Кровавые информационные войны Ближнего Востока: зачем показывать по ТВ зарезанных детей

29 января 2004 года, после очередного теракта в иерусалимском автобусе израильское правительство пошло на экстраординарный шаг. Видеозапись с места теракта, где были отчетливо видны разорванные и разбросанные по обуглившемуся автобусу фрагменты тел, попала не в архив МВД, а на вебсайт израильского МИДа. 10 минут кровавого реалити-ТВ поразили посетителей сайта и собрали миллион просмотров меньше, чем за 24 часа…

Перед тем как разместить эту видеозапись на сайте, правительство попросило специальное разрешение у семей погибших людей (в результате теракта погибло 11 человек), и только после получения разрешения материалы были опубликованы. И все же, несмотря на колоссальный резонанс, который вызвала эта видеозапись в мире, и вопреки тому, что семьи дали свое «добро» на их публикацию, с тех пор к этому методу распространения информации в Израиле больше не прибегали.

Видеозапись с места теракта

Общественное мнение было против использования тел погибших для того, чтобы выиграть информационную войну любой ценой, и подробности десятков других терактов, которые последовали за взрывом в автобусе №19, остались неизвестными для мира. Израиль – это очень маленькая страна, где все знают друг друга, и все знают все друг про друга. Поэтому военная цензура накладывает «вето» на публикацию имен погибших солдат до того, как были оповещены их семьи.

Поэтому все телеканалы отказываются наводить камеру на дымящиеся останки тел на месте теракта, зная, что там может оказаться любой. Взрывы звучали в университете, в котором я училась, в автобусах, где ездила, в супермаркетах, где покупала продукты. Близкие друзья погибали и были ранены в терактах.Через день после теракта в Итамаре двое из моих знакомых рассказали, что близко знали родственников и членов погибшей семьи.

Тем не менее, спор на эту тему продолжался в Израиле до сих пор. Использовать или не использовать всю информацию, которой располагаешь? Является ли публикация фотографий «с теракта» оскорблением памяти погибших или напротив – увековечиванием этой памяти? Может ли самоцензура повлиять на то, как произошедшую трагедию будут воспринимать в мире?

Современный информационный мир становится все более и более визуальным. Один кадр равен тысяче слов, а иногда и сотням тысяч. Любое событие, если оно не будет запечатлено на видеокамеру, фотоаппарат или хотя бы телефон, практически не имеет шанса быть усвоенным коллективной человеческой памятью.

Одно дело, когда ты читаешь сухую заметку о том, что где-то под Тель-Авивом взорвали автобус. И совсем другое, когда ты видишь своими глазами, как дымится его корпус, как санитары пытаются вытащить раненых, как люди из специальной службы «ЗАКА» собирают фрагменты тел, как рвутся внутрь, на закрытую полицией территорию родственники тех, кто остался там, в аду.

Особенно, если речь идет об иностранном зрителе, который уже не раз видел подробные съемки результатов авиаударов израильской авиации в секторе Газа и операций в городах Западного Берега. В Палестинской Автономии убеждены, что международное сообщество имеет право знать все, и что если гибнут люди и, в особенности, дети – мир должен об этом знать и видеть все ужасающие подробности.

Поэтому на протяжении всех лет интифады международные каналы показывали гибель мальчика Мухаммада ад-Дора, который стал символом палестинской борьбы, и чьим именем были названы десятки улиц в арабских городах, хотя до сих пор не установлено, чьи пули убили ребенка (он погиб в результате перестрелки между израильскими солдатами и палестинскими боевиками). А после взрыва молодежной дискотеки в Тель-Авиве, где погибло 17 подростков (еще четверо скончались через несколько дней после теракта), Израиль транслировал лишь детские фотографии и кадры с похорон.

Тамар обнаружила страшную картину, когда вернулась домой. Дверь была заперта, ее четырехлетний брат услышал стук, проснулся и открыл дверь. Соседка, которая прибежала на истошный крик девочки, рассказывает, что ноги мальчика были перепачканы кровью, а двухлетний ребенок был в состоянии шока.

На следующий день тысячи израильтян, которые никогда не были в поселении Итамар и не были знакомы с семьей Фогель, приняли участие в похоронах. Крошечный белый саван, который был бережно положен в могилу, еще долго будет появляться в кошмарных снах у сотен тысяч израильтян, которые наблюдали за похоронами в прямом эфире по телевидению.

Можно много говорить о сути и причинах арабо-израильского конфликта, о его обстоятельствах и перспективах, о поселениях и поселенцах, но ясно только одно: трехмесячная девочка, которая была хладнокровно зарезана нелюдями, никакого отношения к этому конфликту не имела. Именно поэтому было принято решение (опять же с разрешения семьи) распространить леденящие кровь фотографии и видеозапись в интернете и СМИ.

Я видела в режиме онлайн, какой эффект это произвело. Если в субботу и воскресенье большинство арабских телеканалов и вебсайтов передавали скупую и отрывочную информацию об инциденте, сообщая о гибели «пяти поселенцев», а на палестинских и арабских форумах люди поздравляли друг друга с «успешной операцией против поселенцев», то в понедельник отрицать, что речь идет о маленьких детях и о грудном младенце, было уже невозможно.

Фотографии были размещены даже на самих радикальных джихадистских сайтах и вызвали волну осуждения и гнева со стороны тех, кто в течении двух дней думал, что речь идет о взрослых людях, убитых в бою со взрослыми мужчинами. К сожалению, этого гнева, видимо, недостаточно, чтобы в корне изменить подход к проблеме террора, и наряду с теми, кто писал о «недопустимости убийства детей и бесчеловечности трагедии в Итамаре», было немало и тех, кто считает эту акцию «справедливым возмездием за преступления оккупантов».

А некоторые, в том числе и в палестинском руководстве, убеждены, что это конспирация Мосада, поскольку «палестинцы на это неспособны и никогда не стали бы убивать детей». К сожалению, десятки, если не сотни терактов против семей и детей показывают, что это не так.

Теракт в городе Йехуд, где погибла мать и двое детей, а на дворе шел 1952 год, то есть задолго до Шестидневной войны и основания поселений. Теракт в Нагарии в 1979 году, когда прибывший с территории Ливана убийца Самир Кунтар убил отца Дани Харана и размозжил голову его двухлетней дочери Эйнат. Яэль, жена Дани и мать Эйнат, пряталась на антресолях с другой дочерью, которая задохнулась в объятьях матери, пытавшейся спрятать ее от убийцы.

Теракт в 2002 в том же Итамаре, где погибла мать и двое детей от рук террористов. Этот список, к сожалению, можно продолжать бесконечно. Последние имена в нем – это имена семьи Фогель –Уди, Рут, Йоав, Элад и Адас.

Автор: Ксения Светлова, СЛОН.ру