Климатгейт

Как было сорвано подписание важнейшего соглашения по финансированию борьбы с глобальными изменениями климата на декабрьском саммите в Копенгагене. 

«Да зачем я непременно должен любить моего ближнего или ваше там будущее человечество, которое я никогда не увижу, которое обо мне знать не будет и которое в свою очередь истлеет без всякого следа и воспоминания, когда Земля обратится в свою очередь в ледяной камень и будет летать в безвоздушном пространстве с бесконечным множеством таких же ледяных камней, то есть бессмысленнее чего нельзя себе и представить!»

Так рассуждает герой романа Достоевского «Подросток» Аркадий Долгорукий, отвечая на призыв членов радикального молодежного кружка «работать для человечества». В ранней редакции чеховской «Чайки» встречаем тот же аргумент: «И прежде чем Европа достигнет результатов, человечество, как пишет Фламмарион, погибнет вследствие охлаждения земных полушарий».

Конец света, как и было предсказано

Теория тепловой смерти Вселенной, связанная с открытием второго начала термодинамики и сформулированная немецким физиком Рудольфом Клазиусом в 60-е годы XIX века, произвела огромное впечатление на современников и повлекла за собой, как видим, далеко идущие философские выводы. В 1894 году знаменитый астроном и популяризатор науки Камиль Фламмарион изобразил замерзание Земли в фантастическом романе «Конец мира». И хотя речь в нем шла о временах отдаленных, ощущение неминуемого конца света охватило людей на рубеже XIX и XX веков с такой силой, с какой, вероятно, оно охватывало лишь ранних христиан.

Поэт Георгий Иванов верил в эту теорию еще в середине прошлого века:

Распыленный мильоном мельчайших частиц,
В ледяном, безвоздушном, бездушном эфире,
Где ни солнца, ни звезд, ни деревьев, ни птиц,
Я вернусь – отраженьем – в потерянном мире.

Но гораздо более близкой угрозой человечеству оказалась ровно противоположная беда – глобальное потепление. Парниковый эффект еще в 1824 году открыл французский физик Жозеф Фурье. Но его пагубные последствия в полной мере были осознаны лишь к концу прошлого века.

В 1949 году другой французский историк Фернан Бродель, заложивший основы мир-системного подхода к историческим процессам (подхода, изучающего историю, географию и экономику как единую систему), задавался вопросом: изменился ли климат Европы за последние пять веков и, если да, что это означало для социальной и политической истории континента? Вопрос о влиянии деятельности человека на климат Бродель оставил открытым.

Но Ивлин Во в романе «Не жалейте флагов», вышедшем в свет в 1942 году, не сомневался в этом воздействии. Его герой, поэт Эмбоуз Силк, рассуждает о причинах утраты Англией былого могущества:

«Закат Англии, мой дорогой Джефри, начался в тот день, когда мы перестали топить углем… Мы привыкли жить в туманах, великолепных, светозарных, ржавых туманах нашего раннего детства… У нас был туманный уклад жизни и богатая, смутная, задыхающаяся литература…

И только из тумана мы могли править миром. Мы были Гласом, подобно Гласу с Синая, улыбающимся сквозь облака… А затем, мой дорогой Джефри, затем какой-то хлопотун изобретает электричество, или нефть, или не знаю, что там еще. И вот туман поднимается, и мир видит нас такими, какие мы есть…»

Знаменитые лондонские туманы – не что иное, как облако копоти, накрывшее гигантский мегаполис. Переход с угля на нефть расчистил небо над Лондоном, но стал причиной глобальной напасти, которая сегодня осознана как одна из величайших угроз человечеству. Именно с берегов некогда туманного Альбиона пришел самый устрашающий прогноз грядущих бедствий. В октябре 2006 года бывший главный экономист Всемирного банка, а ныне профессор Лондонской школы экономики сэр Николас Стерн огласил свой доклад о последствиях глобального потепления для мировой экономики.

По сравнению с картиной, нарисованной Стерном, меркнут жалкие выдумки создателей фильмов-катастроф. В отличие от фильмов, где жизнь в конце концов входит в прежнее русло, прогноз Стерна необратим. Катаклизмы сродни казням египетским постигнут человечество без ядерной войны и полчищ террористов. Чтобы прогноз стал реальностью, надо просто ничего не делать, оставить все как есть. Это Апокалипсис XXI века, Откровение сэра Николаса.

Уже в ближайшие 100-200 лет средняя температура на поверхности Земли повысится на пять градусов, что повлечет за собой таяние ледников и вечной мерзлоты. «Более миллиарда человек лишатся источников питьевой воды, – вещал Стерн на презентации в Лондоне. – Все более частые и мощные наводнения в прибрежных зонах и опустынивание внутренних областей отнимут жилье и средства к существованию у сотен миллионов человек. Вспышки инфекционных болезней поразят миллионы».

Изменения климата уже стали причиной острых конфликтов с миллионами жертв, таких как массовое кровопролитие в Дарфуре (Судан), спровоцированное засухой.

У человечества, полагает Стерн, еще есть время справиться с надвигающимся глобальным бедствием. Но действовать надо уже сегодня. Ближайшие полвека станут определяющими. В течение этого срока необходимо резко сократить объем выбросов в атмосферу парниковых газов, прежде всего двуокиси углерода и метана. Эти газы всегда присутствовали в атмосфере, они создают естественный парниковый эффект, без которого жизнь на Земле была бы невозможна. Но никогда прежде газы не выбрасывались в таком количестве.

Согласно выводам Межгосударственной группы экспертов по изменению климата ООН, с начала промышленной революции, то есть со второй половины XVIII века, средняя температура атмосферы Земли повысилась на 0,7 градуса; в последние 50 лет главным фактором потепления была деятельность человека. Эта точка зрения в конце концов возобладала. Результатом стала Рамочная конвенция ООН об изменении климата 1992 года, дополненная в 1997 году Киотским протоколом. На очереди новое соглашение, подписать которое надеялись этим декабрем в Копенгагене.

У ней особенная стать

Пророчества британца имеют прямое отношение к России, чья позиция в этом вопросе отличается крайней переменчивостью. Подписав в марте 1999 года Киотский протокол к Рамочной конвенции ООН об изменении климата, она вскоре оказалась в положении государства, блокирующего действие документа. (Протокол вступает в силу после того, как его ратифицируют страны, чьи выбросы составляют в сумме не менее 55 процентов всего объема.) Москва в полной мере воспользовалась этим обстоятельством, превратив киотские договоренности в предмет политического торга.

Хотя Киотский протокол не требует от России сокращения выбросов ни на миллиграмм, профильные комитеты Госдумы ратифицировать его отказались. Академия наук представила президенту и правительству заключение о том, что обязательства по Киотскому протоколу носят дискриминационный по отношению к России характер и что, дескать, вообще не доказано, что потепление есть результат антропогенного воздействия. Особую активность проявил тогдашний советник президента Андрей Илларионов, называвший Киотский протокол «новой Цусимой», «ГУЛАГом», «экономическим Освенцимом» и даже «договором с дьяволом».

Кремль увязал ратификацию с результатом переговоров с Европейским союзом о вступлении России в ВТО. Когда увязка сработала, президент дал отмашку и дело ратификации пошло на лад. Тотчас оказалось, что протокол выгоден России и вместо расходов принесет доходы за счет продажи излишков национальной квоты. Прежде возражавшие законодатели мигом взяли под козырек и при этом не только не нашли ничего странного в изменении своей позиции, но и не признали, что их позиция изменилась. И только Илларионов продолжал упорствовать в ереси.

В действительности отношение России к киотским договоренностям определяется не столько ее национальными обязательствами, сколько ее интересами как второго в мире после Саудовской Аравии экспортера нефти. Именно сжигание нефти и продуктов ее переработки дает львиную долю вредных выбросов. Помилуйте, кто ж режет курицу, несущую яйца Фаберже?

Позиция России в полной мере прояснилась при подготовке к саммиту G8 в Петербурге. Одним из основных пунктов повестки дня была энергетическая безопасность. Президент Путин в своих официальных заявлениях стал особенно настойчиво подчеркивать безальтернативность «углеводородной энергетики» в ближайшие десятилетия. По его мнению, следующие 50 лет, то есть как раз тот критический срок, о котором говорит Николас Стерн, этот вид энергоносителей останется доминирующим. На встрече с «юношеской восьмеркой» его настиг вопрос, прямоте которого могли бы позавидовать участники недавней прямой линии.

– Ваш министр энергетики ранее сказал, что интересы энергетической политики его страны нужно проводить в жизнь любыми средствами. Как вы прокомментируете это заявление?

В.ПУТИН: Не уверен, что вы точно поняли, что говорил наш министр.

– Он сказал, что необходимо свои интересы на энергетическом рынке продвигать всеми возможными – жесткими, гибкими – и другими методами.

В.ПУТИН: Но я не уверен, что он так сказал. Не могу в это поверить.

В итоговом документе саммита оценка Путина скорректирована вдвое: в нем сказано, что преимущественное использование ископаемого топлива будет продолжаться до 2030 года, то есть в течение 24, а не 50 лет.

Лед трогается

В США отношение к проблеме менялось на протяжении последних десятилетий. Администрация Билла Клинтона подписала Киотский протокол, но даже не стала направлять его в Конгресс на ратификацию – было ясно, что ратифицирован он не будет. И не только потому, что тогда еще многие сомневались в теории глобального потепления, но и потому, что документ не подписали крупнейшие после США эмитенты парниковых газов – развивающиеся страны. Впоследствии администрация Джорджа Буша Киотский протокол денонсировала.

Растущая зависимость страны от иностранных нефтедобытчиков осознана как угроза национальной безопасности. Здесь действуют федеральные и местные программы поддержки альтернативных энергетических проектов. Растет производство этанола.

Для частного бизнеса, до поры до времени взиравшего на проблему потепления с изрядной долей скепсиса, последним звонком стал ураган «Катрина». Страховщикам и компаниям вторичного страхования небывалое бедствие обошлось в 80 миллиардов долларов. Таких цифр американский страховой бизнес доселе не знал. Это значительно больше, чем страховые выплаты лицам и организациям, пострадавшим от терактов 11 сентября. Деловое сообщество ответило на вызов пересмотром инвестиционной стратегии. Дилемма, сформулированная Николасом Стерном, предельно ясна: если сегодня человечество не потратит на чистые энергетические технологии один процент своего валового продукта, завтра потеряет 20 процентов.

В прошлом году в мире отмечен рекордный уровень инвестиций – 38 миллиардов долларов – в возобновляемые источники энергии. В США в этом секторе уже вдвое больше рабочих мест, чем в угледобыче. «Зеленая промышленная революция» совершилась в этом году в Калифорнии: правительство штата приняло решение к 2020 году снизить объем парниковых выбросов до уровня 1990 года.

К 2015 году объем четырех сегментов чистой энергетики – биотопливо, ветряные генераторы, солнечные батареи и тепловыделяющие элементы – вырастет с 40 до 167 миллиардов долларов. Это все еще немного. Но тенденция очевидна. Инвестиции в альтернативную энергетику признаны надежным и выгодным размещением капитала. Мировая экономика перестраивается. Лед тронулся не только в прямом, но и в переносном смысле слова.

И лишь в России, где придворные щелкоперы изобрели презрительную кличку «общечеловек» для тех, кто считает, что их страна – часть глобального мира, власти предержащие по-прежнему уповают на «трубу».

Нам такой хоккей не нужен!

Именно вывод «климатических алармистов» о том, что человек стал главной причиной изменения климата, подвергается сомнению их оппонентами.

Бурно развивающаяся в последние десятилетия палеоклиматология утверждает, что в прошлом периоды потепления и похолодания неоднократно сменяли друг друга. В раннем Средневековье человечество уже пережило период глобального потепления. Для Европы оно стало благом, для цивилизаций Северной и Центральной Америки – катастрофой. Потепление сменилось малым ледниковым периодом XIV-XIX веков. Промышленная деятельность человека не оказывала на эти изменения климата никакого воздействия. Они происходили в силу естественных причин, прежде всего состояния Мирового океана.

Еще недавно на противников антропогенной теории потепления смотрели как на маргиналов и обскурантов. И вдруг за считанные дни до копенгагенского форума грянул гром среди ясного неба. Некий хакер взломал компьютерную систему Центра климатических исследований Университета Восточной Англии и выложил в Интернет – первоначально на российский сервер – электронную служебную переписку «климатических алармистов».

Оказалось, пропагандисты антропогенной теории ради пущей убедительности фальсифицировали данные. Утверждается, что ничего подобного нынешнему разоблачению в истории науки никогда не бывало.

Так что же, нет никакого потепления? Мы – жертвы аферы?

Авторы электронных посланий Фил Джонс, Майкл Манн, Малколм Хьюз, Реймонд Брэдли и Кейт Бриффа – известнейшие эксперты-климатологи, создатели ключевого графика MBH98 – реконструкции колебаний температуры воздуха в Северном полушарии за последнюю тысячу лет. (MBH – аббревиатура имен Манн, Брэдли и Хьюз, 98 – год создания графика.) Неофициальное название графика – «Хоккейная клюшка»: с середины XIX века кривая температуры резко подскакивает вверх, загибается крюком.

У оппонентов еще тогда, сразу после публикации графика, возникли вопросы относительно методологии «хоккеистов». Но теперь обнаружилось, что дело обстоит куда хуже. Из переписки явствует, что составители графика замаскировали невыгодные им данные последних десятилетий, когда кривая превратилась в горизонталь и даже показала похолодание. Директор Центра Фил Джонс пишет Брэдли, Манну и Хьюзу в ноябре 1999 года: «Я только что закончил трюк Майка для Nature (журнал, в котором Манн, Брэдли и Хьюз опубликовали дополнения к «хоккейной клюшке». – В. А.) по дополнению реальными температурами каждой серии данных за последние 20 лет… чтобы скрыть спад».

Иными словами, штука отнюдь не в ошибочной методологии: авторы графика сами называют свои действия трюком или уловкой, направленной на сокрытие подлинных данных.

Скандал разразился ужаснейший. Один из оппонентов «хоккеистов» сказал о публикации электронной переписки: «Это не дымящийся пистолет. Это грибовидное облако». Администрация университета заявила, что начинает служебное расследование (подозревают, что утечку мог организовать инсайдер) и вчиняет иск публикаторам за разглашение конфиденциальной информации.

В Конгрессе противники антропогенной теории воспользовались ранее запланированным публичным слушанием об изменении климата, чтобы дать генеральное сражение «алармистам». Заместитель председателя профильного комитета нижней палаты республиканец Джеймс Сансенбреннер не позволил слушанию отклониться от «климатгейта». Особую пикантность событию придавал тот факт, что советник президента Обамы по науке Джон Холгрен, в недавнем прошлом профессор Гарвардского университета, участвовал в переписке с британскими климатологами.

«Для принятия вменяемых политических решений нужна внятная наука, – вещал Сансенбреннер своим ровным зловещим голосом. – Когда сама наука политизирована, принимать объективные политические решения становится невозможно… Хотя эта переписка не отменяет всего того, что нам известно об изменении климата, ее содержание отвратительно. Как выразился один из комментаторов, от нее исходит «зловоние интеллектуального разложения».

Конгрессмен Сансенбреннер продолжал дальше в том же духе – о моральном терроре, развязанном «алармистами» против своих оппонентов, о «маккартизме в науке» и даже о «научном фашизме».

Джон Холгрен ответил на это так: «Наука бывает грубой, а ученые – безжалостными. Всякий, кто сдавал экзамен на степень доктора одной из естественных наук, очень хорошо понимает это. Так что нет ничего необычного в крепких выражениях, употребленных по отношению к результатам исследований, которые говорящий считает глубоко ошибочными».

Не согласился Холгрен и с тем, что на антропогенной теории теперь можно ставить крест. «Я в это нисколько не верю, – сказал он Конгрессу. – Как бы ни повернулся этот конкретный спор, его результат не приведет к пересмотру нашего понимания того, как формируется климат и какую роль в этом процессе играет человек».

В самом деле: так ли уж губительны эти разоблачения для идеи сокращения объемов вредных выбросов? Ведь полезными эти выбросы не стали. Пусть они не главная причина потепления. Но их сокращение – все равно благо для человека и природы.

Владимир Абаринов, СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО