Дело отравителей: одно из самых необычных преступлений за всю историю Беларуси

В 1982г. в Минске было совершено одно из самых необычных преступлений за всю историю БССР и суверенной Беларуси. Дело об отравителе из Государственного театра оперы и балета уникально, а его обстоятельства способны преобразить канцелярский язык допросов в страницы шекспировских трагедий. С той лишь разницей, что вместо мстительных англичан средневековья главными действующими героями стали два минчанина: рабочий сцены с навязчивыми идеями справедливости и его младший брат, отличник-студент.

Королевская династия Медичи, император Наполеон, семейство Борджиа – все эти имена вошли и в историю ядов. Но национальная гордость белорусов может быть спокойна: 20 лет назад в один ряд с этими известными личностями встали и беларусы – Валерий и Александр Нехаевы. Хотя орудие мести выглядит несовременно, работало оно эффективно, унеся жизни трех человек. И лишь случай помог раскрыть это странное дело.

НЕОБЫЧНЫЙ ДИАГНОЗ

В ночь на 26 июля 1982г. в 5-й клинической больнице скончался машинист сцены минского драмтеатра им. Я.Купалы Сергей Кучеров. Внезапная смерть 27-летнего человека уже сама по себе была удивительной. Недоумение у врачей вызвал и диагноз, с которым поступил пациент, – отравление шампанским. Обычно народ травился водкой или некачественным спиртом. Вскоре выяснилось, что Кучеров не так давно уже обращался к докторам, жалуясь на онемение конечностей и металлический привкус во рту. Похожие жалобы были и у его коллеги, тоже машиниста сцены, Игоря Лобанова. «Скорая» забрала обоих прямо с работы. В машину пострадавших заносили на носилках: они падали при каждой попытке сделать шаг.

В больнице пациенты сообщили причину, которая, по их мнению, вызвала странное недомогание: накануне Кучеров и Лобанов распили бутылку шампанского. Это был странный напиток со странной историей. Лобанов признался, что тайком взял его из чужого шкафчика, когда еще работал в оперном театре. Видимо, забытая кем-то из посетителей, бутылка долго стояла в шкафчике рабочего сценыВладимира Мезенцева, прежде чем Лобанов, увольняясь, прихватил ее с собой. Когда шампанское открывали, оно почему-то не пенилось.

Но приключения бутылки шампанского были докторам ни к чему. Они выяснили, что оба пациента состояли на учете в психиатрическом диспансере. Поэтому и слова мужчин о том, что в шампанское подсыпан яд, были расценены врачом больницы скорой помощи как обострение болезни. Довольно скоро обоих выписали, порекомендовав обратиться к психиатру. А спустя неделю Кучеров буквально сгорел на больничной койке: у него нарушилось зрение, усилились боли, а затем парализовало дыхание. 27 июня судмедэкспертиза обнародовала результаты вскрытия: «насильственная смерть, наступившая от отравления таллием».

В.Нехаев показывает, как он добавлял таллий, мышьяк и соляную кислоту в лимонад, шампанское и вина.

ПЛОХОЕ ВИНО

В тот же день от отравленного напитка скончался еще один молодой мужчина, 26-летний Григорий Лаптев. Спасти его было невозможно. Вскрытие показало, что внутренние органы погибшего обожжены соляной кислотой. Яд поступил в организм с глотком грузинского вина «Саперави». Это подтвердили сразу несколько человек, в компании которых был распит смертельный напиток. А один из них, Владимир Рыбаков, был помещен на соседнюю койку в больнице скорой помощи. Он и сообщил дежурному следователю, среди ночи приехавшему в больницу, подробности произошедшего.

Деталей было не так уж и много. Несколько выпускников строительного вуза отмечали годовщину выпуска. Ночных заведений в те времена не было, и когда все кафе закрылись, они отправились на квартиру девушки по имени Наташа. Пить «Саперави» решили по очереди. Первым бокал взял Рыбаков, вторым – Лаптев. А спустя полчаса обоих увезла «скорая».

Два трупа с симптомами отравления ядом за одну ночь – это уже ЧП в масштабах всей республики. Прежде насильственных смертей, вызванных сильнодействующим ядом, в БССР не случалось. Заговорили о некой связи между двумя смертями. Вернее, между тремя: Рыбаков скончался на следующий день. Он тоже был отравлен соляной кислотой.

ОДИН ПОЧЕРК

Все три смерти объединили в одно уголовное дело: как посчитала прокуратура, почерк преступлений был одинаковым. Обе бутылки – со спиртными напитками, обе – запечатаны заводским способом. Каким образом внутри оказались соляная кислота и таллий, было непонятно. Но ни один, ни второй не применялись при производстве вин и шампанского. Значит, случайное попадание яда в бутылки было исключено.

А вскоре стала известна еще одна общая деталь: бутылка «Саперави», как и «Советского шампанского» из шкафа оперного театра, оказалась «бесхозной». Накануне мать девушки Наташи, возвращаясь домой, заметила под дверями соседей хозяйственную авоську, в которой находились две бутылки грузинского вина, и взяла их себе. Одну выпили друзья Наташи. Содержимое второй, узнав о смерти парней, вылили в канализацию. Как выяснилось позже, в ней находилась смертельная доза мышьяка.

Следующий факт уже никто не называл совпадением: за дверью квартиры, у которой стояла авоська, жил рабочий сцены театра оперы и балета Владимир Мезенцев. Это из его шкафчика полгода тому назад Лобанов стащил бутылку шампанского с таллием.

ВОЛОСЫ НА ПОДУШКЕ

Трагические события вызвали настоящий переполох в милиции: до этого времени все отравления спиртными напитками сводились к обычной передозировке. Но были в Минске люди, которых история с таллием не удивила: они и сами могли рассказать о чем-то похожем. Это были рабочие сцены все того же театра оперы и балета. За полгода до описываемых смертей трое – Виктор Бабашкин, Игорь Занчук и Олег Скрипачев – выпили бутылку лимонада, которую им передал Мезенцев. Спустя несколько дней у всех троих выпали волосы – они буквально остались на подушке одним ужасным утром, и начались страшные боли во всем теле.

Участковые врачи обвинили рабочих сцены в симуляции. Только одному – Бабашкину – выдали бюллетень на два дня, заподозрив хронический гастрит. У остальных анализы были в норме, а потому врачи не стали предоставлять им отпуск по болезни. Чтобы не быть уволенными по статье за прогулы, они, превозмогая боль, ходили на работу. Занчук приезжал на работу на такси – самостоятельно ходить он не мог, – и ложился на кушетку в раздевалке. В конце рабочего дня ему помогали подняться и провожали до такси. Боль не отпускала даже ночью. Лишь один профессор, к которому Занчук попал по знакомству, заметил увеличенную печень и заговорил о яде. Ничего более конкретного он не сказал, и потому лечение, назначенное пациенту, было весьма специфическим. Пострадавшему предложили пить много водки. И он пил – по две бутылки в день в течение двух недель. Как ни странно, но предложенный способ оказался эффективным.

Все трое выжили. Волосы вскоре отросли. А вот разговоры о том, что в лимонаде находился яд, не прекращались. Первый, кто попал под подозрение, оказался Мезенцев: лимонад в своем шкафчике нашел именно он.

В квартире братьев-отравителей сотрудники угро обнаружили настоящую подпольную лабораторию. Оттуда вывезено семь ящиков с ядами и сильнодействующими химическими веществами, колбы, пробирки, горелки и шприцы. Фото: sb.by

СПРАВКА «БГ». Таллий – металл, применяющийся в составе некоторых сплавов в производственных целях. Ядовиты лишь соли таллия, которые используют в качестве ядохимикатов и отравы для грызунов. До 70-х гг. применялся в медицине для косметических целей как средство для удаления волос. Высокотоксичен. Поражает нервную систему, желудочно-кишечный тракт и почки. Смерть наступает через несколько недель от остановки дыхания.

Мышьяк. Один из главных компонентов ядов средневековья, широко используется при производстве химического оружия. В виде окислов используется для уничтожения грызунов и протравливания зерна. Поражает головной и спинной мозг. Симптомы отравления – металлический вкус во рту, рвота, сильные боли в животе. Позже – судороги, паралич, смерть.

ПРИНЯТЬ К ПРОИЗВОДСТВУ

Для расследования уголовного дела была создана следственная бригада. В нее вошли сотрудник прокуратуры Ленинского района Минска Колотов, криминалист Ивашковец и оперативник ГУВДКныш. Следствие провело огромный объем работ. За несколько недель выяснили все пути поступления в Беларусь сильнодействующих и ядовитых веществ. Были отправлены запросы на все предприятия и заводы, использующие в производстве соли таллия, мышьяка и соляную кислоту; допрошены все 440 жителей дома, в котором жил Мезенцев, настоящие и бывшие рабочие сцены театра оперы и балета. Но это не приближало к разгадке тайны.

Ничем не мог помочь и Мезенцев. Перебирая в памяти всех своих врагов, Мезенцев вспомнил лишь бывшую любовницу. На всякий случай в квартире у девушки провели обыск, в результате которого обнаружили баночку с соляной кислотой. Как выяснилось, мать девушки по советской привычке принесла ее с завода домой: вдруг пригодится. Запасливость мамы едва не стоила дочери свободы. К счастью для последней, вскоре стало известно имя настоящего убийцы.

ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ ХИМИЯ

Об отравителе стало известно от рабочих, которые выпили лимонад. Нельзя сказать, что они были рады помочь следствию: рабочий сцены Валерий Нехаев был их другом. А после случая с лимонадом он окружил всех троих отеческой заботой. Это и показалось подозрительным. Бабашкин также вспомнил, что младший брат Нехаева – Александр учился в Белгосуниверситете на химфаке и для души ставил опыты дома. Два шкафа в их квартире были полностью забиты химреактивами. Когда об этом стало известно следователю Колотову, он появился в квартире Нехаевых с ордером на обыск.

Один день решил судьбу всего уголовного дела. В квартире было найдено более ста различных химических веществ и даны признательные показания Нехаева-старшего. Рабочий сцены рассказал, как просил у брата яды и добавлял их в спиртное. Яды хранились отдельно: братья спрятали их в подвале, когда в театре начались первые допросы. В черном саквояже находилось десять сильнейших отравляющих веществ – мышьяковидный натрий, азотнокислый таллий, хлористый барий, азотнокислая ртуть. На некоторых банках вместо названия были наклеены этикетки с черепом и костями. Валерия Нехаева задержали.

БРАТЬЯ НЕХАЕВЫ

На момент ареста Валерию Нехаеву исполнилось 34 года. Он жил в Минске в маленькой квартире вместе с матерью и младшим братом. Дом Нехаевых был очень скромным даже по советским меркам: отец семейства рано умер, а странная принципиальность Валерия мешала семье вылезти из нищеты. Его чувство справедливости доходило до абсурда. Валерий, человек с высшим образованием, мог отказаться от хорошей зарплаты из-за непонятных подозрений, что с ним нечестно поступают, и устроиться подсобным рабочим. Поэтому же, наверное, он так и не завел семью. Сыном ему стал младший брат, которого Валерий воспитал сам.

Александр считался лучшим студентом на химфаке, знали его и в Академии наук. По отзывам многих, парень обладал знаниями аспиранта и с легкостью мог сделать карьеру ученого. Но случилось непредвиденное. Во время работы в театре оперы и балета Мезенцев едва не покалечил Нехаева, уронив с высоты в несколько метров часть декорации. Такие инциденты случались в театре нередко, потому история быстро забылась. Но только не для Нехаева.

Придумать способ мести было несложно: среди химических реактивов Александра было немало сильнодействующих веществ. Все они хранились в шкафчиках, которые почти никогда не запирались. Когда Нехаев-старший попросил яд, брат рассказал, что таллий вызывает облысение, и отсыпал брату немного порошка.

По иронии судьбы первыми жертвами Нехаева стали его друзья: Мезенцев не решился выпить лимонад, который нашел в своем шкафчике. Зато отравитель убедился, что взял слишком маленькую дозу. Для шампанского он попросил больше таллия. Но и за этой бутылкой Нехаев не уследил: ее украли. Тогда Нехаев решил подбросить бутылки под дверь квартиры Мезенцева. Он попросил у брата самый сильный яд. Так в бутылках оказались соляная кислота и мышьяк.

Если бы не странное совпадение – люди, употребившие шампанское и вино, умерли в один день, – дело, возможно, осталось бы нераскрытым. Эксперты редко брали пробы на яд: это дорого и малоэффективно. Кроме того, считалось, что система контроля за распределением и расходом ядовитых веществ в Советском Союзе позволяет отслеживать движение сотых грамма ядов. Веру в ее надежность подорвал 19-летний Александр Нехаев. Он неоднократно брал реактивы в химических лабораториях БГУ и Академии наук. А знакомая продавщица магазина «Химреактивы» за коробку конфет отсыпала ему такую дозу мышьяка и таллия, что можно было бы отравить все население Минска.

БЕЗ СМЯГЧАЮЩИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

Нехаеву-старшему было предъявлено обвинение по нескольким статьям УК: убийство, покушение на убийство, причинение телесных повреждений, хищение боеприпасов, изготовление порнографических предметов (при обыске у него обнаружили самодельное огнестрельное оружие, патроны и порнографические слайды, переснятые с игральных карт). Александра судили лишь за покушение на убийство и причинение телесных повреждений. Обоих обвиняли в незаконном изготовлении, приобретении и хранении сильнодействующих и ядовитых веществ.

Перед началом заседания в городском суде председательствующий по делу Гуринович просил прислать дополнительный конвой: ожидалось, что дело вызовет большой общественный резонанс. Ожидания подтвердились – зал не мог вместить всех желающих. Любопытные приходили в суд, как на бесплатный спектакль.

Валерий Нехаев давал показания, сидя в железной клетке. Он похудел и осунулся, держась на суде из последних сил. Еще во время следствия он попытался передать матери записку, в которой раскаивался в преступлениях и просил забыть его: Нехаев ждал смертельного приговора. Прощаясь с родственниками, он советовал брату «быть умницей и хорошо учиться». Валерий был уверен, что суд оправдает Александра. Бывшего студента и комсомольца осудили на пять лет лишения свободы. Нехаева-старшего суд приговорил к высшей мере.

ДОВЕСТИ ДО СВЕДЕНИЯ

«Дело отравителей» имело большой общественный резонанс. После окончания следствия многие белорусские предприятия получили официальные уведомления, подписанные криминалистом Ивашковцом. Директору театра оперы и балета было поставлено на вид, что «в театре ненадлежаще проводится воспитательная работа среди коллективов машинистов сцены». Ректору БГУ предлагалось обсудить недостойное поведение бывшего студента Нехаева и усилить работу среди учащихся. Начальнику уголовного розыска Минска попеняли на «недостаточную работу по своевременному обнаружению преступной деятельности Нехаевых».

Получил свое и магазин «Химреактивы»: следствие возбудило уголовное дело в отношении продавца, который выдавал по знакомству отравляющие вещества. Небезынтересный факт: ревизия не обнаружила в магазине недостачи, а спустя непродолжительное время руководство «Химреактивов» было осуждено за хищения.

Из дела Нехаевых было выделено еще несколько уголовных производств. К ответственности предполагалось привлечь даже Лобанова – за кражу шампанского. Впрочем, дело прекратили, т.к. отравленная бутылка «не имела ценности ввиду нахождения в ней соли таллия».

20 ЛЕТ СПУСТЯ

Валерия Нехаева расстреляли спустя полгода после приговора. Его брат вернулся домой через пять лет. Именно он выплачивал нанесенный государству ущерб – 1.368 рублей. Это были деньги, потраченные больницами на лечение потерпевших и оплату театрами бюллетеней. Потерпевшие не получили ни рубля – семья Нехаевых не могла им помочь, потому что нуждалось сама.

Виктор Бабашкин вот уже несколько лет живет в Соловецком монастыре. Знакомые поговаривают, что у него повредился рассудок после отравления таллием. Олег Скрипачев покончил с собой почти 10 лет назад: его здоровье так и не восстановилось. Практически полностью потеряв зрение, он лишился заработка. Самодельный пистолет из мясорубки он соорудил почти на ощупь.

Единственный, кто не потерял интереса к жизни, – Игорь Занчук. У него есть все, чтобы забыть события минувших дней, – семья, интересная работа, друзья. Две недели, когда он балансировал на грани жизни и смерти, навсегда ушли в прошлое.

СПРАВКА. До 2000г. ответственность за незаконное изготовление, приобретение и хранение сильнодействующих ядовитых веществ была предусмотрена ст. 219 старого УК. Как правило, к уголовной ответственности по ней привлекались граждане, продававшие украденную на заводе ртуть или по поддельным рецептам покупавшие снотворное. По данным Центра информационно-аналитического управления МВД РБ, количество обвиненных в этом преступлении невелико: в 1993г. было возбуждено 38 уголовных дел, в 1996г. – 27, в 1998г. – 104. Ответственность за незаконный оборот сильнодействующих веществ по новому законодательству предусмотрена ст. 333 и ст. 334. В 2002г. по этим статьям возбуждено 8 уголовных дел. По-прежнему все они касаются операций с лекарствами и ртутью. 

Автор: Елена АНКУДО, БелГазета