Как грамотно сбежать из Северной Кореи

Наказание перебежчикам назначается разное – решившим просто подработать в Китае, как правило, дают несколько лет трудовых лагерей. Те же, кто пытался с помощью христианских миссионеров и правозащитников перебраться в Южную Корею, получает обвинение в антигосударственной деятельности. Это означает пожизненный лагерь или смерть.

В средине прошлого месяца  в Сеул без шума и встречающих репортеров были рейсовым самолетом доставлены из столицы Лаоса двадцать человек, включая детей и инвалидов.

Все эти люди бежали из КНДР и оказались в сонном Вьентьяне после долгой и временами смертельно опасной дороги. В столице Лаоса они поначалу жили на частных конспиративных квартирах, однако в начале июня были спешно переведены в здание посольства Южной Кореи. Где и ютились несколько недель в ожидании разрешения на отъезд в трех небольших комнатках, в том числе и в резиденции самого посла.

Спрятали их там не просто так – дело в том, что в мае в Лаосе была задержана предыдущая группа беженцев из девяти человек в возрасте от 9 до 23 лет.

После ареста их 18 дней продержали в кутузке, а потом выдали агентам КНДР. После этого беженцев на рейсовых самолетах вывезли в Пхеньян, их дальнейшая судьба неизвестна.

Сначала выяснилось, что в КНДР уже давно не социализм. Потом — что со времен Великого переселения народов люди не очень-то изменились к лучшему. И наконец — что между Южной и Северной Кореей общего гораздо больше, чем можно себе представить издалека.

Измена родине. Кто, почему и как бежит из Северной Кореи в Южную

История с выданными перебежчиками вызвала шок – дело в том, что раньше власти Лаоса годами закрывали глаза на проложенный по их территории тайный коридор переправки людей из КНДР в Южную Корею.

Напрямую туда бежать невозможно – две части полуострова разделяет непроходимая Демилитаризованная зона, напичканная созданными в разные годы и временами полузабытыми минными полями, ловушками, проволочными заграждениями. Некоторые решаются рвануть на Юг на лодке – но это немногим менее рискованно.

Поэтому стандартный вариант расставания с КНДР заключается в нелегальном переходе длинной и долгие годы очень плохо охранявшейся границы с Китаем, которая проходит в основном по рекам Ялу и Туманган.

Летом их пересекают по мелководью, зимой – по льду. Окна на границе держат частные брокеры из числа контрабандистов с хорошо налаженными связями у пограничников: для них переправка людей в Китай и обратно – валютный бизнес. Тарифы сейчас сильно выросли: если раньше можно было отправиться в КНР за сотню баксов, то теперь, говорят, и тысячи мало.

Большинство перебежчиков, кстати, в Китае так и остаются на заработки, а потом с мешочком юаней или долларов переправляются обратно на родину.

По оценкам, на тяжелых и непрестижных для граждан КНР работах сейчас заняты десятки тысяч нелегальных северокорейских мигрантов. Они достаточно легко находят себе пристанище и занятия, поскольку в Китае в пограничных районах компактно проживают этнические корейцы, многие из которых имеют родственников в КНДР.

Бежать дальше эти люди, как правило, не хотят – страшно, да и нет уверенности в том, что в Южной Корее найдешь себе место.
А с заработанной в Китае валютой и на родине можно устроиться очень прилично. Однако постоянно находятся граждане КНДР, которые верят, что смогут начать новую жизнь в капиталистической части своей родины. Есть и такие, кто просто вынужден бежать, поскольку получил от властей клеймо неблагонадежного. Всего, кстати, с 50-х годов прошлого века в Южную Корею по всем каналам перебрались более 25 тыс. бывших жителей страны чучхе. Много это или мало – решайте сами.

Решившим рвануть на Юг нужно в первую очередь без документов в кармане перебраться через весь Восточный Китай, постоянно рискуя угодить в лапы местной полиции.

Чхве Минсук (имя изменено) ежегодно вывозит из Северной Кореи от 50 до 70 человек. Она организовала секретную дорогу, по которой беженцы попадают сначала в Китай, потом в Лаос, Таиланд, и только оттуда — в Сеул. Побег стоит 8000 долларов. Обычно эти деньги платят родственники, которые уже обосновались в Южной Корее. Фото: Русский репортер

Власти КНР понятия «политический беженец» не признают. Для них все северокорейцы без правильно оформленного документа в кармане – это нелегальные экономические мигранты, подлежащие депортации. Правда, арестовывают и высылают в КНДР из далеко не всегда: решения временами принимаются в зависимости от текущей конъюнктуры в отношениях с Пхеньяном и Сеулом. Однако опасность ареста и принудительной отправки на родину над перебежчиками нависает всегда.

На своем маршруте к самому югу Китая они используют длинные запутанные цепочки конспиративных квартир, католических и протестантских церквей, где их нелегально укрывают активисты неправительственных организаций защитников прав человека и христианские миссионеры – как правило, тоже корейцы. Например, захваченную в мае в Лаосе группу молодежи сопровождали постоянно проживающий в Китае пастор и его жена. Своих спутников они перевозили на рейсовых автобусах и маскировали под «экскурсию студентов и школьников».

Движение по территории Китая занимает долгие месяцы, поскольку временами приходится надолго «ложиться на дно», чтобы избежать разоблачения и ареста.

Но цель ясна – это южная граница КНР, где тоже есть свои окна. Через них перебежчики в сопровождении проводников чаще всего проникают в тот же Лаос или, реже, во Вьетнам. Некоторые пытаются уже там наладить контакт с посольствами Южной Кореи. Однако самое надежное – двинуться дальше в Таиланд или Камбоджу, где признаются права беженцев, действуют соответствующие службы ООН, можно легализоваться.

В Лаосе, как рассказывают знающие люди, раньше все решали деньги – за умеренные суммы в долларах местные чиновники идут практически на все.

Однако в мае этот порядок был нарушен. Судя по всему, КНДР либо заплатила властям Лаоса крупную сумму, либо сумела оказать на них нажим иным способом, чтобы пресечь непрерывно действующий канал переправки. Не исключено, что в захвате ведомой пастором группы молодежи был особый смысл – по некоторым данным, в нее входил сын японской гражданки, похищенной в прошлом веке агентами северокорейской разведки. В случае успешного бегства он мог бы рассказать о судьбе своей матери, что, ясно, не соответствует интересам Пхеньяна.

При новом молодом вожде КНДР Ким Чен Ыне попытки прекратить поток перебежчиков вообще резко активизировались.
Есть сообщения о том, что на границу перевели новые воинские части, не имеющие опыта полюбовного общения с контрабандистами. Строятся проволочные заграждения, хотя их сплошной линии по-прежнему не имеется – у Пхеньяна на это просто нет денег.

Цифры говорят сами за себя: в 2009 году на Юг смогли убежать 2929 граждан КНДР.

В прошлом году их было всего 1509.

По данным действующего в Сеуле Центра информации по правам человека в Северной Корее, за последние десять лет примерно в четыре раза увеличилось число арестованных и осужденных за попытку бегства за границу.

На них, как там считают, приходится более пяти процентов заключенных в северокорейском Гулаге, где, по прикидкам, содержится примерно 200 тыс. человек.

Наказание перебежчикам назначается разное – решившим просто подработать в Китае, как правило, дают несколько лет трудовых лагерей.

Те же, кто пытался с помощью христианских миссионеров и правозащитников перебраться в Южную Корею, получает обвинение в антигосударственной деятельности. Это означает пожизненный лагерь или смерть.

Автор: Василий Головнинжурналист, Токио, Эхо Москвы