Детский суицид: подростковая психика не выдерживает скотства бытия

Только на Днепропетровщине за последнее время произошло четыре резонансных детских самоубийства. Причины – характерны для нынешней Украины.

Жители села Александрополь на Днепропетровщине пребывают в шоке. За последнее время два ученика местной школы неожиданно покончили жизнь самоубийством. Сначала в заброшенной посадке повесился Женя Карнаух из 10-Б, а спустя девять дней, в саду возле бабушкиной хаты — Таня Чуйко из 10-А. Оба они хорошо учились, дружили со сверстниками, и конфликтов в семье, как утверждают родственники, у них не было. Казалось, ничто не предвещало беды.

Однако, как выяснилось после смерти, 16-летние подростки давно готовились к суициду — каждый по-своему. Но окружающие на тревожные сигналы особого внимания не обращали, ведь ничего подобного здесь до сих пор не случалось. Местные жители вспоминают, что недавно при дороге верующие поставили крест — теперь суеверные люди усматривают в этом мистический знак.

Впервые Александрополь прогремел на всю Украину двенадцать лет назад. Житель села Владимир Куделя оказался водителем того КАМАЗа, в который под Борисполем врезался автомобиль лидера Руха Вячеслава Черновола. Один из свидетелей этой аварии, который сидел в кабине грузовика, до сих пор живет в Александрополе, хотя сам водитель давно покинул не только село, но и район. Говорят, что даже в этой глуши ему не было покоя, хотя добраться до Александрополя совсем не просто.

В райцентре Соленое частные перевозчики за езду по разбитым дорогам просят не менее двухсот гривен. Пока доедешь, поясняют они, повылетают все запчасти, да и бензин по десять гривен за литр «кусается». Шоссе местами и впрямь напоминает поле боя, усеянное воронками от снарядов. По обочинам стоят разрушенные фермы и заброшенные дома, в которых уснула жизнь.

Картину страшного запустения не может скрасить даже яркий весенний день, зеленеющие поля и голубые водоемы. «Вымирают села, — печально отмечает наш водитель, который прожил в этих местах всю жизнь. — А началось все при Кучме: распаевали землю, бездумно развалили колхозы, а на них, как оказалось, все и держалось.

Земельный пай теперь у меня есть, целых шесть гектаров, но что я, буду их сапкой обрабатывать? Приходится сдавать в аренду за бесценок: платят за это, смешно сказать, — одну тонну зерна, немного растительного масла и еще по мелочи». «Ведь человеку что нужно, — поясняет он, — чтобы было поесть и тепло в хате, а за тонну угля сейчас просят 1,5 тысяч гривен. Откуда такие деньги у селян, работать-то негде? Поэтому молодежь уезжает в город, а остаются одни старики».

В Александропольской средней школе сегодня усиленно работают психологи. Одного из них прислали из района еще после первого самоубийства, однако это не спасло от новой беды. Специалист побеседовал с детьми и уехал. Проблема в том, что на весь Солонянский район имеется лишь семь психологов, и охватить всех школьников они просто не в состоянии.

Несмотря на это, учителя признают, что такое общение — крайне необходимо. Директор Александропольской школы Владимир Захарченко работает на своем посту уже четверть века, однако ничего подобного припомнить не может. Случалось всякое, но чтобы подростки вешались один за другим — такого еще не было. В средней школе учатся дети не только из Александрополя, но и из соседних сел, учеников доставляют автобусом.

«Женя Карнаух жил в соседней Петриковке, — рассказывает Владимир Иванович. — Был стройным и высоким хлопцем, веселым и жизнерадостным. С девочками не встречался, хотя в школе по пятницам всегда проводятся вечера отдыха, и Женя принимал активное участие. Родители у него нормальные люди. Отец — водитель, мать — хлебопек, а старшая сестра — студентка агроуниверситета. В семье был средний достаток, во всяком случае, они не нуждались. Сам Женя учился в классе с техническим профилем, где параллельно дети приобретают рабочую профессию.

Его самоубийство для нас было как снег на голову». Нашли подростка повешенным в заброшенной посадке, где раньше выращивали шелковицу. Родители утверждают, что никакой ссоры в семье не было, не конфликтовал он и с односельчанами. В субботу собирался идти с приятелями на рыбалку, а в пятницу его нашли повешенным. Еще большим шоком стала смерть 16-летней Тани Чуйко из параллельного класса. Девочка прекрасно училась и хотела стать юристом.

Правда, жила она с дедушкой и бабушкой, а не с родителями. Отец Тани трагически погиб, когда ей было всего два годика. Мать вскоре опять вышла замуж и у нее появилась новая семья, маленький ребенок. Директор считает, что девочке, возможно, не хватало родительского внимания и теплоты.

Во всяком случае, после смерти нашли дневник, в котором она делилась душевными переживаниями. В последней записи Таня просила, чтобы ее похоронили рядом с могилой отца. Насторожить могли бы записи девочки и на персональной страничке в социальной сети «В контакте», которую, вместе с дневником, теперь внимательно изучают работники милиции и прокуратуры. «Понимаете, — говорит директор школы Владимир Захарченко, — за последние годы выросло поколение, которое ушло в интернет. Дети стали меньше общаться с родителями и близкими.

Большинство из них часами просиживают возле компьютера. Что они там читают, с кем общаются — никому не известно, но при этом мы знаем, что в сети можно найти и сайты самоубийц, и тоталитарных сект, и порнографию». Даже в такой сельской глубинке, как Александрополь, до 40 процентов местных жителей уже имеют мобильный выход в интернет. Все это, считает Владимир Захарченко, внесло свои коррективы в образ жизни и психику подрастающего поколения, которые мы еще до конца по-настоящему не осознали. На фоне серой и невеселой жизни подобные изменения могут давать самые неожиданные всходы.

Невысокий дом на улице Калинина, где жила Таня, чист и ухожен. Бабушка Валентина Николаевна, обливаясь слезами, перебирает в шифоньере вещи своей внучки. Она горестно вспоминает, что в тот день Таня, как обычно, пришла из школы, покушала и села за свое любимое занятие — вышивку.

Уже вечером кто-то позвонил, она быстро оделась и возле порога сказала слова, которые не дают покоя Валентине Николаевне: «Ну все, баба, я пошла!» Только около полуночи бабушка забеспокоилась, поскольку Таня так поздно никогда не возвращалась. Поиски по селу результатов не дали, а подружки вспомнили какие-то странные слова. Нашли Таню уже под утро за бабушкиной хатой, висящей на яблоне.

Проклятое дерево спилили сразу после похорон, чтобы его вид не рвал сердце родственникам. Хоронили Таню в подвенечном платье, как невесту, а в гроб положили рушники, которые она вышивала к своей свадьбе. На одном из них было вышито «На щастя та долю!». «Вышивала она так, как даже я не могу», — рассказывает Валентина Николаевна, разглаживая Танины работы. Теперь они сиротливо украшают стены в комнате, где раньше жила внучка.

Бабушка вспоминает, что Таня росла послушной и не огорчала близких, но, может быть, в последнее время была немного замкнутой. Компьютера в бабушкином доме нет, но он был у подружки, где Таня нередко ночевала. Выходила она в сеть и с мобильного телефона, который изъяла милиция. Родной дядя Сергей Кремлев рассказывает, что Таня писала стихи — среди них были строки с размышлениями и о смерти, и о плохой жизни, но все это выяснилось только сейчас. Другая родственница — тетя Наташа — считает, что девочке было одиноко.

Мать ее видела редко, а старшая сестра после окончания медучилища поселилась в Днепропетровске. «Наши хлопцы теперь вспоминают, — говорит она, — что Женя Карнаух в последнее время задавал какие-то странные вопросы: а что, если накинуть веревку на лампочку или на ветку дерева — выдержит или нет. Но Таня вела себя абсолютно адекватно, и заподозрить что-то неладное было трудно, ведь в душу не заглянешь!» Близкие Тани считают, что ее подтолкнула к самоубийству смерть ровесника — сработал своеобразный «принцип домино».

Бабушка говорит, что похороны Жени произвели на девочку самое тяжелое впечатление, а повесилась она на «девять дней» — как раз после того, как Женина мама принесла в школу его портрет, раздавала печенье и конфеты. После похорон мальчика Таня слушала психолога и рассказывала бабушке, что ей очень понравилась беседа. Тем не менее, этого оказалось явно недостаточно, и в Александрополе опасаются, как бы самоубийства детей не продолжились. Ведь впереди пасхальные дни и «гробки» — родительская неделя, когда, по православным обычаям, принято посещать кладбища и ухаживать за могилами. Сама обстановка наводит на определенные мысли.

Прокурор Солонянского района Алан Цховребов, хотя и встречает прессу настороженно, на происшествие в Александрополе имеет собственную точку зрения. «По первому случаю самоубийства, — говорит он, — принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием события преступления. По второму — милицией проводится доследственная проверка, но решение пока еще не принято». По словам прокурора, сейчас следователи внимательно изучают образ жизни погибших подростков, хотя это были вполне нормальные дети, не заброшенные и не забытые родными.

«Тем не менее, очевидно, что в их душе что-то накопилось по крупице», размышляет Алан Александрович. На странице Жени в интернете приятели видели странное фото, однако правоохранители даже его сайт не нашли. А вот Таня оставила такие слова, как «надоело все», «я хочу это сделать, надеюсь, все получится». Прокурор считает, что подростки все же не находили понимания со стороны взрослых, однако фоном послужила еще и безысходная жизнь сельской глубинки.

«Стоит заехать на 30—50 километров от Днепропетровска или в сторону от большой трассы, и вы увидите совсем другую жизнь, деградацию общества на селе. Как тут люди одеваются, какой образ жизни ведут на каком-нибудь хуторе. А ведь здесь селяне рождаются и живут в таких условиях», говорит А. Цховребов.

Возможно, в нынешних сельских реалиях и следует искать причину. Ведь буквально полгода назад на берегу Ингульца на одном дереве повесились двое 17-летних подростков из села Родионовка, что под Кривым Рогом. А тремя годами ранее целая серия суицидов была совершена среди воспитанников учебно-производственного центра № 2, где получали будущие профессии дети-сироты и инвалиды.

«Нашему обществу давно следует обратить особое внимание на проблему детских и подростковых суицидов, считает днепропетровский психолог Наталья Валедова. — Если в 1900 году на 100 тысяч человек совершалось три подобных самоубийства, то век спустя, как свидетельствует статистика, уже 34,5. Замечу, что Всемирная организация здравоохранения показатель в 20 человек считает критическим. Увеличение числа детских суицидов идет во всем мире, но чем больше подобные события муссируются в СМИ и в интернете, тем большее число самоубийств совершается. Правда, и замалчивать их нельзя». Н. Валедова считает, что подростковый суицид объясняется в первую очередь особенностями развития детей с 12 до 18 лет.

В этот период у них складывается представление о физической красоте, которое нередко переходит в комплекс «гадкого утенка». На это могут накладываться конфликты или угнетающая психику обстановка. «Хотя единого портрета детей-самоубийц нет, суицид — это всегда акт протеста», отмечает Н. Валедова. С помощью такого шага подросток стремится отомстить или даже самоутвердиться в глазах окружающих. «В 80% случаев толчком к суициду становятся отношения с близкими.

Психика таких подростков почти не отличается от психики их сверстников, потому что находится в пограничном состоянии, говорит психолог. — Кроме того, многие из них в наши дни видят, с одной стороны, красивую жизнь, а с другой, понимают, что их удел — жалкое прозябание. Отсюда делается вывод: чем так жить, так лучше вообще не жить. Беда еще в том, что благодаря компьютерным играм и фильмам меняется отношение подростков к самой смерти — она уже не выглядит так ужасно, а нередко воспринимается ими как освобождение или даже переход в другой мир. Все это нашему обществу предстоит осмыслить, иначе продолжения трагедий не избежать».

Автор: Вадим Рыжков, Днепропетровск, «День»