УКРАИНСКОЕ СЛЕДСТВИЕ… БЕССМЫСЛЕННОЕ И БЕСПОЩАДНОЕ. ЧАСТЬ 2

В первой части нашего сериала мы рассказывали об истории бывшего сотрудника прокуратуры Александра Шкляра, которого пытками и истязаниями вынуждали взять на себя вину в преступлении, которого он не совершал. Сегодня мы расскажем о том, как в ходе украинского следствия, бессмысленного и беспощадного, людей не только пытают, но и убивают. Убийцы и сегодня находятся на свободе, а некоторые из них до сих пор занимаются «надзором за соблюдением законности».

Напомним, с чего все начиналось. 18 ноября 1998 года в Белой Церкви был убит прокурор района Вадим Корнев. В это время в белоцерковском ИВС находился предприниматель Анатолий Гудык. Его обвиняют в организации убийства Корнева при участии его защитников – адвокатов Сычевых, следователя прокуратуры Шкляра и ряда других лиц. Все «фигуранты» подвергаются чудовищным пыткам с целью добыть «царицу доказательств» – признание вины. На разработку «дела адвокатов Сычевых» получено личное благословение тогдашнего генерального прокурора Украины Михаила Потебенько. Наиболее активными «дознавателями» становятся следователь Киевской областной прокуратуры Лупейко и заместитель начальника УБОПа Киевской области Фесун. Первый труп в этом «расследовании» появился через 12 дней после убийства прокурора Корнева.

Часть вторая. Костя

Рассказывает Павел Сычев: «Мы с мамой узнали об убийстве прокурора Корнева 19 ноября. В этот же день мы заметили, что за нами установлено наружное наблюдение. Возле парадного круглосуточно дежурила машина с оперативниками, а под окнами ходили типичные крепыши в одинаковых зеленых куртках-«алясках». Тогда же знакомые предупредили, что против нас готовится провокация. Мы, честно говоря, в это просто не верили. Мне нужно было ехать в Белую Церковь по делам своего подзащитного, а машина, как назло, сломалась. И тогда, 24 ноября я попросил своего друга Костю Рогу отвезти меня в Белую Церковь. Этого я себе не прощу никогда.»

Павел с Костей знакомы с 1987 года, когда вместе поступали в КВИРТУ, вместе учились, вместе закончили, потом вместе получили распределение в СБУ, в вычислительный центр. Павел параллельно с работой учился заочно на юрфаке университета. А через некоторое время после получения диплома из СБУ уволился, чтобы заняться частной практикой. Уволился и Костя и поступил на юрфак Академии внутренних дел. Виделись они практически каждый день, друг друга называли братьями. «Костя хотел вернуться в Киев пораньше, ему нужно было еще сдавать зачет. Поэтому утром 25 ноября мы с Костей и еще одним адвокатом выехали в Белую Церковь.

На КПП при въезде в город нас останавливают сотрудники милиции и предлагают проехать в прокуратуру. Приезжаем. Я и адвокат Руденко поднимаемся на второй этаж, в прокуратуру области, а Костя остается в машине. В прокуратуре нас уже ждали. Лупейко завел меня в кабинет убитого прокурора, а Руденко завели в соседний кабинет, где сразу же допросили в качестве свидетеля, для того, чтобы она уже не могла быть моим адвокатом. Лупейко предъявил мне постановление о возбуждении против меня уголовного дела и протокол задержания. Потом надели наручники и вывели во двор. Во дворе я увидел, что Костя возле машины показывает оперативникам свои документы. Я поднял руки и показал ему наручники. Он кивнул головой в знак того, что все понял. С тех пор я своего друга уже не видел.»

Павла отвезли в ИВС города Сквиры. Об особенностях украинских изоляторов временного содержания (ИВС) мы расскажем в другой раз. Скажем только, что уже в первые дни Павел чуть не умер от приступа гипертонии. Медицинской помощи не было, не было и допросов. Тогда же Сычев начал вести дневник. Павла не трогали семь дней. Только сказали, что арестованы его мать, Костя и еще несколько человек. На восьмой день, 2 декабря приехали Фесун и Лупейко.

Из тюремного дневника Павла Сычева.

«2.12.98г. Среда. Восьмой день. После обеда приехали Фесун и Лупейко. Лупейко сказал, что у него сегодня почетная миссия – «колоть» адвоката. Фесун вынул из внутреннего кармана листки бумаги и говорит: «Вот повинное заявление твоего друга Кости. Он во всем сознался». Начал тыкать мне этим листком в лицо и кричать: «Ты понял, вам п..здец! Вы – трупы! Вас надо е..нуть, чтобы всем было проще!» Лупейко смотрел на это и ухмылялся. Я сказал: «Вы прекрасно знаете, что мы к этому непричастны». Фесун взорвался и с криками начал показывать мне «повинную». И я увидел, что это почерк не Кости. Фесун опять стал кричать, что мы допрыгались, что если я сам добровольно все не расскажу, то меня будут пытать до последнего. «А когда ты признаешься – тебя со спокойной душей е..нут или повесят. Я спросил у Лупейко, как он – представитель прокуратуры может допускать такое? Лупейко ответил: «Ничего страшного, я сам такие методы использую в своей практике. Я – сталинист и следователь-беспредельщик. И все свои незаконные действия облекаю в законные формы». А Фесун неожиданно успокоился и предложил мне переоформить на него свою дачу в Крыму. «Я там греться буду. А тебе она уже все-равно не понадобится.» Перед уходом я сказал, что не удивлюсь, если с Костей что-то случится. Лупейко ответил – посмотрим.» Павел не знал, что в это время Костя уже лежал в морге и санитар старательно гриммировал его изуродованное тело.

Из тюремного дневника Павла Сычева:

«3.12.98 г. Четверг. Девятый день. После обеда приехал Фесун – показал фото Кости на носилках. Говорит: «Одному уже п..здец, тоже самое ожидает и вас. Только Костя сделал это быстро, а вас будут долго пытать.» Обещал вывезти из ИВС, надеть кулек на голову, подвесить за ребро, «опустить», советовал самому повеситься.

4. 12. 98 г. Пятница. Десятый день. Приехал Лупейко, говорил то же, что и Фесун. Добавил, что адвокатов мне не видать, что он меня тут сгноит, что лучше мне повеситься. Напоследок сказал мне, что мама повесилась, у меня был нервный срыв.

5.12. 98 г. Суббота. Одиннадцатый день. Перед обедом приехал Фесун, начал разговор о повинке, начал опять угрожать: «Мы вас е..нем, лоб – зеленкой, до суда не доживешь. А если и доживешь – суд наш, приговор один – расстрел или на этапе задушим. А если кто-то вмешается сверху и дело пойдет в другую сторону, то есть люди, которые с вами расправятся. Мы будем стрелять, вешать, казнить всех – адвокатов, судей, прокуроров!!! Всех кто будет стоять нам поперек дороги. Время сейчас ментовское – что хотим, то и делаем!»

Запомните эти слова бывшего заместителя начальника УБОПа Киевской области, а ныне начальника службы безопасности одного из крупных украинских банков Фесуна. Как стало известно редакции, сейчас новое руководство этого же УБОПа активно разрабатывает версию о прямом участии в убийстве прокурора Корнева именно Фесуна. Но даже если это ошибочная версия, всем, принимавшим участие в разработке «дела адвокатов Сычевых» еще предстоит ответить за убийство Константина Роги.

Из письма супруги Константина Роги Ирины президенту Украины Леониду Кучме:

«25 ноября этого года друг моего мужа Павел Сычев попросил Константина отвезти его по служебным делам в г.Белая Церковь. В этот день у Кости в 15:00 был зачет (у него сессия в академии) и уезжая он сказал, что прямо из Белой Церкви поедет на занятия, а вечером заедет за мной на работу. Больше я своего Костю не видела. В последние несколько дней все мои и Костиных близких попытки выяснить его судьбу ничего не дали: ДТП с его участием не зарегистрировано, в больницу не поступал, в морге нет… Только вечером 28 ноября, то есть на четвертые сутки после исчезновения, позвонила какая-то женщина и сказала, что Костя задержан белоцерковской милицией, скоро будет дома и, если мы не хотим ему навредить, то ничего не должны предпринимать. После этих слов она положила трубку. В таком неведении я и Костины родные находились до 1-го декабря, когда сотрудники милиции приехали с обыском к родителям Константина. Но и тогда они сообщили лишь то, что Костя задержан и находится у них, ничего более не объясняя – сослались на тайну следствия. На следующий день был обыск и в моей квартире. И снова никаких объяснений, в чем виновен мой муж. А вечером 2-го декабря опять звонок таинственной незнакомки. Тот же голос сказал, что Косте нужно привезти теплые вещи, продовольственную передачу, зубную щетку… И снова не представившись быстро положила трубку.

На следующий день, 3-го декабря я с передачей для мужа была в Белой Церкви и дежурный по ГОВД направил меня к младшему советнику юстиции Лупейко А.В., который допрашивал моего мужа и который мне «все объяснит». Лупейко ничего объяснять не стал, сообщил только, что Константин мертв и что завтра, 4-го декабря я могу забрать его тело из морга… На следующий день, 4 декабря мне отдали обезображенное тело моего мужа, вернее то, что от него осталось. Смерть Константина наступила в здании ГОВД г.Белая Церковь, куда он вошел живым и здоровым и откуда его вынесли изуродованным и мертвым. Перед смертью его зверски пытали. У Кости сломаны пять ребер (некоторые в нескольких местах), сломан позвоночник, левая рука и нога, голова проломлена в нескольких местах и с разных сторон, фаланги пальцев на руках изуродованы так, словно их зажимали в дверной проем, все тело покрыто бесчисленными ссадинами и кровоподтеками, на теле множество следов (особенно на пальцах рук) свидетельствующие о том, что его жгли сигаретными окурками, внутренние органы превращены в кровавое месиво – легкие и почка отбиты, порвана селезенка. Перед смертью мой муж испытывал такие нечеловеческие страдания, что наручники врезались в кости рук. Убийцы с целью сокрытия преступления попытались инсценировать самоубийство, выбросив уже мертвое тело Кости из туалета на пятом этаже. По словам следователя Босенко Ю.Г. допрашивали Константина на третьем этаже, и выводили его в туалет, расположенный на третьем этаже в наручниках и под усиленной охраной. Ни на четвертый, ни тем более на пятый этаж его не выводили. Одежда, в которую был одет Костя, его личные вещи и автомобиль, оставленный им у входа в прокуратуру родственникам возвращены не были.»

Вдова Кости – врач. Поэтому она смогла столь подробно описать то, что произошло с ее мужем. Кое-что рассказал и патологоанатом. Однако, в свидетельстве о смерти написал лишь «перелом основания черепа». На вопрос Ирины, почему он лжет, патологоанатом грустно ответил: «Потому что иначе завтра я буду лежать на соседнем столе». Вдова Кости просила Кучму взять под свой контроль проверку того беспредела, что творится в правоохранительных органах. «Господин Президент, сколько можно мириться с тем, что убивают и остаются безнаказанными именно те, кто по долгу службы должен охранять Закон? Сколько можно закрывать глаза на то, что тысячи людей в нашей стране подвергаются пыткам и избиениям в угоду нелюдям, удовлетворяющим свои садистские наклонности в ходе проведения так называемых «бесед» и «следственных действий»? Когда прекратится порочная практика выбивания показаний и подписания протоколов допроса под пытками? Господин Президент, сколько можно это терпеть?» Вопрос повис в воздухе и остался без ответа. Письмо датировано 10 декабря 1998 года. В ноябре следующего года Кучма будет переизбран на второй президентский срок.

И все-таки, почему убили Костю Рогу? В чем он был виноват? Как это не дико, но только в том, что оказался в неудачное время в неудачном месте. Так же, как это может случиться с каждым из нас. В материалах «дела адвокатов Сычевых» есть потрясающий документ, датированный 10 января 1999 года. Это постановление о возбуждении ходатайства о продлении сроков следствия и содержания под стражей. Постановление подписано Лупейко и утверждено прокурором Киевской области Христенко А.А. Исходя из этого документа следует, что Константин Рога был задержан по подозрению в совершении убийства во-первых потому что он «близкий знакомый Сычева», во-вторых, потому что «приметы Роги совпали с приметами предполагаемого убицы». Приметы были богатыми: «молодой человек возрастом до 30 лет». Далее, исходя из документа следует, что 28 ноября Рога признался в том, что он по требованию Сычевых «возил к дому прокурора Корнева двух мужчин нерусской национальности. По его мнению они и убили Корнева». Тогда непонятно, почему приметы убийцы были иными? 1 декабря, исходя из этого документа «Рога пожелал написать явку с повинной об убийстве им лично прокурора Корнева. В явке он детально указал на обстоятельства при которых совершил убийство Корнева. Однако, не дописав явки, Рога попросился в туалет, куда его сопровождали охранники. При подходе к туалету, оттолкнув охранников Рога выпрыгнул в окно пятого этажа административного здания. В результате падения с высоты Рога погиб. У следствия есть все основания считать, что Рога дал правдивые показания и именно он совершил убийство Корнева, а жизнь покончил самоубийством из-за боязни за свою семью. Алиби на период убийства Корнева у Роги отсутствует.»

Вот и все. Отсутствие алиби, связь с подозреваемым и «царица доказательств» – признание своей вины. Однако, в том же томе дела, в очередном постановлении о продлении сроков следствия есть следующие строчки: «Завершена проверка алиби Роги на момент убийства. Установлено, что в это время Рога находился на семинарских занятиях по конституционному праву в Академии». И все. Рога больше в деле не упоминается. Нет человека – нет проблемы, лес рубят – щепки летят. А в украинской прессе появился «слив» прокурорской информации. «Странное и неожиданное продолжение получила история с убийством прокурора Белоцерквоского района Киевской области Вадими Корнева. В результате сложной поисковой и аналитической работы удалось задержать киллера. Им оказался 28-летний киевлянин. «Прижатый к стенке» уликами, он начал давать показания. Затем произошло невероятное. На шестой день следствия убийца, разбив стекло в туалете РОВД, выпрыгнул с пятого этажа. Приземление, увы, оказалось смертельным.» («Комсомольская правда в Украине», 18 декабря, 1998 года). Обратите внимание на дату. Костя уже был мертв 18 дней. А у «28-летнего киевлянина» осталась жена, родители и четырехлетний сын Тимофей, которому на месте правоохранительной мрази я бы не рисковал смотреть в глаза.

Читая все это невозможно избавиться от мысли: можно ли назвать людьми тех, кто творил все это? Кто пытал, убивал, а потом издевался над родственниками своих жертв? Как случилось, что мы отдали охрану своей безопасности выродкам, которые лишь внешне похожи на людей? Как смогла выстроиться у нас эта уникальная система, когда власть над судьбами людей получают те, кто уже не может называться людьми? Риторические вопросы, да? Но что будет со всеми нами, если мы не найдем на них ответы?

P.S. После выхода первой части нашего сериала об особенностях украинского следствия адвокатам Сычевым звонил неизвестный и советовал «готовиться в тюрьму». Безымянного гражданина просим не беспокоиться, все материалы уже подготовлены, хранятся в надежном месте и в любом случае будут опубликованы. На основании этих материалов готовится депутатский запрос в Генеральную прокуратуру. Поэтому, лучший выход для заинтересованных лиц – написать явку с повинной. Прямо сейчас.

(Продолжение следует)

Станислав Речинский