Первый вопрос, вынесенный в заголовок, многим может показаться странным. Но мы вполне серьезно решили ответить на него — так же, как и на остальные. Ведь многие люди сегодня не знают (или только думают что знают), как отличить настоящего археолога от других людей, которые что-то ищут в земле.
Сегодня в Украине поисками скифского золота, трипольских горшков, бронзовых топоров и других археологических предметов занимаются самые разные люди с самыми разными целями. Большинство делает это незаконно. Кто-то это прекрасно осознает, а кто-то продолжает настаивать, что все наоборот — он делает полезное дело, за которое больше никто не хочет или не может взяться. Да, речь идет о так называемой черной археологии. Об ее оттенках и других угрозах нашему археологическому наследию hromadske поговорило с Евгением Синицей — археологом, кандидатом исторических наук и заместителем главы Союза археологов Украины.
Так кто же такие археологи?
Археологическими исследованиями, или раскопками, согласно закону, могут заниматься люди, которые отвечают нескольким критериям. В частности, они должны иметь профильное образование и работать в государственной структуре — университете, музее, институте системы НАН Украины и так далее.
Кроме того, Министерство культуры выдает таким людям специальные разрешения, в которых указано, что они имеют право в это время проводить исследования того или иного археологического памятника — кургана, могильника или городища. Считается, что действующих археологов сегодня в Украине — около трех сотен. Это те, кто более или менее активно работают «в поле».
А эти — не археологи
Речь не о дискриминации, а о том, что эти «не археологи» просто не соответствуют критериям, а потому не имеют права делать то, чем занимаются нормальные археологи. Это многочисленная и разномастная когорта, даже если не считать тех, которые сами не копают, но так или иначе связаны с теми, кто это делает: продавцов, коллекционеров, коррумпированных чиновников и так далее.
Их могут называть по-разному: черные археологи, нелегальные копатели, детектористы (так как они пользуются в своей работе металлодетекторами, или металлоискателями). Но порой они прячутся за такими невинными и даже уважительными названиями, как «краеведы», «коллекционеры» или «патриоты». Даже если в какой-то мере они ими и являются, то их «коллекционирование» или «краеведение» связаны с нарушением закона. И именно это, как мы уже говорили, объединяет их всех.
Почему все это важно?
Короткий ответ: из-за этих людей, а также из-за недобросовестных аграриев и застройщиков Украина теряет свое археологическое наследие. А если подробнее, то в нашей земле (как и в любой другой, имеющей свою историю) тысячами или даже десятками тысяч лет накапливались вещи, связанные с жизнью древних людей. Это и оружие, и различные орудия труда, украшения, предметы искусства, объедки со стола, останки самих людей и многое другое.
Археолог — как детектив: каждый предмет он исследует в контексте. Для него крайне важно знать, в каком слое почвы и в каком положении она лежала, какие другие вещи были рядом и какие химические соединения могли остаться на ее поверхности.
Чтобы сделать какие-то научные выводы, специалист должен учесть все эти и другие детали. Если же находку лишить этого контекста, ее научная ценность сильно уменьшается, или даже утрачивается. При этом меч остается мечом, а украшение — украшением и может радовать глаз. Да и золото точно не потеряет свою материальную ценность. Поэтому все что выкапывают из земли «не археологи» — это потерянные для науки материалы.
«Бытует мнение, что если такими темпами черные археологи будут продолжать “бомбить” археологические памятники, то лет через десять практически все они будут разрушены, или повреждены, а следовательно, потеряны для общества и науки навсегда», — говорит Евгений Синица.
Медленные раскопки
Да, это правда, что археологи и сами разрушают археологические памятники, когда их исследуют. Но делают они это очень тщательно, чтобы получить максимум информации из каждого квадратного сантиметра. Поэтому такие раскопки могут длиться годами и десятилетиями.
Вот лишь один пример. Межиричская стоянка охотников на мамонтов неподалеку от Канева исследуется уже более полувека и до завершения процесса еще далеко. При этом археологический памятник не такой уж и большой по нашим бытовым меркам — он весь помещается на территории одного сельского двора.
Путь детекториста
По оценкам Евгения Синицы, подавляющее большинство черных археологов, или детектористов, по крайней мере в начале своей «карьеры», это люди с менталитетом Иванушки-дурачка. Они грезят золотыми сокровищами, поэтому покупают себе металлодетекторы и начинают ходить по полям в поисках своего клада.
Найти что-то действительно стоящее с материальной точки зрения таким образом почти невозможно. Но вполне реально непоправимо изувечить или даже полностью уничтожить археологические памятники, интересные с точки зрения науки.
Потом часть детектористов понимают, что без знаний с одним лишь металлоискателем клад они не найдут, поэтому начинают работать с литературой. Из нее можно узнать не только, где искать, но и как копать, чтобы это не растянулось до следующего года.
Коллекционеры
Есть среди черных копателей и те, кто ищет вещи на заказ. Ведь в Украине вполне открыто работает рынок сбыта археологических артефактов, а чиновники и местные олигархи не только владеют коллекциями таких предметов, но и гордятся ими.
«При этом все рассказы о том, что этот меч они нашли на поле, или им бабушка оставила в наследство — это сказки для наивных. Любой археолог вам скажет, что на поле они не лежат, а найти их можно, только если знаешь где и как искать», — объясняет Евгений Синица.
В таких коллекциях встречаются и вещи из музеев, которые даже теоретически не имели шансов оказаться посреди поля или в бабушкином сундуке, но это уже отдельная история.
«Краеведы»
С точки зрения закона они мало чем отличаются от других «оттенков» черных копателей. Эти люди действительно могут верить, что исследуют историю родного края и более того — они даже пускают посетителей в свои так называемые частные музеи.
При чем тут медиа
От археологов нередко можно услышать, что к СМИ они относятся как минимум с осторожностью. Позицию аргументируют. Есть ряд примеров, когда СМИ (в первую очередь это относится к телеканалам) снимают сюжеты про упомянутых выше «краеведов», где безоговорочно прославляют их деятельность. При этом позицией археологов (тех самых, единственно возможных по нашему законодательству) они не интересуются. Когда после выхода подобных сюжетов археологи возмущаются и настаивают, чтобы их точку зрения учли, редакции отказываются.
Другой традиционный сюжет, который особенно любят региональные телеканалы, посвящен тому, как местный «меценат» передал в местный музей уникальную археологическую находку. А нашли ее, конечно, археологи-любители. О том, какой вред любители нанесли археологическому наследию, телевизионщики, как правило, рассказать забывают.
Другой вопрос, что музеи — официальные государственные структуры, и в таких ситуациях оказываются перед непростым выбором: запятнать себя сотрудничеством с не очень честными людьми, или же потерять действительно интересный и ценный с научной точки зрения экспонат. К сожалению, каких-то четких установок у наших музейщиков по этому поводу нет.
При этом Евгений Синица подчеркивает: есть среди СМИ такие, которые подают подобную информацию сбалансировано и профессионально.
Поисковики
Так называют людей, объединенных в клубы или организации, которые занимаются поиском останков воинов, погибших во время Второй мировой войны, и артефактов, связанных с этим. Эти вещи не касаются археологии, и закон их поиск не запрещает.
Археологи часто сотрудничают с такими людьми — если те во время своих поисков находят что-то «археологическое», вызывают специалистов, которые знают что и как нужно делать дальше. Случается такое довольно часто. Ведь, например, Киевский укрепленный район — система оборонительных сооружений, которая сыграла важную роль при обороне Киева в 1941 году, часто просто «вмонтирована» в археологические объекты, например, те же змиевы валы.
Проблема в том, что черные археологи нередко вступают в ряды поисковиков, чтобы получить «бумажку» и ходить с металлоискателем легально. При этом интересуют их вовсе не следы Второй мировой.
Евгений Синица рассказывает: несколько раз он встречал таких поисковиков в Ходосовке под Киевом, где много археологических памятников. Эти люди делали вид, мол, зашли случайно, хотя поисковики хорошо знают, что на археологических памятниках им работать нельзя.
Именно из подобных соображений археологи очень внимательно присматриваются даже к волонтерам — обычным людям, которые летом приезжают принять участие во вполне легальных археологических раскопках. Есть основания полагать, что для части из них это способ «прокачать знания и скиллы», чтобы потом «бомбить» памятники уже со знанием дела.
Ситуация странная, потому что с другой стороны археологи заинтересованы в волонтерах. Ведь это один из хороших элементов просветительской работы.
Археологи все равно ничего не делают!
Это один из любимых аргументов детектористов и «краеведов». Мол, кто же будет спасать наследие, пока они там просиживают штаны в кабинетах?!
Беда в том, что такое впечатление действительно может сложиться у стороннего наблюдателя. Ведь археологов мало, работают они медленно, а о своих результатах не всегда рассказывают так хорошо, как это хотелось бы слышать и видеть непосвященным. Зато черных археологов на порядки больше, а плоды их деятельности можно легко найти в соцсетях, на аукционах и видео на YouTube. Однако науке их деятельность не только не помогает, но и вредит — как и обществу в целом.
Еще один аргумент со стороны «любителей»: «мы копаем там, куда вы, археологи, не доберетесь еще сто лет! Почему вы нам мешаете?». Евгений Синица говорит: такие памятники действительно можно найти где-то в лесах. Им не грозят ни фермеры, ни строители. Поэтому археологи с удовольствием подождут хоть сто лет, чтобы исследовать их потом с помощью технологий будущего. Но этого с большой вероятностью не случится: «краеведы» и «патриоты» хотят «спасти» их прямо сейчас.
А что же закон?
С одной стороны, закон запрещает любые нелегальные поиски археологических объектов и изъятие археологических предметов. Но в реальной жизни доказать, что человек действительно этим занимается, очень трудно.
Вот, например, ситуация, когда археологи ловят на памятнике человека с металлоискателем.
«Первое, что нужно сделать — позвонить по номеру 102. На другом конце провода скажут, чтобы не морочили голову, потому что никакого преступления здесь нет. Это же не убийство и не грабеж. Но звонить все равно надо, звонок зафиксируют и никто потом не скажет, что “ничего не было”», — объясняет Евгений Синица.
Когда (или если) полиция приедет на вызов, она точно не застанет там черных копателей. Удержать их на месте законной возможности нет, а ждать полицию они не заинтересованы. Более того, не раз коллеги Евгения встречали вооруженных копателей. Это может быть и вполне легальное охотничье оружие, но от того общаться с ними не легче.
Кроме того, сегодня сообщества черных копателей готовы оказывать бесплатную юридическую поддержку своим участникам. Мол, не бойтесь, если будут проблемы, мы своих в беде не бросим.
Поэтому дела о нелегальных раскопках очень редко доходят до суда. Когда это случается — виновный просто платит 1700 гривен штрафа (но и, может, еще несколько тысяч на судебные издержки).
При этом Евгений Синица вспоминает один недавний случай, когда такой штраф заплатил человек, нелегально нашедший в земле старинную серебряную посуду и продавший ее за несколько тысяч евро через интернет. Хорошо, что за границу, потому что тамошние правоохранители заинтересовались этими предметами и обратились к украинским коллегам.
Что же делать?
Наш собеседник признается: простых и быстрых решений у этой проблемы нет.
Черные копатели время от времени предлагают археологам сотрудничество. Мол, они заберут из памятника все ценное, но поделятся информацией и предметами, которые материальной ценности не представляют. Но доверия этим людям нет. Мало того, что археолог в случае подобного «сотрудничества» запятнает свою репутацию, так он еще и не будет уверен, что получил исчерпывающую и достоверную информацию от другой стороны.
Поэтому Евгений Синица считает, что первым средством борьбы против преступлений в археологии должно быть просвещение. Но это процесс длительный, поэтому надеяться можно не на перевоспитание этого поколения, а на воспитание нового.
Второй способ — судебные процессы. Они должны быть громкими и касаться не только «Иванушкек-дурачков» с металлодетекторами, что мечтают стать новыми Шлиманами, но и крупной рыбы — продавцов и заказчиков. А также аграриев и застройщиков, которые разрушают памятники.
Но для начала было бы хорошо, если полиция хотя бы начала выписывать 1700 гривен штрафа каждому, кто ходит по полю с металлодетектором. Для многих такой еженедельный «взнос» был бы хорошим поводом бросить свое хобби и найти лучшее. То, которое не будет нарушать закон и уничтожать археологическое наследие.
Автор: Дмитрий Симонов; hromadske