Семен Глузман: пора сменить «девочек» в «борделе» под названием «украинская медицина»

Знаю, я странно похож на ничейную бабушку из романа Ильфа и Петрова. Она, старая, проживая на антресолях в «Вороньей слободке», не верила в электричество и потому жгла лучину. Я, также не очень молодой, вопреки повелениям рассудка и парламентского большинства, не верю в эффективность реформы системы здравоохранения в Украине. Сегодня — не верю. И вот почему.

Потому что хорошо помню классический советский анекдот об экспериментальном публичном доме. Где всё не удалось по единственной причине: директор менял кровати, а не «девочек». С тоскою наблюдаю за немалыми законодательными усилиями Администрации Президента вкупе с Министерством здравоохранения, за мощными административными усилиями губернаторов в пилотных регионах и т. д. и т. п., отчётливо понимая: реформа не получится! 

По той же причине, меняют кровати, оставляя всё тех же престарелых советских «девочек». Тех же университетских ректоров и деканов, тех же профессоров и доцентов, с усердием готовящих плохих специалистов. Скверных врачей, не способных трудиться самостоятельно, ответственно и эффективно.

Об этом — молчание. Улучшаем дороги, размечаем маршруты короткого «довоза» пациентов автомобилями скорой медицинской помощи, меняем вывески на прежних сельских амбулаториях и поликлиниках, называя их гордым слоганом «приёмная семейного врача»…

А семейного врача, настоящего, уверенного в себе всё ещё нет. И не будет. Если, конечно, не считать всерьёз таковым переназванного педиатра или поликлинического «ухо-горло-носа». Плохой учитель не может воспитать успешного ученика.

Фото: Макс Левин

Я вырос во врачебной семье. Мой отец более тридцати лет преподавал на кафедре института, готовившего врачей. От отца, наблюдательного и критичного профессионала, я знал многое. Знал о тщательно скрывавшейся тогда, в СССР изнанке преподавательской практики и зияющих пустотах советской медицинской науки.

О профессоре П., имевшем прозвище «Федя-дурак», о профессоре К., о которой злобно шутили как о «не имеющей головного мозга…». О слабых диссертациях, защищаемых в так называемых закрытых учёных советах, куда не допускалась широкая научная публика, не имеющая специального допуска КГБ… Всё это было. Но в сравнении с вакханалией сегодняшних реалий псевдопрофессионализма и псевдонауки те, советские отклонения видятся едва заметными, микроскопическими.

Над нами смеются. Страна, имеющая 14416 докторов наук и 84000 кандидатов наук (по состоянию на конец 2010 года, сейчас — больше) занимает последние, нижние строки в таблицах индекса цитирования — основного показателя эффективности науки. Рядом с Гондурасом и Либерией. Иран, далеко не самое передовое по технологиям и науке государство, официально, правительственным актом отказался признавать украинские врачебные дипломы. Причина — низкое качество наших выпускников.

Стыдно и страшно рассматривать эти таблицы, свидетельствующие о единственном и главном — нашем убожестве. Об убожестве страны, имеющей свою собственную Академию медицинских наук, десятки научно-исследовательских институтов и сотни кафедр.

История с псевдопрофессором от нейрохирургии Слюсарчуком — также яркая иллюстрация к состоянию дел в национальной медицинской науке. Как и такая, вполне анекдотическая история: киевский профессор Н., очень плохой профессионал с чрезвычайными амбициями, в одном из многочисленных «научных» журналов, признаваемым нашим ВАКом, опубликовал результаты своего глубокого размышления.

Уж не знаю, каким образом этот плод великого ума стал известен крупному западному исследователю, работающему в этой же проблематике. В очередной своей публикации западный мэтр одной строкой уделил внимание работе профессора Н., назвав её полностью несостоятельной. Узнав от коллег о таком «успехе», наш профессор гордо информировал своих сотрудников: «Меня процитировали в таком серьёзном журнале!»

Фото: globaldental.com.ua

Кстати, профессор Н. — готовит будущих врачей. Как может, так и готовит. Да и псевдопрофессор Слюсарчук стремился возглавить в Киеве кафедру нейрохирургии. Не получилось в силу ряда субъективных причин, а то бы — учил.

А вот у других получилось, в трёх медицинских вузах были открыты невиданные в мире факультеты по подготовке так сказать комбинированных специалистов «врачей-психологов». Этот смелый образовательный проект приносит отцам-основателям вполне конкретные деньги, а системе здравоохранения, в частности, практической психиатрии серьёзные проблемы.

Реформа, осуществляемая сегодня в Украине, захлебнётся. Неизбежно захлебнётся. Если госпожа Акимова и возглавляемый ею Комитет экономических реформ не приступит к замене «девочек».

А теперь, собственно, анекдот:

По просьбе трудящихся ЦК КПСС решил в одном из областных центров открыть экспериментальный публичный дом.

Во-первых, удовлетворялись давние чаяния значительной части советских мужчин, во-вторых, не вызывала сомнения рентабельность такой новации.

Спустя год директор публичного дома был приглашён в обком партии с отчётом о проделанной работе. Оказалось, что проект был провальным, там почти не было посетителей.

Директора строго спросили:

— «В чём дело, Иван Иванович, народ так ждал открытия вашего заведения. Мы выделили вам прекрасное старинное здание в центре города, не так ли?» 

— «Да, — ответил директор — здание прекрасное и очень удобное» 

— «Не понимаем, может быть вы сделали плохой ремонт в помещении?» 

— «Ну, что вы. Ремонт был очень хороший. Мы не экономили!» 

— «Мы дали вам немалые деньги на внешние украшения, красивую вывеску над входом, изящные красные фонари!» 

— «Да, это так. Здание смотрится очень ярко, привлекательно» 

— «Так может кровати у вас плохие, старые?» 

— «Что вы, мы закупили лучшие. Большие, красивые, с прекрасными матрацами и нежно-розовым постельным бельём» — «В чём же дело, с девочками у вас, что ли, плохо?»

 — «Нет-нет. Мы взяли только проверенных. В основном — членов партии с 1917 года!»

Автор: Семен Глузман, ЛЕВЫЙ БЕРЕГ