Скандал в Российской армии: генерал-убийца захватил деревню!

В Российской армии за убийство человека на днях был арестован высокопоставленный генерал. Событие это не афишировалось. Однако «МК» из источников в МВД удалось узнать, что арестованный — генерал-майор Спецстроя Ширшов Сергей Васильевич. 26 сентября 2007 года он приехал в поселок Октябрьский Устьянского района Архангельской области. Уже на следующий день с заряженным пистолетом в руках он фактически терроризировал поселок, а потом застрелил одного из местных жителей.Случай для нашей армии беспрецедентный. Увы, местные жители уверены, что скандал попытаются замять. Предпосылки для этого есть. Известно, что изначально Ширшову вменялись «супертяжкие» статьи УК: 212 (массовые беспорядки) и 105 (убийство). Сейчас же их переквалифицировали на более легкие: ст. 213 (хулиганство) и ст. 109 (убийство по неосторожности).

Подробности этой истории спецкор «МК» выяснял на месте событий.

Сумерки. Стук колес. Поезд Архангельск—Котлас, спотыкаясь на каждом полустанке, подбирает ночных путников.

— Вам до Октябрьского? Далеко еще, так то спите пока, — напевно звучит северный говорок моей соседки. Вдруг она спохватывается: — Ой! Это ж там вроде генерал по односельчанам стрелял?..

— Как, об этом уже всем тут известно? — удивляюсь я.

— А то? В наших-то краях сроду такого не бывало!

А тут приехал из Москвы большо-о-ой военный начальник. Выпил лишку, и начали ему всюду боевики мерещиться: видно, долго в «горячих точках» служил, от войны крыша-то и поехала. Стал пистолетом размахивать и одного мужика убил. Теперь вроде в лесах прячется. Народ боится: лютый, говорят, генерал-то, мстить станет, если кто что про него властям скажет…

«Наверное, так и рождаются сказки о лесных разбойниках», — думала я, слушая рассказ попутчицы.

Но меня как журналиста, к сожалению, интересовал вовсе не народный фольклор, а реальные факты о здешних «подвигах» московского генерала-гастролера. За ними я, собственно, и ехала в то далекое архангельское село…

— Куда едем? — поинтересовался на станции водитель такси.

— Туда, где генерал человека убил.

— В Мареник, значит, — и машина помчалась по мокрому асфальту.

…Вот она — деревня Мареник на пригорке за речкой Соденьга. Деревянные срубы, промокшие и почерневшие от дождя. Кругом леса, леса… В них — морошка и клюква, которую здесь в это время собирают мешками.

Стучусь наугад в калитку. Во дворе на цепи — крошечная собачонка. Не лает, виляет хвостом, радуется: гость пришел. Сразу видно: бояться людей тут не привыкли.

— Да, — говорит хозяин, — знаем мы про того генерала, что нашего Серегу убил. — Дом, который он тогда разыскивал, теперь в нашей деревне стоит.

— Что еще за дом? — спрашиваю.

— Так у генерала этого в соседней деревне Якушево когда-то прадед жил. Мельник. И дом его там стоял. Потом вся родня куда-то уехала. Дом продали. Новый-то хозяин сруб на бревна разобрал и перенес к нам, в Мареник. А генерал ездил по округе и все про тот дом расспрашивал. На родину предков его потянуло. Корни свои искал.

— Нашел… — вздыхает его сосед, присоединяясь к разговору. — Я на похоронах Сереги был, там рассказывали, что генерал на джипе с двумя охранниками заехал в Якушево. Там ему показали: здесь ваш дом стоял — аккурат возле Серегиной избы. Генерал и говорит охране: загоняй машину сюда, сейчас помянем. Кого уж — не знаю…

— Соседка видела, как они джип под черемуху поставили. На капоте закуску разложили. Сама-то она в баню пошла. Потом слышит — хлопок. Вышла, а уж ни машины, ни их самих нету.

— Серега хороший парень был. Спокойный. Идет, бывало, сам по себе: в драки не лезет, пьянки стороной обходит. Случалось, конечно, выпивал, но не как другие. Не часто. В тот день он картошку на зиму в погреб опускал, трезвый был. А вот парень тот — генерал-то — был сильно выпимши… Он вроде в «горячих точках» бывал, там его на нерусских сильно переклинило. В тот день он их сначала в Октябрьском гонял и пострелять собирался. Потом уж сюда приехал.

— А при чем тут Сергей? Он нерусский был?

— Русский. Та но черненький. Смахивал на них. Отец у него ненец, мать — русская. Так он высокий, черный уродился.

— Потом, когда генерал-то в него выстрелил, его охранники испугались, загрузили Серегу в джип — и бегом в больницу, на капельницу. Да уж поздно… Теперь вот этим прокуратура занимается. Замнется небось все.

— Как это — замнется? Человека ведь убили.

— Так десятками убивают-то — и никто ничего. А тут шишка — целый генерал из Москвы какого-то животновода застрелил. Делов-то! Замнут, не сомневайтесь… А вы вот лучше к матери его сходите. Она больше расскажет. Баба Граня ее зовут. Вон дом-то ее, на обочине…

Смерть без свидетелей

«Дом — громко сказано», — думала я, когда, сгибаясь в три погибели, протискивалась в дверь ее избушки. Крошечные сени, кошка, собака, печка да старая занавеска… За занавеской — маленькая женщина в очках: «Из Москвы? Журналист? Что ж, заходите…»

Бабе Гране — Граниславе Ивановне — 66 лет. Всю жизнь она прожила здесь: училась, работала дояркой. Сейчас осталась одна: муж умер от инфаркта. Теперь вот еще не стало и сына.

— Я покажу, где это случилось, — говорит она, натягивая резиновые сапоги и повязывая голову черным платком. — Тут недалеко, в Якушеве. Только на машине туда не проехать, дорогу развезло. Полем пойдем.

Пока мы идем по мокрой траве, баба Граня рассказывает о сыне:

— В декабре Сереже исполнилось бы 43 года. Зимой он тут часто на лыжах катался. Вот по той тропке напрямки ходил на ферму в Мареник. Столярил, слесарил, плотничал, на тракторе, если надо, тоже. В общем, сельский механизатор — мастер на все руки. Уезжал было в Архангельск, да вернулся. Жену Ирину оттуда привез. Двое деток у них. Сыну Алексею 16 лет, учится на повара. Дочь Анюта — ей уже 20 — работает штукатуром-маляром в Архангельске… Ну вот, — вздыхает баба Граня, — мы и пришли.

Деревня Якушево — 10 покосившихся избушек. Людей — еще меньше.

— Второй слева — Сережин дом, — показывает женщина, — рядом заросшее травой место, тут прадед генерала когда-то жил. Теперь вот остались только каменья, на которых сруб стоял, да рябина с черемухой. У этой черемухи все и случилось… Здесь Сережина корова Яна часто гуляла — так, может, он к ней подошел? А может, и к ним — поздороваться. За что его убили? Не виноватый он был, тихий — мухи не сгонит…

Тихой оказалась и вся его семья. «Отцу ничем уже не поможешь, — твердила за всех его дочь Анюта, — пусть суд во всем разберется». Да и что они, собственно, могли рассказать, если в тот день их даже дома не было?

Покинув хозяев, мы с бабой Граней снова вышли за околицу. «Вы уж на них не обижайтесь, — тихо извинилась она, — тут в селе живут без всякой защиты. С генералом ведь было еще два человека. Оба на свободе. Люди боятся, что они, а может, и сам генерал приедут да начнут мстить им за то, что они вам что-то наговорили».

Спорить с ней я не стала. В конце концов, страх — это тоже выбор. В общем, свидетелей нет. Только те двое, что были с генералом.

Ария московского гостя

Я ехала в поселок Октябрьский. Именно там, по рассказам деревенских, московский гость поначалу «собирался пострелять нерусских». Тут их, как выяснилось, живет немало.

Когда-то, еще в советское время, над Архангельской областью шефствовал Азербайджан. Оттуда приезжали инженеры, строители и возводили объекты по всему району. В Октябрьском была даже ПМК-101 (передвижная механизированная колонна), которую так и называли: Азербайджансельстрой. Конечно, возникло много смешанных браков, и южане осели в этих местах. Сейчас азербайджанская диаспора в районе — около 200 человек. Хотя раньше, говорят, была больше.

Микрорайон в Октябрьском, где кучно живут азербайджанцы, прозвали «Карабах». Именно там, по рассказам очевидцев, 27 сентября и объявился незнакомец в камуфляжной форме. Как оказалось позже — генерал Ширшов.

Надежда Оленева, живущая здесь, рассказала:

— Около часу дня я возвращалась из магазина. Вижу, какой-то мужик на моего соседа Тахира Алиева пистолет наставил. Не подумала, конечно, что настоящий. Иду ближе, думаю: спрошу, что ему от Тахира надо. Слышу, этот в камуфляже кричит: «Брось шило, и я в тебя стрелять не буду!» А у соседа в руках отвертка была. Когда я в магазин шла, он возле забора свою «двойку» ремонтировал: капот открыл и ковырялся. Сосед заметил меня и крикнул: «Надя, вызывай милицию!» Тут мужик отвлекся. Тахир капот захлопнул и побежал за угол своего дома.

Надежда стала набирать на мобильнике номер милиции, как вдруг увидела, что по той самой дороге, где стоит вооруженный человек, идет ее 10-летний сын: «Мама, смотри, дяденька с пистолетом. Он у него настоящий?»

— Я схватила его, — волнуется женщина, — рот ему закрыла, вперед себя поставила и в дом заталкиваю, а сама думаю: у меня ведь еще другой сын — первоклассник должен вот-вот прийти. Глядь, а он — Дима — как раз идет. Я и его — в дом. Сама по мобильнику набираю 112 — милицию вызываю, да все никак не соединяется. Помчалась я тогда в соседний магазин, чтобы оттуда позвонить. Мальчишки — за мной. Только третий, самый младший сын под кресло забился. Испугался. Не каждый же день у нас генералы с пистолетами бродят! Пока бежала, глянула, мужик вокруг дома Тахира ходит, в дверь, окна стучит и орет: «Вас, чурок, всех мочить надо! Зачем вы здесь?! Чего спрятался?! Выходи, разберемся!»

Затем раздался выстрел. Как позже установила милиция, «в замок дома по улице Поржемской выстрел произвел мужчина в камуфляжной форме из оружия, похожего на скорострельный пистолет».

— Уж не знаю, как он не сообразил, что если на доме снаружи замок висит, то внутри никого быть не может? — говорит Надежда. — Хорошо еще, что дочка Тахира в школе была. А если б дома? Что тогда?..

Не обнаружив никого в доме, московский гость отправился к магазину. Девчонки-продавщицы, увидев это, замерли от ужаса. Говорят: спас их местный алкаш, который прикорнул на ступеньках продмага с бутылкой пива в руках. Генерал увидел его. Подошел. Дальше показания очевидцев разнятся. Кто-то уверяет, что он ударил пьянчужку по физиономии, кто-то — что приставил пистолет к его виску. А потом, говорят, было так: алкаш очухался, глянул на генерала и сказал: «Пива хочешь?» Тот, помолчав, ответил: «Давай». Алкаш протянул ему бутылку. Генерал сделал пару глотков, и собутыльники разошлись мирно.

— Потом, — рассказывает Надежда, — он отправился в микрорайон «Сосенки». Я видела, как на пути ему встретился мужчина с пятилетним ребенком. Генерал о чем-то его спросил. Мужчина пожал плечами: дескать, не знаю. Генерал стал ругаться, кричать, махать руками. Закрывая полой куртки ребенка, мужчина хотел отойти, но тот с размаху пнул его ногой и отправился дальше.

Вскоре он объявился на автобусной остановке, где начал приставать к девушке. Та пыталась мирно отвязаться от кавалера, но он оказался слишком настойчив. За девушку вступилась ее мать, стоявшая рядом, и попросила оставить ее дочь в покое.

Галина Сухопарова — мать девушки — рассказала, что в ответ незнакомец закричал, что она — чеченка и потому ее нужно уничтожить. При этом он хватался за кобуру, пытаясь вытащить пистолет. Двое мужчин — спутников генерала — удерживали его, стараясь увести. Но он все возвращался, крича 53-летней вдове, что «и ты, и все здесь — б…ди, спите с кем попало, но я всех ваших, чернож…пых еб…рей, вскоре перестреляю!».

«Горячая точка» или белая горячка

Чуть позже борца за чистоту расы люди видели у детского сада. К тому времени как раз приехала милиция. По словам некоторых очевидцев, милиционеры собирались уже задержать разбушевавшегося генерала, но тот начал трясти документами, показывать какие-то «корочки» и кричать: «Вы у меня все в сержантах ходить будете!» Его отпустили, оставив на попечение двух спутников.

Сами милиционеры эту версию отвергают и утверждают, что все было иначе: «27 сентября в 13.30 в дежурную часть Устьянского РОВД поступило сообщение о том, что около 5—10 минут назад у дома по адресу: поселок Октябрьский, ул. Поржемская — неизвестный мужчина произвел выстрел из пистолета. Туда прибыла группа немедленного реагирования, которая на месте происшествия уже никого не обнаружила. В ближайшие 2—3 часа отрабатывались кварталы, прилегающие к месту происшествия, собирались свидетельские показания лиц, которые вполне могли стать потерпевшими. Но на первом этапе работы ясности достигнуто не было. Только через 3 часа появились основания предполагать, что выстрел по навесному замку на доме гражданина Алиева произвел некто Ширшов Сергей Васильевич».

…Как раз через эти самые три часа из деревни Якушево в октябрьскую больницу на генеральском джипе «Лексус-470» привезли умирающего Серегу Каратаева.

Говорят, когда генерал понял, что натворил, сразу протрезвел. Возможно, в тот момент он даже стал похож на человека, красочные фото которого легко найти в Интернете. Под одним из них значится: генерал-майор Ширшов, начальник ФГУП «Управление строительства №4 при Спецстрое России». Заслуженный строитель РФ. Почетный строитель. Почетный радист РФ. Ветеран Спецстроя России. Награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, 12 медалями.

Там же можно прочитать и статью «Высокая мерка генерала Ширшова», которую в день 50-летия посвятила ему главная военная газета «Красная звезда». В ней описывается, как в молодости он «виртуозно владел топором, пилой, рубанком», как по окончании ростовского института «был направлен по распределению в Москву, в одно из подразделений Главспецстроя», где и прослужил всю жизнь.

«География работ, — восклицает автор статьи, — впечатляет: Москва и Подмосковье, Воронеж и Саратов, Самара и Санкт-Петербург»… И ни слова о «горячих точках». Можно не сомневаться: если б они были в биографии генерала, ни один журналист не упустил бы случая упомянуть об этом в юбилейной статье.

* * *

Но в Якушеве и Маренике «Красную звезду» не читают, а потому даже жалеют генерала, «которого, видно, из-за войны сильно переклинило на нерусских». Людям трудно поверить, что не было никакой войны. Не было и спецохраны. А из тех двоих, что сопровождали его в поездках по деревням, один — водитель, другой — дальний родственник, неработающий местный житель Василий Жаворонков, который не раз уже попадал в поле зрения районной милиции.

Зато столичный генерал в ее поле зрения уж точно попал впервые. Его «крестовый поход» на малую родину здесь вряд ли теперь забудут, даже если он сумеет выйти сухим из воды.

…Баба Граня говорит, местные мужики на днях вкопают высокий крест «рядом с рябиной, черемухой и каменьями», на которых стоял дом генеральских предков. И люди всегда теперь будут помнить, как правнук мельника – столичный генерал — убил их тихого Серегу — потому, что тот «черненьким уродился»…

Ольга Божьева, «Московский комсомолец»