Давление на допросах: опыт РФ и США

Проблеме давления на лиц со стороны прокуратуры и милиции в российской практике отводится незаслуженно второстепенная роль. А ведь нарастающие как снежный ком коррупционные явления, лоббизм в судах и следственных органах, думается, лишь способствуют совершению подобных преступлений должностными лицами. Во многом именно попустительство со стороны руководителей правоохранительных органов и подразделений, а также прокуроров объясняется высокая латентность подобных преступлений.

О давлении на подозреваемых в США

Пятая поправка к Конституции США защищает подсудимого от самооговора, а поскольку самый легкий способ раскрыть преступление – это добиться признания обвиняемого, то существует множество разнообразных законов, которые ограничивают действия полиции во время ведения допроса. Большая часть этих законов была принята до 1984 года. За столетие до этого в деле «Хопт против штата Юта» Верховный суд постановил, что признание не принимается во внимание, если оно добыто путем манипулирования страхами и надеждами обвиняемого, поскольку лишает его свободы воли и самоконтроля, необходимых для того, чтобы сделать добровольное признание.

В 1897 году, в деле «Брэм против Соединенных Штатов», суд постановил, что заявление подсудимого должно быть сделано по его доброй воле, без принуждения, а не добыто путем разного рода угроз, насилия или ложных обещаний, сколь незначительным ни было бы давление. Признание, полученное от обвиняемого путем угроз, не является действительным. В 1987 году в деле «Блэкберн против штата Алабама» суд констатировал: «Принуждение может быть моральным так же, как и физическим». Чтобы определить, было ли признание добыто полицией путем психологического принуждения, существенно важны следующие факторы:

1. Длительность допроса;

2. Был ли он проведен по существу;

3. Когда он имел место – днем или ночью, причем показания, добытые в ночное время, вызывают серьезное недоверие;

4. Каков психологический тип подозреваемого – уровень его умственного развития, искушенность, образование.

В деле «Миранда против штата Аризона», самом известном деле, основанном на самооговоре, Верховный суд определил процессуальные гарантии для защиты прав обвиняемого. Подозреваемый имеет конституционное право отказаться говорить, и никакое заявление, сделанное им во время допроса, не может быть использовано в суде, если полиция и обвинитель не сумеют доказать, что подозреваемый ясно сознавал, что:

1. У него есть право не отвечать на вопросы;

2. Все им сказанное моет быть использовано в суде против него;

3. Он имеет право на адвоката, независимо от того, может он себе позволить нанять его или нет. Если во время допроса обвиняемый потребует присутствия адвоката, допрос должен быть немедленно прекращен.

Дело Миранды рассматривалось в 1966 году, и этот свод правил сразу же стал знаменит. Правда, многие полицейские управления поначалу игнорировали его, во всяком случае, до тех пор, пока преступников не стали освобождать из-под стражи лишь потому, что в момент задержания они не были ознакомлены со своими правами.

Свод «прав Миранды» сурово критиковался адептами законности и правопорядка, обвинявшими Верховный суд в потакании «плохим парням». Но он все же продолжал свой путь в правовую культуру после того, как каждый полицейский на телеэкране, проводя задержание, начал непременно выстреливать эти слова: «Вы имеете право хранить молчание…»

Проблема давления в России

Согласно ст. 4 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, каждое государство-участник обязуется установить уголовную ответственность и наказание за подобные деяния в соответствии со своим уголовным законодательством. Уголовное законодательство России, являющейся правопреемницей СССР, присоединившегося к указанной Конвенции 26 июня 1987 г., предусматривает уголовную ответственность за такую форму посягательства на интересы правосудия, а также права и интересы личности, как принуждение к даче показаний (ст. 302 УК РФ).

В соответствии с международными и российскими правовыми актами, каждый обладает правом на личную неприкосновенность. Никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство человека обращению и наказанию (ст. 5 Всеобщей Декларации прав человека, Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и др.). Это же право человека и гражданина закреплено в ч.2 ст. 21 Конституции РФ. Его нарушение не может быть оправдано какими-либо исключительными обстоятельствами.

Ст. 302 УК РФ (Принуждение к даче показаний) – принуждение подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля к даче показаний либо эксперта, специалиста к даче заключения или показаний путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий со стороны следователя или лица, производящего дознание, а равно другого лица с ведома или молчаливого согласия следователя или лица, производящего дознание. Может быть соединено с применением насилия, издевательств или пытки.

Статья 75 УПК РФ косвенно содержит норму о недопустимости доказательств, полученных в нарушение требований закона. К ним, в частности, относятся: показания подозреваемого/обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым/обвиняемым в суде. Несомненно, что принуждение к даче показаний (ст. 302 УК РФ) является существенным нарушением процессуального порядка получения доказательств и также является основанием признания их недопустимыми. С позиции теории проблема, содержащаяся в данной статье, теоретически разработана на достаточно высоком уровне.

Так, общественная опасность принуждения к даче показаний заключается в том, что она способствует получению недостоверных показаний (заключения), поскольку представляет собой активное воздействие на волю лица. Результатом этого, как правило, является искажение действительных фактических данных, что, в конечном счете, создает опасность вынесения незаконных и необоснованных процессуальных решений. Тем самым подрывается авторитет всей системы государственных органов, обеспечивающих осуществление правосудия, создается серьезное препятствие для их эффективной деятельности по конкретному делу. Принудительное получение доказательственной информации способно причинить вред и другим правам личности.

В частности, самооговор подозреваемого или обвиняемого может повлечь необоснованное осуждение, нарушение принципа презумпции невиновности, согласно которому на этих лиц не возлагается обязанность доказывания. Общим требованием к проведению допроса в РФ является запрет домогаться показаний допрашиваемого путем насилия, угроз и иных незаконных мер. Закон допускает использование тактических и психологических приемов допроса, не исключающих добровольность дачи показаний.

При этом под принуждением следует понимать как психическое, так и физическое воздействие на допрашиваемое лицо. Это могут быть и угрозы, и шантаж, и иные незаконные действия (например, ложные обещания прекратить дело, изменить меру пресечения, разрешить свидание и т.п.).

Психическое воздействие на свидетелей, потерпевших, подозреваемых, обвиняемых (угрозы, шантаж, задержание без надобности, содержание нередко почти без пищи и воды, без прогулок и передач в жарких или холодных камерах) − стало обыденной нормой.

Физическое воздействие чаще всего выражается в избиении кулаками, ногами, резиновыми палками; людей травят с помощью служебно-розыскных собак и т.п. Известны факты, когда сильно избитых прятали в больницы, куда следователи не допускали даже адвокатов.

К иным незаконным действиям могут относиться: применение в ходе допроса алкоголя, наркотических, одурманивающих веществ, а также гипноза, психологических приемов, ставящих психику лица в зависимость от следователя или лица, производящего дознание, а также лиц, выполняющих их поручения (например, гипнотизера, экстрасенса, психолога и др.).

Опыт США показывает, что важные гарантии прав подозреваемых/обвиняемых, защищающих их от самооговора и давления со стороны правоохранительных органов, непосредственно закреплены в пятой поправке к закону прямого действия – Конституции РФ. Благодаря более чем 100-летней истории прецедентных решений, принятых судами по рассматриваемой проблеме, удалось установить и развить основополагающие нормы в защиту прав задержанных лиц и возвести их в ранг закона.

Проблеме же давления на лиц со стороны прокуратуры и милиции в российской практике отводится незаслуженно второстепенная роль. А ведь нарастающие как снежный ком коррупционные явления, лоббизм в судах и следственных органах, думается, лишь способствуют совершению подобных преступлений должностными лицами. Во многом именно попустительство со стороны руководителей правоохранительных органов и подразделений, а также прокуроров объясняется высокая латентность подобных преступлений. Зачастую виновные предстают как носители права «необходимой обороны».

Среди причин увеличения количества принуждений к даче показаний – стремление правоохранительных органов улучшить показатели раскрываемости преступлений, непродуманная кадровая политика в правоохранительных органах, недостаточное материальное и социально-бытовое обеспечение, комплектование сотрудниками, не обладающими необходимыми навыками и знаниями, недостаточная правовая защищенность процессуальных субъектов.

В России помимо теоретизации правоприкладных статей, подобных ст. 302 УК РФ, существует еще одна опасность для латентности и неэффективности их работы. К ним относится низкая правовая грамотность и неумение работать контролирующих органов, призванных надзирать и контролировать применение тех или иных норм уголовного закона и соблюдения исполнения действующего законодательства.

Из всего вышеперечисленного, напрашивается плачевный вывод об излишней декларативности и научности ст. 302 УК РФ. Сравнения и исследования же в этой области показывают, что зачастую дела, возбуждаемые по данной статье, так и не доходят до суда, а виновные – избегают ответственности. Нормы выглядят мертво и не действуют на практике, в то время, как в тех же Штатах, им не только дан полный ход, но и предоставлено выгодное положение – в результате повсеместного применения они закреплены на уровне поправок к Основному закону страны.

Жанна Самойленкова, Человек и Закон