Так называемые борцы с фашизмом подписали приговор десяткам шахт, которые будут закрыты до конца нынешнего и в начале следующего года. Процесс запущен, и в некоторых оккупированных городах люди уже оказались в новой, постугольной реальности.
Речь не только о небольших городка вроде Зоринска, о котором недавно писали, но и о достаточно крупных промышленных центрах, где после такой варварской «реорганизации» вообще не останется промышленности, пишет издание “ТИЖДЕНЬ“.
Например, в городе Красный Луч (находится под контролем группировки «ЛНР»), где до войны проживало около 100 тыс. человек, теперь нет никакой активной шахты, а вслед за ними закрылись и машиностроительные предприятия, которые еще работали. С начала их строили для того, чтобы обслуживать потребности угледобывающих предприятий, и теперь им больше ничего обслуживать. О тяжелой экономической ситуации в городе официальные “СМИ ЛНР” не сообщают – прочитать об этом можно только в телеграм-каналах и соцсетях.
«В Красном Луче закрыли все семь шахт – две топят, пять пока на водоотливе. Остановлены и такие заводы угольной промышленности, как Ремонтно-механический завод (РМЗ), Вахрушевский механический завод (ВМЗ), Краснолучский машиностроительный завод (КМЗ), шахтостроительные управления и обогатительные фабрики. Заводы уже давно в плохом состоянии, еще украинские партнеры «постарались», но раньше были всякие времена. В 1990-е, например, на КМЗ работало более 5 тыс. человек», – жалуются в паблике «Луганский инсайд».
Поэтому становится очевидно, что в ближайшие несколько лет даже в больших шахтерских городах практически не останется промышленных предприятий. А значит, не будет и рабочих мест, и налоговых поступлений. Будущее таких городов предугадать несложно, ведь есть немало примеров бывших шахтерских городов как в других псевдореспубликах, созданных с участием Российской Федерации, так и в самой России.
Чтобы понять, какими через несколько лет будут шахтерские города ОРДиЛО, достаточно взглянуть на прежние шахтерские города Восточного Донбасса, Тульской области и Урала в России, а также шахтерские поселки Абхазии. Шахты там закрыли еще десятки лет назад. И за это срок, прошедший с момента их ликвидации, на месте закрытых предприятий так и не возникло ни одной равноценной замены им.
Печальный и показательный пример – шахтерский город Ткварчели в Абхазии (абхазы называют его Ткуарчал). К началу грузино-абхазской войны это был один из главных промышленных центров Абхазии, где проживало около 25 тыс. человек. Сейчас Ткварчели стал городом-призраком: в нем осталось только 5 тыс. жителей. Основу промышленности Ткварчели в прошлом составляли добыча и переработка угля. В городе работали обогатительные фабрики, теплоэлектростанция, машиностроительные заводы и предприятия легкой промышленности. После провозглашения «независимости» Абхазии почти все это закрылось и было заброшено. Промышленное производство в Ткварчели, по официальным данным, уменьшилось на 90%.
От промышленных предприятий остались только руины. Целые кварталы многоквартирных домов полностью вымерли, заросли лианами и лесом. Исчезло пассажирское железнодорожное сообщение. Теперь живописные фотографии полумертвого Ткварчели, его заброшенной электростанции и разрушенных фабрик расходятся по блогам сталкеров и экстремальных туристов.
Несмотря на то, что Абхазию, в отличие от «ЛДНР», признала Российская Федерация, за все время существования этого образования российские инвестиции туда так и не поступили. Ни одна российская компания не построила в Ткварчели за 30 лет ни одного промышленного предприятия вместо уничтоженных ранее. Определенные остатки угольной промышленности в городе еще действуют, но, как видим, о нормализации жизни в этом населенном пункте и тем более возрождение его бывшего потенциала речь не идет.
Впрочем, если пример абхазского города кажется вам не репрезентативным (другие реалии, другой менталитет и т.д.), можно рассмотреть как вариант возможного будущего Донбасса и бывшие шахтерские города и поселки в самой России. Там, где вроде бы не должно быть никаких проблем с легитимностью власти и инвестиционным климатом. Казалось бы, ничто не мешало российскому государству, которое получает сверхприбыли от продажи нефти и газа, решить проблемы таких шахтерских моногородов хотя бы у себя, внутри страны. Однако бывшие центры углепрома в России сегодня часто не слишком отличаются от Ткварчели.
Например, в Тульской и Тверской областях, сравнительно недалеко от Москвы, также есть несколько полузаброшенных шахтерских поселков-призраков. В советское время там разрабатывали Подмосковный угольный бассейн, но в 1990-х добычу решили свернуть. Почти все шахты были закрыты и затоплены, а новых предприятий на их месте так и не возникло. Некоторые поселения после закрытия шахт почти полностью вымерли. Например, такая судьба постигла поселок Красницкий Тульской области, о котором теперь российские журналисты снимают документальные фильмы ужасов.
Еще один мертвый угольный бассейн, полностью закрыт в 1990-е годы, – Кизелевский угольный бассейн, или Кизелбас на Урале. В советское время там работало три десятка шахт. Сегодня не осталось ни одной, а бывшие шахтерские города и поселки, расположенные в Пермском крае, превратились в зону социального бедствия.
О так называемом кизелевском треугольнике сегодня также снимают документальные фильмы. После прекращения угледобычи город Кизел и прилегающие к нему поселки упадок. Работы почти нет. Распад экономики вызвал и распад инфраструктуры.
В 2016 году жители Кизела написали коллективное письмо Путину с просьбой обратить внимание на вымирающий регион и спасти его от гибели.
«Владимир Владимирович!!! Объясните, пожалуйста, почему мы помогаем всем, а большинство россиян живут на грани бедности? Кизел – это бывшее шахтерский город. Дороги в ужасном состоянии. Ими разве что на танке можно ездить. Но, наверное, выделяют средства на их ремонт. Тогда куда они исчезают? И на какие цели расходуются? Частые перебои с водой. До пятого этажа давления не хватает. Многие дома стоят разрушенными. А на фасады многих из них без слез смотреть нельзя. Маленькие зарплаты от 5 тыс. До 12 тыс. Руб. Попробуйте просуществовать на такую сумму в месяц. Собираются увеличить пенсионный возраст. А где работать? Не развивается производство. Хотя во времена СССР был и молокозавод, и хлебокомбинат, и мясокомбинат, также шахты и многое другое. На работу устроиться сложно даже молодым, что говорить о тех, кому за 50», – говорилось в тексте петиции.
В этой ситуации речь не о какой то непризнанной республике, а о самом центре Российской Федерации.
Ну и, конечно же, нельзя не вспомнить здесь российский Донбасс – восточную часть Донецкого угольного бассейна, в Ростовской области РФ. Ситуация там хоть и не такая тяжелая, как в Кизелбасе, но все равно довольно плачевна. После закрытия многих шахт объединения «Гуковуголь» равноценной замены им так и не нашли. В некоторых шахтерских городах (например Новошахтинск и Шахты) после ликвидации угольной отрасли открывались новые предприятия, которые хотя бы частично компенсировали потерю рабочих мест. Но повезло не всем. Например небольшой городок Донецк (тезка украинского областного центра) лишился практически всей промышленности.
В городе были уничтожены все шахты и обогатительная фабрика. На их месте теперь руины. Ничейные шламовые отстойники, оставшиеся от обогатительной фабрики, тлеют уже несколько лет, отравляя близлежащие улицы удушающим дымом. Об этой проблеме не раз писали местные СМИ, но власть ее так и не решила. Безусловно, российскому Донецку далеко до Ткварчели. Но назвать жизнь в этом городе нормальной тоже нельзя. Поэтому не удивительно, что население города постепенно уменьшается и никаких перспектив у него в ближайшем будущем нет.
И если такие печальные реалии сегодня можно наблюдать даже в относительно богатой (по меркам России) Ростовской области, то что уж говорить о полуразрушенных, непризнанных республиках? Не нужно быть прорицателем, чтобы предсказать будущее городов, которые сегодня оказались в ОРДиЛО. Очевидно, через несколько лет мы увидим на Донбассе картины, сходные с сегодняшними в Абхазии или в районе российского города Кизел. И пока эта территория будет под контролем России, ситуация вряд ли изменится, ведь россияне не могут побороть негативных последствий ликвидации углепрома даже у себя в стране, что и говорить о непризнанных территориях с неопределенным статусом.
Автор: Денис Казанский; “ТИЖДЕНЬ“