Афганистан и героин: транстаджикский экспресс

Надежды на сокращение объемов поступающего из Таджикистана героина не оправдались. Хотя посевы опийного мака на территории Таджикистана и сократились, их многократно компенсировал поток афганского героина, идущего транзитом в Россию и Европу через территорию бывших советских республик Средней Азии, в первую очередь – Таджикистана. 

Центры наркоторговли и маршруты транспортировки героина

Важным, если не ключевым, местом в деятельности всей инфраструктуры героинового наркобизнеса является Пакистан. Вопреки распространенному заблуждению, героин, как реализуемый на территории России, так и проходящий транзитом в страны Восточной и Западной Европы, не поступает в Таджикистан напрямую с территории Афганистана, а совершает достаточно длительное «путешествие».

Экстрагированный из мака неочищенный опий (учитывая, что в последние годы выращивание опиумного мака осуществляется на всей территории Афганистана, указывать конкретные места сбора неочищенного опиума бессмысленно) через сеть скупщиков перемещается на заводы в провинциях Нангархар, Хост, Пактия, Гильменд, Кунар, Балх, Кундуз, где осуществляется его ректификация, переработка в морфий, а затем в героин. Оттуда готовая фасованная продукция (до 2001 года – основание героина (диацетилморфин основание) и экстракт «Слеза Аллаха», начиная с 2002 года – гидрохлорид героина (диацетилморфин гидрохлорид)) отправляется в Кандагар, являющийся не только крупным торговым, но и банковско-расчетным центром международного опийного наркобизнеса.

В Кандагаре сосредоточены финансовые организации, кредитующие сельхозпроизводителей опиумного мака, владельцев фармацевтических фабрик, нарколабораторий и транспортных средств, используемых для доставки сырья (опия-сырца), прекурсоров (химических реагентов, необходимых для производства героина) и готовой продукции (героина и экстракта «Слеза Аллаха»). Через эти же финансовые организации осуществляются расчеты за реализованные оптовые партии героина и заключение сделок. Эти финансовые организации не обязательно являются частями полуподпольной сетью хавала (известна также под названием «хунди», «чоп» или «чит»), зачастую это – крупные банковские структуры, известные во всем мире.

Кандагар находится в зоне ответственности 82 дивизии воздушно-десантных войск США ( US 82 Airborne Division , постоянное место дислокации Рэфорд, штат Северная Каролина ( Raeford , North Carolina ) или Биддефорд, штат Мэн ( Biddeford , Maine )) и 173 воздушно-десантной бригады ( 173 rd Airborne Brigade ). Также в январе 2006 года в район Кандагара были переброшены спецподразделения из Канады и Великобритании – более 6000 военнослужащих. Эти крупные и высокомобильные воинские формирования специального назначения постоянной готовности, укомплектованные квалифицированными военнослужащими и самой современной техникой, решают самые разнообразные задачи: охота за руководителями Аль-Каиды; ликвидация полевых командиров, неподконтрольных центральным властям; доставка снаряжения и боеприпасов вооруженным формированиям, лояльным Кабулу и т.д.

Таких же задач, как борьба с наркобизнесом, перед американскими, канадскими и британскими спецподразделениями не ставится. В ходе своего визита в Афганистан 22 декабря 2005 года, министр обороны Дональд Рамсфельд ( Defense Secretary Donald H . Rumsfeld ) еще раз подтвердил, что задачи Объединенного контингента антитеррористической коалиции ( Combined Joint Task Force 76 in Afghanistan ) должны сводиться к поддержке «законно избранного парламента Афганистана», борьбе с международным терроризмом и преследованию лидеров движения Талибан.

Подобную же пассивность проявляют в Кандагаре и спецслужбы других стран, входящих в Объединенный контингент антитеррористической коалиции ( Combined Joint Task Force 76 in Afghanistan ) , имеющие разветвленную сеть агентов, и полное представление о финансовых потоках, обслуживающих торговлю героином. Так, еще в декабре 2001 года британские спецподразделения появились в провинции Кундуз. Кундуз до сих пор является зоной ответственности британских военнослужащих в Афганистане, которые, в соответствии с распределением функций в многонациональных силах, они отвечают за борьбу с культивированием опиумного мака на всей территории Афганистана, а не только у себя на севере. Совершенно очевидно, что странно было бы ожидать реального эффекта от такой «борьбы с наркобизнесом», когда места дислокации британских подразделения отделены от районов переработки опия-сырца и производства героина сотнями километров труднопроходимых горных троп.

Известно, что одним из самых уязвимых мест международного наркобизнеса и тесно связанного с ним международного терроризма являются финансовые потоки, обслуживающие их деятельность. Официальные власти США, оправдывая свое бездействие в деле борьбы с опийным наркобизнесом, любят ссылаться на то, что финансовые потоки наркобизнеса и терроризма якобы минуют традиционную банковскую систему и, в основе своей, обслуживаются хавалой (известна также под названием «хунди», «чоп» или «чит») – полуподпольной кредитно-расчетной сетью, функционирующей на основе личных знакомств и родственных связей.

С подобными утверждениями сложно согласиться, так как статистика раскрытых преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, во всем мире показывает, что в перемещении и отмывании средств, полученных от реализации героина, задействованы, преимущественно, легальные кредитные организации, являющиеся более дешевым, удобным и быстрым средством расчетов, чем хавала. Результаты деятельности Госнаркоконтроля (ФСКН РФ – Федеральная служба Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков), созданного на базе расформированной налоговой полиции, убедительно демонстрируют, насколько уязвимы финансовые каналы наркосиндикатов – как банковские, так и хавала – при наличии политической воли, последовательности и согласованности в действиях силовых ведомств.

Так, например, в июле 2005 года в результате совместной операции ФСБ (Федеральной службы безопасности) и ФСКН (Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков – Госнаркоконтроля) была прекращена деятельность одной из ячеек афганской хавалы в Москве. Эта ячейка была тесно связана с легальными кредитными организациями, а несколько ее членов были сотрудниками крупных московских банков.

В обслуживании афганского наркобизнеса задействованы крупные и хорошо известные во всем мире кредитные организации, в том числе действующие и на территории США. Названия многих из них появлялись в открытых документах по итогам расследований спецслужб и Конгресса США, а также в прессе – в отношении этих компаний не было принято никаких мер. Официальная позиция американских властей состоит в том, чтобы пересекать финансирование наркобизнесом террористических ячеек на территории США, а деловые интересы упомянутых кредитных организаций в Кандагаре и других узловых центрах наркоторговли их не касаются. При этом сомневаться в характере их деятельности в Кандагаре не приходится, так как финансовое обслуживание торговли героином – это единственное, что может заинтересовать столь крупные организации в одной из самых бедных стран мира.

Из Кандагара крупные (более тонны) партии отправляются в Читральский район Пакистана (столица региона – город Читраль), который, несмотря на многочисленные заявления пакистанских властей о готовности начать борьбу с оборотом героина, был и остается ключевым узлом в распространении наркотиков, ориентированных на страны СНГ, Центральную и Западную Европу и Юго-восточную Азию. На территории этого региона находятся как крупные химические предприятия, снабжающие афганские нарколаборатории всеми необходимыми для производства ингредиентами (прекурсорами, в первую очередь, ангидридом уксусной кислоты (уксусным ангидридом)), так и оптовые транспортные базы.

Читральский регион Пакистана, как и Кандагар, в течение последних двух десятков лет находится под контролем салафистских организаций, самой известной из которых является сеть Усамы Бен Ладена (Осамы бин Ладена) «Аль-Каида аль-Сульбах».

Обратный наркомаршрут у контрабандистов отлажен и безопасен – такса пакистанских таможенников не меняется на протяжении последних полутора десятков лет и составляет 15000 долларов за тонну героина.

Героин в основном перебрасывают из населенного пункта Шах-Селим, через перевал Дора-Ан (Тупхома) в Зебакское Алякадарство и Ишкашимское Улусволи, а также через Барогиль в Ваханский район. В центре Ишкашим наркотики реализуются крупным оптовикам следующего уровня и растекаются по всей границе с Республикой Таджикистан, откуда переправляются контрабандистами на сопредельную территорию. На северном берегу пограничной реки Пяндж героин скупается следующим уровнем наркокурьеров и транспортируется в центральные районы Таджикистана, по возможности в Душанбе – столицу с развитой транспортной инфраструктурой. Как правило, скупщикам героина на севере Афганистана, являются этнические таджики – таким образом, движение героина из Афганистана и далее, через памиро-ошский коридор в Казахстан и Россию, осуществляется, преимущественно, таджиками. Моноэтнический состав преступных группировок позволяет снизить риск утечки информации и максимально повысить доходность на самом опасном и, следовательно, рентабельном, участке движения героина из региона производства в страны потребления.

До начала 2000-х годов наркотики, следовавшие по памиро-ошскому направлению, имели, как афганское, так и пакистанское происхождение; в настоящее время – только афганское. Если на северо-западном направлении используется, преимущественно, воздушный способ переброски больших партий с помощью легкомоторной авиации, то на северо-восточном направлении героин переправляется в Таджикистан на бурдюках, вплавь через пограничную реку Пяндж, одновременно используя и труднопроходимые тропы.

Безусловно, Таджикистан – далеко не единственный путь движения опийных наркотиков из Афганистана в страны бывшего СССР и Европу. Героин и опий идут через границы всех граничащих с Афганистаном стран. Однако целый ряд факторов способствовал тому, что именно Таджикистан стал крупнейшим транзитным государством в международной торговле опийными наркотиками (опием, морфием и героином) на территории бывшего СССР. Тяжелое положение Таджикистана после гражданской войны 1992-1993 годов, нарушение единой системы экономических связей, существовавшей в СССР, последовавший развал экономики, резкий рост безработицы, труднодоступность и большая протяженность границы с Афганистаном сделали Таджикистан наиболее привлекательной транзитной страной для международной наркомафии.

Не последнюю роль в становлении таджикской наркомафии сыграла и гражданская война первой половины 1990-х годов. «Официально» война продолжалась два года – с начала 1992 по конец 1993, – но реально власть Душанбе над всеми регионами Таджикистана установилась только к концу 1997 года. Многие эксперты по вопросам наркобизнеса положительно оценивали подписание «Общего соглашения об установлении мира и национального согласия» между официальной властью Таджикистана и Объединенной таджикской оппозицией (ОТО) под эгидой ООН 27-го июня 1997 г. Однако, как показало время, надежды на сокращение объемов поступающего из Таджикистана героина не оправдались. Хотя посевы опийного мака на территории Таджикистана и сократились, их многократно компенсировал поток афганского героина, идущего транзитом в Россию и Европу через территорию бывших советских республик Средней Азии, в первую очередь – Таджикистана.

(Продолжение следует)

Игорь Хохлов, kreml.org