Украина – страна, в которой существует общее негативное отношение к интеллекту

Обсуждение того, что происходит в отечественной системе образования, как правило, не идет дальше дискуссии о действиях министра Табачника, хотя вот уже 12 лет, как страны Европы подписали известную «Болонскую декларацию», к которой 6 лет назад присоединилась и Украина. Что происходит в нашей системе образования?

У меня свой, не совсем традиционный взгляд на эти вещи, которые я изучаю уже четверть века. Еще тогда было понятно, что надо идти другим путем. Еще тогда я участвовал в создании ряда учебных учреждений, которые я пытался построить в новой парадигме образования. Но тут надо сделать некоторое отступление. Что касается Болонского процесса, то он является бюрократическим мероприятием Европейского Союза, целью которого является единое пространство для обмена и сравнения дипломов. Никакого отношения к качеству образования он не имеет и «вытянуть» образование он не может.

Это связано с общей тенденцией бюрократизации и коммерциализации образования в мире с тех пор, как Генеральное соглашение по тарифам и торговле, ГАТТ, предшественник ВТО, включило образование в вид услуг, причем в раздел «некоторые услуги». Тогда образование быстро оказалось в состоянии ожидания коммерциализации – а это маркетинг, унификация, реклама, рейтинги и так далее. Есть такая книжка, переизданная Высшей школой экономики, «На руинах университетов», где показано, что гуманитарный университет, ориентированный на воспроизводство и развитие национальных культур потерял смысл. Образование является тесно связанным с социумом, и обсуждать образование вне связи с тем, какое общество мы хотим построить, просто бессмысленно.

Бывая в Тюбингенском университете, а это один из ведущих университетов мира, я спрашивал его ректора, на что они ориентируются – на рынок труда, на качество образования или на будущее Германии? Он ответил – на идею хорошего образования, безусловно, нет; рынок труда – в очень слабой степени, потому что он трудно предсказуем; мы ориентируемся только на будущее Германии.

В Украине нет представления, «под что» строить систему образования. Делается попытка создания какого-то образцового, идеального образования, сейчас его пытаются как-то приспособить к рынку труда. Второе – в связи с тем, что социум устроен сложно, образование тоже должно быть сложным. Не может быть единого универсального образования. Первый его уровень, это воспитание человека. Второй, это обучение ремеслу. Третье, это профессия, когда передаются знания и теории. Профессионал должен за счет теории уметь перестраиваться. И высший слой сегодня, это технологическая подготовка, она передается через компетенцию. Знания и компетенция это разные вещи. Технологическая подготовка должна меняться вместе со сменой технологий. А чтобы люди могли меняться вместе со сменой поколений технологий, у них не должно быть мировоззренческого каркаса, картины мира и так далее. Но образования стратегов отсутствует.

Раньше был «образовательный конвейер», сейчас «образовательный супермаркет». Кого готовят сегодняшние вузы?

Грубо говоря, они готовят «мясо для информационного общества». Это нормально, но это не должно разрушать профессиональное образование, а что сегодня произошло с врачами, учителями, архитекторами и так далее? Профессионалов не осталось. Для выполнения ответственных работ ищут каких-то стариков, которые еще могут что-то сделать.

Меня в наибольшей степени интересует образование, которое связано со смыслами, стратегиями, социальными технологиями. Но такого учебного заведения, которое бы развивало эти функции, в Украине нет ни одного. У нас все время пытаются сделать универсальное образование, смешивают профессиональное с технологическим, то есть разрушают профессиональное, не делая классного технологического. А образования, которое учить людей творить и мыслить, в Украине и вовсе нет. Нет не только развития креативных способностей, но даже ориентации на их использование. Умные люди есть всегда, поэтому моя задача – через образование создать группу думающих людей, способных работать с задачами высокого уровня. Так как таких людей у нас не готовят ни в системе управления страной, и вообще нигде, то происходит падение качества исследований вместе со способностями исследователей. Движения нет, и сколько бы Украина не ориентировалась на Болонский процесс, толку от этого не будет, и она будет поставлять людей, наиболее технологически подготовленных, в другие страны. У нас их просто не могут использовать.

И последнее, что хотелось бы добавить – важность умения самостоятельно обучаться. Я сам уже поменял несколько профессий и имею несколько дипломов. В наше время это нормально. Это в советское время, если ты поменял несколько мест работы, то ты «летун». Сейчас если ты долго не менял работу, значит, ты неспособен к развитию.

Единственным итогом образования в Украине являются дипломы. У нас отсутствуют заказчики на другие виды образования, кроме нужного государству частично профессионального, частично ремесленного. У нас отсутствуют нормальные рекрутинговые фирмы, которые связывают образовательные учреждения с рынком труда и через заказчика влияют на профессиональную подготовку выпускников.

К чему идет мир – это learningsociety, общество, которое учится. Далеко впереди этого процесса выскочила Финляндия. Правительство Финляндии первым назвало себя «правительством, которое учится». Там процесс обучения встраивается внутрь корпорации, внутрь систем управления, внутрь фирм, и это всеобщая тенденция. Крупные корпорации имеют свои университеты. У нас ничего подобного просто нет. Министерство образования должно играть свою роль в сфере регулирования «правил игры», но ни в коей мере не в навязывании содержания образования. Они пытаются удержать все, а удержать ничего не могут, и поэтому сознательно упрощают систему образования до своих возможностей контролировать ее. То, что оно не может проконтролировать, оно тем или иным способом уничтожает.

Как следствие, у нас нет настоящего частного образования. У нас есть только учебные заведения с частной формой собственности, но нет системы образования, рассчитанной на частное лицо, на подготовку по индивидуальным учебным планам. Единственное, что дает подлинную образованность, это связка учитель-ученик. Настоящих учителей мало, преподавателей много. Но самое поразительное, что мало настоящих учеников!

Быть учеником сложно. Даже сложнее, чем быть учителем. Потому что ты должен позволить перестроить себя. А это больно и опасно, и неизвестно, что с тобой сделают. Сколько я наблюдал конфликтов учеников с учителями, они всегда были из-за того, что ученики недовольны тем, что с ними сделал учитель.

В ряде развивающихся стран наметилась тенденция снижения отношения зарплат высококвалифицированных, образованных работников, и людей неквалифицированного труда. По Украине, как всегда, точных данных нет, но не кажется ли вам, что она есть и в нашей стране?

Украина это специфическая страна, в которой существует общее негативное отношение к интеллекту. То, что интеллект нужно выращивать, заказывать и оплачивать, многим по-прежнему непонятно. Олигархи, которым нужна помощь интеллектуалов, пытаются получить ее, ничего не заплатив. Это заметно даже по уровню зарплат у профессоров. С другой стороны, я понимаю, что у нас уже и настоящих профессоров не густо – хороших профессоров в Украине хватит на два вуза. Так что такая тенденция безусловна. Родители, особенно из сельских районов, стараются дать детям дипломы, а не образование. Украина – это страна по продаже дипломов.

Образование, это способность человека на протяжении жизни отвечать на четыре вопроса, и она никак не связана с наличием диплома. Первый из них: как обеспечить существование своей семьи в условиях глобализации, подвижных рынков и многого другого? Второй: как жить с другими людьми в условиях мультикультурализма и многого другого? Третий: как жить с самим собой в условиях бесконечных кризисов и стрессов? И четвертый – как жить с верой в Бога или без нее? И каждый следующий вопрос является более сложным, чем предыдущий.

Наша система образования с трудом дает ответ на первый вопрос. Я встречал прекрасно образованных рабочих и встречал плохо соображающих профессоров.

Что должно начать происходить в стране, чтобы вы сделали вывод, что власти удалось что-то изменить к лучшему в сфере образования?

Общих рецептов улучшения ситуации нет, однако я бы выделил укрепление автономии вузов. У нас был проект по укреплению автономии вузов с фондом Сороса, и я помню, как руководитель этого проекта, эстонец, с возмущением говорил мне, что ваши ректора понимают эту автономию совершенно особым образом – не как ответственность и перспективы, а как «дайте мне деньги и я сам их потрачу, и не контролируйте, как я их буду тратить». Таково понимание автономии у большинства ректоров украинских вузов.

Второе – отмена привилегий государственного диплома, избавиться от преклонения перед дипломами определенных образцов. Что еще? Создание, или хотя бы планы одного супервуза. Как в России, где Сколково создавалось с благословения Путина, но на деньги олигархов. Там весь капитал олигархический. Высших там только две школы – Сколково и Петербургская школа экономики, одна работает на госбюджете, другая на деньгах бизнеса, но обе имеют огромные бюджеты, в полмиллиарда долларов. Кроме того, там построили линию региональных вузов, которые отвечают за образование на определенной территории. Подобное было еще в царское время. В указе царя при открытии Киевского университета говорилось, что цель его создания – остановить распространение католичества, и создать духовную крепость империи рядом с военной, имелся в виду Киевский укрепрайон.

Третий уровень, это исследовательские университеты, которые должны специализироваться на биотехнологиях, нанотехнологиях и прочих тонких вещах, и четвертый уровень это обычные университеты, которые дают общую подготовку. А у нас пытаются делить вузы по количеству студентов.

Вот если бы все это у нас появилось, тогда и петербургская школа экономики и Сколково оказались бы по сравнению с нами на уровне ПТУ. А пока этого нет, единственный вуз, который пытается что-то делать и его можно куда-то отнести, это Львовский католический университет.

Автор: Владимир Никитин, доктор культурологии, основатель проекта «FoundationforFuture»

Беседу вел Андрей Маклаков

ДИАЛОГ