Стоматолог уронила вырванный зуб в горло девочки. Ребенок умер от удушья!

Стоматологу, “уронившему” вырванный зуб в горло четырехлетней девочки, которая затем умерла… от удушья, грозит до трех лет лишения свободыТакого случая не припомнят даже бывалые дантисты: молочный зуб, выскользнувший из щипцов, плотно закупорил дыхательные пути девочки. Несмотря на усилия медиков, спустя час после неосторожного движения врача-стоматолога ребенок умер в реанимации городской больницы.

Крики, доносившиеся из стоматологического кабинета, слышны были на другой стороне улицы

Когда у маленькой Карины разболелся зубик, мама по совету знакомых повела малышку в частный стоматологический кабинет “Доктор Дент”, располагающийся в центре города Бровары Киевской области. Врач-стоматолог Татьяна Глебова (фамилия изменена), посмотрев ребенка, объявила, что в лечении и пломбировании нуждаются аж восемь молочных зубов.

– Мы потихоньку начали лечиться, – рассказывает мама девочки, Елена Калашник. – Каждая пломба, в зависимости от размера, стоила от 80 до 120 гривен. Я хотела повести дочку в городскую детскую стоматологическую поликлинику, но Карина уперлась: только туда, в этот платный кабинет. Ей там очень нравилось. Последним зубом, нуждающимся в “починке”, мы занялись перед поездкой к морю. Оказалось, что там у корня нагноение, нужно долго лечить. Поэтому врач закрыла дупло временной пломбой. В течение двух недель, проведенных на юге, Карина о больном зубе даже не вспоминала. Как только мы вернулись домой в Калиновку (это поселок в пяти километрах от Броваров, где живет семья Калашник. – Авт.), на следующий же день позвонили в “Доктор Дент” и записались на прием. На воскресенье, 19 августа, на 11 утра.

Увы, этот воскресный день, праздник Яблочного Спаса, стал последним в жизни маленькой Карины. Когда я попросила бабушку Валентину Владимировну, с которой девочка ходила к врачу, рассказать о том, что же случилось в стоматологическом кабинете, та расплакалась.

– Так больно об этом говорить! – дрожащими руками женщина поправила черную косынку. – Села я в кресло, взяла на руки Кариночку. Врач вскрыла временную пломбу, начала чистить зуб. Потом сказала мне: “Другого выхода нет!” – и сразу же сестре: “Готовь анестезию!” Вслух о том, что собирается рвать зуб, стоматолог не говорила, чтобы не испугать ребенка. Но внучка расплакалась: “Не хочу укол, будет больно!” Стоматолог покладисто заметила: “Боишься укола – мы тебе просто лекарство в ротик впрыснем”. Так она и сделала, из пульверизатора прыснула ребенку какое-то обезболивающее. А потом все произошло мгновенно, – Валентина Владимировна снова расплакалась. – Врач взяла инструмент, склонилась над ребенком. Карина дернулась, забилась у меня в руках, вырвалась. Я услышала, как она захрипела… Врач схватила ее за ноги, начала трусить, бить ее по шее. В кабинет ворвались другие врачи, все суетились, бегали, кричали…

Говорят, что крики, доносившиеся из стоматологического кабинета, слышны были на другой стороне улицы.

– Если бы мне сразу сказали, что случилось! – говорит Валентина Владимировна. – Что нужно немедленно ехать в больницу! Я бы нашла машину, повезла бы внучку. Ехать-то самое большее пять минут. Но они все суетились, потом наконец вызвали “скорую”…

– Врач “скорой” рассказал нам, что, когда он вошел в кабинет, Карина лежала на кушетке вниз головой, – продолжила Елена. – Он хотел взять девочку на руки, но… не смог. Стоматолог Глебова схватила ребенка в охапку и закричала: “Это мой ребенок, я несу за него ответственность!” Ну не драться же с ней было! Он принялся ее расспрашивать, что случилось: может быть, вкололи какое-то лекарство, аллергический шок, ну мало еще что. Но врач молчала. Единственное, что бригада “скорой” сумела сделать, – это довести женщину, железной хваткой вцепившуюся в ребенка, до машины и так везти в больницу.

“Девочку доставили в реанимацию не меньше чем через 30 минут после того, как инородное тело перекрыло ей дыхательные пути”

В приемном покое центральной городской больницы Броваров, куда ребенка доставили в 11.45, продолжалась та же история: Глебова крепко прижимала к себе тельце ребенка и не отвечала ни на какие вопросы.

– Мы сумели отнять у нее девочку только в лифте, когда поднимались в отделение реанимации, – рассказала “ФАКТАМ” и. о. заведующей отделением реанимации центральной Броварской городской больницы Вера Гурина. – Врач-реаниматолог, крепкий мужчина, силой выдернул ребенка. Я начала трусить женщину за плечи: “Да скажите же, что случилось!” Лишь тогда стоматолог прошептала: “Зуб сорвался!”

Медики скрылись за дверью операционной, оставив бабушку Карины дожидаться в коридоре.

– Минут через пять ко мне выбежала Глебова, – вспоминает бабушка, – и воскликнула: “Девочка жива, ее спасут!” У меня как будто камень с души свалился. Я схватилась за телефон, начала звонить сыну и невестке, рассказывать, что с Кариночкой случилась беда, но теперь все будет хорошо.

Увы, на самом деле состояние ребенка, поступившего в реанимацию, было критическим.

– Девочка была без сознания, практически без дыхания, – развела руками Вера Гурина. – Ручки, висевшие плетями, из-за длительного кислородного голодания сделались фиолетового цвета. Мы сразу же подключили аппарат искусственного дыхания, начали реанимационные мероприятия. К сожалению, они не принесли успеха. Мозг, не снабжаемый кислородом, погибает в течение пяти-шести минут. А этого ребенка доставили к нам не меньше чем через 30 минут после того, как инородное тело перекрыло дыхательные пути. В 12.10 нам удалось извлечь этот зуб из трахеи. Но было уже поздно. И в 12.15 мы прекратили реанимационные мероприятия.

Фотографии Карины, сделанные во время отдыха на море, напечатали уже после ее смерти

– Мы с мужем летели в больницу как сумасшедшие, как только в аварию не попали, – вздыхает мама Елена. – Примчались, взлетели на четвертый этаж, а там… Мама рыдает, рядом с ней стоит врач со скорбным лицом… Ужасно.

Карину хоронили всем поселком. За маленьким гробиком шли соседи, родственники, папины сослуживцы, мамины коллеги. Оказалось, что у маленькой Карины было очень много друзей.

– Дочка, как только научилась ходить, полюбила бывать у меня на работе, – вспоминает Елена. – Я работаю в детском универмаге, при котором есть модельное агентство для самых маленьких. Моя принцесса была там “звездой”. Она выступала у нас на всех детских утренниках, на елках. Помню, как затеяла читать стихи Деду Морозу – она так много наизусть знала, – что он уж отбивался: “У меня, мол, столько подарков не хватит!”

– В четыре года она уже читала, – слабо улыбается Валентина Васильевна. – Выносила во двор книжку со сказками, усаживалась на лавочку у подъезда: “Бабушки, давайте я вам сказочку почитаю. Какую хотите?”

Мне показали записную книжечку, где уверенная детская ручка выводила пузатые буквы. Вот портрет мамы – такая себе круглолицая девица с волосами в разные стороны. Папа с очень-очень длинными ногами…

Сколько фотографий осталось в альбомах и на полках! Вот последние, сделанные три недели назад, на море: Кариночка купается, Кариночка загорает. Их напечатали уже после ее смерти.

– Леночка, найди ракушку, которую мне Карина в подарок с моря привезла. Я покажу.

– Мам, да какая теперь ракушка?

Действительно, какая ракушка? Дом без ребенка опустел. Только трется у ног кот, который, говорят, страшно выл во время похорон.

Сотрудники частного стоматологического кабинета не считают себя виновными в смерти ребенка

При Броварском управлении здравоохранения создана специальная комиссия для расследования этого случая. Есть много вопросов, на которые специалистам, проводящим посмертные экспертизы, предстоит дать ответ. Действительно ли было необходимым удаление молочного зуба и стоило ли врачу браться за хирургическое вмешательство, применив только аппликационную (из пульверизатора) анестезию? (Возможно, девочка дернулась от боли, вот зуб и выскользнул. Корни молочных зубов у 4-летнего ребенка довольно крепкие, это потом, к семи-восьми годам, они рассасываются, давая “пищу” для растущих коренных зубов). Почему врач-стоматолог, увидев, что попытки “вытрясти” застрявший в трахее зуб безуспешны, не применила трахеотомию? (Это когда делается надрез в трахее пониже “пробки”, туда вставляется трубочка и таким образом обеспечивается доступ воздуха в легкие. Стоматологов этому учат в медицинском институте.) Почему девочка оказалась в больнице лишь спустя 30 минут после ЧП? Ответы на эти вопросы помогут следователю городской прокуратуры разобраться в случившемся.

Сотрудники “Доктора Дента” не считают себя виновными в случившемся. Во всяком случае, врач Глебова так и не принесла извинений родителям погибшего при ее участии ребенка, а “руководитель стоматологического кабинета выразил соболезнование, лишь когда мы позвонили ему сами”, заметила Елена.

“ФАКТЫ” тоже позвонили руководителю “Доктора Дента”, который попросил не называть в газете его имени. Он сказал:

– Глубоко соболезную родителям погибшей девочки. Они мои ровесники, у меня тоже есть маленький ребенок. Понимаю их боль. То, что случилось в нашей клинике 19 августа, – несчастный случай. Врач Глебова – опытнейший стоматолог, врач первой категории, с 20-летним стажем работы. Она в шоке от произошедшего. Сейчас находится на больничном. Говорит, что не хочется ни жить, ни работать.

– А имеет ли ваша клиника лицензию на работу с такими маленькими детьми?

– В украинской медицине нет определения “детская стоматологическая хирургия”. Стоматологическая хирургия одна как для детей, так и для взрослых. И с лицензией у нас все в порядке.

– Почему же врач Глебова, увидев, что инородный предмет закупорил дыхательные пути ребенка, не применила трахеотомию?

– Трахеотомия применяется лишь в случае полной остановки дыхания. А наш врач сохранила дыхание маленькой пациентки вплоть до приемного покоя больницы. Девочка еще была жива, а умерла уже в реанимации центральной городской больницы.

Уголовное дело по факту ненадлежащего выполнения медицинским работником своих профессиональных обязанностей, повлекшее за собой тяжелые последствия для несовершеннолетнего (ст.140 ч. 2 УК Украины), возбужденное городской прокуратурой, предусматривает до трех лет лишения свободы.

Мария Василь, “ФАКТЫ”