Роман Великий, первый единовластный правитель Украины-Руси

Герой, которому будет посвящен наш короткий рассказ, принадлежал к совсем другой категории людей. Это был настоящий боец, «муж властный», которого не пугал любой, пусть даже крайне неблагоприятный поворот событий. Это был прирожденный властелин, который привык побеждать врагов, преодолевать препятствия и прокладывать себе путь прежде всего издавна испытанным способом — мечом. Но если нужно, то и умом! Это был первый, еще некоронованный (потому что соответствующая церемония состоялась лишь в 1253 году, почти через пять десятилетий после гибели нашего героя) обладатель будущего королевства Русского, которое появлялось на его глазах и для становления которого он так много сделал. Это был ведущий за собой, которого современники и потомки не без основания назвали «Самодержцем» Украины-Руси. Это был, безусловно, самый могучий из всех русских князей конца ХІІ — начала ХІІІ века, названный Великим. Звали его Роман Мстиславич (1159—1205, князь галицко-владимирский в 1199—1205 гг., также в разные времена Великий князь Киевский, князь новгородский). Он был праправнуком Владимира Мономаха, правнуком его старшего сына Мстислава, Великого князя Киевского в 1125—1132 гг.

Известно, что истинные черты человека можно, в частности, хорошо различить из описаний и рассказов его врагов (при условии, конечно, критического отношения к ним). Наибольшего польского историка-летописца Яна Длугоша (1415—1480), автора знаменитой латиноязычной «Хроники («Анналов») из истории Польши» в 12-ти томах («Annales seu cronicae incliti Regni Poloniae opera»), невозможно заподозрить в «излишних» симпатиях к героям древней Украины-Руси (Роман для него — враг), и пишет Длугош о нашем герое в соответствующем стиле, не жалея «черной» краски. И все же остается стойкое впечатление: какой же яркой, незаурядной фигурой был тогдашний Самодержец Древней Руси! В частности, читаем у Длугоша:

«Он истребляет своим тиранством почти всю галицкую знать, имея обыкновение, в оправдание своих преступлений, употреблять пословицу, которая стала для него своего рода торжественным оракулом небес: «Никто не сможет спокойно насладиться медом, если сначала не пригнетет пчелиный рой». Своей жестокостью и тиранией он навел не только на своих, но и на соседей такой страх, получил за короткое время такую славу и власть, что с легкостью владел всеми русскими областями, и все князья Руси были его данниками и подданными (! — И. С.). Это часто подавляло поляков, как бы не пошло дело к их смерти, но они чаще всего молчали, побаиваясь, чтобы угроза тирании Романа когда-либо не упала и на них».

Опять отметим — это польский взгляд, мнение тогдашней польской феодальной элиты (хоть «Хроника» Длугоша является очень ценной тем, что этот летописец активно использовал немало древнеукраинских источников, которые были, к сожалению, в дальнейшем потеряны). И в этих словах явно чувствуется страх перед Властителем Руси! А как оценивают дело и наследство Романа Мстиславича наши древнерусские летописцы? Вот очень выразительный отрывок из «Галицко-Волынской летописи» за 1202 год. Называя князя не иначе как «властителем всей Русской земли», древний хронист пишет следующее: «Незапамятный самодержец всей Руси, который одолел все языческие народы, мудростью ума придерживаясь заповедей Божьих; он ринулся был на плохих, как тот лев, ведь сердит был, как и рысь, и уничтожал их, как тот крокодил, и переходил землю их, как тот орел, а храбрым был, как тот тур, потому что он ревностно подражал предку своего Мономаха, который погубил плохих измаильтян, то есть половцев».

А вот какую характеристику Роману Мстиславичу дает известный русский историк ХVIII века Василий Татищев (в распоряжении которого, вероятно, тоже были утраченные в настоящее время летописные источники): «Сей Роман Мстиславич, внук Изяслава, ростом был хоть не очень большой, но широкий и сверх меры сильный; на лицо красивый, глаза черные, нос большой с горбом, волосы черные и короткие; очень яростный был в гневе; заикался, когда сердился, долго не мог слова вымолвить; много веселился с вельможами, но пьяным никогда не был. Многих женщин любил, но ни одна им не владела.

Воин был храбрый и умелый в военных сражениях; лучше всего это он показал, когда угров большое войско малым своим разбил. Всю жизнь свою в войнах провел, много побед одержал, а в одной был побежден. Из-за этого всем окружающим был страшен. Когда шел на поляков, то сказал: «Или поляков преодолею и покорю, или сам не вернусь!» И сбылось последнее». (Действительно, Роман Мстиславич погиб 19 июня 1205 года около польской крепости Завихост на берегу Вислы, когда небольшой отряд во главе с князем, который отправился на переговоры с противником, был атакован несколько преобладающими польскими силами…)

«САМОДЕРЖЕЦ УКРАИНЫ-РУСИ», ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ КИЕВСКИЙ, ВОЛЫНСКИЙ И ГАЛИЦКИЙ РОМАН МСТИСЛАВИЧ / ФОТО С САЙТА WIKIPEDIA.ORG

Теперь, когда читатель составил для себя представление, хотя бы в общих чертах, о Самодержце давней Украины, уместно подать, очень сжато, его политический портрет. В первую очередь, стоит отметить географические пределы возглавляемого им государства (Галицко-Волынское княжество, будущее королевство Русское).

В 1199 году, после смерти последнего галицкого князя из династии Ростиславичей, сына знаменитого Ярослава Осмомысла (князя, который уважительно упоминается в «Слове о полку Игоревым»), Владимира, Роман благодаря своим незаурядным качествам политика и полководца присоединил Галицкое княжество к Волынскому, которым он не один год уже владел; в частности, под его «рукой» уже не один год находились Владимир-Волынский, Белз, Червен, Берестя, другие волынские города. Заметим при случае: присоединил именно Галицкое княжество к Волынскому, а не наоборот. Следствием этого стало образование нового, мощного при жизни Романа Галицко-Волынского государства. Западные территории Украины были объединены под властью Романа, праправнука Владимира Мономаха.

Вершиной же политических успехов князя Романа (а эти успехи были бы невозможны без укрощения боярского бесчинства, в основном в Галичине, — именно в этом заключается смысл пословицы о меде и пчелах, которую приводит Ян Длугош; в свою очередь, укрощение бояр стало возможным лишь благодаря реальной поддержке тогдашнего «среднего класса» — городского мещанства — достаточно актуальный в современном контексте момент), следовательно, вершиной достижений Романа Мстиславича стало взятие Киева (в 1202—1203 гг.) и включение его в сферу своих влияний (князь оставлял в стольном граде на Днепре руководить абсолютно преданных ему людей, хоть в 1203 году пришлось отвоевывать Киев у врагов еще раз.

Самодержец блестяще справился с этой задачей). После такой победы можно было утверждать, что все древнеукраинские этнические земли, за исключением Черниговщины, или по крайней мере подавляющее большинство их (Галичина, Волынь, Подолье, Полесье, бассейны Днестра, Южного Буга, достаточно большая часть южных степей и Приднепровья), было включено в состав государства Романа Мстиславича. Поэтому те высокие титулы, которыми отмечали князя современники, в любом случае преувеличением не были.

Нельзя забывать и о том, что в 1204 году Папа Римский Иннокентий ІІІ, один из самых могущественных средневековых понтификов, мечтавший о всемирной католической теократической монархии, выслал к Великому князю Киевскому Роману Мстиславичу представительское посольство и предложил предоставить ему королевскую корону и титул Короля Руси (очевидно, в обмен на заключение обоюдного политического союза, и вовсе не факт, что тот союз был бы реально равноправным). Роман отклонил такое предложение, вероятнее всего, из-за отсутствия надлежащего доверия к хитрому и амбициозному Иннокентию ІІІ, который безоговорочно считал себя наместником Христа на Земле. Корону через 49 лет принял сын Романа, Данило Галицкий.

Если же говорить в целом о внешней политике князя Романа, то он поддерживал тесную связь с Венгрией (войско которой не раз блестяще побеждал), Византией (есть легенда о том, что константинопольский император Алексей Комнин в 1204 году, когда этот Вечный Город был захвачен и полностью разрушен крестоносцами, нашел пристанище именно в государстве Романа Мстиславича; однако, к сожалению, этот перевод в недостаточной степени подтверждается историческими фактами), считал необходимым, как уже говорилось, поддерживать активные дипломатические связи с Римом.

Роман, знаменитый победами над половцами и литовскими племенами, — ятвягами (пройдет полторы сотни лет, и волынские земли — жемчужина наследства Романа — станут важной составляющей мощного славяно-балтийского государства — Великого княжества Литовского.), вмешивался, и не раз, даже в дела и внутренние перипетии немецких князей, используя тот факт, что его жена, Ефросиния-Анна, была сестрой жены императора Священной Римской империи Филиппа Швабского, формального главы всех немецких мини-государств в ту эпоху.

Жизнь нашего героя является поучительной еще в одном аспекте: мощной политической власти Романа на протяжении последних шести лет жизни предшествовало многолетнее владимирское (волынское) «сидение» еще в сравнительно скромных границах и пределах. Поэтому, такой вроде бы «примитивный», «грубый» и «дерзкий» князь очень хорошо научился ждать. И при этом неуклонно двигаться вперед, пусть и не так быстро, как хотелось бы, на пути к поставленной цели. Роман издавна, еще с юных лет, понял, что корень сильной княжеской власти кроется в независимости от земельной аристократии — боярства с его замками, огромными земельными наделами, личными военными отрядами — дружинами, своего рода предшественницы олигархии новейших времен.

Поэтому он последовательно ограничивает вседозволенность бояр (особенно в Галичине, где она приобрела особых масштабов), подавляет — очень часто и физически — направленную против него феодальную оппозицию. В то же время Великий князь заботился и о широкой общественной поддержке своих мероприятий, опираясь на средние и высшие слои горожан многих волынских городов, прежде всего стольного Владимира. Это позволило существенно укрепить центральную власть в княжестве, поднять его экономическую и военную мощь. Все это стало составляющими того «доброго порядка на Руси», который Роман энергично и искренне стремился поддерживать и который высоко ценили в Древней Руси-Украине.

***

В истории, говорят, нет «сослагательного наклонения». И все же не можем не задать вопрос: если бы Самодержец Роман не погиб летом 1205 года в результате наступления польских князей Лестка и Конрада в возрасте всего 46 лет, а дожил бы хотя бы до битвы на Калке (1223 год; а почему бы нет — ведь и Ярослав Мудрый, и Владимир Мономах — оба пересекли 70-летний «рубеж»), то, возможно, его настойчивые огромные усилия преодолеть раздробленность древнеукраинских земель, объединить их — увенчались бы успехом? И это изменило бы ход нашей истории — нашествие монголов мы встретили бы хотя бы более сплоченными. В реальности же задачи, которые не успел решить отец, пришлось решать сыну — Данилу Романовичу Галицкому, первому королю Руси. Но это — тема отдельного разговора. А к наследию Романа вполне можно применить, несколько перефразировав, известные слова Сенеки: «Сделанное государственным деятелем ценно не длиной лет его правления, а содержанием осуществленного им».

Автор: Игорь СЮНДЮКОВ, «День»