«Оборотней в погонах» можно было остановить. Кого-то поругать, кому-то объявить выговор…»

23 июня 2003 года в 6 часов утра в Москве началась спецоперация, в которой были задействованы несколько сот (по некоторым данным – около 600) сотрудников Главного управления собственной безопасности МВД, Федеральной службы безопасности, в том числе ее антитеррористического спецподразделения «Альфа», и Генеральной прокуратуры. Ее участники, прибывшие с рассветом к зданию Генпрокуратуры, были разбиты на группы, каждую из которых возглавил заранее назначенный следователь прокуратуры или ФСБ.

В чем будут заключаться их задачи, собравшиеся узнали только после того, как в установленное время старшие групп вскрыли полученные ими секретные пакеты.

Как выяснилось, беспрецедентная по масштабам совместная акция нескольких силовых ведомств и прокуратуры с привлечением элитного спецназа была предпринята для задержания одного из заместителей главы МЧС и нескольких сотрудников Московского угрозыска, а также для проведения обысков. Их подозревали в создании организованного преступного сообщества и участии в нем.

В течение дня были задержаны начальник Управления собственной безопасности МЧС генерал-лейтенант Владимир Ганеев, замначальника оперативно-разыскной части № 2 МУРа полковник милиции Евгений Тараторин, замначальника 5-го отдела по борьбе с незаконным оборотом оружия полковник милиции Юрий Самолкин и старшие оперуполномоченные отдела подполковники милиции Николай Демин и капитан милиции Александр Брещанов, а также замначальника 7-го отдела, который занимается угоном автотранспорта, подполковник милиции Игорь Островский.

Через два дня вслед за ними в СИЗО ФСБ «Лефортово» был водворен еще один муровец – подполковник милиции Вадим Владимиров, начальник отделения отдела по борьбе с незаконным оборотом оружия. В ходе обысков, как сообщалось, изъяты крупные денежные суммы в иностранной валюте, большое количество нарезного и гладкоствольного оружия, обнаружена подпольная мастерская, где газовое оружие переделывалось под боевые патроны (по версии следствия, оно сбывалось в другие преступные группировки).

Ганеева брали в его служебном кабинете в здании МЧС. На своих рабочих местах оказались также Тараторин и Островский, но задерживать оперативников, на руках у которых находилось табельное оружие, в кабинетах не решились. Координаторы операции пошли на хитрость: полковников по очереди вызвали к замначальника столичного ГУВД по кадрам, а в приемной генерала их ждала группа захвата.

Однако при задержании других членов ОПС не все прошло так гладко: специалистам «Альфы» и МЧС пришлось выбивать направленным взрывом дверь квартиры, в которой укрылись Самолкин и Демин, спешившие уничтожить улики, которые могли указать на их принадлежность к группировке. Это свидетельствовало о том, что, несмотря на экстраординарные меры секретности, предпринятые в период подготовки и начала операции по поимке «оборотней в погонах», как их стали называть, часть из них была в последний момент предупреждена.

Почти треть подозреваемых сумела скрыться, благодаря «обширному информационному фону»

О подготовке операции по задержанию милиционеров-«оборотней» заранее знали всего несколько человек, говорил начальник Главного управления собственной безопасности МВД генерал Константин Ромодановский в ответ на вопросы журналистов, после того как стало известно, что почти трети подозреваемых удалось скрыться.

По его словам, заявления некоторых официальных лиц из ГУ МВД Москвы и столичного правительства о том, что они были проинформированы о готовящейся спецоперации, не соответствует действительности. Подобные мероприятия проводятся в условиях строжайшей секретности, чтобы избежать малейшей утечки информации, подчеркнул Ромодановский. Вместе с тем он вынужден был признать, что секретные сведения все же стали известны нескольким подозреваемым, и объяснил это тем, что «всякое следственное действие порождает информационный фон, порой довольно обширный».

Имена тех, кто сумел переиграть УСБ МВД и ФСБ, стали известны уже к концу первого дня операции: заместитель начальника отдела по борьбе с незаконным оборотом оружия полковник милиции Владимир Лысаков, старшие оперуполномоченные отдела подполковник милиции Валерий Демин (брат-близнец Николая Демина) и майор милиции Юрий Козар.

Еще один подозреваемый – старший оперуполномоченный по особо важным делам отдела по борьбе с незаконным оборотом оружия подполковник милиции Александр Евстегнеев – оказался недоступен для российских правоохранительных органов по другой причине: он на тот момент находился в командировке в Турции, откуда после московских событий решил не возвращаться. Все они были объявлены в июне 2003 года в федеральный, а позже и международный розыск, а уголовное дело в их отношении выделили в отдельное производство.

В 2005 году число фигурантов дела «оборотней в погонах» увеличилось до двенадцати человек. Обвинение было предъявлено оперуполномоченному МУРа Михаилу Кутырину. В суде над Ганеевым, Брещановым, Владимировым, Островским, Самолкиным, Тараториным и Николаем Деминым он выступил в статусе свидетеля и заявил о невиновности своих бывших коллег. Суд не поверил этим показаниям, а следствие тем временем нашло доказательства противоправных действий самого Кутырина.

Официальная оценка численности и состава преступного сообщества впервые прозвучала из уст Ромодановского в интервью «Московскому комсомольцу». Он сказал, что, по самым приблизительным подсчетам, в него входило не менее 30 человек. Предположительно, кроме муровцев с ОПС связаны сотрудники и других подразделений ГУВД и МВД, подчеркнул он. О том, что костяк банды составляли действующие сотрудники ГУВД Москвы, ряд военнослужащих, а также представители других правоохранительных органов, сообщил «Интерфаксу» и глава МВД Борис Грызлов.

«Нельзя однозначно говорить, что они занимались только одним видом преступных деяний»

По словам Ромодановского, его управление вышло на след «банды оборотней» после получения оперативной информации о подпольном торговце оружием, боеприпасами и взрывчатыми веществами. В ходе проверки сообщения оказалось, что в его окружении замечено немало сотрудников милиции, в том числе муровцев. Они занимались вымогательством в крупных размерах и массовой фальсификацией уголовных дел, рассказал ИТАР-ТАСС тогдашний начальник

Управления информации и общественных связей ГУВД Москвы Валерий Грибакин. По его словам, с целью улучшения показателей раскрываемости преступлений они подбрасывали избранным жертвам фальшивые улики – оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества и наркотики. Этот прием использовался также и для того, чтобы вынуждать предпринимателей платить за прекращение уголовных дел. Грызлов, который в тот период занимал пост министра внутренних дел, заявил, что во многих случаях по сфабрикованным материалам люди получали реальные сроки тюремного заключения.

Но эти «направления работы» милиционеров-преступников были не единственными. «Нельзя однозначно говорить, что они занимались только одним видом преступных деяний. Со временем их цели и методы менялись. Однако у нас есть данные об их причастности к ряду криминальных эпизодов, произошедших в течение последних четырех лет», – говорил РИА «Новости» начальник ГУСБ МВД Константин Ромодановский.

Он отметил, что «оборотни в погонах» с помощью шантажа принуждали предпринимателей «к совместному бизнесу». Они ввели в состав целого ряда коммерческих структур своих доверенных людей и отбирали серьезную часть прибыли – до 50%. Также несколько казино, крупных торговых домов и ресторанов Москвы платили милиционерам за так называемые «охранные услуги». Деньги, полученные преступным путем, отмывались с помощью коммерческих структур и специально созданного «Социального фонда защиты ветеранов угрозыска».

Всего, по подсчетам следственных органов, обнаруживших при обысках записи с «черной бухгалтерией», «оборотни» за несколько лет «заработали» около $10 млн. В ходе обысков только из банковских ячеек, арендованных на имя задержанных, было изъято, по сведениям Генпрокуратуры, более $3 млн, а загородные дома пяти членов преступного сообщества в Клинском районе «потянули» в сумме почти на $5 млн. А у Ганеева нашлась недвижимость и за рубежом (в СМИ приводились сведения о том, что при задержании генерала при нем оказалось $10 000, а в сейфе хранились еще $50 000 и необработанные алмазы).

«Два-три года роли не играют»

25 июня 2003 года Басманный районный суд Москвы санкционировал арест задержанных «оборотней в погонах». Усилия адвокатов изменить подзащитным меру пресечения к успеху не привели: сначала Мосгорсуд, а потом и ВС оставили их до суда в стенах «Лефортово». 2 июля того же года Генпрокуратура предъявила членам ОПС обвинения.

Создание организованного преступного сообщества (ч. 3 ст. 210 УК) было инкриминировано Ганееву и Самолкину, остальным – участие в преступном сообществе (ч. 2 ст. 210 УК). Кроме того, члены ОПС обвинялись в вымогательстве в крупном размере (ч. 3 ст. 163 УК), превышении должностных полномочий (ч. 3 ст. 286 УК), незаконном задержании (ч. 3 ст. 301 УК), фальсификации доказательств (ч. 3 ст. 303 УК), а также в незаконном обороте оружия и наркотических веществ (ч. 3 ст. 222, ч. 2 ст. 228 УК).

Следствие по делу продолжалось до апреля 2004 года, а многотомное обвинительное заключение Генпрокуратура утвердила 24 декабря того же года. Оно было направлено, с учетом статуса Ганеева – военнослужащего, в Московский окружной военный суд. Процесс под председательством судьи МОВС Владимира Чекушкина начался 29 марта 2005 года в актовом зале следственного изолятора ФСБ. Под предлогом маленькой вместимости помещения на первое заседание суда были пропущены лишь несколько журналистов, а в дальнейшем слушания по ходатайству гособвинения и защиты и вовсе закрыли. Доводы прокурора заключались в том, что в деле содержатся материалы, раскрывающие гостайну и методы оперативной работы, а адвокаты озаботились безопасностью родных и близких подсудимых.

Прения сторон состоялись в июне 2006 года. Гособвинение требовало приговорить Ганеева и Самолкина к 25 годам колонии, Демина – к двадцати трем, Тараторина, Островского и Владимирова – к двадцати, Брещанова – к девятнадцати, а также лишить их всех воинских званий, наград и права в течение трех лет занимать должности в правоохранительных органах.

Судья Чекушкин, закончивший оглашение приговора 6 сентября 2006 года, с доказательствами обвинения был солидарен, но при назначении наказания оказался несколько гуманнее гособвинителя. Ганеев и Самолкин получили 20 лет лишения свободы, Николай Демин – восемнадцать, Островский, Владимиров и Тараторин – шестнадцать (позже ВС снизил последнему срок до 13 лет), а Брещанов – к пятнадцати (он выслушивал приговор, лежа на скамье, в связи с обострившимися болями в позвоночнике). Согласно приговору, все осужденные должны были отбывать наказание в колонии строго режима. Срок отбывания наказания исчислялся с 23 июня 2003 года. Кроме того, суд назначил Ганееву штраф в размере 100 000 руб.

Однако гособвинителя – старшего прокурора отдела по поддержанию государственного обвинения Главного управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами Веру Пашковскую (в 2009 году она выступала как обвинитель по делу убийства Анны Политковской) это удовлетворило. «Мы просили наказание чуть больше, но назначены значительные сроки лишения свободы, поэтому два-три года роли не играют», – сказала она. В свою очередь защитники выразили полное несогласие с приговором, утверждая, что все доказательства виновности подсудимых были в суде ими опровергнуты, и заявили, что в любом случае будут обжаловать его, «и не только в наших судах – в Военной коллегии Верховного суда, – но и в других инстанциях, в том числе и в международных». Не признали свою вину и подсудимые.

«Мнение обвинения практически полностью совпало с мнением суда»

В то время на подходе был уже еще один судебный процесс по делу «оборотней в погонах», выделенному в отдельное производство: летом и осенью 2005 года в Москве были задержаны скрывавшиеся от правоохранительных органов в течение двух лет бывшие муровцы Козар и Валерий Демин, а также находившийся в международном розыске Евстегнеев, экстрадированный с Украины, где он попал в руки киевских милиционеров.

Вместе с ними на скамье подсудимых оказался и Кутырин (Лысаков по-прежнему находится в международном розыске). Генпрокуратура обвиняла очередных фигурантов громкого дела в участии в организованном преступном сообществе (ч. 2 ст. 210 УК), превышении должностных полномочий (ст. 289 УК), незаконном обороте оружия (ст. 222 УК), незаконном обороте наркотиков (ст. 228 УК), вымогательстве в особо крупном размере (ст. 163 УК) и фальсификации доказательств (ст. 303 УК), а Кутырина, кроме того, в даче заведомо ложных показаний (ст. 307 УК).

Дело слушалось в Мосгорсуде с участием присяжных заседателей. Коллегии понадобилось два дня, чтобы прийти к мнению, что подсудимые, за исключением Кутырина, виновны в участии в преступном сообществе, и все четверо невиновны в части незаконных операций с оружием и наркотиками. Обвинитель Гульчахра Ибрагимова требовала приговорить Козара к 17 годам колонии строгого режима, Евстегнеева – к шестнадцати, Демина – к четырнадцати, а Кутырина – к девяти.

Защита сочла такие сроки для своих подопечных чрезмерно суровыми и настаивала на наказании ниже низшего предела. Приговор Мосгорсуда от 20 ноября 2007 года вряд ли можно назвать компромиссным: Козар получил 16 лет строгого режима, Евстегнеев и Демин – четырнадцать, Кутырин – семь. Кроме того, Козар, по решению суда, должен был выплатить одному из потерпевших 200 тыс. руб. в качестве компенсации морального вреда. Гособвинитель поспешила заявить, что удовлетворена вынесенным решением: «Я считаю приговор законным, обоснованным и справедливым. Мнение обвинения практически совпало с мнением суда».

«Когда я слышу о связи арестов с предвыборной кампанией, мне становится просто смешно»

Операция по задержанию «оборотней в погонах» в 2003 году началась незадолго до декабрьских выборов в Госдуму. Глава МВД Грызлов вошел в центральный список предвыборного блока партии «Единая Россия», и в некоторых СМИ широко разрекламированную акцию по очищению милицейских рядов от «оборотней» назвали его предвыборной пиар-кампанией. После выборов, 24 декабря, он подал президенту Владимиру Путину заявление об увольнении с поста министра в связи с избранием депутатом Госдумы. В тот же день он возглавил фракцию единороссов, а 29 декабря был избран спикером нижней палаты.

В МВД с этим категорически не соглашались. «Когда я слышу о связи арестов с предвыборной кампанией, мне, как профессионалу, становится просто смешно. «Закрыть» человека такого уровня – это не вопрос одного дня. Операцию мы готовили два года, даже чуть больше, – сказал в интервью «Известиям» Ромодановский. – В той команде далеко не мальчики.

Это опытные опера, которые предпринимали серьезные меры конспирации. Их нужно было перехитрить. Работа шла скрупулезная, ловили каждое слово, цеплялись за каждую информацию, проверяли. Потом передали материал в прокуратуру, где тоже все очень тщательно исследовали. Возбудили уголовное дело, провели ряд следственных действий и только потом арестовали. Сделать все это за месяц-два, и уж тем более подогнать под выборы, просто невозможно».

Отверг Ромодановский и версию, что эта история стала очередным свидетельством давнего противостояния МВД и ФСБ, которая и вышла на «оборотней» после того, как в ее поле зрения попал Ганеев. «Два года назад, когда я пришел на работу в МВД [с должности замначуправления собственной безопасности ФСБ], между ФСБ и МВД было даже не соперничество, а скорее противостояние. Какое-то неприятие друг друга. И слов сочувствия и соболезнований от моих друзей я тогда услышал достаточно.

Но в то же время все говорили, что всегда и во всем мне помогут. И они свое слово держат. По какому бы вопросу я ни обращался, они делают все, что в их силах, чтобы мне помочь. […] Сейчас такого противостояния и неприятия уже нет. Года полтора назад по инициативе ФСБ было совещание служб собственной безопасности всех ведомств. Мы тогда отработали вопросы взаимодействия и фактически объединились. Есть соперничество в самом лучшем смысле. Многие мероприятия мы проводим вместе. Взять хотя бы тех же «оборотней» – это не успех милиции, это общий успех», – говорил Ромодановский.

Спустя неделю после разоблачения преступного сообщества, костяк которого составляли муровцы, в ГУВД Москвы сообщили, что более 700 сотрудников управления угрозыска «выведены за штат и по каждому из них будет приниматься персональное решение по итогам переаттестации».

Начальник управления информации и общественных связей ГУВД столицы Грибакин заявил «Интерфаксу», что «реорганизация МУРа является плановой и никак не связана с недавним задержанием сотрудников этого подразделения». Временно «выведенные за штат» сотрудники МУРа останутся при исполнении своих служебных обязанностей, тогда как в результате реорганизации «наиболее серьезные кадровые изменения ожидаются в звене руководителей отделов». В это же время по всей стране началась охота на «оборотней в погонах».

Автор: Александр Пилипчук, ПРАВО.ру