«Это тебе, чтобы запомнила и детям рассказала!» – сказал свекор невестке, обливая ее кислотой!

Виновник происшествия, житель Кривоозерского района Николаевской области, остается на свободеНа востоке есть пословица: в раю пустуют два места – свекрови и невестки.

– Со свекровью я более-менее ладила, а вот со свекром отношения не сложились с первого дня, – жалуется 28-летняя Светлана. – Мы почти не общались. У стариков своя жизнь, у нас своя.

Теплой августовской ночью Светлана с мужем возвращались из гостей домой. Слышали, что кто-то идет следом. Неожиданно человек в маске настиг супругов и плеснул в них кислотой. Превозмогая адскую боль, молодая женщина бросилась догонять обидчика, но тому удалось скрыться в темноте. Светлане даже в голову не пришло, что таким страшным образом с ней расправился… свекор.

«Деловые отношения не выясняют с помощью кислоты»

– Получив информацию о происшествии в селе Курячьи Лозы, мы моментально выехали на место, – рассказывает «ФАКТАМ» Сергей Павлов, подполковник милиции, начальник Кривоозерского райотдела внутренних дел Николаевской области. – 34-летнего Сергея и 28-летнюю Наталью Линецких уже увозила «скорая», они были в тяжелом состоянии – лица обезображены, кожа пузырями, глаз почти нет. Опросить пострадавших не представлялось возможным. Кто так жестоко расправился с парой? Кому они перешли дорогу?

Начав отрабатывать сразу несколько версий, сыщики вскоре выяснили, что Сергей конфликтует с группой местных жителей, вместе с которыми несколько лет назад он взял в аренду сельский пруд. Товарищи по бизнесу обвиняли Линецкого в том, что тот не занимается прудом, вместо этого ездит на заработки, пытались исключить из своих рядов, а зарегистрированное на Сергея имущество (тот самый пруд) переоформить на других лиц. Особенно активно «наезжал» на Линецкого один из местных рыбаков.

– Начали проверять, где кто из участников конфликта находился в ту ночь, – объясняет Сергей Баранников, начальник сектора уголовного розыска Кривоозерского РОВД. – У всех было железное алиби. Хотя мы и без того сомневались: ну не выясняют отношения в бизнесе при помощи кислоты! Тут, скорее, что-то личное: любовь, ревность… Потянули за эту веревочку, и опять ничего. Семья крепкая, дружная. Что делать? В каком направлении дальше двигаться? Приняли решение как можно больше разузнать о пострадавших, их образе жизни и отправились к родителям Сергея.

В момент нашего приезда соседи утверждали, что его отчим находится дома, но мы и стучали, и сигналили, и кричали – все напрасно. Пришлось перемахнуть через забор, и в этот самый момент из хаты вышел хозяин. Изумленные, мы переглянулись: на лице у Ивана Ивановича… тоже следы ожогов кислотой! Не дожидаясь расспросов, 67-летний пенсионер принялся сбивчиво объяснять, что накануне выписал для бытовых нужд в конторе местного консервного завода емкости из-под уксусной кислоты, а когда мыл их, брызги попали на лицо. Пока на консервном заводе проверяли версию пенсионера, сам он по дороге в милицию так разволновался, что прямо в машине признался: на самом деле хотел отомстить невестке, вот и поджидал парочку, засидевшуюся в гостях, на темной улице, приготовив банку с кислотой.

Сергея и Наташу «ФАКТЫ» нашли в Николаевской городской больнице Ь 3. В ожоговом центре супругов выхаживают после тяжелой термической травмы. У больной сильно обезображены грудь, шея и лицо. Ее муж тоже пострадал, у него совсем не видит левый глаз.

– Вот уже две недели жена не встает, – поправляет марлевую повязку на плече супруги пострадавший Сергей Линецкий. – Отчим на нее ведь охотился, а не на меня, ей и досталось больше. Страшно смотреть на эти муки! Одну операцию Наташе уже сделали, пересадили большой участок кожи, на днях предстоит еще одна.

– Тот зверюга схватил меня за шею, чтобы залить кислоту в рот, едва вырвалась, – вспоминает Наталья. – Я как раз по мобильному телефону разговаривала, так трубка расплавилась прямо в руке, что уж про одежду говорить! Показалось, нас поливают кипятком. Потом уже выяснилось, что кислотой. Когда бандит всю жидкость из банки на нас выплеснул, бросился убегать. У меня где-то сила взялась – хотела догнать, в глаза взглянуть: за что? Да только он был в маске – такой, как у пасечников. Запомнила детали: человек одет в шорты, курил сигарету.

– Нападавший продумал все до мелочей, – уточняет Сергей Баранников. – Старик не курил, не носил шорт. Он просто пытался в ту ночь походить на человека, конфликтовавшего с Линецким из-за пруда. Был уверен, что таким образом сможет направить розыск по ложному следу.

«Моя невестка – ведьма, а ведьм жалеть не надо»

– Отец наш умер рано, еще и 45 ему не было, – рассказывает Сергей Линецкий. – Мама, овдовев, работала поваром в придорожном кафе «Колыба» на трассе Одесса-Киев. Иван Визин, дальнобойщик из Николаева, частенько заходил туда перекусить. Он тоже свою жену похоронил. Одинокие люди познакомились, встречались какое-то время и решили соединить свои жизни. Мы с сестрой уже взрослые к тому моменту были, я как раз незадолго до их знакомства женился. У дяди Вани своих детей нет, и я сразу обратил внимание, что он собирается строить супружескую жизнь по такой схеме: наша мама теперь его и только его, всякие связи следует отрубить. Ну, раз так, то и живите, это ваше право.

Мы не вмешивались, никогда не приходили без приглашения. Если мне надо было с мамой повидаться, приезжал к ней на работу. Но ведь есть семейные торжества, другие праздники – изредка все равно приходилось встречаться, ходить друг к другу в гости, как-никак родня. Рассорил нас случай: мой годовалый сын, когда мы были в гостях у мамы с отчимом, уронил на пол кусочек хлеба. У дяди Вани это вызвало бурю негодования, он ударил малыша по руке – да так, что ручка моментально распухла. Наташа, естественно, возмутилась, получилась безобразная ссора. С тех пор, а прошло года два, мы и не общаемся, хоть живем в одном селе.

Свекор Натальи появлением корреспондента был немало удивлен.

– Да что рассказывать? – пожимает плечами виновник происшествия пенсионер Иван Визин. – Хорошее про меня ведь не напишете все равно, правда? А куда деть заслуги перед родиной? Я ветеран труда, в трудовой книжке только благодарности. С милицией никогда дела не имел, и вот на тебе!

Нервно походив по двору и подумав, Иван Иванович все же соглашается побеседовать.

– А то вам такой неправды наговорят! – машет рукой. – Лучше, если узнаете подробности от меня. Дети, хоть и взрослые, – это все равно постоянная дырка в кармане, вы со мной согласны? Дай и дай! А где взять? Катя, моя супруга, конечно, хочет помочь, но разве она им все долги не отдала давным-давно? Оставьте нас в покое! Смотрю, таблетки пьет – болезненная она у меня. Разве не долг мужа оградить жену от переживаний?

Ну, а конфликт… Да, точно так и было: сидим за праздничным столом, ребенок играется хлебом, бросает его на пол, а мамочка ноль внимания. Сделал замечание. К порядку приучать детей надо с пеленок. Господи, что тут началось! Невестка давай проклинать. «Вот увидите, – кричит, – Бог накажет за слезы невинного дитяти!» Ну, сказала и сказала. А только время идет, и стал я замечать, что меня преследует неудача за неудачей. Пилил как-то дрова циркулярной пилой, отрезал два пальца, и рука стала усыхать. Я столько всего за жизнь на той пиле перепилил, – ни сучка ни задоринки, хоть бы раз что стряслось, с чего бы беде случиться как раз теперь? За что ни возьмусь, не идут дела! Потихоньку-помаленьку стало доходить: невестка меня прокляла! Ведьма она, не иначе!

– Что, может ваша Наташа и на метле летает? – пытаюсь настроиться на одну волну с собеседником.

– Вижу, вы не верите в такие вещи, – вполне здраво отвечает дед Иван. – Но тогда как объяснить еще одну странность? Рядом с нашим домом – сельский погост. И вот однажды смотрю, а в гостиной на ножку стула привязана кладбищенская траурная лента. Не иначе, невестка мне «на смерть поробила»! Хочет извести! Дальше уже терпеть было невозможно. Надо что-то предпринимать. В то утро, 25 августа, проснулся с мыслью, что сегодня буду действовать. День мести, так сказать. Я еще не знал, что сделаю, однако понимал: каким-то образом расправлюсь с Наташей.

– А где вы взяли кислоту? – интересуюсь.

– Нашел в собственном гараже, – отвечает. – Вижу, стоит какая-то жестянка. Как из-под пива. Откуда она там взялась, понятия не имею. Что, думаю, за жидкость? Капнул на асфальт, как зашипит! Я что, изверг? Нет! Пытался быть с невесткой милосердным – целился не в лицо, а ниже. Плеснул на нее со словами: «Это тебе, чтоб запомнила и детям своим рассказала!» Не хотел обезобразить совсем уж, все-таки женщина. Кто же ожидал, что она в ответ набросится? Схватила рукой за грудки меня, вот посмотрите – весь живот теперь в струпьях! Рука-то ее уже, видно, в кислоте была. Еще и погналась за мной. Сравните мой возраст и ее. Едва удрал!

– Наташа сейчас терпит страшные муки, вам ее не жалко? – задаю последний вопрос.

– Ведьм не надо жалеть, – спокойно говорит дед Иван. – Когда рука попала в циркулярку, мне тоже было очень больно. Почему она не подумала о последствиях, когда сыпала в нашем доме злыми словами? Пусть дует теперь на свои раны, пусть побудет в моей шкуре!

Пока мы разговариваем во дворе под кустом винограда, в проеме окна появляется лицо симпатичной хозяйки. «Катя, иди сюда!» – зовет Иван Иванович, но занавеска моментально опускается и женщина отступает в глубь комнаты.

– Теперь многие обвиняют Катю, что она знала о моих планах и не остановила, – вздыхает дед Иван. – Какое там знала! Специально дождался, пока жена уснет. Ей в тот вечер плохо было, давление прыгало. Помню, приняла таблетку и уснула. Ну, я и выскользнул тихонько из хаты. Знал, наши родственники празднуют день рождения. Мы тоже с Катей были приглашены, да не пошли, чтобы с детьми там не встречаться. В темноте ходил под окнами дома, где было застолье, ждал, выглядывал. Душа плакала: я ведь вам ничего плохого, а вы меня калекой сделали. Услышал знакомые голоса, обрадовался: вот и пришла эта минута! Сейчас она узнает, как колдовать! Предполагал, что все пройдет аккуратно, но не сумел чисто сработать. Домой вернулся сам в ожогах. Как быть? Жена увидит, станет расспрашивать. Проснулся ни свет ни заря и скорей управляться по хозяйству. Лишь бы в хату не идти, с Катей не встречаться. Когда она ушла на работу, с облегчением вздохнул. Пронесло! А на другой день все открылось. Село гудит, как разворошенный улей. Но мне все равно. Еще и благодарны должны быть люди, что избавил село от ведьмы.

Кстати, следствие до сих пор не может ответить на вопрос, что же за кислоту использовал пенсионер против своих жертв.

– Жуткая новость разбудила нас среди ночи, – плачет Валентина, Наташина мама. – Когда я прибежала, люди уже оказывали помощь нашим детям. На них страшно было смотреть! Сережу и Наташу до приезда «скорой» обливали водой, раны смачивали подсолнечным маслом, обкладывали натертой сырой картошкой. Что в таких случаях положено делать, все делали. Еле дождались врачей из района. А в райбольнице только капельницы поставили и сразу в Николаев отправили. Думала, не довезем живыми. Наташе не помогали уколы, новокаин ей лили просто на грудь. Была вся в бинтах, как кукла какая. Я вот краешком ноги прикоснулась к тем бинтам, и смотрите – рана на всю ногу. Кислоту трудно смыть.

Они кричали и стонали так всю дорогу, что у меня сердце останавливалось. За что?! За какие грехи дочка с зятем такие муки терпят? А сват даже не арестован – ходит по селу с гордо поднятой головой. Он от ведьмы, видите ли, всех избавил! В роду у нас никаких бабок-гадалок не было, и сами никогда ничем подобным не занимались. Я по профессии ветеринарный врач, Наташа получила бухгалтерское образование, но разве в этом дело? Ивана просто лечить надо, он что-то себе нафантазировал и решил мстить. Совсем из ума выжил! А с Катей мы в одном классе учились, никто о ней плохого слова не скажет, а только как встретилась с Иваном, так не узнать женщину. Ни дети, ни внуки ей не нужны.

Я все эти дни ночую в одной палате с дочкой и зятем, плачу с утра до вечера. Катерина приехала в ожоговое отделение только на четвертый день, с порога к сыну бросилась со словами: «Сынок, прости! Дядя Ваня не хотел тебе зла! Он планировал облить только Наташу!» Ну, что бы вы сказали? Вот утешила, так утешила!

Валентина переживает за оставшихся в селе внуков: трехлетний Максим и девятилетняя Маша сейчас находятся под присмотром ее мужа, который сам только после операции.

– Я еще благодарю Бога, что в тот день дочка не взяла с собой в гости внуков, а то бы Иван и их покалечил, – сокрушается женщина. – Обычно они всегда с собой деток брали. Мы с мужем не говорили Максиму и Маше, что с их родителями стряслось. Уехали, мол. Сергей с Наташей постоянно на заработках, так что дети привыкли. Но тут по телевизору показывали криминальную хронику, там – сюжет о ЧП в нашем селе. И на весь экран – Наташа в бинтах, полуслепой Сергей. Маша потеряла сознание, а Максим расплакался. «Нет, это не наши папа и мама!» – закричал.

Деда Ивана не в тюрьму надо садить, возмущаются сельчане, а на кол, как когда-то казаки делали. Люди уже вторую неделю приносят деньги, кто сколько может, в один из местных магазинов, где организована благотворительная касса. Оттуда помощь регулярно переправляется в ожоговое отделение. Эта касса не скудеет уже третью неделю.

– На лечение ушли тысячи и тысячи. Спасибо всем, кто нам помогает, поблагодарите через газету добрых людей, – просит на прощание Валентина. – А Катерина с Иваном ни копейки на лечение не дали. Сваха принесла в палату пакет сока и два йогурта. Оно и понятно, им сейчас деньги нужны на адвокатов. Не зря говорят, что в семейных войнах нет победителей, а только одни проигравшие. Но разве же мы с ними воевали?! Бог им судья.

Людмила Трибушная, «ФАКТЫ» (Николаев)