Украину всколыхнуло очередное преступление, которое совершили люди в погонах. 25 мая следователи ГБР задержали оперуполномоченного и начальника одного из секторов Кагарлыкского отделения полиции Обуховского отдела полиции ГУНП в Киевской области по факту изнасилования и избиения.
«В ночь с 23 на 24 мая 2020 г. оперуполномоченный в своем служебном кабинете применил пытки к женщине, которую вызвали в отделение полиции в качестве свидетеля — надевал противогаз, применял наручники и осуществлял выстрелы из табельного оружия над головой. После этого несколько раз изнасиловал потерпевшую. Кроме того, правоохранители применили физическую силу в отношении мужчины, который в это время находился в помещении отделения полиции. Угрожая потерпевшему изнасилованием, правоохранители ставили его на колени, били по голове дубинками, надевали противогаз и стреляли из табельного оружия над головой», — говорится в сообщении ГБР.
Позже заместитель министра внутренних дел Антон Геращенко заявил, что оба полицейских были задержаны службой внутренней безопасности полиции. «Бывшие сотрудники полиции, обоснованно подозреваемые в изнасиловании, пытках и избиениях — Николай Кузив и Сергей Сулима уже в следственном изоляторе. Впереди их ждет суд и справедливое наказание в виде лишения свободы на длительный срок… Начальник Нацполиции Игорь Клименко подписал приказ о расформировании Кагарлыкского отдела полиции, отстранении всего его руководства и отстранении начальника Обуховского районного отдела полиции», — сообщил Геращенко.
Впрочем, несмотря на оперативную и результативную реакцию полиции, в обществе крайне негативно отреагировали на преступление тех, кто должен защищать людей (логично). К сожалению, есть предыдущие аналогичные и страшные истории, которые заставляют граждан не доверять полиции. Вспомним некоторые известные примеры.
ФОТО РУСЛАНА КАНЮКИ / «День»
«Кагарлык — 70 км от Киева, тихий городок, почти столичная агломерация, — пишет в ФБ народный депутат Украины VII и VIII созывов Андрей Ильенко. — Десять лет назад в Шевченковском РУВД на улице Герцена в Киеве убили студента Игоря Индило. Тогда после большого скандала и митингов удалось добиться хоть какого-то расследования. Милиционер, убивший Индило даже был осужден. Толком не сидел, получил досрочное освобождение или что-то в этом роде. В 2016 году оказалось, что он успешно прошел переаттестацию и уже работает в новой полиции в том же райотделе».
Летом 2013 года название райцентра Врадиевка на Николаевщине запомнила вся Украина. Тогда городок буквально взорвался массовыми протестами из-за жестокого изнасилования и избиения милиционерами 29-летней Ирины Крашковой. Только после того, как жители Врадиевки несколько дней штурмовали здание райотдела милиции из-за безнаказанности его сотрудников (ранее в райцентре была изнасилована и убита 15-летняя школьница Алина Поркул, преступление осталось нераскрытым) был уволен прокурор Врадиевского района, а также отстранен от исполнения обязанностей начальник Врадиевского РОВД и начальник УМВД в Николаевской области. Позже виновные милиционеры, а также местный таксист были осуждены и получили от 5 до 15 лет лишения свободы.
31 мая 2019 г. в Переяславе-Хмельницком Киевской области 5-летний Кирилл Тлявов попал в реанимацию с огнестрельным ранением головы. Спасти мальчика не удалось, он умер в больнице 3 июня. Трагедия произошла из-за преступной халатности в то время действующих правоохранителей. Менее чем в 100 м от детей, закрытых полосой лесопосадки, они выпивали и ради развлечения стреляли по металлическим жестяным банкам из огнестрельного оружия. Причастными оказались двое полицейских, сын одного из них и их товарищ, гражданский. Все четверо являются подозреваемыми по делу, ведется следствие.
После Кагарлыка в обществе и оппозиции снова заговорили об отставке главы МВД Арсена Авакова. «Кагарлык доказывает нам три вещи, — пишет в ФБ народный депутат Кира Рудык. — 1. Реформа полиции — это фейк, который «временный» министр Аваков продает 6 лет. И Зеленский продолжает это покупать. 2. Полиция на местах твердо убеждена в своей безнаказанности, а то, что на этот раз «не фортануло», — случайность. «Счастливой» ее трудно назвать. 3. Пока по резонансным делам не будет неотвратимого наказания, людей продолжат калечить и убивать. Хватит этих преступлений, чтобы убедиться, что Министерство внутренних дел недееспособно? Что оно работает не на обеспечение законности, а ради власти и заработка его руководителей? Или Банковая будет продолжать делать вид, что верит в эффективность Авакова?»
Возможное увольнение Авакова его заместитель Геращенко уже назвал «необоснованным». «Потому что мы строим систему, при которой она реагирует на подобные события. До Майдана подобные действия скрывали. У нас же позиция — и это как раз результат работы министра внутренних дел — у нас полная нетерпимость к пыткам и насилию. Мгновенная реакция на то, чтобы привлечь к ответственности людей», — отметил Геращенко (1plus1).
На днях в фокусе внимания общественности было еще одно резонансное дело, которое расследует полиция. В понедельник вечером под Офисом Президента прошла акция в поддержку Яны Дугарь, Андрея Антоненко и Юлии Кузьменко, которых подозревают в убийстве журналиста Павла Шеремета. Главное требование — закрыть дело, так как, по мнению активистов, прокуроры до сих пор не предоставили факты в отношении подозреваемых в этом деле. Однако в тот же день Печерский райсуд Киева удовлетворил ходатайство прокуроров и продлил меру пресечения Антоненко, оставив его под стражей еще на 60 суток. Аналогичное решение было принято и в отношении Кузьменко. Их обоих следствие считает исполнителями преступления, а Дугарь — пособником. Последней суд назначил залог в 168 тыс. грн.
«Когда убийцы Кирилла Тлявова вышли под залог, когда Леонид Кожара, который застрелил человека, пока отделался домашним арестом, когда кагарлыкские менты насилуют и пытают, а суд оставляет Андрея Антоненко и Юлию Кузьменко под стражей и постановил Яне Дугарь залог в 168 тыс. грн — несмотря на то, что за полгода наша «реформированная» полиция не накопала никаких доказательств их причастности к убийству Павла Шеремета, — мне абсолютно понятно, что Аваков при содействии Венедиктовой копают братскую могилу Зе-режиму», — резко реагирует юрист, волонтер Геннадий Друзенко.
Судя по многочисленным преступлениям, которые совершают сотрудники милиции-полиции в течение многих лет, при разных президентах, коренная реформа этой правоохранительной структуры так и не произошла. Хотя попытки были, в частности, известная из них — после Евромайдана. «Оборотни в погонах» были всегда, начиная еще с 1990-х: разве наказаны заказчики по «делу Гонгадзе-Подольского» (2000 год)? Только исполнители. Патологическая безнаказанность порождает новые преступления, даже если милицию назвать полицией. Реальная реформа — открытый вопрос перед действующей властью. Какие существуют пути?
«В РАЗВИТЫХ СТРАНАХ ВО ВРЕМЯ ПРИЕМА НА РАБОТУ В ПОЛИЦИЮ ЧЕЛОВЕКА ПРОВЕРЯЮТ НА САДИЗМ, ЖЕСТОКОСТЬ, АГРЕССИВНОСТЬ»
Анна МАЛЯР, юрист-криминолог (facebook.com):
— На самом деле насилие со стороны работников полиции случается значительно чаще, чем вы видите это в заголовках СМИ. Буквально сегодня (25 мая. — Ред.) я разговаривала с мужчиной, которого уже полгода подозревают в убийстве соседки. Он рассказал о насилии во время допросов. Но человек не сломался, вину не признал и от безысходности обратился на телевидение. Журналисты провели расследование, помогли ему пройти полиграф, организовали «очную ставку» с потерпевшими и свидетелями — и сами потерпевшие сняли все свои подозрения и обвинения, убедившись в их безосновательности. Но полиция уже полгода не может это выяснить. Таких историй я могу рассказать много.
Так вот. Проблема насилия в правоохранительных органах не нова и не уникальна, она есть везде из-за специфики деятельности. Почему? Потому что работа в полиции привлекает как истинных борцов с преступностью, так и садистов, которые хотят легально удовлетворять свои извращения. Поэтому в полиции работают люди разные — и настоящие полицейские по призванию, и оборотни.
Как с этим справились в развитых странах? Там во время приема на работу в полицию человека просто проверяют на садизм, жестокость, агрессивность. Проверяют везде по разным методикам, но они направлены именно на отсеивание садистов.
Вот, скажем, есть у меня знакомый полицейский из Великобритании, он рассказывает, что его проверяли на любовь к животным и детям.
Собственно, нет ничего сложного в том, чтобы и у нас, среди всех желающих работать в полиции, отбирали только тех, кто готов бороться с преступностью законными методами.
«ВСЕМ БЫ ХОТЕЛОСЬ, ЧТОБЫ КТО-ТО ПРИШЕЛ И ВСЕ РЕШИЛ, НО ПРИДЕТСЯ БРАТЬ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В СВОИ РУКИ»
Александра МАТВИЙЧУК, правозащитник, председатель правления общественной организации Центр Гражданских Свобод:
— Реформа полиции началась несколько лет назад, и, увы, по моему мнению, застопорилась. Напомню, что Национальная полиция состоит из пяти структур, а реформа интенсивно начала осуществляться лишь в одной из них — патрульной полиции. Она проходила на моих глазах, потому что я была среди разработчиков курса о правах человека для новых патрульных и также преподавателем первого выпуска. Я видела тех, кто поверил, что реформа полиции происходит, тогда новыми патрульными стали люди, которые ранее занимались предпринимательской деятельностью, преподавали философию, люди из очень разных сфер, социальных статусов и профессионального опыта.
С чем они столкнулись? Напомню, что когда они вышли на улицы, то получили огромный подъем доверия ко всей полиции, потому что патрульная служба — та, с которой сталкивается большинство на улицах, и тут вдруг полицейские, которых люди привыкли обходить, начали помогать переводить бабушек через дорогу и подносить сумки — это те истории, которые были в СМИ. Второе, с чем они столкнулись и почему произошел резкий откат доверия — отсутствие реформы в других 4 структурах, что привело к ситуации, которую я могу объяснить на таком примере: новые патрульные задерживают человека за правонарушения, в соответствии с требованиями закона привозят в райотдел, где их встречает старый-добрый «мент».
Проблема в том, что реформа началась, но не продолжилась, она не охватила все другие структуры Национальной полиции.
Думаю, в этом целый ряд причин. Когда говорят, что не хватает политической воли, за этим всегда что-то скрывается: нежелание реформировать полицию, желание иметь подконтрольный, а не независимый и профессиональный орган. Нужно каждый раз, в зависимости от власти (ибо сейчас у нас же год смены власти, несмотря на то, что министр тот же) искать мотивы «отсутствия политической воли». Это та проблема приоритетности вопроса, непонимания его важности. Я всегда стараюсь действовать по принципу: что обычные люди могут сделать в такой ситуации? При отсутствии должного общественного контроля за этим процессом мало что может измениться. Помню, когда проходили аттестационные комиссии (сейчас вынесем за рамки, насколько сама процедура была легальна), очень сложно было найти желающих гражданских активистов или представителей организаций, которые бы тратили свое время, чтобы выполнить функцию общественного контроля в процессе реформы. Чувствуется пассивность гражданского общества и недостаточное количество внимания к этой реформе.
Проблема не в том, что проявление активизма на тех самых митингах недостаточно сильны, чтобы заставить власть обратить внимание на ту или иную проблему, проблема в их временности. Дела являются резонансными только на какой-то период, а дальше, если они действительно мобилизовали большое количество общественного внимания, о них вспоминают только на годовщины. Постоянного гражданского контроля в течение всего процесса часто нет. Как положительный пример могу назвать дело Екатерины Гандзюк, где действительно каждый шаг отслеживается, контролируется, доводится до сведения СМИ, корректируется, если что-то идет не так, по мнению потерпевших и адвокатов.
Когда мы имеем дело с нереформированной полицией, у нас есть неисправная машина, и для того, чтобы она ехала, ей надо давать пинки. Эти пинки должны быть постоянными: вопрос не в интенсивности пинка, а в регулярности. Всем бы хотелось, чтобы кто-то пришел и все решил, но очевидно, нам с вами так не повезло, поэтому придется брать ответственность в свои руки.