Моральный распад: износ основных фондов – не единственная причина техногенных катастроф

 Недавняя трагедия на шахте с говорящим названием «Распадская» в Кузбассе заставила вновь задуматься об устойчивости работы отечественной промышленности и энергетики. Любопытно, что именно эта шахта до последнего времени считалась едва ли не самой образцовой в стране. 

Предприятие относительно молодое (создано в 1973 г.) и современное (компактно расположенный комплекс по добыче и обогащению угля). А ведь еще жива в памяти авария на Саяно-Шушенской ГЭС – тоже не аутсайдере по степени изношенности оборудования. И в том и в другом случае собственники уверяли: в переоснащение технологических линий вкладывались немалые средства. Так почему нештатные ситуации все чаще случаются на «титульных» предприятиях отраслей?

Возможно, картину с обновлением оборудования владельцы компаний слегка приукрашивают. По мнению экспертов, износ оборудования в российской промышленности достигает 70 – 75%. Госкомстат более сдержан: на конец 2008 г. (последний год, по которому опубликован анализ состояния основных средств России) износ основных фондов составил 45,3%. Для сравнения: этот показатель на конец 1990 г. – 35,6%.

В отраслевом срезе наивысшие показатели износа отмечены у рыбаков (62,7%), связистов и транспортников (55,1%), энергетиков (51,2%) и в сфере добычи полезных ископаемых (50,9%).

Отчасти на оценку изношенности основных средств повлияла значительная доля в них зданий и сооружений (в целом по России они составляют 66,1% от общей стоимости основных фондов). Машины и оборудование изношены больше, однако их остаточная стоимость существенно ниже – поэтому совокупный процент износа не столь внушителен по сравнению с тем, что называют эксперты.

Статотчет неумолимо прибавляет оптимизма: в 2008 г. ввод в действие основных фондов в России по сравнению с 1990 г. составил 85,4% – самый высокий показатель за предшествовавшие 16 лет. Выходит, народное хозяйство медленно, но верно встает на «новые рельсы».

Кое-что, правда, заставляет задуматься. В России наметился явный перекос в распределении основного капитала. К примеру, основные фонды всех организаций по полной учетной стоимости на конец 2008 г. оценивались в Петербурге в 2 трлн руб., в Ленинградской области – в 917 млрд руб. Для сравнения: Москва – 14,9 трлн руб., Московская область – 3,5 трлн руб. То есть в столичном регионе сосредоточилось в 6,3 раза больше основных средств, чем в петербургском.

Если сопоставить Москву и Московскую область с Россией в целом, то выйдет еще более занятная картина: столичный регион – это почти половина всех основных фондов страны, оцененных в 2008 г. в 36 трлн руб.

Причин «московской увесистости» две. Первая уже была нами упомянута: львиная доля имущества – недвижимость, а она, как известно, в Первопрестольной чрезвычайно дорогая. Вторая: в столице зарегистрированы практически все крупнейшие корпорации страны и значительная часть их имущества учтена как чисто московская. Тем не менее, даже вычтя «недвижимую долю» из основных фондов, в чистом остатке (читай – в разделе «машины и оборудование») получим приличную сумму.

Еще интереснее отраслевое распределение основного капитала. Как вы думаете, где сконцентрирована без малого треть основных фондов России? В промышленности? Нет. По итогам 2008 г., без учета малого бизнеса, обрабатывающее производство сосредоточило лишь 15% основных средств страны. Транспорт и связь – чуть больше (21%), энергетика и добыча полезных ископаемых – меньше (11% и 14%, соответственно). Безусловным лидером стала оптовая и розничная торговля, сконцентрировавшая в себе 27% основных фондов России (в натуральном исчислении – 9,7 трлн руб.)

Сопоставив статистические данные, уясним: в регионах замена старого оборудования на новое идет медленнее, чем в «продвинутых» мегаполисах, а инвестиционные «сливки» снимает вовсе даже не промышленность, а торговля. Но даже эти обстоятельства не дают основания заявлять о тотальном распаде инфраструктуры. Как правило, из эксплуатации выводят старое, энерго- и металлоемкое оборудование, в лом уходит то, что раньше хранилось на всевозможных «базах запаса» в качестве резерва «на случай ядерной войны».

Так почему же аварии случаются у «передовиков»? Возможно, причину «распада» мы не там ищем и речь идет об износе вовсе не оборудования, а системы управления флагманами производства? От советской – «инженерно-директорской» – модели мы, как известно, ушли, а до западной, где во главе угла ответственный собственник (который принимает на свой счет и прибыль, и убыток), еще не добрались. На многих сложных производствах до сих пор заметна «административная путаница», когда производственники требуют одного (нового оборудования, например), а собственники ждут другого (тотальной экономии на всем и вся).

Отсюда перекосы: на производстве начинают наплевательски относиться к регламентации работ, когда все действия рабочих, техников и инженеров расписаны от а до я. Под модным лозунгом оптимизации издержек избавляются от кадрового балласта, коим признаны инженеры по технике безопасности, дежурные и прочий «подстраховочный» персонал. В то же время усиленными темпами наращиваются управленческие штаты на самом верхнем уровне: помимо генерального директора и его замов по оперативной работе даже в госкорпорациях появляется раздутый институт «совета директоров» – не менеджеров, а представителей собственника.

Если собственник – государство, то, казалось бы, назначьте «дежурного чиновника», положите ему оклад согласно рангу. Но нет: «государевы контролеры» приходят в компании в неисчислимом количестве и получают миллионные бонусы.

А чтобы вписаться в «плановые показатели», начинают экономить: содержать своих ремонтников дорого (у всех – разряды и пр.), давайте наймем фирму со стороны. Кому какое дело, кто там трудится – высококлассный монтажник или трудовой мигрант, только что выучивший русский язык. А потом журналисты удивляются: «Да как это так – на предприятии, куда вложены миллиарды, катастрофа?».

К сожалению, «моральный распад» управленческой системы в отличие от физического износа оборудования оценить не так просто. Не рассчитывает его Госкомстат. А ущерб от этого распада, как показывает практика, бывает куда больше, чем от рухнувшей крыши трансформаторной подстанции. Ведь управление – незримая «крыша», распростертая над всеми нами.

Александр ВЕРТЯЧИХ, СП