Какого мнения о событиях на Донбассе российские офицеры? Как проходили переговоры с оккупантами и подконтрольными им сепаратистами? Способно ли украинская армия в течение 2-3 недель освободить оккупированные территории Донбасса?
На эти и другие вопросы в интервью газете “ДЕНЬ” отвечает Михаил ЩЕРБИНА — полковник, начальник отдела внедрения службы в резерве мобилизационного управления Главного управления персоналом Генерального штаба ВС Украины, который входил в Общий центр по контролю и координации вопросов прекращения огня и стабилизации линии разграничения сторон.
Напомним, СЦКК — это группа контроля за соблюдением Минского протокола, в которую входили представители украинской и российской сторон. Центр начал работу 26 сентября 2014 года в городе Соледар Донецкой области. 19 декабря 2017 года, все 75 российских офицеров, которые входили в состав российской стороны СЦКК, выехали из Украины и вернулись в РФ, что было официально подтверждено Специальной мониторинговой миссией ОБСЕ в Украине и Государственной пограничной службой Украины.
«РОССИЯНЕ ВСЯЧЕСКИ ТОРМОЗИЛИ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СЦКК, ПРИДУМЫВАЯ РАЗНЫЕ ПРИЧИНЫ»
— В декабре 2014-го я получил приказ отбыть в район антитеррористической операции, — вспоминает мой собеседник. — Взяв самое необходимое, поехал.
— Вам уже было известно о том, что там происходит, ведь позади была Иловайская трагедия, когда погибло немало наших военных?
— Я считал и считаю командировку в зону АТО, а сейчас Операции объединенных сил, обычным заданием, обязанностью каждого офицера. Меня беспокоило другое: как добиться выполнения тех задач, которые на нас возлагало командование, отправляя в район АТО.
— Что это за функции были?
— Мне надлежало войти в состав Общего центра координации и контроля прекращения огня на Донбассе, который начал работу в сентябре 2014 года. К нему, кроме наших офицеров, вошли еще и россияне. В Центре создали 16 групп, которые, разделившись пополам, работали как на подконтрольной нам территории, так и на временно оккупированной, контролируя реализацию достигнутых договоренностей, в частности, прекращение огня и тому подобное. Наши общие наблюдательные посты, были размещены по всей линии разграничения, документально фиксировали обстрелы.
— Вы не первый ли украинский офицер, который непосредственно контактировал с российскими военными. Какие они — так называемые старшие братья?
— На вид люди как люди (улыбается). Ну а если серьезно, то очень разные. Мы постоянно вели с ними разговоры относительно российской агрессии, их личного отношения к этому, пытались убедить в персональной ответственности каждого из них, напоминали о Нюрнбергском процессе. Замечу, что российское МО назначало в состав наблюдательных постов Центра, как правило, тех военных, которые до этого служили в отдаленных гарнизонах. Ни один из них не только не имел семейных отношений в Украине, но и никогда не был здесь. Большинство из них сначала имели очень слабое представление, что именно здесь творится. Но были и такие, кто четко понимал для чего они в Украине. Так, российские офицеры из состава Донецкой, Луганской групп СЦКК, почти не скрываясь, руководили российско-террористическими войсками из штабов их корпусов. Но были и офицеры, которые прошли по две Чечни, но признавали свою вину в агрессии против когда-то, как они декларируют, братского народа.
— Как вы оцениваете роль Центра в прекращении огня, отведении тяжелых вооружений?
— Я не уполномочен давать таких оценок. Могу лишь сказать, что россияне всячески тормозили его деятельность, придумывая разные причины. Например, отказывались выезжать на места обстрелов, объясняя это тем, что могут попасть под огонь своей же артиллерии.
— Но рядом с ними были и украинские офицеры!
— Конечно, что да. Но у них было указание всячески саботировать договоренности, и они добросовестно его выполняли.
«ЭТО НАШИ ВРАГИ, НА РУКАХ КОТОРЫХ СМЕРТИ ТЫСЯЧ ЛЮДЕЙ, ЗА ЧТО ОНИ РАНО ИЛИ ПОЗДНО БУДУТ ОТВЕЧАТЬ»
— Хозяин Кремля, не говоря уже о его вассалах, постоянно утверждает, что кадровых российских военных на территории Украины нет.
— Я их видел. Собственными глазами. Для того чтобы понять что перед тобой кадровый офицер мне, человеку, который прослужил в армии свыше 30 лет, не нужно его удостоверение. Во-первых, они выделялись добротной военной формой, которую носили с соблюдением всех уставных требований, поведением, иногда московским акцентом. Этого не скажешь о боевиках: своей одеждой, манерами, в конечном итоге лексиконом те больше напоминали известного киногероя Попандопуло. Но при появлении своих российских кураторов они отдавали им военную честь, а получив приказы, мгновенно выполняли их.
— Уважали, по-видимому.
— Относительно уважения не знаю, но побаивались: в этом нет никакого сомнения. И наоборот сами россияне смотрели на того же «Моторолу», как на посмешище, когда тот, например, приезжал на переговоры за рулем квадроцикла, увешанный разным оружием.
— Сегодня, как известно, Украинской армии противостоят 1-й и 2-й так называемые армейские корпуса, которые дислоцируются в «ДНР» и «ЛНР» и которыми командуют российские генералы. С ними не пришлось общаться?
— С ними — нет, а вот с начальниками штабов имел дело.
— Какое впечатление они произвели на вас?
— Это наши враги, на их совести, если она у них осталась, смерти тысяч людей, за что они рано или поздно будут отвечать. И на этом точка. А если они интересуют вас как специалисты, то это хорошо подготовленные в военном плане люди, за плечами которых немало так называемых горячих точек, возникновение которых спровоцировали сами же россияне, и где они, военные, «налаживали мир». Например, Абхазия, Чечня, Приднестровье, Южная Осетия. И здесь, в Украине, все они оказались не случайно.
— Вы имели контакты и с «армейцами» самопровозглашенных республик. А эти что собой представляют?
— Это люди, которые еще вчера ничего из себя не представляли в этой жизни, а сегодня, взяв в руки автомат, чувствуют себя хозяевами мира. Это преступники.
Расскажу о таком случае. В феврале 2015-го мы договорились с «вождями» псевдореспублик об эвакуации из-под обстрелов жителей Дебальцево. В соответствии с этими договоренностями, люди имели право в течение двух дней выбирать, куда им ехать — на территорию «республик» или в Украину. В первый день, когда проводили эвакуацию, абсолютное большинство из них пожелали выехать на подконтрольную Украинскому государству территорию: из почти восьмисот человек лишь 15—20 выбрали так называемую «ДНР». У нас не хватило автобусов для всех желающих, и мы успокаивали людей, что остальных заберем на следующий день.
Но проукраинская позиция жителей города настолько возмутила боевиков, что они, в противоречие договоренностям, без любых объяснений запретили последующую эвакуацию, обрекая людей на смертельную опасность. Однако это не помешало так называемому омбудсмену «ДНР» Дарье Морозовой на следующий день заявить, что «украинским военным начихать на мирное население». Вот она, мораль «борцов с хунтой»!
Случалось, что эти подонки пробовали использовать украинских офицеров СЦКК на оккупированной территории в качестве живого щита. Ради справедливости скажу, что именно благодаря вмешательству российского капитана, однажды этого не случилось. У меня до сих пор остались в записной книжке телефонные номера Захарченко, «Гиви», «Моторолы» и других «вождей», с которыми приходилось контактировать.
«…ТОГДА МНЕ ВСЕ-ТАКИ УДАЛОСЬ ОСВОБОДИТЬ ТРЕХ ПЛЕННЫХ И ЗАБРАТЬ ТЕЛА ВОСЬМИ ПОГИБШИХ «КИБОРГОВ»
— Кстати, по интернету до сих пор «гуляют» фото, на которых крайне возбужденный Захарченко называет вас украинским «карателем».
— Это случилось 15 января 2015 года, когда продолжались ожесточенные бои за Донецкий аэропорт, а Захарченко ежедневно заявлял, что терминал уже их. В подтверждение сказанного, он решил устроить там пресс-конференцию. Туда поехали представители ОБСЕ, в том числе Александр Фуг (заместитель руководителя наблюдательной миссии от этой организации. — Авт.), а также украинские представители СЦКК. Были и два генерала — украинский и российский. На подъезде к аэропорту нас остановили боевики. Вскоре подошли представители массмедиа, и Захарченко сразу начал рассказывать им о том, что «ДАП уже наш, и там нет ни одного украинского военнослужащего, но украинцы не позволяют журналистам подъехать к терминалам и убедиться в этом, обстреливая их». Я не смог стерпеть и отрицал, сказав, что все им сказанное — ложь. Внимание журналистской братии переключилось на меня. Минут за 10—15 Захарченко начал орать, что и я, и все украинцы пришли на Донбасс как «каратели». Но его быстро успокоил офицер из его окружения. Кем он был по должности — не знаю, но это точно был российский офицер. И судя по тому, как к нему относились боевики и сам Захарченко, — довольно высокопоставленный.
— На этом знакомство с ним закончилось?
— Нет, через несколько дней я встречался с ним в здании Донецкой облгосадминистрации, где сегодня заседает «народное правительство Донецкой республики». Шла речь об обмене пленными и телами погибших. Это происходило в присутствии нескольких российских офицеров. Судя по их поведению, двое из них были генералами. Захарченко сообщил, что перед тем, как отдать нам тела погибших украинцев, он хочет провести торжественную церемонию отпевания. А когда мы остались один на один, предложил даже попить кофе! Мы беседовали около часа.
— Интересно о чем?
— Больше спрашивал я, пытаясь выяснить их планы и добиться освобождения пленных. Он пообещал освободить из плена всех «киборгов», кроме комбата Кузьминых. Мне показалось, что мой собеседник не был откровенным, потому что на мои вопросы, не прослушивают ли нас, он так и не ответил.
На следующий день я опять поехал к этим террористам. Около аэропорта увидел наших пленных: со следами издевательств, оборванных, что противоречит всем международным конвенциям. Я сразу отказался принимать участие в таких «торжествах», тогда мне все-таки удалось освободить трех пленных и забрать тела восьми погибших «киборгов».
«ОДНАЖДЫ К НАМ ПОДОШЕЛ МАЛЕНЬКИЙ МАЛЬЧИК И СПРОСИЛ, МОЖЕТ ЛИ ОН ТИХОНЬКО СКАЗАТЬ «СЛАВА УКРАИНЕ»
— Как вы относитесь к утверждениям, что украинская армия способна в течение 2—3 недель освободить оккупированные территории?
— Полностью согласен с ними. Но для этого нужно единственное условие — невмешательство российской армии. Скажу больше. Если бы не вторжение летом 2014-го российских батальонно-тактических групп, не обстрелы наших войск из территории России, то о сепаратистах мы бы давно уже забыли: нам тогда не хватило буквально нескольких недель, чтобы покончить с этим всем. А если Россия прекратит поставлять бандитам оружие, технику и боеприпасы, то они за несколько недель сами разбегутся кто куда. Как крысы из тонущего корабля.
— Что идейных, готовых отдать жизнь за свои «республики», нет?
— Если и есть, то мизерное количество. Абсолютно мизерное. Остальные — местные бандиты, искатели приключений и разная сволочь. Есть, правда, и те, кто, лишившись возможности зарабатывать на жизнь и кормить свои семьи, тоже направились в эти «армии».
— А как относятся местные жители к украинским военным? Ведь все мы помним, как представители Донецка, в том числе и женщины, всячески издевались над пленными «киборгами», которых боевики вели по улицам города.
— Находясь на Донбассе, мы, выходя в город, никогда не «увешивались» автоматами, гранатами. Мы не чувствовали никаких проявлений агрессии или неуважения. Напротив, чаще всего местные жители предлагали помощь. Однажды к нам подошел маленький мальчик и спросил, может ли он тихонько сказать «Слава Украине». Нас это так растрогало.
Именно ради таких людей мы не остановимся, пока не освободим все оккупированные территории.