О матобеспечении украинских военных, переходе на стандарты НАТО и принципиальном отличии ВСУ от советской армии в издании DSnews.ua поговорили с военным экспертом Тарасом Жовтенко.
– В последнее время в армии все больше жалоб на матобеспечение. Как за время президентства Зеленского изменилось денежное обеспечение украинских военных по сравнению с пятилеткой Порошенко и если сравнить с 2013 годом?
– Военный бюджет начал расти со времени начала вооруженной агрессии РФ против Украины — эти процессы закономерно связаны между собой, поскольку ключом к эффективному финансированию не только военной, но и в целом сферы безопасности есть четкое понимание реальных угроз. Очевидно, что по крайней мере в военной сфере до 2014 года такого понимания не хватало. В дальнейшем на динамику изменений в финансировании Вооруженных сил влияли состояние экономики и реальная способность госбюджета, а также военная помощь, которая поступала от наших западных партнеров.
Если говорить о конкретных цифрах, то в начале войны в 2014 году солдат-стрелок вне зоны АТО получал выплату 2 тыс. 341 грн. Через два года сумма составила 7 тыс. грн и держалась на этом уровне в течение двух лет. С 2018 до 2019 года зарплаты солдат не из зоны АТО выросли с 9 до 11 тыс. грн (+ 26,2%). В 2020 году бойцы вне зоны АТО получали 11 355 грн.
Те солдаты, которые находились в зоне АТО на второй и третьей линиях обороны, в 2014 году получали 5 тыс. 641 грн. Ощутимый рост выплат на 45% произошел в 2017 году, когда солдаты начали получать 11 тыс. 500 грн. В следующем году выплаты подняли еще на 40% — до 13 тыс. 500 грн. В 2019 году произошло повышение выплат до 16 тыс. 855 грн, а в 2020 году на 2-й и 3-й линиях обороны солдаты получали уже 18 850 грн.
Бойцы, которые работают на передовой, сначала получали такие же выплаты, как и те, что были на второй и третьей линиях обороны (5 тыс. 641 грн). Ситуация резко изменилась в 2016 году, когда бойцам подняли выплаты почти на 100% — до 11 тыс. 200 грн. В следующем году выплаты выросли на 51,8% и составили 19 тыс. грн, в 2019 году солдат-стрелок на первой линии обороны получал 23 тыс. 355 грн в месяц, а в 2020 году — 26 355 грн.
– ВСУ уже много лет декларируют переход на натовские стандарты. Можно ли этот процесс измерить количественно? На сколько стандартов мы уже перешли, сколько их всего и сколько времени займет остальной путь?
– Стандарты НАТО — это прежде всего качественные показатели. Количественными параметрами, которые можно вычислить в процентном значении, в Альянсе измеряются в основном технические стандарты (например, калибры боеприпасов к оружию, которым оснащены боевые подразделения). Остальные ключевые параметры — это вопросы, связанные с политическими, организационными и социально-экономическими аспектами функционирования Вооруженных сил. Это, например, эффективная система гражданского и парламентского контроля, внедрение практики назначения гражданского министра обороны, вопросы военного правосудия, борьба с коррупцией.
Конечно, каждая страна — претендент на вступление в НАТО может ориентироваться на дополнительные требования и стандарты, однако это на самом деле индивидуальная история для каждого государства, здесь многое зависит от реального состояния политической, правовой, экономической, системы безопасности каждого государства-претендента.
Украина прежде всего должна ориентироваться именно на общие требования и стандарты НАТО, связанные с фундаментальными моментами функционирования сектора безопасности и обороны, и здесь, к сожалению, остается много работы. Гораздо проще и удобнее говорить о технических аспектах совместимости украинских военных подразделений с их коллегами по Альянсу — эти проблемы решаются гораздо проще, чем, скажем, разграничение полномочий между Министерством обороны и Генеральным штабом. Поэтому в этой сфере перед нами еще много вызовов, главный из которых — правильное осмысление самого понятия «стандарты НАТО» и, соответственно, расстановки национальных приоритетов.
– Почему нынешняя власть провалила реформу армейского питания, которая была предметом гордости власти предыдущей? Какие причины стали главными?
– Вопрос реформы военного питания концептуально состоял в диверсификации поставщиков и перераспределении полномочий и (что еще важнее!) ответственности на уровне командиров отдельных частей. На практике эта идея требовала создания фактического рынка услуг по сложившимся запросам со стороны военных и соответствующим образом сформированного предложения от компаний, заинтересованных в ведении бизнеса в этой сфере.
На Западе, например в США, эта система отработана годами, там в тендерах военных участвуют крупные компании, которые развивались в условиях уже сложившейся рыночной экономики (большая разница с Украиной), и, соответственно, на условиях уже сложившегося механизма рыночной конкуренции могли предлагать услуги надлежащего качества по адекватной цене.
Поскольку в наших реалиях все эти факторы на самом деле отсутствуют, пришлось создавать отдельную систему компенсаторов, которые обеспечили бы заказчиками (военным) желаемый результат — военное питание было принято в общую систему «Прозорро». Однако даже наличие такой системы не гарантирует, что часто совершенно разные тендерные предложения будут реализованы с оптимальным соотношением «цена-качество», не говоря уже о коррупционной составляющей, которая всегда проявляла себя там, где система не срабатывала должным образом. Для исправления ошибок нужно было учесть экономические и антикоррупционные моменты, чего нынешней власти, очевидно, сделать не удалось.
– Можно констатировать, что в украинской армии произошел перелом по отношению к бойцу по сравнению с советскими временами?
– Философия украинской армии, безусловно, меняется, во многом этому способствуют действия российского агрессора, поскольку украинские и российские вооруженные силы вышли из одной системы, это является естественным стимулом для ВСУ избавляться по крайней мере от внешних (форма, символика и т.д.) атрибутов, которые оставались в наследство от СА. Однако более основательные вещи, такие, как, например, формирование мощного сержантского корпуса (который, в отличие от советских прапорщиков, является основой армий, организованных по современным западным стандартам), проходит со значительными организационными трудностями.
Во многом тут помогла война — сегодня в ВСУ есть мощный класс офицеров с боевым опытом, которые постепенно должны занять руководящие должности и таким образом выстроить новую организацию Вооруженных сил, несмотря на возможное политическое сопротивление. Однако при этом трансформация мировоззрения и ментальности должна быть подкреплена усилением работы (не только воспитательной, но и образовательной — в самом широком смысле этого слова, с привлечением не только профильных вузов, но и представителей гражданского общества, международных партнеров) с личным составом. И в этой сфере еще многое предстоит сделать.
Мы все помним одно из выражений, которые тесно ассоциируются с бывшей советской армией, — «Умри, но сделай!» В нем — вся глубина отношения советского командования к рядовому бойцу. В противоположность имеем американский аналог «Сделай или умри» (Do or die) с кардинально противоположными смыслами. Где именно находится украинская армия в этой системе координат — нам еще только предстоит выяснить.
Автор: Денис Сарбей; Деловая столица