придумывали причины], лишь бы мы не подавали заявление, чтобы работы у них не было». Вслед за этим Тамара Литвинова пошла в Следственный комитет. «В понедельник приехала, с утра нам следователь сказал: у меня сегодня выходной, приходите завтра», — вспоминает она. Уголовное дело по статье 105 УК РФ (убийство) Следственный комитет возбудил во вторник, 5 сентября. После этого правоохранительная система начала активную работу — на этот раз проигнорировать исчезновение девушки было невозможно, о нем говорил весь город.
«Мои мысли — что она жива и… ну не знаю, здорова или нет, но найдется она», — говорила спустя несколько дней после исчезновения дочери Тамара Литвинова. У ее уверенности была причина — женщина обращалась к экстрасенсам («а куда было деваться?»), и все они в один голос утверждали, что от фотографий Оксаны исходит тепло, а значит, она жива.
Однако в конце сентября благодаря фотографиям украшений Оксаны, разосланным по ломбардам, оперативники вышли на убийцу девушки — Дмитрия Лебедя. Следом было найдено и ее тело.
На опознание дочери Тамара Литвинова поехать не смогла. Оксану опознала ее младшая сестра — по маникюру и одежде. Лицо было неузнаваемым — весь месяц шли дожди.
7. «Она всегда домой возвращается»
В руках у Виктора Кичеева, невысокого худощавого мужчины, толстый ежедневник в потертой коричневой обложке; внутри напечатано название — «На все случаи жизни». Листы блокнота заполнены нарисованными от руки схемами, стрелками, списками имен и номерами. На одной странице — запись круглым почерком: «Нерусский на лице шрам над бровями». Чуть ниже еще одна — «темная машина советская». На следующем развороте — схематичный рисунок: река, болото, деревня.
Виктору Кичееву 55 лет, у него темные волосы с проседью, загорелое лицо в морщинах и серые глаза. Он одинаково хорошо говорит на русском и хакасском. По городу Кичеев передвигается на темно-синей праворульной «Тойоте» старой модели, которую называет своим «верным конем». До 1991 года он работал в милиции, — начинал в 1984 году в патрульно-постовой службе, затем боролся со спекулянтами. «Взятки я никогда не брал, чтоб копейку с кого-то взять! Если ты чем-то замаран, с тобой будут разговаривать на одном уровне. Если ты неподкупный, у них уже жилочка дергается, — объясняет он. — Бывали такие, которые брали. Но из-за такого говнюка пятно ложится на весь коллектив». Уголовные преступления Кичеев никогда не расследовал, но говорит, что «знает, как это все делается».
В 1990-х, покинув милицию из-за отсутствия перспектив, он стал «искать свое место» и подался на стройку, а в 2000 году уехал служить по контракту на Северный Кавказ: «[Пробыл там] около года, — но этого мне хватило». Вернувшись в Хакасию, Кичеев вновь занялся строительством — «все своими руками пощупал, потрогал, что и как выглядит, ну и потом фирму свою открыл». Сейчас у него небольшой строительный бизнес.
12 июня 2015 года дочь Кичеева, 27-летняя Анастасия Боргоякова, пропала. Накануне выходного дня вместе с мужем и друзьями она ездила развлекаться в центр города: сходили в кинотеатр, выпили пива, потом поехали танцевать в кафе «Рояль». Анастасия была одета в нарядное черное платье с орнаментом, меняющим на свету цвет.
Рано утром вместе с подругой она вернулась в дачный район, где жила с семьей, — ночью она поссорилась с мужем, и он уехал отдельно от нее. Девушки посидели на улице и выпили еще пива. Около семи утра к ним подъехал муж Анастасии, и пара вновь разругалась. Девушка выбежала на дорогу, поймала машину и уехала. Это был последний раз, когда ее видели живой.
Родственники сразу поняли, что с Анастасией что-то случилось, когда она не вернулась домой в тот же день. У женщины были два маленьких ребенка — пяти и полутора лет, она никогда их надолго не оставляла. Кичеев до сих пор иногда сбивается и начинает говорить о дочери в настоящем времени: «У нее же ребятишки, она всегда домой возвращается».
Отец девушки признается, что с момента ее исчезновения практически не спал два с половиной года — «все рыл, копал, искал». По его словам, в первые дни он надеялся, что ее найдет полиция, а затем начал поиски сам. Сейчас он жалеет, что упустил время. Стоя на Кирпичной улице, где Анастасия поймала машину, он эмоционально рассказывает, что здесь совсем рядом висит камера наружного наблюдения, — она должна была зафиксировать номера забравшего ее автомобиля. Но за видеозаписью никто не обратился, и она стерлась. На свидетельские показания, как выяснилось позже, положиться тоже было нельзя: подруга Анастасии говорила, что ее увез белый ВАЗ старой модели; позже оказалось — серебристая «Ниссан-Тиида».
«Я просто начал свое расследование, — говорит Кичеев. — Почему я этим занялся? Я узнал, как они работают, — относятся наплевательски. Я этого Кичеева — там однофамилец есть такой — прямо в МВД отматерил. Я говорю, — ты, жирная тварь, тут сидишь, к себе вызываешь, а должен был руки-ноги в охапку и лететь туда, где моя дочь потерялась. С людьми пообщаться, может, кто-то что-то видел, правильно? Может, свидетели найдутся: пройдись, посмотри, может, видеокамеры где-то. Но ты сидишь тут, — ну и матом».
Кичеев утверждает, что значительную часть работы по поиску дочери в итоге проделал сам, используя свои связи: «Все видеокамеры установил, детализацию звонков сделал, когда в последний раз телефон включался, — это я все сам пеленговал. Все-все-все сам. В основном, я по дочери работал… Но и по остальным тоже».
Под «остальными» Кичеев подразумевает других девушек, которые, как и его дочь, пропали на территории республики и так и не были найдены. Он начал целенаправленно собирать информацию про них; все, что удавалось выяснить, педантично записывал в блокнот. Каждые выходные выезжал из города на поиски дочери; заезжал на заправки и в деревни, опрашивал местных. Говорит, что сам изъездил все дороги от Абакана до деревни Знаменка в Красноярском крае, по другую сторону от Енисея. «Вот эту часть всю чесали, ту сторону — всю, — машет он в окно машины на поля, прилегающие к Аскизскому тракту. — Тут заброшенное озеро — я водолазов вызывал, ныряли туда… Во-он там, видите, в горе пещера, — туда я тоже доходил».
Кичеев возмущается: «МВД мне говорит: мы куда ни приедем, все жители говорят — а тут уже побывали. Я говорю: вы бы о своей тупости мне бы хоть не говорили». Поисковые мероприятия, организованные МВД, так и не дали результата. Родственники девушки стали обращаться к местным экстрасенсам и шаманам, внимательно проверяя все места, на которые те указывали; писали даже в «Битву экстрасенсов». Следов Анастасии нигде не нашлось.
Но Кичеев не останавливался. Одна версия произошедшего в его голове сменяла другую. Он признается, что сильно «наседал» на одну пару, с которой шапочно была знакома Анастасия: «Она [знакомая] проституцией занималась, он сам раньше сутенером был, потом вроде завязал. Мы думали, их дело, — но оказалось, не то». Подозревал он и «нерусских» — кавказцев, которые жили неподалеку; эта версия тоже себя не оправдала. «Зацепки были, но все ложные», — признает он.
Кичеев в разводе, но с бывшей женой, матерью двух его дочерей, общается регулярно: после исчезновения Анастасии она оформила опеку над внуками. Отец детей «отказался от родительских прав, скажем так», отмечает Кичеев. Сам он живет с гражданской женой. Это она подарила Анастасии черное платье с узнаваемым орнаментом, которое купила во время поездки в Москву.
По клочкам этого платья ее и опознали спустя два с половиной года.
8. «Я ее по черепу узнал, по зубчикам»
Каждый год 1 января Виктор Кичеев встает рано утром, собирается, тщательно выбирает букет — всегда в одной и той же цветочной лавке, и едет на кладбище — поздравлять дочь. «Это ее день рождения. Она у меня новогодняя», — объясняет он. На кладбище Кичеев долго стоит у могилы и вполголоса говорит с дочерью: рассказывает новости, уверяет, что ее все помнят и скучают, и просит не волноваться за детей — они «сытые, обутые, одетые».
«Только ты почему-то никому не снишься, папе вообще не снишься, — переживает он. — Я тебя ругаю-ругаю постоянно, чтоб хоть что-то приснилось, хоть что-то бы сказала… Бесполезно».
Кичеев ездит на кладбище несколько раз в год. Ездил бы чаще, — да «говорят, нельзя сильно часто беспокоить».
Когда в сентябре 2017 года Дмитрия Лебедя задержали, в Следственном комитете стали запрашивать у таксопарков маршруты передвижения автомобилей, которыми он пользовался, — как выяснилось, все они были оборудованы GPS-датчиками.
Проверив маршрут передвижения его машины 12 июня 2015 года, следователи обнаружили, что в 7 часов 34 минуты он остановился на улице Кирпичная, а затем развернулся и двинулся за город по трассе Абакан-Аскиз. По пути таксист совершил две длительные остановки. В 9 часов 10 минут он свернул с дороги и остановил машину у ручья за поселком Усть-Камышта, где пробыл 33 минуты. После этого он вернулся за руль, выехал на трассу и через несколько минут съехал на обочину за аалом Катанов. Здесь он простоял 12 минут.
Во время первой остановки Дмитрий Лебедь изнасиловал и убил Анастасию Боргоякову, а остановившись во второй раз, снял с нее золотые украшения, вытащил тело из машины и спрятал в ста метрах от обочины среди деревьев, присыпав сверху травой.
Спустя четыре года Виктор Кичеев повторяет его маршрут.
«Вот на этом месте все и произошло. Тут он дочу и задушил», — негромко говорит он, выйдя из машины.
Поле, где летом цветет лаванда, а чабаны пасут у ручья коров, оперативники вместе с родственниками Анастасии проверяли первым.
«Осень была, этот канал уже весь во льду был. Тополя, открыто все, нигде ничего не спрятать. А Лебедь-то ленивый, он закапывать не будет. Он припорошил только всех девчонок, — говорит Кичеев. — Я на этом первом повороте задержался — лед в канале замерз, я его разбивал, проверял. Где-то глубоко было. Все остальные дальше уехали, на тот свороток. Потом доча [Валерия] оттуда звонит, плачет».
Кичеев садится в машину и едет дальше. На 81-м километре трассы Абакан-Аскиз он съезжает с дороги и останавливается на поляне, где растут белые цветы. Оставив машину, он направляется к кустарникам и, пройдя сквозь них, углубляется в перелесок, где в октябре 2017 года были найдены истлевшие останки Анастасии Боргояковой.
«Вот тут она и лежала, прямо головой, — голос у Кичеева дрожит и ломается. Он показывает на землю у одной из разросшихся берез: — Вот тут нашли останки. Я ее по черепу узнал, по зубчикам. Ну и платье было… Кости уже звери растащили, собирали здесь — и то не все собрали. Зайцы-то кости не едят, а лисы тут охотятся…»
Кичеев разворачивает принесенную газету, бережно достает оттуда ярко-красные розы, которые он купил утром в цветочной лавке в Абакане, и кладет их к корням дерева.
«Неоднократно возле нее проезжал, и как же так? Я говорю: как же так, доча, неужто ты мне подсказать не могла? Сколько раз ездили ж тут рядом!.. — повторяет он. — Я в правильном направлении был, только не доехал, получается, — может, километра четыре. Не дотянул — казню себя. Всем всегда говорил: я ее найду. Нашли же все равно».
Кичеев постоянно возвращается к тому, что, если бы правоохранительные органы работали как следует, то его дочь была бы сейчас жива. Он подробно описывает все ошибки, которые совершали полицейские и следователи: раз за разом повторяет фамилии, имена и отчества всех, кто, на его взгляд, плохо выполнял свою работу, — словно надеется тем самым впечатать вину в их имена. После ареста Лебедя Кичеев объединил вокруг себя часть потерпевших и начал борьбу со следователями, которые выносили им отказы. «Я как доверенное лицо за всех потерпевших иду, по всем этим инстанциям, все эти дела продвигаю», — объясняет он.
Дмитрия Лебедя Кичеев называет исключительно «уродом» и «тварем» — именно в мужском роде, — но упоминает его скорее вскользь. «С ним все понятно, — объясняет он. — Его еще не осудили, я сказал: он мне уже не интересен, потому что я знаю, какой приговор будет. Мне сейчас интересны эти следователи — Кондауров и Попов. Я Следственному комитету говорю: они такие же твари, как он, далеко не ушли. Если бы Кондауров в 2013 году посадил его — вот этих убитых девчонок не было бы. И [убийства] моей дочери бы не было». Кичеев говорит, что в своей борьбе со следователями «пойдет до конца»: «Когда они реальные сроки получат, тогда я поставлю жирную точку. Я думаю, от меня очень тяжело будет уйти, от наказания, я такой человек».
Кичеев с ностальгией вспоминает Советский Союз и сожалеет, что «Сталина у нас нету, — при нем бы к стенке таких сразу ставили и все». «Мне и сейчас приятно вспоминать, как мы жили в 1970-1980-е годы, хотя в товарных услугах, может, не все было, — говорит он. — Учились бесплатно, медицина бесплатная, ездили, куда хотели, бесплатно от профсоюза. Тогда цель и стремление были — работать. Но ты знал, что ты получишь квартиру. Колбаса была, конфеты были, сгущенки, помню, навалом было. Жили — благодать».
Бывший милиционер считает, что все люди должны быть на стороне добра, и «у всех должен быть гражданский долг», — в его версии это означает, что даже адвокат не имеет права защищать убийцу. Он до сих пор искренне возмущается тем, что защитник Лебедя по-настоящему выполнял свою работу, а не имитировал ее. Тем, кто, по его мнению, не прав, Кичеев не стесняется что-то объяснять «в грубоватой форме». «Тебя бы отшлепать, говорю, что ты трубку не берешь. Я тебе хочу помочь, информацию дать», — описывает он свой «отеческий разговор» с одной из пострадавших.
Некоторые в городе уверены, что Кичеев слишком далеко зашел со своей местью, и считают, что ему нужно остановиться: оставить в покое всех, кто связан с этой историей, и не навязывать пострадавшим свою помощь. Сам он говорит, что выполняет свой «отцовский и человеческий долг». «Вы не подумайте, что я озлоблен там, или местью занялся. Нет, — уверяет он. — Просто справедливость все-таки должна верх взять. И все это дело я должен до конца довести. Она тоже, наверное, сверху видит, что я это просто так не оставлю».
9. «Кто-то его подставил серьезно»
Дмитрия Лебедя задержали 20 сентября благодаря разосланной по ломбардам ориентировке с фотографиями украшений, снятых с трупа Оксаны Литвиновой. Крестик девушки он сдал в ломбард сам, но большую часть золота — серьги, цепочку и кольцо — отдал младшему брату Евгению, попросив его заложить их от своего имени. Ему же он отдал банковскую карточку Оксаны с написанным на ней пин-кодом. Поняв, что на карте нет денег, Евгений Лебедь выкинул ее у гостиницы «Дружба» в центре города. Прохожий, нашедший карту, вернул ее родственникам Литвиновой, поскольку на ней было написано ее имя.
Вместе со старшим братом Евгений поехал в Минусинск и сдал там в ломбард цепь и серьги, выручив за них несколько тысяч рублей. Вместе с другим братом — Александром — он сходил в ломбард в Абакане и продал там золотое кольцо с камнями в виде цветка. Его Оксане Литвиновой подарил парень; она носила его не снимая. Кассир уточнила у мужчины, «не прибьет» ли его девушка, кольцо которой он продает. Тот ответил, что не прибьет. В ломбардах сохранились квитанции с его паспортными данными, а также записи с камеры, которая зафиксировала лица братьев.
«Как-то раз утром он [Дмитрий] приехал и попросил сдать золото, — рассказывает про случившееся Евгений Лебедь. — Я спрашиваю: это золото не краденое, ничего? Он говорит: нет. Я говорю: смотри, не дай бог что! Дело в том, что на тот момент они с невестой ругались, — [я подумал], может, он ее взял, может, кто-то [в такси] оставил, и он хочет на нем сделать денег. Но я никак не мог подумать, что это золото может быть той девушки или еще что-то. Я его сразу спросил, 10 раз, прям серьезно! Если бы я знал, я бы его сам сдал, в первую очередь… Вместе с золотом была карточка. Он попросил ее проверить: если ничего нет, выкинь. Я ее проверил в банке, выкинул. Я даже не читал [данные на ней]». Евгений говорит, что брат не стал объяснять ему, откуда он достал женские украшения: «Начал отнекиваться: да нет, да там… То есть толком ничего не объяснял, [он] такой, сам по себе. Ничего не рассказывает, постоянно съезжает. Сначала я стал отказываться, типа да ну тебя! Он: ну Жень, надо очень!». Тем не менее, в вину брата Евгений не верит и яростно его защищает. Позже из СИЗО Дмитрий прислал ему письмо, в котором объяснил происхождение золота: как-то раз к нему в машину сели двое неизвестных в капюшонах, долго ездили по разным точкам, а когда пришло время расплачиваться, не нашли наличных и отдали ему женские украшения.
«Кто-то его подставил серьезно. Он вообще простой, никогда на это не пойдет. Он работал, вкалывал, он у всех у нас на виду — у меня, у брата, у родителей, у девушки, — говорит Евгений. — Она с ним ездила в тот день, когда он якобы совершил [убийство]. Там промежуток два часа, когда он был один — в 5 утра она поехала домой, а уже в восьмом часу он был у нее. Якобы он быстро эту девушку увез, убил, все сделал и потом сразу поехал сдавать золото. Такой бред!».
Оперативники задержали троих братьев в один день. Евгений утверждает, что в отделении полиции его избили и пытали шокером. «Я все рассказал, как есть. Потом [спрашивают]: что делаете вообще? Я говорю: наручники ослабьте. «Голову не поднимать!» Я раз поднял — удар! Потом я психанул, поднялся, на ОМОНовца смотрю: я тебя порву. Меня просто связали как овцу, а если бы не был связан, я бы им дал отпор. Они себя богами считают, — рассказывает он. — [Александра] тоже избили. Не так, как меня, конечно. По его словам, ему намного меньше досталось. Его просто в обычную дежурную часть привезли и все, а меня принимал местный ОМОН и оперативники из главка местного». По словам Евгения, оперативники ему сказали, что Дмитрию «хана», и если он все не расскажет, то «тоже поедет». На следующий день его все же отпустили — «у них не было ничего», уверен он. И он, и Александр впоследствии проходили по делу как свидетели.
Следователь отдела по расследованию особо важных дел Светлана Одырейко говорит, что Дмитрий Лебедь неоднократно сдавал в ломбард золотые украшения жертв, используя для этого членов семьи. «Золотые изделия Насти Боргояковой он отдал своей маме, введя ее в заблуждение, что якобы в машине нашел, и она их сдала в ломбард. А с тем, что он похитил с Литвиновой, ему помогли братья. Он тоже их ввел в заблуждение, — считает она. — Доказательств их причастности [к преступлениям] не было, хотя и отрабатывали такую версию. Он прикрывался родственниками. Это характеризует его по отношению к своим близким. А по укрывательству преступлений в категории особо тяжких и тяжких близкие родственники не подлежат уголовной ответственности».
Расследованием убийства Оксаны Литвиновой сначала занимался следственный отдел по Абакану, затем дело передали в отдел по расследованию особо важных дел СУ СКР по Хакасии — заместителю руководителя отдела Михаилу Глебову, который незадолго до того перевелся в республику из Алтайского края.
В мае 2018 года, после того, как он перевелся обратно, дело попало к Светлане Одырейко. Виктор Кичеев уверен, что благодаря Глебову, Одырейко, а также ветерану уголовного розыска Дмитрию Фирсову, который участвовал в деле со стороны МВД, преступления Лебедя наконец были расследованы.
Именно Глебов стал поднимать и отменять старые отказы в возбуждении уголовных дел, которые выносились пострадавшим в течение нескольких лет. Кроме того, в конце 2017 года в деле Лебедя появился еще один труп: тело убитой им в июне 2015 года Натальи Яковой следователи изначально спутали с другим, и девушка была похоронена на кладбище для бездомных. Именно Глебов добился эксгумации останков и проведения ДНК-экспертизы. «Если бы не он, все так шито-крыто ушло бы», — уверен Кичеев. «Девчонки ему поверили и подтвердили все, Глебов смог их расположить, — говорит Одырейко. — Шесть женщин, которые остались в живых, изобличили Лебедя на очных ставках и проверках. Они вообще молодцы. Я считаю, что сейчас они спокойно будут жить, зная, что он наказан». Потом добавляет: «Единственное, жалко, что такой ценой, — что девчонок мы не сохранили четверых. Из этих четверых у двоих детей не было и уже не будет, — это, конечно, страшно».
Одырейко отмечает, что следствию помогал и Виктор Кичеев. «Виктор Николаевич — самый активный. Я его брала с собой, — допустим, поддержать потерпевших, настроить, потому что женщинам через себя перешагнуть, рассказать о сексуальном насилии очень тяжело, — говорит она. — Одна потерпевшая [Дарья Морозова] очень тяжело перенесла все это. Она ко мне приходила, ее провожал или сын, или мама. До такой степени она боялась. Поэтому Виктор Николаевич всем оказывал поддержку, со всеми созванивался. Это повлияло [на ход дела]».
Поначалу Дмитрий Лебедь отрицал свою причастность к убийствам и изнасилованиям и на первом заседании суда заявил, что признательные «показания, которые были получены у следователя, были [даны] под давлением; оказывалось и психологическое, и физическое воздействие». Затем он стал утверждать, что девушки сами его домогались, что он по обоюдному согласию возил их на «гору любви» (так в республике называют один из холмов), угощал чипсами, арахисом и пивом, а Литвинова якобы сама задохнулась в его машине от астмы. «У него тактика: мертвые же не могут оправдаться. Он в отношении этих девчонок говорил, что они все добровольно вступили с ним в половую связь», — отмечает Одырейко. «Лебедь упирался, доказывал, что девчонки сами ему себя предлагали, — вспоминает и Анастасия Худякова. — Ну у нас не настолько голодные девчонки в городе, я считаю, чтобы на такое чудовище накидываться».
«Он очень холодный, неэмоциональный, молчаливый, — отзывался о Лебеде следователь Михаил Глебов. — На допросах спокойный, как мумия. На очной ставке смотрит на потерпевшую — ни одна жилка на лице не дрогнет, глазом даже не моргнет». «Насколько я знаю, это признак того, что у человека что-то не то с психикой, — он мог вообще не моргать минут пять-десять, — говорит и Одырейко. — А потом, знаете, как земноводное, — раз, раз. Страшно! И взгляд непроницаемый».
Однако в остальном, подчеркивает следователь, Лебедь — «человек, не вызывающий опасений». «На вид простодушный. Он чуть полноватый. Добродушный, с юмором, пытается шутить. Почему никто из девчонок не побоялся сесть к нему в машину? Он не вызывал опасений вообще никаких, — отмечает она. — Но при этом он хитрый — это ничем не скрыть. Ищет свою выгоду. Он учился на психолога, три курса закончил. Старается найти с человеком контакт, показаться хорошим, безобидным, добрым. Манипулятор. Вы бы так же к нему сели и не почувствовали опасности. Любой из нас».
При этом «вел он себя цинично», утверждает Одырейко. «На одной из проверок показаний на месте — по Литвиновой — на вопрос «куда нам следовать дальше?» говорит: нужно сначала заехать на гору Самохвал, — приводит пример она. — Гора в деле вообще никак не фигурировала. Я задаю вопрос: какие обстоятельства мы там должны проверить? Ответ его меня шокировал: я хочу город посмотреть с высоты. Я говорю: Дмитрий Валерьевич, может, вести себя будете прилично?». Однако в итоге Лебедь признался во всем, в чем его обвиняли, и даже отказался от адвоката. Одырейко считает, что он стал сотрудничать со следствием, рассчитывая отделаться 10-15 годами колонии.
При этом сразу несколько собеседников, связанных с делом, отмечают, что поведение Лебедя резко изменилось после того, как его отвезли на психиатрическую экспертизу в Красноярск. «Да его там просто сломали где-то в Красноярском крае, возили в закрытое учреждение. Там, видимо, его конкретно доконали, может, что-то ввели», — уверен Евгений Лебедь. По его словам, родители на свидании уже после приговора пытались узнать у сына, как с ним обращаются, но тот на все вопросы отвечал односложно. Пострадавшие тоже заметили разницу в поведении Лебедя — если поначалу он «огрызался», «сверлил взглядом» и требовал проверить их на полиграфе, то затем резко затих. «Он совсем другой стал. Прямо овечка стала. Я не знаю почему, мне кажется, у него даже речь поменялась, — говорит Худякова. — Не знаю, может, у него что-то произошло с дикцией. Невнятно даже [говорил]. Не так борзо, как раньше. Вот эту всю спесь подсбили с него».
В апреле 2019 года Дмитрий Лебедь получил пожизненный срок. На суде он заявил, что «раскаивается в том, что сделал». «Хотя я сомневаюсь, что этот человек о чем-то задумывается, — говорит Тамара Литвинова. — У него такое бессмысленное выражение лица. Стоит, глаза в потолок закатил. Он хоть понимает, нет, что он натворил?».
10. Водитель из ракетных войск
В детстве Дмитрия Лебедя часто обижали. «Я несколько раз видела, как дети младше Димы по возрасту били и всячески его унижали, — рассказывала его знакомая Анна Ворошилова. — Таких, как он, называют тюфяками». «Никогда бы не подумала на него. Спокойный, необщительный, сидел почти все время дома, помогал бабушке с дедушкой по хозяйству. Друзей у него не было», — говорит Екатерина Аршанова, знавшая Дмитрия Лебедя в подростковом возрасте, — он приезжал в ее деревню на лето. В школе Лебедь учился хорошо, но был замкнутым и не пользовался авторитетом у одноклассников; предпочитал общаться с детьми из младших классов. «Не человек это — зверь, хотя на вид и не скажешь: тюфяк тюфяком», — говорила после задержания Лебедя двоюродная сестра Оксаны Литвиновой Галина. Словами «тюфяк» и «мешок» Лебедя описывают многие знавшие его люди.
По словам Светланы Одырейко, она, изучая Лебедя, поняла, что у него «детства не было», он был всегда «сам по себе». «В детстве, когда бабушка была жива, она им занималась, она была учителем. Он ее очень любил, — говорит она. — Самое счастливое время у него было, когда он жил с ней, — это было непродолжительное время». Местные СМИ писали, что у Лебедя «авторитарная, строгая мать, которая добивалась от домочадцев беспрекословного повиновения и подчинения»; его знакомые также отмечают, что мать была настолько строга, что могла выгнать ребенка на мороз. Сама она отказалась от комментариев, отметив лишь, что приговор сыну считает несправедливым.
Семья Лебедя переехала в Хакасию из Красноярского края, когда ему было восемь лет, он старший из шести детей. «Мы все из простой, многодетной семьи. У нас мать и отец всю жизнь вместе, — говорит Евгений Лебедь. — Мы с детства приучены к труду, отец нас всегда брал в тайгу. Зарабатывали таежным промыслом: ягоды, орехи. В общем, все порядочные, спокойные, нормальные люди».
Окончив школу в 18 лет, Лебедь был тут же призван в армию, служил водителем большегрузных автомобилей в ракетных войсках в Краснодарском крае. Вернувшись, стал работать сначала слесарем, потом охранником и грузчиком. В 2010 году он женился и вскоре устроился работать таксистом, чтобы зарабатывать больше. Жена была старше его на пять лет, в браке у них родились двое детей. Уже в 2012 году она выгнала его из квартиры и подала на развод (Лебедя после этого судили за неуплату алиментов), а затем переехала в другой город и добилась лишения его родительских прав.
Во время процесса женщина выступала на стороне обвинения. По ее словам, жизнь с Лебедем была полна скандалов: он ее избивал, запирал на балконе, на глазах детей бил посуду, угрожал ей покончить с собой; обращения в полицию ни к чему не приводили. Она также утверждала, что выгнала мужа из дома после того, как однажды ночью он стал ее душить, и ей удалось вырваться, только ткнув ему пальцем в глаз. По словам женщины, после развода Лебедь ее преследовал, стучал по ночам в дверь, просил пустить обратно, потому что ему было негде жить. В тот период таксист жил в арендованных машинах. Его знакомые говорят, что он сильно переживал из-за развода. Первая жертва — Анна Лашкова — была убита им спустя месяц после того, как жена выгнала его из дома.
Лебедь регулярно менял службы такси и арендованные автомобили. Из одного таксопарка, где он работал в 2013-2015 годах, его выгнали из-за неоднократных обращений полиции в связи с жалобами пассажирок на домогательства и кражи. В то время таксист управлял темным «Рено Логан», помеченным в программе отслеживания маршрута как Борт №13, — на этой машине он, в частности, возил Морозову, Худякову и Селезневу.
Диспетчеры таксопарков, в которых работал Лебедь, во время судебного процесса рассказывали, что он часто сходил с маршрута и надолго останавливался в безлюдных местах. Свидетели описывали его как необщительного и неряшливого человека, который носил спортивную одежду и шлепанцы на босу ногу, постоянно жаловался на низкий заработок. Его бывший напарник во время суда вспомнил, что Лебедь оставлял в их общей машине странные вещи: женское белье, сланцы, пустые бутылки из-под шампанского. При этом таксист, по его словам, был добрым, «мягкотелым» и тихим человеком.
«Нормальная семейная жизнь у него была до 2012 года, — говорит Одырейко. — Супруга — очень достойная, положительная женщина. Толчок — то, что в семье его с пьедестала хорошей жизни вот так вот [скинули]. Ломка произошла, и он начал свою преступную деятельность. Если бы в семье с родителями у него все было хорошо, он бы переехал к родителям жить. А он год жил в автомобиле, пока не нашел себе зазнобу». Следователь подчеркивает, что в обычной жизни Лебедь выбирал себе в спутницы «железных» женщин заметно старше себя, а «свою ущербность по сравнению с ними восполнял, показывая силу на девушках, которые не могли дать ему отпор». По словам Одырейко, судебно-психиатрическая экспертиза показала, что Лебедь вменяем, но «у него отклонение в сексуальной сфере», — склонность достигать удовольствия через насилие. Следователь считает, что таксист убивал именно тех девушек, которые сопротивлялись сильнее всего, — поскольку не мог почувствовать над ними власти.
11. «Два года с Димой были у меня самыми лучшими»
«Я его еще люблю. Два года живу, у меня нет никого. Очень сложно, потому что ну нет вот этой кнопочки: тебе сказали, что он сволочь, нажали кнопочку, — и все отключилось. Но не отключается, понимаете? Про него там говорят: жирная мразь, кто угодно. Он для меня не был таким. У него кличка была — панда, его папа называл — «пандец». Такой диванный медвежонок. Он и по характеру такой был».
42-летняя Стелла Комиссарова, бывшая невеста Дмитрия Лебедя, вспоминает день его задержания: утром они собирались вместе позавтракать в кафе, но у Лебедя была запланирована еще одна поездка — и он уехал, пообещав вернуться через 15 минут. Больше на свободе она его не видела. Пыталась дозвониться весь день, но не смогла, — и была зла, потому что подозревала, что он уехал к бывшей.
Затем выяснилось, что пропали сразу три брата; вечером Комиссаровой позвонили из полиции и сообщили, что Дмитрий Лебедь подозревается в убийстве. «Когда вышел Женя [из отделения], у него куртка была вся в следах от ног. Их там били, — вспоминает Комиссарова. — Диму били сильно. Адвокат у него жалобу писал. Ему почки отбили, сознание он у них терял». Ради того, чтобы заплатить первый взнос адвокату, Комиссарова почти за бесценок продала свою машину. Происходящее казалось ей абсурдом — в вину Лебедя она не поверила.
Сейчас она вспоминает, как после ареста «выступала, глотку рвала, что Дима этого не делал, что он не виноват». Комиссарову запомнили во всех пабликах в соцсетях, где обсуждалось дело, — в комментариях она открыто выступала на стороне человека, которого остальные призывали предать медленной смерти. «У меня много было моментов, когда говорили: да ты на словах смелая, давай, приезжай, поговорим. Я ехала и разговаривала», — говорит она.
Комиссарова признается, что с ней до сих пор не здоровается ее собственный отец. «Когда мне папа условие поставил — либо семья, либо Дима — я ему не думая ответила: я Диму выберу, — вспоминает она. — У меня даже мысли не было, что я его оставлю. Я человеку верила. И вы знаете, мне [сейчас] не стыдно на себя в зеркало смотреть. Если бы я его бросила, тогда бы было стыдно».
Комиссарова, сама водитель такси, познакомилась с Лебедем несколько лет назад, когда у нее сломалась машина. Помимо основной работы, она пекла торты, и их нужно было развозить клиентам. Для этого она несколько раз вызывала такси. «Как-то он меня подвозил. Я к таксистам относилась — ну везут меня и везут, я никогда не смотрела, чтобы запомнить лицо. А он едет и у меня спрашивает: а вы торты-то еще делаете? — рассказывает она. — Я думаю: блин, возил, что ли, меня с тортами?.. Я говорю: делаю. — А машину-то наладили? — Думаю: да что ты все знаешь-то про меня! Видимо, до этого я ему говорила, что машина сломалась. Говорю: ну раз вы меня везете, значит, не наладила. Мы начали общаться».
Встречи в дальнейшем переросли в отношения — но Комиссарова вскоре узнала, что у Лебедя есть вторая женщина, тоже с детьми и старше его на 11 лет (комментарии она давать не стала). Комиссарова поставила его перед выбором, — и во время новогодних каникул 2017 года Лебедь переехал к ней с вещами. Но совсем разорвать прежние отношения не смог; позже выяснится, что он встречался параллельно с обеими женщинами до самого ареста. Обе они опишут его во время процесса как доброго и заботливого человека.
«Я всегда говорила и говорить буду: эти два года с Димой были у меня самыми лучшими, — говорит Комиссарова. — Я ни от одного человека не видела столько заботы, столько тепла. У нас есть «гора любви», мы через день на эту гору ездили, хотя люди через год лаются, ругаются, дерутся. К [моим] детям он очень хорошо относился. Мы ездили на природу, купались, он с ними занимался. Если ехал в магазин, обязательно что-то привозил. Он и приготовит покушать, и [по дому] поможет. У меня с ним были, можно сказать, для семьи идеальные отношения».
Комиссарова говорит, что два года после задержания Лебедя были для нее «непростыми». «Меня запугивали: приезжали домой, караулили на работе. Молодой человек кавказской национальности прямо орал на меня, что меня отловят, насиловать будут, бить, требовал, чтобы я против Димы показания дала, — вспоминает она. — Это еще больше меня толкало на то, чтобы я не верила в Димину виновность, — и я доказывала всему миру, что это не он, пыталась его спасать». Комиссарова связывает угрозы с Виктором Кичеевым — один из преследователей, по ее словам, садился к нему в машину. «Мы с ним общались не один раз. Изначально он со мной по-хорошему [разговаривал], возил меня к следователю [для дачи показаний]. А последние несколько раз я уже прямо на него кричала, потому что это непорядочно — звонить, что-то выпытывать, высматривать, на диктофон этот [записывать]! Он и меня решил под замес спокойненько пустить, — рассказывает она. — Он же в полиции работал — вот это правильное задавание вопросов, вытягивание из меня… А из меня нечего вытянуть, я не знаю ничего! Я не помогала [Диме], я не сдавала золото, я не была посвящена абсолютно ни во что. Я настолько спокойно себя рядом с ним чувствовала. Мы с ним ходили и в тайгу, и везде. Собственно говоря, меня закопать — было нечего делать».
По словам Комиссаровой, визиты незнакомцев к ней прекратились, когда она сказала следователю, что напишет заявление об угрозах. Но подавать его не стала — и теперь говорит, что не держит на Кичеева зла. «Я прекрасно понимаю, что он потерял дочь, я не изверг. Не дай бог потерять ребенка. Я не знаю, как бы я поступала на его месте, — может быть, сделала бы еще хуже, — говорит она. — [А по поводу следователей] я с ним абсолютно солидарна». Сам Кичеев говорит, что ничего не знает об угрозах в адрес Комиссаровой.
С Лебедем Комиссарова за два года говорила один раз, когда ей уже после приговора дали разрешение на свидание.
«После свидания я вышла в жутком состоянии, попала в аварию, разбила чужую “Мазду”. Мне все говорили: не ходи. Я говорила: я хочу посмотреть человеку в глаза. Он мне очень много писем писал — что любит, что не виноват, «не верь никому, я выйду и все будет хорошо», — рассказывает она. — Глядя в его глаза, я поняла, что это он сделал. За эти три часа, наверное, часа два мы просто молчали. Он сидел, плакал. По нему видно было, что он понимает, что он со своей жизнью сделал, что сделал с моей».
Комиссарова много раз прокручивала в голове 2 сентября, день убийства Оксаны Литвиновой. Лебедь был с ней практически всю ночь и весь день — отлучался только под утро на пару часов. Вернулся домой со свежими царапинами на лице и маленьким золотым кольцом, — сказал, что с ним так рассчитались пассажиры. «Я поверила, потому что я сама таксист, и что только мне не пихали: и телефоны, и золото пытались оставить! — говорит Комиссарова. — Но я не оставила его в доме, потому что я, во-первых, золото не люблю, [а во-вторых], я ему сказала: Дим, а если он [пассажир] у жены взял? Пойдет утром и заявление напишет, а ты встрянешь. Выкинь и забудь про него, не настолько большие деньги, чтобы из-за этого проблемы иметь». Про остальное золото женщина не знала, — но теперь вспоминает, что вскоре после того разговора у Лебедя неожиданно появилось много денег, и он начал вести себя так, «будто последний день живет, — хочешь, Луну с неба куплю, только скажи!».
Первые сомнения у Комиссаровой появились только после разговора со Светланой Одырейко. «Когда она мне рассказывала про этих девочек, как и куда он их вывозил, у меня, знаете, такие вспышки в голове: а вот у нас такое было, и вот такое у нас было! — признается она. — Один раз он на меня разозлился очень-очень сильно. Он меня повез на карьер со словами: я тебя сейчас раздену догола, выкину из машины! Я потом только узнала, что на одну девочку [он напал] на том карьере. Я еду в машине и начинаю раздеваться, прям все с себя снимаю и говорю: давай, останавливайся, высаживай. Его, наверное, именно это остановило, потому что неинтересно уже стало. Я, видимо, не стала кричать: ай, не надо! Все равно же есть какая-то психология у людей, которые такое совершают». Есть и вещи, которые она до сих пор не может понять. «Дима далеко не глупый человек. Знать, что у тебя в машине ГЛОНАСС, и так внаглую ехать, прятать труп? Почему человек делает настолько глупые ошибки? Начав убивать в 2012-м году, ни разу не попавшись, настолько расслабился? Безнаказанность или как?» — задается вопросом она.
Комиссарова говорит, что не общалась ни с кем из пострадавших, хотя и «понимает, что они чувствуют». Она признается, что сама была изнасилована, когда ей было 20 лет: в Черногорске, который в Хакасии «считается беспредельным городом», ее затащила в машину и затем три дня удерживала в гараже компания парней. «Меня выпустила девочка, сестра одного из этих молодых людей. Я добежала до гостиницы, там женщина сидела, она вызвала полицию. Наша доблестная полиция сказала: — Вас что, убили? Я говорю: — Нет. — Ну а что вы тогда звоните?..» Комиссарова говорит, что еще долго после этого боялась выходить на улицу. «Встречаться [с пострадавшими девушками] и что-то им говорить — это то же самое, что меня пожалеть, сказать: ай-яй-яй, как же ты это все пережила? — объясняет она. — Мне не нужна ничья жалость, я ее не хотела. Это стыдно, неприятно, больно. Это мерзко и гадко вспоминать. Какие-то утешения, тем более от меня? Чтобы мне в морду плюнули?».
Только недавно Комиссарова заставила себя снять с пальца обручальное кольцо. Она до сих пор хранит вещи Лебедя — «вплоть до футболочек, трусов — все лежит, как лежало». «У меня в холодильнике полбутылки пива, — рассказывает она. — Он ее купил. Он больше полбутылки не выпивал. Она у меня до сих пор стоит, не могу выкинуть. Мою холодильник и обратно ее ставлю».
12. «Женщины пытаются решить свои личные проблемы»
10 июня 2019 года, маленький зал заседаний в городском суде Абакана. У окна на скамейке сидят три человека, они переговариваются и шутят. В середине — следователь Алексей Попов, по бокам от него сидят его адвокаты. Один из них играет, передвигая кубики по экрану смартфона.
На скамейке у входа тихо сидит Дарья Морозова. Она одна — адвоката у нее нет. Девушка не шевелится и смотрит прямо перед собой. В мае 2018 года, во время судебного процесса по Дмитрию Лебедю, СК признал ее потерпевшей по делу о злоупотреблении должностными полномочиями, обвиняемым по которому стал следователь Попов. 6 марта 2019 года городской суд Абакана полностью его оправдал. Однако после этого Верховный суд республики встал на сторону прокуратуры и отправил дело на новое рассмотрение. В городском суде заседания несколько раз откладывали, ссылаясь на то, что материалы из ВС еще не поступили. Так произошло и 10 июня. В середине августа суд снова отложил заседание — на целый месяц, поскольку Попов пожаловался на проблемы с давлением. Между тем срок давности по ст. 285 — шесть лет — истекает через полгода; после этого Алексей Попов будет освобожден от уголовной ответственности, даже если приговор будет обвинительным. От комментариев Попов отказывается.
Ни один из следователей, отказавших пострадавшим девушкам в возбуждении уголовных дел, не получил за это реального срока. Некоторые из них сами покинули СК и устроились на другую работу, некоторые трудятся до сих пор. По словам источника, близкого к СК Хакасии, в отношении всех этих следователей была проведена служебная проверка, которая установила факт ненадлежащего исполнения ими своих обязанностей. Однако уголовные дела по ст. 285 были возбуждены СК только в отношении Алексея Попова и Антона Кондаурова.
«Один из следователей приказом руководителя следственного управления уволен из органов СКР, второй — отстранен от занимаемой должности на период расследования. Мы всегда жестко реагируем на каждый факт нарушения закона в своих рядах, невзирая на чины, должности и былые заслуги. Поэтому у руководства СК никогда не возникало сомнений, возбуждать или нет уголовное дело в отношении своих сотрудников, если на то имелись основания», — заявляла в мае 2018 года помощник руководителя СУ СКР по Хакасии Татьяна Ощепкова.
Попов при этом свое отстранение от должности успешно обжаловал и теперь работает следователем в другом хакасском городе — Абазе. Кондауров, покинувший службу в СК еще в 2013 году, в этом году был приговорен городским судом Абакана к двум годам колонии-поселения и выплате 50 тысяч рублей компенсации Ангелине Румянцевой, — однако был освобожден от отбывания наказания из-за истечения сроков давности. В ответ на просьбу о комментарии по делу Лебедя он бросил трубку. «Я бы хотела, чтобы ему дали реальный срок, но я думаю, это невозможно», — говорит Румянцева. Бывший следователь перед ней не извинился — и даже ходатайствовал о том, чтобы свидетелем на его стороне в суде выступил Дмитрий Лебедь. «Он хотел, чтобы Лебедь подтвердил, что он говорил Кондаурову, что я сама к нему в машину села и что сама к нему приставала», — отмечает девушка.
Светлана Одырейко отмечает, что «не снимает вины со следователей», но призывает воздержаться от обвинений, потому что «по делам такой категории очень много заявлений ложных, когда женщины таким способом пытаются решить свои личные проблемы». По данным центра «Сестры», в России после сексуального насилия в полицию обращаются лишь 10-12% жертв. По другим данным, лишь 2-10% заявлений пострадавших признаются ложными. «Знаете, виновных искать… Все виноваты, — говорит Одырейко. — Надо урок извлекать. Нельзя быть черствыми».
В конце июля у Дарьи появился адвокат — его нанял Консорциум женских неправительственных объединений. «Сокрытие особо тяжких преступлений в таком количестве и масштабе я вижу впервые», — отмечает руководитель Центра защиты пострадавших от домашнего насилия при Консорциуме Мари Давтян.
Извиняться перед пострадавшей Алексей Попов тоже не стал. «Нет, он уверен в себе. Даже находясь там, в суде, он усмехался вместе со своими адвокатами, рассказывая о том, что было в машине. Насмехались надо мной, — говорит Дарья. — Они здесь [в суде] свободно себя чувствуют. Просто они уже уверены, что ему ничего не будет».
Мерзлая земля
В полутора километрах за селом Вершино-Биджа расположен карьер, куда местные жители по привычке свозят мусор. Поздней ночью 20 июня 2012 года на идущей через свалку грунтовой дороге остановилась старая «шестерка», из которой вышел молодой мужчина. Открыв заднюю дверцу машины, он стащил с сиденья на землю труп девушки, после чего спрятал его среди мусора, закидав травой и дерном. Затем он завел машину и вернулся в город, где до рассвета просидел на берегу протоки за Южной дамбой.
Виктор Кичеев был первым, кто предположил, что Анна Лашкова была убита Дмитрием Лебедем. «Жена Лебедя выгоняет в мае месяце. Он во дворе отирается, — объясняет он. — И бац, в июне теряется Лашкова с Крылова, 102. Я говорю: вы факты-то сопоставьте, на этого Лебедя давите. Потом вылезло в конце концов, что это он». Лебедь сознался в убийстве.
Теперь Кичеев ищет чужую дочь. В один из июньских дней он долго едет на машине до Биджи, потом ищет дом живущего там тракториста, просит его помочь с поисками. Владимир, крепкий мужчина лет 50-ти в перепачканной мазутом одежде, сразу соглашается — но трактор у него в ремонте, нужно подождать. Тело Анны Лашковой не раз искали и правоохранительные органы, и волонтеры, но найти так и не смогли. В 2015 году из-за пожара в селе на свалку вывезли много мусора, кроме того, там иногда работают грейдеры, которые могли смешать кости девушки с землей.
«Если бы в то время, когда дорожные работники нашли вещи, Кондауров потрудился, привлек бы кинологов, тело бы тогда и нашли, — уверен Кичеев. — Там ничего в радиусе трех километров нет, кроме единственной свалки, подозрение сразу на нее падает». На государство в этом деле он уже не надеется. «Ой, боже упаси! В том году я два раза выезжал. Весной начали [копать] — земля еще мерзлая. Ладно, отложили, мусор очистили, — рассказывает он. — В Следственном комитете говорю: скажите председателю сельсовета, чтобы они огородили это место, чтобы мусор туда не бросали. В июне приезжаем — опять мусор, собак дохлых кидают, целая корова дохлая лежит. Короче, подолбили, но там бесполезно, надо с трактором только». Кичеев говорит, что интуиция подсказывает ему, где именно нужно искать, — и намерен найти хотя бы кость, которую можно похоронить.
На обратном пути с карьера Кичеев заезжает в «Долину мертвых царей» — так в Хакасии называют Большой Салбыкский курган, который считается здесь зоной различных аномалий. В музее работает сослуживец Кичеева — здесь же в юрте он и живет. Игорь ставит на стол травяной чай и долго рассказывает истории о ночных пришельцах, которых он то и дело видит в этих местах; потом показывает с экрана телефона фотографию странной фигуры, которую он снял в темноте. Он смеется над гостями, которые останавливаются в музее на ночь и всего пугаются, и заверяет, что ему-то самому здесь вовсе не страшно.
«Да, — соглашается Кичеев. — Бояться надо живых людей».
~
Автор: Таисия Бекбулатова
Редактировали: Александр Горбачев, Андрей Борзенко
Фото: Таисия Бекбулатова
Источник: журнал “ХОЛОД“