Хорватский опыт: как укрощать сепаратистов в Украине

Бывшая югославская республика Хорватия часто называется в Украине в качестве примера успешного решения проблемы сепаратизма. После выхода из состава Югославии в 1991 году это молодое государство пережило кровавую войну и вторжение войск бывшей метрополии, после чего хорватские сербы с помощью Белграда смогли создать на его территории свою непризнанную республику Сербская Краина (РСК), которая отказалась подчиняться Загребу и решила остаться в составе Югославии.

РСК просуществовала несколько лет, после чего была ликвидирована частично путем боевых действий, частично — в ходе мирной интеграции.

Эта драма, разыгравшаяся в Хорватии более 20 лет назад, имеет очевидное сходство с событиями, которые произошли в Украине в 2014 году. С той лишь разницей, что на месте хорватов оказались украинцы, на месте Югославии — Россия, а вместо РСК мы сегодня произносим аббревиатуры ЛНР и ДНР. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Украине рекомендуют руководствоваться опытом Хорватии, а марионеточным российским республикам в Донбассе пророчат судьбу почившей Сербской Краины. Насколько хорватский опыт реально применим в Украине, мы попытаемся разобраться в этой статье.

Несмотря на многочисленные трудности, которые существуют в стране до сих пор, хорватский опыт примирения считается удачным. В соседней Боснии, где война была еще более кровавой, дела обстоят гораздо хуже. В Европе опасаются, что там конфликт может снова вспыхнуть в любой момент. В Хорватии войну за независимость называют Отечественной войной. По всей стране в послевоенные годы было построено множество памятников и мемориалов, посвященных событиям и героям хорватского сопротивления. Украинские военные часто ссылаются на хорватский опыт. Мол, поступили правильно, зачистили сепаратистов и навели порядок в стране. Однако, на самом деле все было несколько сложнее. Хорватская армия при помощи силовых операций зачистила только Западную Славонию и Книнскую краину. Третий сербский анклав — Восточная Славония — был интегрирован в состав Хорватии мирным путем в 1997-1998 гг. Именно этот путь и взят за основу мирного плана в Украине, которой западные партнеры предлагают аналогичным путем интегрировать ЛНР и ДНР. Чтобы понять, что конкретно было сделано в Хорватии и насколько этот опыт можно реализовать у нас, следует рассмотреть мирный процесс более подробно.

Детальное описание сербо-хорватской войны, горячая фаза которой длилась в 1991-1992 гг, читатель сможет найти в специальной литературе. Мы же остановимся на этом лишь вкратце, чтобы была ясна картина, которая сложилась к началу мирной фазы ликвидации конфликта.

Уже в 1990 году было ясно, что Хорватия не собирается оставаться в составе Югославии. Поэтому проживающие в Хорватии сербы, видя к чему все идет, в спешке провозгласили в местах своего компактного проживания автономию под названием Сербская Автономная Область Краина. С конца 1990 года между ними и хорватами стали происходить вооруженные стычки, интенсивность которых стремительно нарастала. Ситуация подогревалась истеричной пропагандой из Белграда, которая называла всех сторонников независимости Хорватии «усташами» и фашистами, а также обещала, что в независимой Хорватии сербов будут уничтожать.

В феврале 1991 года правительство Хорватии провозгласило приоритет республиканских законов над союзными. В мае того же года в республике был проведен референдум о независимости, который сербы бойкотировали, но 94% хорватов не только пришли, но и подержали выход из состава Югославии. 25 июня 1991 года власти Хорватии приняли декларацию о независимости, после чего началась полномасштабная война с силами Югославской Народной Армии, военные части которой находились по всей территории Хорватии, а также с довробольческими отрядами местных сербов. В районах с большинством хорватского населения хорватам удалось заблокировать казармы ЮНА и разоружить солдат. Но в сербских районах армия действовала успешно. Сербам удалось установить контроль над территорией своего компактного проживания, откуда они попытались наступать на территорию проживания хорватов, однако наступление захлебнулось, а затем под давлением мирового сообщества война была остановлена, и в Хорватию были введены миротворцы.

Любопытно, что Запад поначалу не торопился признать независимость Хорватии, и некоторое время настаивал на сохранении Югославии хотя бы в виде конфедерации, таким образом занимая фактически сторону сербов. Однако после того, как ЮНА устроила в Хорватии кровавое побоище, мнение мирового сообщества изменилось, и в начале 1992 года Хорватия была признана на мировом уровне. После этого президент Югославии Слободан Милошевич понял, что дальнейшая война фактически означает вооруженную агрессию против независимого государства со всеми вытекающими, и согласился на перемирие, а затем и на вывод войск ЮНА с территории Хорватии.

Однако сепаратистские анклавы сербов, которые в разгар войны, в декабре 1991, объединились в единую Республику Сербскую Краину (РСК), получили достаточно оружия и остались под контролем местных боевиков. С этого момента ситуация в Хорватии стала весьма схожей с той, которая сегодня сложилась в Украине.

Часть территории молодого государства перешла под контроль никем не признанной республики, существовавшей при поддержке соседней страны. Правда, для хорватов масштабы этой беды были куда более серьезными из-за малых размеров их страны. В начале 1990-х РСК контролировала около 30% хорватской территории, а линия фронта пролегала всего в 50 километрах от Загреба, который изредка подвергался артобстрелам.

Народы, населявшие Югославию, были расселены по ее территории крайне хаотично, и границы их обитания совершенно не совпадали с границами союзных республик, из-за чего война и приняла такой кровавый размах. Этническая карта Югославии всегда напоминала лоскутное одеяло, многие районы были заселены смешанным населением, где ни один народ не составлял большинства.

По этой же причине Республика Сербская Краина не была единым образованием, а состояла фактически из трех частей (эксклавов) — Книнской Краины, Западной Славонии и Восточной Славонии, которые не граничили друг с другом.

В таком виде РСК просуществовала до 1995 года, пока не была сметена. Все это время в непризнанной республике царили мародерство, нищета и разгул криминала. Многие деревни и города до прихода хорватов жили без водопровода и электричества, разрушенные войной дома никто не восстанавливал, экономика была полностью разрушена войной. По этой причине сербы в итоге восприняли приход законной власти относительно лояльно и даже с некоторым облегчением — Хорватия несла с собой цивилизацию.

В течение 1992-1994 гг Хорватия постепенно крепла, усиливала армию и «отжимала» у сербов отдельные районы, подконтрольные РСК, невзирая на присутствие миротворцев. А в 1995 году провела две успешные операции под названиями «Молния» и «Буря», в ходе которых за несколько дней разгромила разложившиеся сербские парамилитарные формирования и полностью зачистила Западную Славонию и Книнскую Краину. После этого мировое сообщество настояло, чтобы хорваты перестали воевать и договорились с последним сербским эксклавом — Восточной Славонией — о мирной интеграции ее в состав Хорватии. Живущим там сербам, на глазах у которых Республику Сербскую Краину хорваты стерли с лица земли за несколько дней, не оставалось ничего другого, как согласиться, дабы избежать бессмысленного кровопролития.

— Сербы хотели говорить только о технических и экономических проблемах, про дороги, про свет, про воду. Про политику до военной операции «Буря» они говорить не хотели. Милошевич запрещал им принимать политические требования. Это и стало причиной военных операций — рассказал на встрече с украинской делегацией хорватский дипломат Мате Гранич.

В ноябре 1995 в Эрдуте было подписано мирное соглашение, которое предусматривало интеграцию в Хорватию оставшихся под сербским контролем территорий Восточной Славонии в течение двух лет.

Интеграцию начали с разоружения. 15 января 1996 года была создана новая миссия ОНН под названием «Переходный орган Организации Объединённых Наций для Восточной Славонии, Бараньи и Западного Срема», которая приняла контроль над сербскими казармами и следила за разоружением парамилитарных формирований. В том же году, в Восточной Славонии появилась новая полиция, которая поначалу не имела символики Хорватии, а имела лишь нашивки с символикой ООН. Патрули, как правило, состояли из сербов, хорватов и иностранных граждан. Таким образом жителей остатка РСК постепенно приучали к новым порядкам.

Важно отметить, что Хорватия поначалу не контролировала границу Восточной Славонии с Югославией, которая проходила по Дунаю, и не стремилась сразу установить такой контроль. Долгое время хорваты вообще не устанавливали на границе своих таможенных постов, чтобы не вызвать негатива у сербского населения. Для Хорватии вопрос контроля над границей оказался гораздо менее принципиален, чем для Украины, однако на то были свои причины. Ведь в 1996-1998 гг Сербия уже не посылала в Хорватию оружие и своих боевиков, и под давлением мирового сообщества содействовала мирному урегулированию. В Украине же вопрос границы по понятным причинам остается основным, и будет оставаться таковым до конца периода активного участия в войне России. В этом заключается кардинальное отличие нашей ситуации от ситуации в Хорватии, которая сражалась с превосходящим ее противником лишь на начальном этапе конфликта, а затем обогнала его как в военном, так и в экономическом отношении.

Мирная интеграция Восточной Славонии в целом проходила на условиях Хорватии, которая диктовала их с позиции сильного. Именно по этой причине сербские парамилитарные формирования почти не саботировали разоружение и добровольно сдавали имеющиеся арсеналы, довольствуясь обещаниями амнистии, либо просто уходили в Боснию или Сербию, понимая, что сопротивление бесполезно. Хорваты миловали своих врагов с великодушием победителей, а не под угрозой возобновления войны. И в конечном итоге полностью интегрировали Восточную Славонию, не оставив даже намека на «особый статус» этой территории.

Выборы, состоявшиеся в апреле 1997 года, стали важным этапом мирного процесса, однако они были проведены уже после того, как в Восточную Славонию была введена хорватская полиция, подконтрольная Загребу, а парамилитарные формирования сербов были полностью разоружены. Проходили выборы, разумеется, по законам Хорватии, а участвовать в них могли лишь те избиратели, которые имели хорватские документы. Поскольку территории, подконтрольные РСК, были отторгнуты у хорватов еще до образования независимого хорватского государства, их население не имело хорватских паспортов, и пользовалось паспортами Югославии. Получение новых документов стало фактически экзаменом на лояльность. Ведь чтобы проголосовать на местных выборах сербы должны были стать гражданами Хорватии, то есть признать сам факт ее существования.

Статус граждан давал не только право голосовать, но и право получать хорватскую пенсию и другую социальную помощь. Этот также сыграло большую роль в процессе мирной интеграции, поскольку население непризнанной республики жило в большой нужде и в конце концов попросту устало от лишений и бесконечных обещаний сербских командиров когда-нибудь в будущем построить лучшую жизнь в Великой Сербии. К слову, отсутствие хорватских документов делало невозможным распространенный у нас пенсионный туризм, а траффик между территориями, подконтрольными Загребу и РСК, практически отсутствовал.

Получили хорватские документы и были допущены к местным выборам только те сербы, которые жили в Восточной Славонии до 1991 года. В период с 1991 по 1995 год, пока эта территория находилась под контролем сербских сепаратистов, туда приехали тысячи беженцев из соседней Боснии, где шла война, а также беженцы из районов подконтрольных хорватам. Это существенно изменило национальный состав региона в пользу сербов, так как почти все хорваты, проживавшие там до войны были убиты или изгнаны. Однако выборы расставили все по местам: хорватские беженцы из Восточной Славонии имели возможность голосовать, и участки для них были открыты по всей территории Хорватии. Таким образом смогли проголосовать десятки тысяч хорватов, которым удалось избрать полностью лояльную Загребу местную власть. Особенно важной была победа хорватов в Вуковаре — полностью разрушенном войной городе, оборона которого стала символом хорватского сопротивления.

— В 1991 году мы создали комитет по вопросам беженцев и переселенцев. Мы провели их учет. Знали где они находятся. Всех регистрировали с первого дня. Все время, пока длилась оккупация наших территорий, мы призывали к мирной интеграции территорий. Проводили переговоры с повстанцами. Но не ждали, будут ли приняты наши инициативы, а готовились к войне. Мы хотели ее избежать, если получится, но при этом готовились к ней — рассказал Мате Гранич.

После выборов, когда территория полностью влилась в правовое поле Хорватии и перешла на хорватскую валюту, туда стало массово возвращаться хорватское население. Параллельно полным ходом шло восстановление разрушенных домов и инфраструктуры, на которое европейские страны выделяли миллиарды евро. Таким образом возвращение в состав Хорватии было неразрывно связано с улучшением уровня жизни сербского населения и не вызывало всплеска негативных настроений.

Сербское население с самого начала активно привлекалось к службе в местной полиции. В том числе приглашались в полицию и те, кто ранее носил оружие и сотрудничал со структурами РСК, но не совершал убийств и других тяжких преступлений. Полицейские проходили обучение в специальных школах, по окончанию которого должны были присягнуть на верность Хорватии и носить хорватскую символику на форме. Далеко не всем, конечно, было по нраву такое нововведение, но начальство выдвигало сербам довольно простые условия: хочешь быть четником (сербским националистом) — будь им в нерабочее время. Часто сербы не могли сработаться с хорватами, увольнялись и уезжали в Сербию, но в целом интеграция проходила хоть и тяжело, но успешно.

Резюмируя описанное выше, не трудно сделать вывод, что хорватский опыт в целом можно считать удачным. Несмотря на сохранившуюся этническую напряженность, а также отдельные руины, напоминающие о войне, вероятность возобновления военных действий Хорватии равняется нулю. А время постепенно залечивает нанесенные друг другу сербами и хорватами тяжелые шрамы. С 2013 года Хорватия является членом ЕС, поэтому нарушения прав человека и преследования национальных меньшинств в этой стране больше не возможно. Уровень жизни населения постепенно растет, что сводит к минимуму влияние разного рода радикалов и маргиналов. Да и соседняя Сербия уже не та, что была в начале 1990-х. Теперь это государство уступает Хорватии по уровню экономического развития, и также стремится интегрироваться в Евросоюз.

Применим ли Хорватский опыт в Украине? Скорее нет, чем да. Хорватии удалось добиться успеха по ряду причин, и те условия, которые способствовали там победе над сепаратизмом, в Украине, к сожалению, не достигнуты. Давайте остановимся на этом подробнее:

1. Хорватия использовала перемирие, подписанное в 1992 году, в качестве необходимой передышки перед решающим рывком 1995 года, и потратила выигранное время на собственное усиление. Все это время в стране проводились необходимые реформы, а все силы государства были брошены на создание мощной, боеспособной армии. Пока сербские парамилитарные формирования занимались мародерством и разлагались, Хорватия создала вооруженные силы, против которых у сербов не было шансов устоять. Думается, нет смысла объяснять, что Украина провела два последних года с куда меньшей пользой для экономики. И пока в тылу повсеместно царят коррупция и бардак, о повторении хорватского сценария мечтать рано.

2. Хорватия диктовала свои условия мирной интеграции сепаратистам с позиции силы, Украина же подписала минские соглашения, находясь в позиции слабого, когда ее армия отступала под натиском врага. Поэтому минские соглашения содержат ряд невыгодных для Украины условий, на которые хорватская сторона никогда бы не пошла.

3. Восточная Славония — единственный сербский район, который был интегрирован в состав Хорватии мирно — согласилась на хорватские условия мира после того, как Загреб продемонстрировал силу и доказал, что способен зачистить сербов с помощью силовой операции. Мирной интеграции предшествовал разгром сербов в Книнской краине и Западной Славонии. Поэтому «мирная интеграция» остатков Республики Сербская Краина по факту была капитуляцией сепаратистов. Просто слово «капитуляция» решили не озвучивать, дабы не злить и не обижать проигравших. Как известно, украинцам предлагается совершенно иной сценарий, который предусматривает сохранение в ОРДЛО нынешних порядков и предоставление ей широкой автономии, а не возврат к украинскому законодательству.

4. Хорватия отдала лидеров сепаратистов под суд в Гааге. Президенты РСК Милан Бабич и Милан Мартич были осуждены на 13 лет (в 2006 году покончил с собой в тюрьме) и 35 лет заключения соответственно. Украине же предлагается изменить ради сепаратистов Конституцию и легализовать лидеров ДНР и ЛНР. Об их экстрадиции в Гаагу речь пока не идет. Кроме того, те лидеры сепаратистов, которые уже отошли от дел, скрываются в России, которая не собирается выдавать их международному трибуналу.

5. Выборы в мирно интегрированной Восточной Славонии в 1997 году прошли по хорватским законам только после разоружения парамилитарных формирований, при этом Загреб сам определял, какие силы могут в них участвовать. К участию в выборах также были допущены хорватские беженцы и переселенцы, которые могли голосовать в других городах, а вот сербам необходимо было получить хорватское гражданство, чтобы голосовать. В Украине же пока вообще никто не представляет себе, как проводить выборы в ОРДЛО. Но разоружаться парамилитарные формирования ДНР и ЛНР отказываются, а лидер ДНР Захарченко уже заявил, что не допустит к местным выборам украинские партии.

6. Жители ОРДЛО уже имеют украинские паспорта и следовательно — имеют право на украинские соцвыплаты и пенсии, за которыми ездят каждый месяц на подконтрольную Киеву территорию. Таким образом финансовый стимул для возвращения сторонников Новороссии в Украину отсутствует. Жители Донбасса зачастую получают по две пенсии от Украины и от России, и живут по принципу «Нас и здесь неплохо кормят». Украина добровольно согласилась содержать за свой счет тыл своего противника, поэтому не может рассчитывать на тот результат, которого смогли достичь хорваты.

7. Из-за коррупции, низкого уровня жизни и отсутствия реформ в Украине, жители ОРДЛО не имеют особого желания вернуться в Украину. В то же время разрыв между уровнем жизни в Хорватии и РСК стремительно увеличивался, непризнанные территории не получали существенной финансовой поддержки извне и погружались в хаос и беспросветность, из-за чего многие сербы были согласны хоть на какой-то порядок.

8. В Украине основополагающим является российский фактор. ДНР и ЛНР по сути являются марионеточными структурами РФ, за спинами которых стоит мощнейшая военная держава. За сербскими сепаратистами в Хорватии стояла лишь маленькая, ослабленная санкциями и бездарной политикой Милошевича Югославия, которая распадалась и сотрясалась от внутренних конфликтов.

Таким образом, для того, чтобы повторить позитивный опыт хорватов, украинцам для начала необходимо усвоить, что главным условием их победы были не столько армия вооружение, сколько политическая воля, объединение всей нации вокруг одной общей цели и колоссальное желание победить. На победу в Хорватии работали как военные, так и политики. И эта победа ковалась не только на фронтах, но и в кабинетах министров, которые смогли построить успешную экономику и укрепить тыл.

Украине же о подобной консолидации пока остается лишь мечтать. Слишком глубок структурный кризис, охвативший государство. И очевидно, что до решения внутренних проблем, говорить о победе на фронтах крайне преждевременно. Поэтому альтернатива, которая имеется сейчас, невелика — соглашаться на невыгодные условия Минска, или потихоньку саботировать их, подвод ситуацию к заморозке конфликта.

Автор: Денис Казанский, Четвертая власть