Полиция — одно из немногих ведомств, которое во время эпидемии не свернуло работу, а наоборот — перешло на усиленный режим. Кроме обычных функций у полицейских появились новые: теперь они патрулируют автобусы, следят за ношением медицинских масок и контролируют тех, кто дал расписку о самоизоляции.
Инспектор батальона «ТОР» патрульной полиции Киева рассказал изданию «Ґрати», что изменилось в его работе, как он вместе с коллегами следит за соблюдением карантина, и что делает сам, чтобы защититься от заражения. Наш собеседник пожелал остаться анонимным, поскольку не получал разрешения на интервью от пресс-службы полиции.
***
Я принял присягу в 2017 году. Первое время работал обычным патрульным. Выезжал на разные вызовы: от кота на дереве до стрельбы и поножовщины.
Через пару месяцев прошел отбор в «ТОР», где работаю по сей день. Это отряд патрульной полиции, который несет службу на массовых мероприятиях и реагирует на вызовы повышенной опасности — разбои, грабежи, наркопреступления. Обычные патрули на них тоже выезжают. Но когда там оказываемся мы, им спокойней. Потому что нас как минимум четыре человека в экипаже, у нас лучше экипировка. Есть ребята, которые заступают с длинным стволом — автоматом.
Работаем мы по графику «сутки через трое». Сейчас перешли на усиленный режим несения службы. Часам к восьми прибываем на базу. Днем у нас может быть ФИЗО — физподготовка. На территории управления есть стадион, там можем побегать, на турниках подтягиваться, отжиматься на брусьях.
До 16 часов мы или там, или в кабинете — комнате отдыха. По графику у нас четыре часа сна, и там мы отдыхаем, для этого есть диваны и кровати. В помещении находится человек 15 стабильно. Во время эпидемии это плохо, но ничего не поделаешь, комната одна.
В четыре дня получаем оружие и выезжаем на патрулирование. С началом карантина на нас возложили обязанность следить за соблюдением постановления Кабмина. Если кто-то его нарушает мы можем выписывать протокол по статье Кодекса об административных правонарушений 44-3 (нарушение правил карантина людей – Ґ ).
Вызовов по поводу нарушений карантина очень много. Они касаются всего чего угодно: начиная от режима нарушения самоизоляции тех, кто приехал из-за границы, заканчивая тем, что, например, люди без масок распивают алкоголь на остановке.
Очень много вызов аля кто-то не там сел, не там встал. С одной стороны хорошо, а с другой — мы должны реагировать на все, а патрулям это очень сильно захламляет эфир.
На моих сменах наши патрули пока не выписывали протоколы по 44-3, только делали устные замечания, если видели что кто-то нарушает. Просили уйти со спортплощадок, разойтись по домам, если без маски.
Все-таки минимальная санкция — штраф 17 тысяч. Говорим: и так непростые времена, зачем вам такие проблемы? Обычно люди понимают и слушаются. Бывает, что кто-то пытается что-то доказать. В таких случаях, может и стоит составлять протокол, но мы еще не писали, по крайней мере по статье 44-3. Если видели пьяных, могли выписать постановление по 178-й — нахождение в состоянии алкогольного опьянения.
Пока мы жалеем людей, тем более, если они по первому требованию слушаются, например, надевают маску. Никто еще не отказывался выполнять наши просьбы. Мы сказали одеть маску, они одели.
Плюс это новая статья. Мы привыкли писать постановления и протоколы по памяти, когда не нужно заморачиваться. А с этой статьей дорожка еще не протоптана. Вот как набьют руку патрульные, так начнется ажиотаж и ужас.
Из запретов, которые ввел Кабмин, сложно контролировать запрет на перемещение группами больше двух. Многие ходят в масках, но по три-четыре человека. Под вечер часто ходят выпившие. И, как мне рассказывают другие патрульные, начинаются все эти разговоры: штрафуйте, я все равно платить не буду. Как будто мы сильно переживаем, будет он платить или нет.
А многие боятся этого штрафа. Можно просто припугнуть и на этом все закончится, человек пойдет на содействие.
Из нововведений в связи с эпидемией вспоминаются события в Новых Санжарах, я в них тоже участвовал. Мы должны были встречать самолет из Ухани в Борисполе, но он перелетел в Харьков. Никто этого не знал, все держалось в тайне.
Потом поехали в сами Санжары, участвовали в разблокировке дороги, сопровождали тех, кто прилетел из Китая. Ситуация была дурацкой совершенно. Местных жителей напугали, ничего не объяснили, они ходили с перепуганными глазами. Но когда они протрезвели на следующий день, и с ними нормально поговорили, все уже было в порядке.
Работа украинских правоохранителей во время карантина из-за эпидемии короновируса. Рисунок: Анна Щербина, Ґрати
Мы следим за соблюдением карантина, но сами рискуем. На выходных я никуда не выхожу, я реально стараюсь сидеть дома. Я понимаю, что коронавирус — это не обычное заболевание. Статистически он него умирают чаще, чем от других подобных болезней.
Мы надеемся, что пронесет, но пытаемся по возможности принять меры. Всегда работаем в перчатках и масках. Сейчас нам выдают один респиратор в сутки, раньше давали маски — где-то по три по четыре штуки на смену. Респираторы выглядят понадежней.
Я понимаю, что, общаясь с людьми, не всегда можно уберечься: кто-то плюнет, начнется возня, задержания. При нашей работе исключить близкий контакт не получится.
Все наши рассчитывают, что если и заболеем, перенесем вирус в легкой форме. Может, мы уже им переболели бессимптомно и получили иммунитет, кто знает.
Мы стараемся держать дистанцию друг от друга. Перестали жать руки при встрече, здороваемся локтями или кулаками в перчатках.
С гражданами, конечно, тоже соблюдаем дистанцию, и не только из-за коронавируса. Мы должны это делать для собственной безопасности. Должно быть минимум добрых два метра, чем больше — тем лучше. Потому что все с оружием находятся, спецсредствами, нам нельзя приближаться, если это не задержание.
А по поводу дистанции среди своих, часто пишут, почему менты стоят близко друг другу? Они не понимают, что есть понятие служебной необходимости. Например, на массовых мероприятиях мы не можем стоять строем на расстоянии полутора метров, это будет неэффективно. То есть мы должны отклоняться от норм безопасности в угоду служебному заданию.
Конечно, по возможности, мы стараемся лишний раз не подвергать себя опасности, но из-за самой специфики работы, это не получается.
Каждый раз на смену я одеваю тактические перчатки, они кожаные и полностью закрывают руку. Отработали вызов, снял перчатки, взял санитайзер и обработал руки. Всегда придерживаюсь такой процедуры. Руки конечно, пересушены, но никуда от этого не денешься.
Антисептиками мы обеспечены. Недавно вот работали на акции у посольства России. Там всем выдали по красивому санитайзеру с наклейкой патрульной полиции, в фейсбуке ходили эти фоточки. Потом они поняли, что не потянут выдавать такие всем, и теперь выдают один большой флакон на экипаж.
Санитайзер находится в машине. Когда заканчивается, старшина доливает. Он отвечает за то, чтобы антисептик всегда был в наличии. Мы его особо не экономим. За смену половина бутылки вылетает аж бегом.
Транспорт тоже дезинфицируют исправно. При заезде на плац, там, где стоят машины, выходят двое ребят в защитных костюмах и каким-то, как я понимаю, хлористым раствором обрабатывают все поверхности: сидушки, ручки, руль, панель. У нас есть сзади клетка — так называемый стакан. Его тоже полностью заливают.
Получается, новое отделение заступает уже с дезинфецированными машинами. Процедура соблюдается. Насколько она эффективна, я не скажу, но думаю лучше чем ничего.
На случай если кто-то заболеет, насколько я знаю, тесты вроде бы в нашем госпитале есть. Кто их проходил, не скажу. Но те, кто себя неважно чувствует, могут спокойно не выйти на смену без больничного. Перед сменой можно предупредить старшего, что нездоров и остаться дома.
Никто этим не злоупотребляет. В нашем подразделении служат не те, кто будут бежать от службы. В этом просто нет смысла, всем нравится работать, все в своей движухе определенной находятся. Если ты может выйти на службу — ты выйдешь. Если нужен выходной — напишешь рапорт, и все будет в порядке.
У нас с этим проблем нет. Наше подразделение — одно из немногих в Украине, где людей хватает по штатному расписанию. Пока вроде никто не заболел, и все в строю.
В главном управлении есть заболевшие, но мы в другом здании находимся. А больших массовых мероприятий, куда приезжает начальство, не было, мы с ними не контактировали. Хотя через какие-то третьи руки легко могли, но от этого нигде не застрахуешься.
Автор: Алексей Арунян; Ґрати