«Дело Параджанова» сфабриковано КГБ. Но выдающийся режиссер до сих пор не реабилитирован в Украине

Выдающийся кинорежиссер, автор гениального фильма «Тени забытых предков» Сергей Параджанов по сфабрикованным обвинениям остается в Украине в статусе лица, совершившего криминальные преступления, за что понес наказание. Этот факт — досадное наследие нашего прошлого, вопиющий анахронизм, от которого следует избавиться в официальном порядке.

17 декабря 1973 г. в Киеве арестовали режиссера Сергея Параджанова. Ему инкриминировали ст. 122, ч. 1, 2 Уголовного кодекса УССР. Именно с этого дня начинается отсчет «тюремной» эпопеи гениального мастера украинского поэтического кино, автора фильма «Тени забытых предков». «Дело Параджанова» уже почти 40 лет не оставляет равнодушными и почитателей режиссера, и журналистов, и правозащитные организации, и мировое сообщество.

И никогда оно не воспринималось однозначно, всегда за ним усматривался политический заказ. То, что судебный процесс над Параджановым происходил по сфабрикованным и подтасованным фактам, подтверждает и последнее открытие — рассекреченное письмо («Информационное сообщение») тогдашнего главы КГБ при Совете министров Украинской ССР генерал-полковника Виталия Федорчука к первому секретарю ЦК Компартии Украины Владимиру Щербицкому. Этого документа, а также многих других материалов в деле Параджанова, по мнению председателя общественной организации «За реабилитацию «Первомайской двойки» Валерия Кравченко, вполне достаточно для того, чтобы реабилитировать выдающегося режиссера, тем более что через год мир будет праздновать 90-летие со дня его рождения.

— Г-н Кравченко, вы занимаетесь реабилитацией политических узников, которым когда-то, чтобы продлить срок заключения, навесить ярлык аморальности и скрыть от международной общественности масштабы политических репрессий в Украине, инкриминировали еще и сфабрикованные криминальные статьи. Что побудило вас взяться за дело Сергея Параджанова?

— Уж очень противоречивым казалось все, что связано с личностью Параджанова. С одной стороны, его называли гением, выдающимся кинорежиссером, уникальным художником. С другой — тогдашняя власть навесила на него клеймо извращенца и спекулянта и на пять лет засадила в зону. И хотя неоднократно говорилось о восстановлении справедливости, о необходимости реабилитировать художника, а Национальный союз кинематографистов Украины в 2009 г. даже подал ходатайство в соответствующие инстанции, по опыту мы знали: для правосудия нужны конкретные факты, которые бы свидетельствовали о том, что дело было сфабриковано.

Таким образом, мы начали эту кропотливую работу в сотрудничестве с Союзом кинематографистов Украины, чтобы максимально выяснить суть дела Параджанова и предоставить инициаторам правовую помощь.

— К каким фактам вы апеллируете, чтобы доказать, что дело Параджанова сфабриковано?

— Уже первые документы — в частности, донос некоего Семена Петровича Петриченко — вызвали много вопросов. Я обратил внимание на факты и детали, которые обошла вниманием пресса. В доносе, кроме всего прочего, отмечалось, что Сергей Параджанов является «развратником» и т. п. Автор просил начальника милиции «положить конец этим развратным действиям».

Вместе с тем донос оказался анонимкой. Ведь младший лейтенант Артеменко, которому поручили выяснить суть дела, не нашел заявителя по указанному в доносе адресу. Более того. Неизвестно, как именно эта кляуза вообще попала в милицию. Если бы ее прислали по почте, то в судебном деле должен был бы быть и конверт, это правило следствия. Но конверта нет. Так кто же принес донос? Кто его принял? У кого? Все должно быть зарегистрировано. А это не сделано. Младший лейтенант Артеменко обязан был выяснить все обстоятельства…

— В 1937 г., как известно, по таким доносам тоже судили…

— К чему все это привело, мы знаем. Культ личности Сталина осужден. Анонимки — ошибочная юридическая практика, по ним нельзя возбуждать уголовные дела — это требование процессуального законодательства.

Но в случае с Параджановым все было так, как в 1937-м. Артеменко хоть и пишет в рапорте начальнику, что «установить лицо заявителя невозможно», прилагая письмо из адресного бюро, где сказано, что такой-то гражданин по указанному адресу не проживает, однако все равно утверждает: дескать, указанные факты подтвердились, и, таким образом, против режиссера нужно возбуждать уголовное дело.

Что касается автора доноса, то вопрос о том, кто он, так и остался без ответа. Это дает основания связывать авторство со всесильными службами, которые были инициаторами возбуждения уголовного дела.

Изучая дело Параджанова, я обратил внимание на еще одну характерную деталь. Упомянутый рапорт, в котором, в частности, написано (цитирую): «Установлено, что Параджанов С.И. на протяжении длительного времени занимался…» — младший лейтенант Артеменко написал 12 декабря.

Каким образом это было «установлено»? Ведь только 13 декабря, то есть на следующий день, к Артеменко начали идти «пострадавшие» и свидетельствовать, «как все было». Где их находили? Неизвестно. Заявление какого-то механика из НИИ Александра В., 21-летнего Феликса Д., сотрудника еще одного НИИ Михаила С. написаны 13 декабря. То есть до того, как были найдены свидетели. Феликс Д. например, пишет об отношениях 13 декабря — на второй день после упомянутого рапорта. Еще большее удивление вызывает то, что на рапорте Артеменко стоит резолюция полковника Хряпы, датированная еще раньше — 11 декабря, днем, когда еще и самого рапорта не было. Такая вот путаница с датами…

— И что, никто не обратил на это внимания?

— Представьте себе! Да и кому до этого было дело, ведь следствие велось очень поспешно. А защиты как таковой у Параджанова не было, поскольку объяснения и аргументы адвоката Кисенишского просто не принимали во внимание.

Бросается в глаза, что следователь Артеменко за один день, 13 декабря 1973 г., выполнил столько работы (обнаружил и допросил пострадавших и свидетелей, написал несколько документов и собрал под ними подписи), что с ней и рота милиционеров не управилась бы.

Аналогично действовал и вновь назначенный следователь по особо важным делам из Генеральной прокуратуры Евгений Макашов. На одном из присланных им документов четко указано: «Прошу исполнить это быстро в связи с тем, что дело находится под контролем».

Скажите, пожалуйста, какой может быть «контроль» над следствием?

— А с чем связана смена следователей в деле Параджанова?

— Объяснения в документах я не нашел. В моем судебном деле такую передачу обосновали его большим объемом. Думаю, что Параджанова нужно было выставить особо опасным для общества, а это должно обеспечиваться именно таким статусом следователя.

Но не исключено, что понадобился более хитрый и опытный следователь. Исследователь творчества режиссера Роман Корогодский писал, что Макашов (как тонкий юрист-психолог) навязал гениальному художнику свою игру и переиграл его…

Хотя кто бы ни вел дело Параджанова, в нем прослеживается одна закономерность: Сергей Параджанов виновен. Автор доноса не найден, но факт нарушения ст. 122 установлен, да еще и задним числом.

Данные экспертизы свидетельствуют, что никакого акта мужеложства 13 декабря между Феликсом Д. и Параджановым не было. Но в документе речь идет о нем как о произошедшем. Свидетелей нет. Сергей Параджанов отбрасывает все обвинения в свой адрес. Но суд принимает сторону обвинения.

Аналогичная ситуация и с обвинением в демонстрации и распространении порнографических материалов. Это еще одна статья, по которой он осужден.

Но ведь для того чтобы предъявлять такое обвинение, сначала нужно было доказать, что материалы, о которых идет речь, являются порнографическими. А это правовое понятие. И принадлежность их к порнографическим должна была установить квалифицированная комиссия экспертов. Вместе с тем в деле есть только материалы допроса художника Анатоля Фуженко. Следователь, в частности, задает вопрос, видел ли он у Сергея Параджанова порнографические изображения. «Нет, не видел, — говорит тот. — Правда, он показывал мне шариковую авторучку, в которую был вмонтирован цилиндрический телевизор с изображением голой женщины. Но это не порнография», — подчеркнул художник.

Кому больше доверять — человеку, который имеет дело с изобразительным искусством и знает, где грань между порнографией и искусством, или следователю, который все равно записал, что имеющиеся материалы являются порнографическими? Однако суд идет по следу, указанному Макашовым.

— Известно также, что специалисты из уважаемой организации «Амнистия-интернэшенел» в свое время анализировали это судебное дело и признали практически все обвинения сфабрикованными. Об этом сообщил в одной из публикаций сын кинорежиссера Сурен Параджанов.

— Логически возникает вопрос: каковы же были настоящие причины охоты на режиссера? Можно ли что-то добавить к тому, что уже сказано и написано? Я имею в виду прежде всего политический подтекст. Ведь армянин Параджанов всегда поддерживал представителей украинской интеллигенции, выступавших против репрессий и боровшихся против колониального статуса Украины. Наконец, Сергей Параджанов был режиссером-новатором, самобытным, «непослушным» художником, а таких не особенно приветствовали в те времена в Украине.

Непосредственным толчком к будущему аресту Сергея Параджанова, как говорят, стало его выступление 1 декабря 1971 г. в Минске перед творческой и научной молодежью. Там он показывал свой фильм «Цвет граната». Запись выступления председатель КГБ Юрий Андропов прислал в ЦК КПСС. С этого все и началось.

Мне удалось раздобыть в архивах документ, которого, конечно, нет в судебном деле, но я считаю, что он может быть особенно важным и весомым аргументом для правоохранительных органов в деле реабилитации Сергея Параджанова… Речь идет о рассекреченном недавно письме («Информационное сообщение») тогдашнего шефа КГБ УССР Виталия Федорчука своему патрону — первому секретарю ЦК Компартии Украины Владимиру Щербицкому. Так вот, в этом письме все как на ладони. Сергей Параджанов, оказывается, попал в поле зрения органов государственной безопасности еще в 1950-е годы. Почему? Потому, что с его стороны фиксировались, как говорится в письме, «клеветнические мысли» о «притеснениях свободы творчества» в стране, о «партзаказах» в искусстве. Далее в письме отмечается, что «на протяжении ряда лет Параджанов отрицательно влиял на молодых творческих работников, призывая выкопать могилу соцреализму» и «выгнать красных комиссаров из кино».

Шеф КГБ пишет Щербицкому и о том, что Сергей Параджанов поддерживал контакты с «экстремистски настроенными националистами. В том числе с Иваном Дзюбой, Евгением Сверстюком, Иваном Светличным, Николаем Холодным и другими, использовавшими премьеру его фильма «Тени забытых предков» для открытых антисоветских выступлений».

Более того, тогдашний шеф КГБ докладывал Щербицкому, что Сергей Параджанов после «привлечения указанных лиц в 1972—1973 годах к уголовной ответственности за антисоветскую националистическую деятельность вынашивал намерение организовать кампанию «массового протеста», поддерживал материально семью И.Дзюбы».

Приведу еще одну цитату из письма тогдашнего начальника всесильного ведомства своему боссу, раскрывающую судебное дело как заказное: «Вражеские действия Параджанова были прекращены в декабре 1973 г. органами прокуратуры с использованием наших материалов о его аморальном образе жизни и участии в спекулятивных сделках».

Обратите внимание на слова «с использованием наших материалов». Вот откуда путаница в датах, о которой я говорил, нежелание видеть очевидные нестыковки в материалах следствия и устанавливать истину. Из документа понятно, почему режиссера ограничивали, почему не давали снимать кино и почему он не смог реализовать столько своих замыслов.

Если учесть это рассекреченное письмо, то Сергея Параджанова вообще можно было бы считать жертвой политических репрессий и реабилитировать по Закону Украины «О реабилитации жертв политических репрессий». В нем, как известно, выписан механизм пересмотра судебных дел бывших политзаключенных: Генеральная прокуратура вместе со Службой безопасности Украины обрабатывают дело и передают его в суд для пересмотра и реабилитации. Но такое у нас вряд ли возможно.

— И все же, есть ли перспективы для реабилитации Сергея Параджанова? Как-никак, а менее чем через год весь киномир будет отмечать 90-летие со дня его рождения?

— Новых обнаруженных обстоятельств, считаю, достаточно. Все необходимые документы тоже подготовлены. Я подавал их уже в районную и областную прокуратуры, дважды подавал ходатайства в Генеральную прокуратуру, но оттуда их снова направляют в низшие инстанции, поэтому пока что ничего определенного сказать не могу.

Этот вопрос для правоохранительных органов, как вы понимаете, очень щекотливый. Усложняет работу и то, что изменяются условия реабилитации. За два последних года Верховная Рада Украины дважды вносила изменения в Уголовный процессуальный кодекс. Так, по Кодексу 2010 г. согласно ст. 32 с ходатайством о пересмотре судебных дел по вновь обнаруженным обстоятельствам надо было обращаться в прокуратуру. В ноябре 2012 г. в эту статью были внесены изменения, и теперь следует обращаться в суд.

Таким образом, нужно снова все начинать сначала. Начнем с Киевского областного суда, который и вынес Сергею Параджанову 25 апреля 1974 г. приговор: пять лет колонии строгого режима. В обвинительном заключении — статьи за гомосексуализм, спекуляцию и распространение порнографических изображений.

…Хотелось бы, конечно, чтобы теперь официальные органы не отделались молчанкой, как это продолжается вот уже двадцать лет, с тех пор как ликвидирована коммунистическая «империя зла». Реабилитацию Параджанова поддерживают кинорежиссеры Роман Балаян, Александр Муратов, другие известные люди. Ему посвящено немало фильмов, установлены памятники. Еще при жизни в Ереване был открыт музей С.Параджанова, его именем названа одна из планет. Похоронен художник в Ереване в Пантеоне Славы.

И при этом в Украине Сергей Параджанов по сфабрикованным обвинениям остается в статусе лица, совершившего криминальные преступления, за что понес наказание. Этот факт — досадное наследие нашего прошлого, вопиющий анахронизм, от которого следует избавиться в официальном порядке.

Автор: Алексей Гавриш, Зеркало недели – Украина