Сын убитой – суду:: «Прошу смягчить приговор убийце моей матери…»

Российские СМИ много писали об этом диком случае. Напомним: 30 января этого года следователь СКП Александр Маз – уже бывший – насмерть сбил на проспекте москвичку Софью Федорову. Нарушил все, что только можно: был пьяным, превысил скорость, ехал по разделительной полосе, машина была без номеров. Пытался скрыться с места преступления – не вышло: помешала пробка… Родня сбитой пьяным следователем СКП женщины простила преступника за 600 тысяч рублей. 

Подоспевшие сотрудники ГИБДД, взглянув на корочки, замешкались. Но выжидающие взгляды свидетелей вынудили гаишников принять меры. К тому моменту 23-летний следователь уже протрезвел и перестал суетиться. К «бобику» шел с достоинством, подгонять его никто не осмелился. Началось следствие, а на прошлой неделе суд вынес приговор, узнав о котором, общественность взвыла. Два года! Условно! По сути – за убийство с отягчающими обстоятельствами! На фоне последних чисток после истории с Евсюковым такое решение выглядело как плевок против ветра. Тут же раздались возмущенные голоса: «Значит, если у тебя есть корочки, то все позволено?»

А самое удивительное выяснилось позже. Звучит невероятно, но о смягчении наказания попросил… сын погибшей Андрей. Выступая в суде, объяснил, что получил от семьи Маза «компенсацию морального вреда» и претензий не имеет. Более того, убийцу он простил. Такое благородство показалось нам удивительным. Что за ним кроется? Взятка? Страх? Или, может, мать была для Андрея чужим человеком? Все-таки последнее время Софья Михайловна жила отдельно. Семь лет назад она переехала в Москву к своему новому мужу (гражданскому) Михаилу. А родственники, в том числе и сын, остались в подмосковном Лотошине.

У ГРОБА КЛЯЛСЯ ОТОМСТИТЬ

– Подумаешь – жили отдельно! – пожимает плечами падчерица Софьи Михайловны Мария Хлистунова. – Она часто к сыну ездила: деньгами помогала, подарки дарила. Внука Вадика в столицу постоянно привозила, все аттракционы с ним обошла. С Андреем у них были теплые, можно сказать, доверительные отношения. Он чуть что – сразу к мамочке. Помню, в прошлом году его сильно избили, уж не знаю, за что. Так он на следующий же день к маме приехал.

Софья Михайловна взяла отпуск (работала она товароведом на складе) и все внимание отдала Андрею. По больницам с ним бегала, с врачами договаривалась, бульончики варила. С трудом, но на ноги поставила.

– И после этого он… – Мария с трудом подбирает слова. – Ведь у гроба как плакал! Клялся, что доведет дело до конца. Даже если на него будут давить.

Мария, будучи юристом, готова была взять на себя всю бюрократическую волокиту, хотела консультировать Андрея во время следствия. О том, что это все не нужно, узнала уже постфактум. Проболталась жена Андрея Наталья. Дескать, в Лотошине был большой семейный совет (у покойной пятеро братьев и сестер). Обсуждали: брать предложенные семьей Маза деньги или не брать. Решили брать. Но последнее слово оставили за Андреем – он пострадавший, и только его мнение суд примет во внимание. Да и торговаться ему сподручнее. Сколько выторгует – столько и хорошо.

Получилось не более 100 тысяч на каждого. Всего – 600 тысяч рублей.

– Он же за копейки мать свою продал! – горячится Мария. – Или сдуру пошел на поводу у родственников. Не понимаю! Пыталась ему дозвониться, уговорить подать апелляцию (сама я не имею права, отец не был официально расписан с Софьей Михайловной), так не берет трубку. И вообще вся их лотошинская родня затаилась. Что ж за люди они такие?

Сначала Андрей хотел, чтобы Маз получил максимальное наказание за гибель матери (на фото слева), но потом передумал.

«ПОЩАДИ, ВЕК НЕ ЗАБУДЕМ!»

Это действительно интересно. В принципе, если бы Лотошино было глухой деревней с «типично сельским пейзажем»: безработица, кривые избы, повальное пьянство, – то это бы объяснило ситуацию. Мол, маргинальная среда, люди теряют ориентиры. Но тут дело иное. Лотошино – хоть и небольшой, но вполне цивильный поселок. Повсюду асфальт, супермаркеты и фонтаны. Народ пьет, но не больше, чем в Химках или Мытищах. Работы нет – факт. Но Москва кормит: кто подрядился вахтовым методом, кто мотается в режиме сутки через трое. Короче, обычный поселок. Застроен обычными четырехэтажными домами. В одном из таких и живет Андрей Федоров. И квартира у него хорошая, судя по коридору. Толком разглядеть не удалось – вылетела супруга Наталья (красивая фигуристая баба), едва узнала, по какому я делу, – бабахнула дверью. Дескать, не бередите рану – настрадались. На шум выскочили соседи: «Андрюха, выйди, поговори с людьми. Ну действительно, сученок мать сбил, а получил всего ничего. Обидно!»

Видимо, соседи всей подноготной не знают. Уверены, что Федоровы – невинные жертвы системы, страшно мучаются от несправедливости.

Надо поддерживать миф. «Страдальцу» пришлось-таки выйти. По виду обычный сельский парень: треники, короткая стрижка и чуть наивная улыбка. Лицо светлое, видно, что не пьет. Говорит, работает охранником в Москве, а там не забалуешь.

– В офисе сижу, – поясняет Андрей, – мебельной компании. Видела рекламу – там еще генерального директора показывают? Так он со мной за руку здоровается. Да… А сосунка этого я простил. Вернее, не простил… Пожалел его мать – хорошая женщина.

– Говорят, она приезжала, предлагала деньги…

– Финансовый вопрос мы решили, – кивает Андрей. – Они оплатили похороны и… потом еще сверху добавили. Сначала брать не хотел. Понимаешь, если бы они приехали на понтах, стали угрожать или что-то… Я бы стоял до последнего. Вот пусть бы меня убивали, но я бы этого урода посадил.

– А то! – поддакивает стоящий рядом отец Андрея Николай (бывший муж Софьи, который живет в этом же доме). – У меня дома охотничье ружье, я бы их с балкона картечью! И не посмотрел бы, что у них пушки…

Мать Александра Маза действительно приезжала в Лотошино сразу после похорон. Впереди – два вооруженных охранника и сзади еще один. Позвонили в дверь. Андрей сначала напрягся. Думал, приехали убивать. Но мать с порога – на колени, ревет, целует руки. «Мы такие же работяги. Родом с Урала. Всю жизнь в нищете да по съемным квартирам. Я всю жизнь простая домохозяйка. Только ради мужа и сына живу. Едва муж поднялся – занял высокий пост в прокуратуре, как сын учудил. А в тюрьму ему нельзя – убьют. Прости, пощади, век не забудем!»

Через пару дней приехал и отец убийцы. Солидный мужик, на кителе «увесистые» погоны. Андрей опять в панике.

– Думал, будет быковать, – говорит. – Ну за то, что его жена передо мной унижалась. А он наоборот, с уважением. Говорит, один звонок – и он решает все вопросы. Не важно, какие, не важно, днем или ночью… Мол, я им теперь тоже как сын.

Вот этим и купили. Андрей – простой сельский мужик, бывший тракторист, самая большая удача которого – это рукопожатие с генеральным (тем самым, который в рекламе), и вдруг так «поднялся». По-свойски выпивают с отцом Маза, тот подносит зажигалку к его «Яве». Очень льстит. Андрей и раскис, словно Золушка на балу. А тут еще родня.

– Убивать не будут? – пытают. – А ежели денег дают, так мы и возьмем – не гордые. С поганой овцы хоть шерсти клок. А Софье стребуй новую ограду и памятник хороший.

Он и стребовал. Прикрылся общими настроениями. Дело в том, что практически все Лотошино уверено в безнаказанности Маза. Потому как уж шибко они там «большие люди», а они тут – слишком «маленькие». А потому новость о том, что столичная прокуратура подала протест на слишком мягкий приговор и у Маза есть все шансы получить по полной, Федоровых удивила. Но не сказать, что обрадовала. Ведь тогда получается, есть закон и для «больших людей». А было так удобно в это не верить и получать дивиденды со своей «беспомощности».

Трудно осуждать семью Маза за то, что она пытается отмазать сына. Кто же пойдет против своей кровиночки? Разве что литературные герои (Тарас Бульба и Маттео Фальконе) или Генералиссимус Сталин со своим знаменитым «Я солдат на маршалов не меняю». Все-таки родительские инстинкты берут верх почти всегда.

С семьей Федоровых тоже в целом все ясно – не ворошиловские стрелки. Рассуждают примерно так: Софью уже не вернуть, денег на похороны нет, пусть убийца и расплачивается. Можно их за это презирать, но определенная логика тут есть.

А вот куда смотрел суд?

У судьи на руках факты: водитель был пьян, превысил скорость, ехал по разделительной полосе, попытался скрыться с места преступления. Все это доказано, куча свидетелей, подсудимый не отпирается. Чем должен руководствоваться представитель слепой Фемиды? Наверное, Уголовным кодексом, в котором написано: за подобные преступления давать срок до пяти лет. Ну и давай – какая, по большому счету, разница, что там мямлит потерпевший о прощении и примирении. Очевидно же, что беспредельщик должен сидеть – хотя бы для примера другим таким мазам, которые считают, что все позволено.

Но что-то повлияло, видно, на решение суда. Возможно, монолог Федорова.

Евгения Супрычева, Антон Юлаев, Россия, КП