Сегодняшние пропагандисты не рассматривают себя в качестве пропагандистов. Они видят себя экспертами, политологами, журналистами, но только не пропагандистами. Хотя на самом деле они “пропагандисты в засаде”, которые лишь прячутся, прикрываясь другими профессиями.
Их мысли только кажутся рождающимися на глазах, они четко держат в голове списки врагов и друзей, кого надо ругать и кого надо хвалить. Если бы они этого не делали, им бы никто не давал микрофон в руки, – отмечает профессор Георгий Почепцов на страницах издания Rezonans.
Пропаганда коррелирует с действительностью, но все же создает в головах нужный для власти на данный момент образ страны, ее друзей и врагов. Например, образ советского времени был один, для цели распада СССР – он сразу стал другой, сегодня – он опять иной, когда каждая постсоветская страна строит свой новый мир, запустив в него новых героев и новых врагов. Для чего пришлось кардинально трансформировать собственные истории, которые перестали соответствовать советским представлениям. Сегодняшний уверенный тон разговора власти с населением полностью противоречит прогнозам экономистов [1 – 2]. То есть “музыка” власти и “музыка” экономики совершенно не совпадают, и это вызывает к жизни мощные пропагандистские потоки, в том числе реализуемые в телевизионных политических ток-шоу. Но на “Титанике” тоже вовсю играла музыка…
Г Сатаров заявил, что управлять вымышленной страной невозможно: “Это выдумка, что чем масштабнее вранье, тем оно эффективнее. На короткой дистанции стратегия Геббельса работает, а на среднесрочной терпит фиаско. Чем масштабнее вранье, тем больше следов оно оставляет. И тем больше негативных последствий порождает.
Среди них самые забавные: это когда в свое вранье начинают верить сами лжецы, и в итоге, подкрепляя свое вранье своими действиями, они начинает управлять вымышленной ими страной, заставляя подчиняться своему бреду страну реальную. Повторюсь: это работает на короткой дистанции и в периоды относительно благополучные, если большая часть граждан не чувствует личного ущерба от этого вранья и, напротив, находит в нем нечто привлекательное. Многим нравятся карикатурные образы вымышленных врагов. Иные возбуждаются, когда им постоянно втюхивают что-нибудь про их величие и т.п. Но в кризис все прет наружу, даже то, что пытаются спрятать” [3].
Пропаганда наиболее успешна в борьбе с врагами, поскольку это все происходит в виртуальном мире, где главнокомандующими являются ведущие телевизионных ток-шоу, так по крайней мере они себя подают и ощущают. Однако мир реальности, особенно экономической, которую наиболее сильно ощущает население, им неподвластен. Как говорил Ходжа Насреддин, от повторения слова “халва” во рту слаще не станет…
Сталинские пропагандисты могут быть оправданы, они хоть строили страну, путинские ничего этого не делают, единственная их функция состоит в удержании власти у власти. И это надо делать информационно…
Пропагандисты эти хорошо и широко известны народу, поскольку не сходят с экранов. Их знают в лицо, даже их баснословные заработки оказались засвеченными [4 – 5].
Но их время, как и время Голубых огоньков, уходит. А это значит, что они не так интересны. Суточная аудитория России-1 составила 2.6 миллиона зрителей (что соответствует рейтингу около 1,9% населения), Первый канал – 2.2 миллиона (чуть больше 1,6%), НТВ – 2.1 миллион (чуть меньше 1,6%) [6]. Новогодняя ночь дала России 1 десять миллионов зрителей, Первому каналу – 9.9 миллиона, НТВ – 7.6 миллионов [7].
Молодежь удерживает у экранов не Голубой огонек, представляющий старую модель мира, а вариант западной модели мира, у них другие лидеры смотрения: “Наиболее активной и платежеспособной аудиторией, которая больше всего ценится среди рекламодателей, считается молодая аудитория от 14 до 44 лет. И в 2020 году, по данным Mediascope за 1 января — 20 декабря 2020 года, лидирующим среди этой аудитории каналом стал СТС с долей 9,1 процента, на втором месте с незначительным отрывом оказался канал ТНТ с долей 8,6 процента. Для показа зарубежного кино СТС по праву считается главным российским телеканалом.
Каждые праздники показывает фильмы о Гарри Поттере (так будет и в грядущие новогодние каникулы), а каждый вечер — фильмы голливудских мейджоров MGM, Paramount, Sony Pictures, WarnerBros. и других. СТС принадлежат права на показ популярнейших франшиз, среди которых «Трансформеры», «Пираты Карибского моря» и «Человек-паук»” [8]. И вот еще более точный срез: “По данным опросов стриминг-сервиса, самыми популярными героями у российских зрителей стали Гарри Поттер из одноименной киносаги в исполнении Дэниэла Рэдклиффа и Харли Квинн, которую изобразила австралийская актриса Марго Робби в ленте «Хищные птицы: потрясающая история Харли Квинн». Пользователи «КиноПоиск HD» также признали лучшим фильмом и сериалом уходящего года «Джентльмены» и «Рик и Морти» соответственно” [9].
Как видим, “обзор мозгов” дает не очень утешительный результат – молодежь “мигрирует”, хотя делает это пока в своих головах. И такой процесс, как мы помним по Советскому Союзу, достаточно трудно остановить. На улицах они видят свой мир, а в головах у них мир чужой.
В советское время этих экранных пропагандистов, наверняка, именовали бы идеологами, поскольку в современном мире они и создатели, а не чистые журналисты. Их тексты носят квази-сакральный характер, поскольку они не просто удерживают, но и часто порождают модель мира, обязательную для употребления на официальном уровне. Они удерживают картину мира и создают предпосылки для ее изменений, когда приходит команда от власти.
Прошлые идеологи были не так плохи, как сегодняшние. Как продемонстрировало исследование Н. Митрохина, работники идеологических отделов ЦК были высоко образованными людьми. Вот некоторые его наблюдения [10]:
– “55,5 % из нашего биографического массива учились в московских вузах, дававших наиболее качественное в стране образование (из числа сотрудников идеологических отделов – 50 %). Почти половина из них (и четверть от массива) учились в МГУ и МГИМО. Среди сотрудников идеологических отделов таких было 38,2 % от общего количества или три четверти учившихся в Москве (21 из 27). В ЛГУ и других ленинградских вузах учились ещё шестеро (4 и 2 соответственно). И хотя успехи их в учебе были не такие яркие, как в школе, но тем не менее образование они получили полное и, что не менее важно, продолжали активно участвовать в политической деятельности – были комсоргами и членами партбюро. Учеба подавляющего большинства из них пришлась на период 2-й половины 1940‑х – 1950-eгодa”;
– “Фронтального противостояния партаппарата и интеллигенции, на мой взгляд, не было. Между ними существовала довольно широкая прослойка, обеспечивающая конвергенцию обеих социальных групп. Люди, которые принадлежали к творческой и научной интеллигенции и имели несомненные заслуги на этой ниве, одновременно вполне активно и нередко искренне сотрудничали с партийным аппаратом. Часть из них была бывшими или будущими сотрудниками аппарата (или их женами), но многие выполняли роль «приводных ремней», передающих волю партийных аппаратчиков интеллигенции, исходя из своих убеждений или понимая необходимость этого как часть функций должностного лица, которыми они на тот момент являлись. Показательным в этом отношении случаем является деятельность социолога Бориса Грушина, который получал от Отдела пропаганды ЦК КПСС финансирование на свой огромный «Таганрогский проект», основной целью которого было совершенствование партийной пропаганды среди населения”;
– “советский идеологический механизм в 1960‑первой половине 1980‑х годов работал в культурно комфортной ему среде. Не только в ЦК КПСС, но и во всех идеологических, научных, культурных и образовательных учреждениях, во всяком случае на командных позициях, работали «советские люди». Люди, выросшие в СССР, проникнутые советской идеологией, люди схожего социального происхождения, окончившие те же вузы, что и работники аппарата ЦК КПСС, учившиеся примерно в то же, послевоенное, время, говорящие с ними на одном языке и разделяющие одну систему если не ценностей, то культурных образов. Управлять такой средой можно было уже без террора и чисток, оперируя лишь угрозой увольнения, зачисления в список «невыездных» или запретa на публикацию. Другой вопрос, что подобная культурная гомогенность оказалась возможна только у поколений, выросших в условиях террора и чисток. Будучи детьми и подростками, они получали общественно‑важную, мировоззренческую информацию только из школьных учебников и радиопередач. Никто, даже родители, не предлагали им иной точки зрения и у массовой пропаганды не было никакой позитивной (т.е. не криминальной) альтернативы. У всех последующих поколений было существенно больше информации и потому слишком много вопросов, на которые советская культурная модель не могла дать убедительных ответов”.
В современный сложный мир сегодняшние пропагандисты запускают простые, но эмоционально насыщенные конструкты. Это примитивизирует мир, сводя все к противостоянию с врагом/врагами, но делает его понятным для телевизионной аудитории. Эта телепримитивизация уже не работает для поколения интернета, поскольку их мозги видят мир по-другому.
Социологи и психологи сегодняшнего дня могут управлять массовым сознанием лучше и качественнее, чем это было в советское время. Президентские выборы в США, использующие опору на соцмедиа, демонстрируют большие возможности по переводу на нужную точку зрения миллионов избирателей.
Социологи, например, фиксируют и различия россиян и украинцев. В. Паниотто говорит об антиавторитаризме украинцев: “Это скептическое отношение к царям, гетманам. В конце концов, это существенно отличает нас от России. Украинцы не имеют таких ориентаций, как россияне – быть великой нацией, сверхдержавой, вмешиваться в жизнь других стран и иметь влияние на все мировые процессы. Например, в России положительное отношение к Сталину у 52% населения. В Украине – у 16%, хотя и это тоже слишком много, на мой взгляд. Раньше эта разница не была такой большой.Также у нас нет такого антиамериканизма, антизападных взглядов и таких больших ориентаций на самостоятельный путь развития, как в России. У нас большинство населения сейчас уже достаточно четко ориентируется на Европу, а не на Россию”.
И еще о протестности: “должен быть некий спусковой крючок. Конечно, даже если 1% населения чем-то недоволен, то при хорошей организации можно устроить хороший Майдан. Например, как сейчас есть минимайданы. Но возможности таких масштабных акций протеста, которые были в 2004 или 2013 годах, пока я не вижу” [11].
Пропагандисты любимы властью за то, что они создают врагов, сами являясь в первую очередь специалистами по обличению врагов. Их можно обозначить как определенную идеологическую “попсу,” которая начинает петь нужные песни в нужное для власти время.
Пропагандистам доступны даже сложные переходы от позитива к негативу, как это случилось с Украиной, которую вписали в массовом сознании на роль врага России.
Для этого пришло все массмедийное внимание переключить на Украину, чтобы поменять в головах населения условную карту мира. К. Эггерт говорит: “Вы справедливо начали с того, что ток-шоу все посвящены Украине. Смешная вещь заключается в том, что эти все, назовем вещи своими именами, негодяи на зарплате, которые все это делают, они по сути дела занимаются операцией прикрытия. Почему надо говорить об Украине? Потому что не надо говорить о России.
Если говорить о России, боюсь, некоторые региональные политики, эксперты начнут говорить совсем другое, чем говорили даже два года назад, в силу изменения обстановки внутри. Украина необходима. Самое главное событие во внутренней российской политике эпохи Путина произошло не в России, оно произошло в Киеве, произошло в ноябре-декабре 2004 года, называется первый Майдан или “оранжевая революция”. С этого момента испуг российской правящей верхушки не проходит, Майдан номер два это только добавил, фантастическое избрание Зеленского. Я абсолютно уверен, что до самого последнего момента думали, что Порошенко начнет войну, прикажет набить бюллетени в урны для голосования.
Украина не до конца понимаема российским политическим классом, поэтому она опасна. Потому что не дай бог, будет как в Украине, поэтому надо все время говорить, что там ужас, ужас, еще больше ужаса, внешнее управление Америки. Зеленский звонит, до этого Порошенко звонил, узнавал у Обамы или у Трампа, что ему – курицу или рыбу есть на обед. Это абсолютная необходимость, без этого российская пропагандистская машина работать не может. Без Украины, Америки, НАТО и так далее и продажной оппозиции, работающей на деньги всемирного масонства. Без этого никак” [12].
И как оказалось, у такого подхода всегда есть продолжение: после поиска внешних врагов приходится браться за поиск врагов внутренних. И госдума, например, 24 декабря 2020 ввела новые наказания от штрафов до арестов для организаторов и участников митингов, журналистов и «иноагентов» [13]. Соответственно, либеральная сторона стала говорить о том, что “иноагенты” очень уже напоминают “врагов народа”, а в этой точке у всех ассоциации только отрицательные.
Можно посмотреть еще глубже в историю, вспомнив охоту на ведьм,в которую была опущена Европа: “Большинство историков-медиевистов сходится в том, что причину «охоты на ведьм» стоит искать в убеждениях простых людей, которые церковь и светские власти использовали в своих интересах. А вот отчего в европейском обществе возникло такое внутреннее напряжение и ненависть к ближним, остается предметом научных дискуссий. Возможно, причина в том, что для стабильности общества был нужен некий «враг», которого можно было объявить источником всех бед.
Наличие такого врага всегда сплачивает людей и укрепляет их лояльность к властям, которые с удовольствием подыграли народным настроениям. Косвенно такая точка зрения подтверждается тем, что одновременно с «охотой на ведьм» усилились гонения на евреев, гомосексуалистов, прокаженных и т.д. Некоторые исследователи (например, Ю.М. Лотман) связывают процессы с началом эпохи Возрождения — «серое» большинство не понимало духовных и культурных исканий «людей Ренессанса», что «выбивало у них почву из-под ног» и вызывало озлобление. Здесь важно отметить, что «охота на ведьм» шла как в католических регионах, так и в областях, охваченных реформацией, — в этой борьбе протестанты и католики выступали союзниками” [14].
И о конце этого периода: “«Демономания» охотников на ведьм продолжалась до XVIIIвека. В Европе последняя ведьма была казнена в Швейцарии в 1782 году, а последний приговор за ведовство (довольно мягкий — 200 розог и шестилетнее изгнание) был вынесен в Испании в 1820-м. Единого момента окончания «охоты на ведьм» установить нельзя, но рано или поздно в каждом регионе находился правитель, запрещавший эти процессы. А вот церковь от своих убеждений не отказывалась, во всяком случае официально” (там же).
Власть хочет, чтобы все было так, как когда-то: трубадуры пели о ней песни, а население падало на колени. Тот же Б. Ельцин не терпел несогласных с собой.
Историк Б. Колоницкий вообще выводит современное государство из последствий гражданской войны: “Какое-то государство выстраивалось уже в ходе Гражданской войны, иногда как результат импровизации – это очень важно. Государство, которое было построено, было создано в условиях Гражданской войны и для того, чтобы в ней победить. Очень многие родовые черты советского государства – из Гражданской войны. Империю они строили, не называя ее так”. И еще: “Партия в 1917-м и в годы Гражданской войны значительно разбухает. И главные ее кадры – это люди, входящие во власть и осуществляющие власть в эпоху Гражданской войны.
Никита Сергеевич Хрущев, по-моему, с 1918 года был в партии. Это политкомиссары Гражданской войны с плюсами и минусами этого жанра и этого поколения. Они привыкли, что слева окружают, справа нападают, что твой военспец с большой вероятностью тебя продаст при первой возможности, за ним надо следить и держать его в ежовых рукавицах. Нужно подавлять, проводить реквизиции, брать заложников и так далее. Они были воспитаны на этом. И это целый слой. Если мы посмотрим на новые кадры Гражданской войны, то они иногда не без презрения относились к старым большевикам. склонным книжки читать и много слов говорить, в женевских кафе сидеть… А мы дело делаем здесь и сейчас – черно, грязно, но ради светлого будущего и так далее. И, конечно, Сталин был очень созвучен этому их мироощущению. Может быть, они серьезно относились к НЭПу, но как только НЭП забуксовал, у этих людей, как в любой период кризиса, проявилась склонность к мобилизационной политике – это они умели очень хорошо” [15].
По этой причине 1993 г. и расстрел парламента историк Б. Колоницкий называет чуть ли не малой гражданской войной в России. Все построение советского государства он ведет из неоконченной тогда гражданской войны: “Многие свирепые кампании в Советском Союзе, коллективизация в первую очередь, уходят корнями в Гражданскую войну. С другой стороны, когда мы говорим о сотрудничестве части российских эмигрантов с нацистской Германией в годы Второй мировой войны, то для многих этот союз с дьяволом оправдывался тем, что необходимо взять реванш у большевиков” (там же).
Сейчас прошла премьера документального фильма, где вскрылись страшные факты разгона парламента в 1993 и тех приказах, которые отдавал тогда “демократ” Б. Ельцин. Создатель фильма говорит: “Этот человек, подполковник «Альфы», о котором я читал, тогда, в газете, 27 лет назад, после расстрела Белого дома, он получил приказ от главнокомандующего, который захватил власть, совершив переворот в государстве. Он дал приказ, страшный приказ, и это было объявлено в группе «Альфа», по этому приказу, прежде всего, должен был быть нанесён ракетно-бомбовый удар по Белому дому. А это, как мы все понимаем, в центре Москвы. После этого – и я вам сейчас открываю то, чего вы не знали, – вертолёты должны были “обработать” потом то, что ещё останется.
Дальше вступают танки, расстреливают всё окончательно и входит отряд «Альфа» и зачищает Белый дом от депутатов. Что такое зачистка? Знаете. На это дело, по Промыслу Божию, был отправлен полковник «Альфы» по имени Владимир (Келехсаев). И что сделал этот человек? Я был потрясён и 25 лет думал о том, как рассказать об этом зрителям. Он оставил оружие у входа, обмотал колючую проволоку бинтом и со своим помощником зашёл в Белый дом, где было полно оружия и людей с оружием. Он прошёл в зал, где со свечами сидели четыреста депутатов, уже приготовившиеся к расстрелу, ведь с утра их расстреливали танки. Он вышел и сказал: «Я подполковник Группы «А», Владимир, у меня нет приказа вступать с вами в переговоры, но мы, группа «Альфа», боремся с преступниками и террористами, а вы не преступники и не террористы, вы избранники народа, я вас всех отсюда выведу живыми, вы сядете в автобус и разъедетесь по домам, а ваши политические вопросы будете решать потом, самое главное, чтобы не было крови»” [16].
Получается, что даже старые войны вечно могут продолжаться. Это реагирование на старые обиды смещается на новые поколения, а не умирает. Видимо, также, что власть новая несет в себе инструментарий власти старой, который пробуждается в кризисные периоды.
Вся медийная пропагандистская система как опора власти Путина выстраивалась постепенно. В принципе советский беспрекословный тип управления не может существовать в условиях независимых медиа. Поэтому и перестройка имела рядом с собой термин “гласность”, чтобы разрушить молчание вокруг власти.
Сегодняшний Путин уже другой, его прошлое тоже осталось позади. Т. Становая фиксирует: “Путин постепенно превращается в символ. Он все еще гарант стабильности, но слишком увлечен глобальными вопросами и недоступен для решения бытовых. В результате персональный фактор слабеет, автократ замещается «коллективным Путиным» – искусственной коалицией технократов и силовиков, которые уже в ежедневном режиме подменяют президента. Причем такого, которого они придумали себе сами. Коллективный Путин – это безликий механизм из сотен тысяч технократов, действующих исходя из консервативных, охранительных побуждений. Действующих инерционно, автоматически, неразборчиво и бескомпромиссно. Коллективный Путин не способен брать на себя политическую ответственность, потому что она подразумевает ориентированность на социальные настроения, на легитимность снизу, а в нашем случае она исключительно президентская. Замкнутый на себя, не подконтрольный и не подотчетный никому аппарат учится действовать от имени воображаемого Путина с молчаливой санкции Путина настоящего” [17].
С. Митрофанов иронизирует по поводу попыток первого лица проявлять заботу о населении: “В итоге народ снова потянулся в магазины за запасами крупы, макарон, сахарного песка, что у руководителя государства вызвало когнитивный диссонанс. Мы, мол, всех кругом побеждаем, а народ как-то депрессует, не доверяет, значит. Поэтому приказано было подорожание остановить. Причем, в самой коллизии, которую мы в лицах наблюдаем по Телевизору, было как бы вшито следующее послание. Министры, видите ли, по магазинам не ходят, оттого они данную негативную тенденцию и проспали. А вот Путин, знамо, ходит, то есть берет с утра авосечку и прямиком в продмаг, погружаться в толщу жизни. А там сахарный песок вырос в цене на 70%, а подсолнечное масло на все 100%. При этом у всех самогонщиков круглые глаза, они начинают потихонечку костерить власть. А этого никак нельзя допустить, – понимает президент. Без сахарного песка и подсолнечного масла рядовой россиянин не выживет, позади Москва” [18].
Правда, и Путин говорит то, что ему советуют его политтехнологи. И слова могут на время останавливать нехорошие мысли в головах. По этой причине пропаганда не умирает. Сделать что-то сложно, сказать – легко.
Всесильный характер медиа пришел не сразу. Все это начиналось когда-то. В. Гатов о начале трансформации российских медиа рассказывает так: “как только в конце 1999-го – начале 2000 года телеканал НТВ перешел во фронтальную атаку на Путина, не чураясь, скажем так, совсем личных моментов, последствия не заставили себя ждать. В этом смысле, наверное, можно сказать, что та программа “Куклы” сыграла заметную роль в том, что стало происходить с российскими СМИ” [19].
Он выделяет такую начальную точку: “этап, который я назову “нулевым”, был от президентских выборов 1996 года и до появления Путина в качестве преемника Ельцина. В это время произошло обратное инкорпорирование независимых СМИ в структуру государства. Это делалось пока еще довольно мягко, администрация президента стала понемногу восстанавливать свое влияние на некоторые СМИ в целом и отдельных журналистов в частности. Это были знаменитые летучки у Чубайса , потом – у Юмашева , потом – у Громова. В чем было отличие этих посиделок от, скажем, открытых брифингов Белого дома в США? В том, что они проходили в духе “ну вы же понимаете”.
Нет, я не думаю, что там был изначально некий злой умысел – подчинить СМИ Кремлю. Скорее была попытка сделать так, чтобы журналисты учитывали в своей деятельности государственные интересы – так, как Кремль их тогда понимал. Психологически в основе действий властей в конце 90-х лежал страх перед разного рода угрозами и желание использовать информационную среду для того, чтобы эти угрозы как-то предотвратить. Это были и конфликты разных политических групп, и военные, которых тогдашняя власть одно время очень опасалась, и какие-то внешнеполитические ситуации – например, связанные с возможным вовлечением Запада в урегулирование конфликтов в Приднестровье и Абхазии. Это был нулевой этап. Потом начался этап №1. Он был связан с задачей избрания Путина президентом, которую Юмашев и в меньшей степени Громов решили провести несколько иным способом, чем избрание Ельцина на второй срок в 1996-м.” (там же).
Гатов останавливает внимание на проекте новой администрации президента: “это документ, который показывает, что уже тогда круги с чекистским прошлым думали, как Путину организовать управление государством, чтобы снаружи это выглядело еще достаточно прилично, а внутри, в России, дело велось к созданию куда более жесткой и управляемой политической конструкции по сравнению с ельцинским шатким режимом. Это надо понимать как черновик, как направление мысли” (там же).
В этом проекте функционирования новой администрации президента, кстати, появилась открытая и закрытая часть работы, есть опора на спецслужбы. Документ этот именовался Редакция № 6. В нем вводится интересный инструментарий Упреждающей политической акции:
“Пример 1. Какой-либо деятель оппозиции намеревается провести пресс-конференцию с темой, порочащей руководство страны или представителей президентских структур, скажем о покупке собственности. Оперативная информация по теме предстоящей пресс-конференции и времени ее проведения поступает в Управление, которое, в свою очередь, подготавливает и проводит аналогичную пресс-конференцию по этой же тематике, но на сутки или на несколько часов раньше с аналогичной темой и материалами о собственности самого оппозиционного лидера в дискредитирующем его свете, причем материалы должны преподноситься в сенсационном, высмеивающем и порочащем представителя оппозиции свете. Таким образом, когда сам оппозиционер начнет проводить свою пресс-конференцию, его заявления уже будут выглядеть смешно и неубедительно, они будут “размыты”. В обществе они будут восприниматься как заявления, сделанные со злобой, в отместку.
Пример 2. В Управление поступает оперативная информация о намерении любой оппозиционной структуры провести митинг или выставить пикет по любой тематике, например пикет около Государственной Думы РФ во время принятия законов или постановлений. Управление обязано организовать и выставить пикет с аналогичной тематикой, только в поддержку Президента РФ и Правительства РФ, с обязательным освещением в СМИ. Цель: постоянно показывать обществу, что в стране есть политически настроенные граждане, поддерживающие, несмотря ни на какие трудности, Президента РФ и Правительство РФ.
Пример 3. В Управление поступает оперативная информация о предстоящем выходе газетной статьи с темой, невыгодной Президенту РФ и Правительству РФ. Управление обязано подготовить и выпустить в свет статью и распространить ее в СМИ на аналогичную тему желательно за сутки, но с изложением фактов таким образом, чтобы готовящаяся оппозиционная статья выглядела уже неактуальной и неинтересной, у нее должна быть отбита привилегия сенсационности и первозаявительства” [20].
Можно сделать попутное замечание по последнему примеру: так в свое время сделали с мемуарами Хрущева, напечатав самое неинтересное в первом варианте публикации, чтобы отбить охоту читать полный вариант. Так что это рабочий инструментарий еще со времен КГБ.
В. Гатов суммирует: “Если исходить из “Редакции №6”, то там говорилось, что в общем СМИ – это враги. Что журналисты в большинстве своем руководимы разного рода частными интересами, которые не сочетаются с интересами государства и национальной безопасности и т.д. Поэтому ключевая задача медиаполитики государства – это, извините, взять за яйца всех, кого можно взять. Любой журналист, который пишет на политические темы, должен быть “просвечен” методами спецслужб: его контакты, семья, собственность и прочее. Те, кто не впишется в новую, подконтрольную ситуацию, должны быть выброшены с информационного поля. И вот этот процесс с разными скоростями шел примерно с 2000 по 2007 год. К концу этого периода единственной зоной, правила игры в которой Кремль не только не диктовал, но и не очень их еще понимал, оставался интернет”.
И продолжение: “В процессе установления вот этого медиауправления политические менеджеры обнаружили такую штуку: чем прочнее ты контролируешь основную информационную повестку, сообщаемую тремя главными телеканалами, информационными агентствами и всей системой подконтрольных СМИ, тем активнее формируется то, что мы сегодня называем “путинским большинством”. То есть устойчивый, сильно превышающий 50% общественный слой, склонный принимать вот эту виртуальную повестку, которую для него формируют, за реальное положение дел. Ответственность за понимание того, как этот слой образуется и как с ним работать, несет в первую очередь ФОМ и лично Александр Ослон. Они в эти годы нашли соответствующие технологии изучения общественного мнения и социальной инженерии, которые позволяют, с одной стороны, увидеть этот слой, а с другой – его удерживать, расширять, укреплять и т.д.”.
Вероятно, по этой причине такие режимы и именуются информационными автократиями, поскольку главным становится не спецслужбы, а механизмы по управлению информационной повесткой дня [21 – 30]. Реально мы все больше говорим о том, что услышали, чем о том, что видели собственными глазами. И именно первый поток подлежит управлению.
Здесь звучат такие слова, объясняющие информационную автократию: “Новые автократии часто даже притворяются демократиями, проводят выборы (на них почти всегда побеждают нужные люди); подкупают и цензурируют частные СМИ, а не уничтожают их; полноценную политическую идеологию им заменяет аморфная ненависть к Западу. Их лидеры часто пользуются невероятной популярностью – как минимум, благодаря ликвидации всех соперников. Госпропаганда в таких странах работает не как «инженер человеческих душ», а как средство повысить рейтинг диктатора. Политических оппонентов преследуют и порочат с помощью сфабрикованных обвинений, их подталкивают к эмиграции, но убивают редко” [23].
С. Карелов объясняет ситуацию так: “Авторы теории информационных автократий показывают, что инфоавтократии превалируют над старомодными, откровенно насильственными диктатурами, когда информированная элита: достаточно велика, чтобы запугать ее массовыми репрессиям; но еще не настолько велика, чтобы: а) не хватало денег на ее подкуп; ьб) не хватало возможностей (финансовых и технологических) цензурировать все инфопространство. Получается, чтобы в современном мире инфоавтократу удерживать власть, ему достаточно денег и инфотехнологий” [29].
Разъяснение самого С. Гуриева: “Классические диктатуры начинают переходить от репрессивных режимов к информационным автократиям с ростом образованного населения. Авторитарные лидеры нового формата выглядят и говорят точно так же, как и демократичные лидеры. В таких странах есть многопартийность, оппозиция и выборы, на которые пускают зарубежных наблюдателей, но о выступлениях оппозиции или замечаниях наблюдателей про фальсификацию внутри страны никто не знает, так как СМИ об этом не рассказывают” [22].
Отсюда и такая любовь власти к телевизионным политическим ток-шоу. Они динамично вбрасывают в информационное пространство нужные интерпретации, причем это делает не диктор без мимики на лице, а живые, то улыбающиеся, то кричащие люди, называемые экспертами.
Отдав информационную власть созданным ею же (провозглашенным) авторитетам, образуется тишь да гладь не только в информационном пространстве, но и в пространстве физическом. Мы всегда живем в мире чьей-то информации, которой вынуждены верить. Заменяя наборы авторитетов, вещающих с экрана, мы даем населению новую модель мира.
И заключительный вывод уже В. Гатова: “Это режим сам по себе относительно слабый, в смысле – боящийся конкуренции внутри страны. При этом ресурсов у него вполне достаточно для того, чтобы удерживать медиаконтроль. Любой из существующих сегодня альтернативных источников информации российская власть может прикрыть в две минуты. То, что власть этого не делает, показывает, что она слабая: сильная диктатура давно бы это сделала и перестала по этому поводу беспокоиться. Но слабая власть чувствует свои пределы и выбирает другие методы, в том числе основанные на определенных, хорошо известных эффектах.
Например, на жестком использовании в последние 5-6 лет информационного прайминга. Прайминг – это стимулирование, выпячивание, намеренная активизация определенных тем и их интерпретаций. Прайминг – это когда я сформулировал какую-то идею, которая для вас непривычна. Но поскольку у меня есть мощный канал трансляции этой идеи и есть властный авторитет, я просто заставляю вас эту идею принять. В каком-то смысле это зомбирование. Создание врага из Украины, внушение представления о том, что Россия в кольце врагов и т.д. – это всё прайминг. Но у него есть слабая сторона: он работает только до тех пор, пока внутренняя ситуация аудитории непротиворечива. Как только у аудитории возникают основания, чтобы сомневаться в том, что ей навязывают, эффект прайминга резко слабеет”.
Но никто не дает массовому сознанию право засомневаться. Такие информационные потоки, подвергающие сомнению слова и действия власти, находятся вне его досягаемости.
А. Морозов попытался проанализировать выступления первого лица, выделив в ней три уровня: “У Путина три составляющие в речи, это у него сохранилось до сегодняшнего дня. С помощью речи он управляет страной. Три этажа. Один – это когда он говорит как пацан. То есть это язык, которым он намекает, что привержен “понятиям”, неписаным нормам справедливости, которые существует в “русском мире”, понимаемом как некоторый единый, сложно устроенный исправительный лагерь. Язык такого двора чрезвычайно важен, поскольку на нем привыкла говорить значительная часть старого бизнеса, вышедшего из 90-х, и определенного типа чиновничество.
Путин публично избегает нецензурной лексики, но она на самом деле встроена в этот тип языка, она подразумевается. Второй уровень путинского языка подчеркнуто бюрократичен. Россией невозможно управлять без бюрократии. Случалось, когда в ходе одной пресс-конференции или длинной публичной речи Путин мог перейти с пацанского языка внезапно на язык, при котором он себя позиционировал как такой уравновешенный технократ. Это очень гладкий язык, стандартизированный, и он им очень хорошо владеет. Третий этаж его речи, который всегда всеми чувствовался, – это язык постмодернистский в каком-то смысле, в нем много скрытых кавычек, иронии. Например, когда Путин говорит “наши западные партнеры”. Он часто начинает разговаривать как будто не всерьез. Были знаменитые интервью, с Мегин Келли, например, когда он с первых минут брал такой тон, словно решил над ней шутить, но шутить в такой деликатной постмодернистской форме. На каждый ее вопрос находить ответ в кавычках” [31].
Свою особую роль в формировании путинизма сыграл В. Сурков. Видимо, тогда он сменил на этом посту генератора идей администрации Г.Павловского. Однако, честно говоря, сегодня он все еще не столько анализирует и описывает, как формирует сам этот объект: “Это нужно сделать для всех, кто не Путин, а хотел бы быть, как он. Для возможности трансляции его методов и подходов в предстоящие времена. Описание должно быть исполнено не в стиле двух пропаганд, нашей и не нашей, а на языке, который и российский официоз, и антироссийский официоз воспринимали бы как умеренно еретический.
Такой язык может стать приемлемым для достаточно широкой аудитории, что и требуется, поскольку сделанная в России политическая система пригодна не только для домашнего будущего, она явно имеет значительный экспортный потенциал, спрос на нее или на отдельные ее компоненты уже существует, ее опыт изучают и частично перенимают, ей подражают как правящие, так и оппозиционные группы во многих странах. Чужеземные политики приписывают России вмешательство в выборы и референдумы по всей планете.
В действительности, дело еще серьезнее – Россия вмешивается в их мозг, и они не знают, что делать с собственным измененным сознанием. С тех пор как после провальных 90-х наша страна отказалась от идеологических займов, начала сама производить смыслы и перешла в информационное контрнаступление на Запад, европейские и американские эксперты стали все чаще ошибаться в прогнозах. Их удивляют и бесят паранормальные предпочтения электората. Растерявшись, они объявили о нашествии популизма. Можно сказать и так, если нет слов” [32].
И еще: “Глубинного государства в России нет, оно все на виду, зато есть глубинный народ. На глянцевой поверхности блистает элита, век за веком активно (надо отдать ей должное) вовлекающая народ в некоторые свои мероприятия – партийные cобрания, войны, выборы, экономические эксперименты. Народ в мероприятиях участвует, но несколько отстраненно, на поверхности не показывается, живя в собственной глубине совсем другой жизнью. Две национальные жизни, поверхностная и глубокая, иногда проживаются в противоположных направлениях, иногда в совпадающих, но никогда не сливаются в одну. Глубинный народ всегда себе на уме, недосягаемый для социологических опросов, агитации, угроз и других способов прямого изучения и воздействия. Понимание, кто он, что думает и чего хочет, часто приходит внезапно и поздно, и не к тем, кто может что-то сделать” (там же).
Власть привыкла к жесткой игре. В этой модели она способна победить любого. В мягком инструментарии победители появляются лишь через некоторое время. А время для власти является главной ценностью, которой не хватает. Власть всегда и везде пытается отложить серьезные решения. И когда уже поздно их принимать, у власти остается только выбор из жестких решений.
Пропагандисты, они же идеологи как бы на сегодня несуществующей идеологии, лидируют в массовом сознании. Их всезнающий взгляд проникает в душу каждого. Если журналисты и кривятся, то население Соловьева любит: он даже возглавил список журналистов года. По этому опросу ВЦИОМ Владимир Соловьев забрал симпатии 6% населения. Следом за ним идет Юрий Дудь,Ольга Скабеева, Владимир Познер и Андрей Пивоваров. У них по 2% голосов. СМИ года, по версии россиян, опрошенных ВЦИОМ, стали Первый канал (9%), «Россия 1» (6%) и «Россия 24» (4%). При этом в топ самых популярных ютуб-каналов 2020 года вошли «ВДудь» (4%) и «Редакция» (2%) [33].
Советский мир в головах сохраняется, когда возвращаются советские виртуальные продукты, что в определенной степени позволяет удерживать массовое сознание в том же состоянии “сакральности власти”. Таким маркером советскости наверняка можно считать Голубой огонек, поскольку он явно работал тогда на создание советской идентичности, а не был просто концертом. В нем всегда разумно сочеталась развлекательность и идеология. И тот, кто хотел только развлекательности, все равно получал свою порцию идеологии, поскольку они шагали там рядом.
Есть даже такие воспоминания: “В Советские времена, когда развлечений было крайне мало новогодние «Огоньки» многие ждали и смотрели с удовольствием. В том числе, и генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. Так, после очередного «Огонька» председатель Гостелерадио Лапин вызвал к себе делавших эту программу редакторов и сказал: «Мне звонил Леонид Ильич и жаловался на вас». Потом выждал паузу и продолжил: «Огонек» был такой интересный, что он смотрел его до 5 утра и не выспался». За эту программу сотрудникам студии выплатили двойную премию – по 120 рублей. Теперь же, по данным «Интерфакс» в новогоднюю ночь телевизор работал в домах 44% россиян, однако смотрели «Огонек» всего 12%! Ну и действительно, что они там не видели? Звёзды 1990-х, пошлые шутки, сценки в лучших традициях школьной самодеятельности?” [34].
Уже даже А. Мягков просит не показывать в очередной раз “Иронию судьбы”, хотя казалось бы он должен быть только “за”: “Нельзя сказать, что это мой любимый фильм, потому что каждый год показывать по несколько раз любой шедевр – это извращение, это покажется надоедливым. Нельзя надоедать зрителю, но у зрителя, конечно, другое мнение, ему нравится каждый год смотреть эту картину. Хотя мне кажется, это перебор. А кому-то кажется, что очень хорошо” [35].
Социологи подсказывают, что на третьем месте среди раздражающих новогодних факторов стоит повтор того, что всем заранее известно. Одни и те же передачи по телевизору нервируют 8% зрителей: ««Голубые огоньки», которые не меняются уже лет 30»; «Одни и те же артисты на ТВ»; «Женя Лукашин по всем каналам». Кстати, среди мужчин это 7%, среди женщин – 10% [36].
Но они забывают о главной характеристике пропаганды – она всегда должна повторяться. И те, кто в целях наибольшей управляемости массового сознания, наоборот, усиливают советскую составляющую, считают наоборот, и они побеждают. Советская система монолога не пускает в жизнь западную систему диалога. И это понятно, поскольку она намного сложнее для управления. Поэтому ее просто моделируют голосами экспертов на телевизионных политических ток-шоу
Эти пропагандисты разговаривают казалось бы разными голосами, но они говорят одно и то же. Управление головами идет через управление медиа. Чем больше разных медиа будут говорить правильные вещи, тем лучше будет чувствовать себя власть.
С. Гуриев подчеркивает: “для Путина и других современных автократов ответом является способность контролировать информацию, получаемую людьми. Это даёт возможность лидеру убедить большинство населения в том, что, несмотря на несовершенство режима, именно этот режим является наилучшим вариантом для страны. Выполнять подобную задачу в цифровую эпоху очень трудно. Растущее число образованных граждан (или, как мы их называем, «информированные элиты») понимает недостатки режима. И поэтому для автократов императивом становится предотвращение попыток этих элит сообщить правду обществу” [21].
Сегодня меняется даже тональность повествования о Путине. Это уже целая сакральная мифология или мифологическая сакральность, сквозящая в словах Д. Пескова: “У него нет рабочего времени. Фактически Путин живёт на работе с маленькими пятиминутками на человеческую жизнь. Я бы так не смог, это мало кто может. Это уже не работа, это уже смысл жизни. Если нет командировок, если нет каких-то кризисных ситуаций, тогда да, воскресенье выходной день. Что касается президента, то в целом у него все дни рабочие, понимание дня недели и времени практически отсутствует” [36].
Это как горящее ночью окошко в Кремле, о котором писал С. Михалков, где, как потом оказалось, был просто туалет охраны. Но образ был красивым:
Спит Москва. В ночной столице В этот поздний звездный час Только Сталину не спится – Сталин думает о нас.
Эти ассоциации начинают сегодня вдруг активизироваться. Об этом уже рассказывают экскурсоводы в Кремле, а интуристы замирают от услышанного: “восхитимся простодушием моей знакомой (простодушие бюргеров неудивительно), принявшей эту информацию за чистую монету. В то время как Путин терзаем патологическим страхом покушения на него, в связи с чем по всем странам и континентам таскает за собой бронированный лимузин и пьет исключительно из собственного термоса, информация о местонахождении его кабинета сообщена кремлевским экскурсоводам с тем, чтобы они максимально широко распространяли ее среди общественности?! Причем, в данном случае, заметьте, информация, долженствующая быть строжайшей государственной тайной, была разболтана, выдана интуристам!” [37].
Власть всегда у нас сакральна. Исключений пока не было. По этой причине описания ее начинают повторяться, поскольку работают те же механизмы воздействия. Это все реинкарнации вереницы прошлых властителей. Недаром Путин в свое время с интересом посетил выставку, посвященную 400-летию династии Романовых. Так что и Романовы могут на что-то сгодиться…
В. Бурт смотрит на Путина с точки зрения Сталина: “Путин неустанно ищет комбинации, которые помогут ему как можно дольше, а, может, быть и до конца жизни оставаться у власти. Все разговоры о преемнике – не более чем блеф, может обмануть лишь самых наивных. Вряд ли Путин жаждет перекрыть достижение Сталина, находившегося у власти без малого 30 лет, но у президента просто нет другого выхода, как продолжать правление, пусть и с постоянно уменьшающимся коэффициентом полезного действия” [38].
А удачный образ Михалкова о свете в окошке Кремля живет и побеждает, даже пережив своего создателя. Автора даже сравнивают с В. Жуковским, который тоже был автором гимна: “Михалков встал вровень с Василием Жуковским, написавшим в XIXвеке текст гимна Российской империи: «Боже, Царя храни! / Сильный, державный, / Царствуй на славу, на славу нам! / Царствуй на страх врагам…» Впрочем, Михалков превзошел Жуковского. Тот написал один государственный гимн, а Михалков – целых три! На всей планете не было такого человека…” [39].
Пропагандисты-сказочники с телеэкрана рассказывают свои волшебные истории, правда, о врагах. Они активно критикуют страны, в которых живут сами, а потом сами же едут туда: Америку, Прибалтику, Израиль… Кто не имеет там собственных домов, те отправляются на Запад отдыхать. Они задают правила поведения, которые сами же не выполняют. Но как пелось в советское время:
Жизнь невозможно повернуть назад, И время ни на миг не остановишь.
Автор: Георгий Почепцов; профессор, эксперт по информационной политике и коммуникационных технологиях; Rezonans
Литература
- Ханин Г. Как спасти от краха экономику России? https://trv-science.ru/2019/04/kak-spasti-ot-kraxa-ekonomiku-rossii/
- Дмитриев М. Впереди нас ждут очень мрачные времена, и это не преувеличение. Интервью https://www.business-gazeta.ru/article/494867
- Сатаров Г. Нельзя управлять вымышленной страной https://www.newsru.com/blog/15may2020/strana.html
- Пропагандисты https://www.spisok-putina.org/group/propagandisty/
- Ежов С. 13 друзей Путина. Сколько зарабатывают самые известные пропагандисты российского ТВ https://theins.ru/politika/235089
- Соболев С. и др. «Россия 1» в пятый раз обошла «Первый канал» по популярности https://www.rbc.ru/technology_and_media/08/01/2021/5ff704629a79475f72b91ffa?from=column_1
- Подсчитана аудитория российских телеканалов в Новый год https://lenta.ru/news/2021/01/06/tv/
- Голубой огонек. Голливудские блокбастеры против оригинального контента https://lenta.ru/articles/2020/12/25/tnt/
- Названы любимые киногерои россиян https://lenta.ru/news/2020/12/25/bestcharacters/
- Mitrohin N. Back‑Office Михаила Суслова Или Кем И Как Производилась Идеология Брежневского Времени https://journals.openedition.org/monderusse/7955
- Паниотто В. В наше время можно заставить людей верить в любую ерунду. Интервью https://daily.rbc.ua/rus/show/vladimir-paniotto-nashe-vremya-mozhno-zastavit-1609333401.html
- Рыковцева Е. Путин заткнет рот пропагандистам?! https://www.svoboda.org/a/30199483.html
- “Штрафной” финал https://newtimes.ru/articles/detail/199637
- Олтаржевский Г. На честном слове и на помеле: что крылось за преследованиями ведьм в Европе https://iz.ru/1107980/georgii-oltarzhevskii/na-chestnom-slove-i-na-pomele-chto-krylos-za-presledovaniiami-vedm-v-evrope
- Шимов Я. Большевики сто лет назад: как создавалась диктатура https://www.svoboda.org/a/31034416.html
- Дубинская М. Фильм «Отменивший войну»: как не выполнили приказ Ельцина расстреливать людей https://newizv.ru/news/politics/07-01-2021/film-otmenivshiy-voynu-kak-ne-vypolnili-prikaz-eltsina-rasstrelivat-lyudey
- Становая Т. Жизнь при коллективном Путине. Каким будет 2021 год для российского режима и общества https://carnegie.ru/commentary/83537
- Митрофанов С. Не до хамона! Телевизор вступил в битву за всеобщую сытость https://newizv.ru/news/society/15-12-2020/ne-do-hamona-televizor-vstupil-v-bitvu-za-vseobschuyu-sytost
- Шимов Я. Самооболванивание https://www.svoboda.org/a/30081192.html
- Редакция № 6 https://www.kommersant.ru/doc/16875
- Гуриев С. Будущее информационной автократии Путина https://factcheck.kz/mneniya/guriev-budushhee-informacionnoj-avtokratii-putina-mnenie/
- Гуриев С. Автократии нового формата не прибегают к идеологии https://informburo.kz/stati/avtokratii-novogo-formata-ne-pribegayut-k-ideologii-chto-sergey-guriev-rasskazal-v-almaty.html
- Трейзман Д. и др. Авторитаризм в век информации https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2015/03/25/avtoritarizm-v-vek-informatsii
- Гуриев С. Преодоление цинизма – ключевой фактор экономического развития. Интервью https://vot-tak.tv/novosti/sergej-guriev-preodolenie-tsinizma-klyuchevoj-faktor-ekonomicheskogo-razvitiya/
- Гуриев С. Кремлевская информационная атократия начнет разваливаться https://planeta.press/articles/47776-sergej-guriev-kremlevskaya-informatsionnaya-avtokratiya-nachnet-razvalivatsya/
- Гуриев С. Project Syndicate (США): будущее информационной автократии Путина https://inosmi.ru/politic/20191231/246560855.html
- Guriev S., Treisman D. Informational Autocrats https://pubs.aeaweb.org/doi/pdfplus/10.1257/jep.33.4.100
- Guriev S.,Treisman D.A Theory of Informational Autocracy https://poseidon01.ssrn.com/delivery.php?ID=534125082092086103102031029125084101033003058035043086102105067087079024022075105081098099038005016125097090127101070071008076020002055000087001101119028014007098066048052113094090066022122025125115093123097005007097092103068123065069074003024069120&EXT=pdf&INDEX=TRUE
- Карелов С. Информационные автократии — как модель будущего https://sergey-57776.medium.com/%D0%B8%D0%BD%D1%84%D0%BE%D1%80%D0%BC%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B5-%D0%B0%D0%B2%D1%82%D0%BE%D0%BA%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%B8-%D0%BA%D0%B0%D0%BA-%D0%BC%D0%BE%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D1%8C-%D0%B1%D1%83%D0%B4%D1%83%D1%89%D0%B5%D0%B3%D0%BE-aa322922d809
- Трудолюбов М. Почему российским властям нужно преследовать ученых и журналистов — и не обязательно всех остальных? https://meduza.io/feature/2020/07/09/pochemu-rossiyskim-vlastyam-nuzhno-presledovat-uchenyh-i-zhurnalistov-i-ne-obyazatelno-vseh-ostalnyh-maksim-trudolyubov-daet-etomu-nauchnoe-ob-yasnenie
- Шимов Я. Трехэтажная речь власти. История политического языка путинизма https://www.svoboda.org/a/30008457.html
- Сурков В. Долгое государство Путина http://www.ng.ru/ideas/2019-02-11/5_7503_surkov.html
- Владимир Соловьев стал журналистом года по опросу ВЦИОМ. Он обогнал Дудя и Пивоварова https://www.znak.com/2020-12-22/vladimir_solovev_stal_zhurnalistom_goda_po_oprosu_vciom_on_obognal_dudya_i_pivovarova
- «Возвращение зомби»: новогодние концерты на российском ТВ теряют зрителей https://newizv.ru/news/society/01-01-2021/vozvraschenie-zombi-novogodnie-kontserty-na-rossiyskom-tv-teryayut-zriteley
- Лялин Р. Сыгравший Женю Лукашина актер Андрей Мягков заявил, что не стоит показывать «Иронию судьбы, или С легким паром» каждый год https://www.spb.kp.ru/daily/27224.3/4347675/
- В новогоднюю ночь россиян больше всего раздражают фейерверки, нетрезвые люди и голубые огоньки https://www.superjob.ru/research/articles/112625/v-novogodnyuyu-noch-rossiyan-bolshe-vsego-razdrazhayut-fejerverki/
- Песков Д. Путин живет на работе. Это уже не работа, это смысл жизни https://www.kp.ru/daily/27224.3/4348717/
- Зайдман В. Окно в Кремле https://www.kasparov.ru/material.php?id=5E4191A300385#
- Бурт В. Иосиф Сталин и Владимир Путин. Овации и занавес. О сходстве и различиях в судьбах двух руководителей России https://rusplt.ru/policy/vladimir-stalin-iosif-37281.html
- Бурт В. Поэт из ближнего круга Кремля https://rusplt.ru/kulturnaya-rossiya/poet-blijnego-kruga-37260.html