Історії

Крестный отец под прикрытием: история одного из самых успешных агентов УБН

Published 10 Вересня 2018

Спирос Энотиадес участвует в операциях под прикрытием, исполняя роли наркобаронов, посредников и «счетоводов» картелей.

«Во время операции чувствую себя представителем правоохранительных органов. Нет ощущения, что я кого-то предаю». Иллюстрация Майкла Чо

Девятого февраля 2011 года двое мужчин явились на деловую встречу в номер отеля City в Бухаресте. Они намеревались продать несколько единиц российского оружия военного образца. Принимал их бойкий для своих 60 лет бизнесмен по имени Янни. Невысокого мужчину с брюшком и аккуратной бородкой, по его словам, прислал Талибан. Как и полагается при обсуждении многомиллионных сделок по незаконной продаже оружия, продавцы — 30-летний американец иранского происхождения, который в свое время работал переводчиком для армии США, и 50-летний американец израильского происхождения из Чикаго — благоразумно проявляли осторожность. Но уверенный и простой в общении Янни уже успел их к себе расположить.

В списке оружия на продажу числились ракетные комплексы «Джавелин» и FIM-92 «Стингер», а также ракеты для комплекса M47 «Дракон». Янни тепло поприветствовал гостей, демонстрируя ярко выраженный греческий акцент. Он заказал горячие закуски и принялся раскладывать на кофейном столике тарелки и столовые приборы. Иранец решил помочь, но Янни лишь отмахнулся: «Позвольте за вами поухаживать». Через час стороны согласовали цену в $3 млн за первую партию оружия — доставить ее нужно в порт Констанца на Черном море. Янни пояснил, что Талибану срочно необходимо оружие для защиты героиновых лабораторий от армии США.

Мужчины снова встретились на следующий день около 12 часов. «Отлично выглядишь», — заметил Янни в адрес израильтянина. Янни объяснил, что аванс в размере €250 000 скоро прибудет. Поговорили о боеприпасах, специалистах, которые обучат талибов обращаться с ракетами, обсудили банки, куда поступит основная сумма. Янни заверил, что использовать BlackBerry, который он им передал, абсолютно безопасно. «Что ты, я тебе доверяю на все сто», — сказал иранец. Телефон Янни зазвонил, он ответил и попросил собеседника оставить сумку с деньгами на заднем сидении машины. Мужчины вышли из номера за привезенным авансом.

В коридоре их ждал десяток румынских полицейские во всеоружии. В суде выяснилось, что Янни (настоящее имя которого — Спирос Энотиадес) — внештатный агент Управления США по борьбе с наркотиками (УБН). Все встречи в номере отеля осуществлялись под наблюдением, а разговоры записывались. В 2013 году продавцов приговорили к тюремному заключению сроком на 25 лет.

Операции под прикрытием часто подвергаются критике: считается, что они сами подталкивают подозреваемых к совершению преступлений. Но в рамках международной борьбы с наркоторговлей УБН с момента своего создания в 1973 году делает ставку именно на работу под прикрытием. «Никто не выполнит задание эффективнее, чем человек, проникший в преступную организацию и лично собравший доказательства», — считает Рэндалл Джексон, бывший федеральный прокурор, а теперь адвокат по уголовному праву в нью-йоркской юридической фирме. Согласно отчету Министерства юстиции за 2016 год, в период с 2010 по 2015 год в делах УБН фигурировали около 18 000 осведомителей и внештатных агентов. Большинство из них — преступники, которые согласились помочь в обмен на более мягкие приговоры, — делились информацией о своих боссах, подельниках и преступных планах или собирали информацию среди знакомых, причастных к делу.

Чтобы инициировать операцию под прикрытием, Управление просит осведомителя привести в преступную организацию сотрудника УБН или внештатного агента (в таком случае его называют «конфиденциальный источник»). Агент предлагает совершить сделку, нарушающую законы США. Если приманка сработала, то агент под прикрытием проводит несколько встреч, обсуждая детали сделки. Все разговоры записываются с помощью устройства, которое легко спрятать за пуговицей рубашки. При отборе агентов важно наличие определенного опыта: для обсуждения транспортировки наркотиков на частном самолете нужен агент с опытом частных перевозок, а для обсуждения переводов крупных сумм подойдет агент, хорошо знакомый с банковской сферой. Некоторые, как Энотиадес, становятся любимчиками УБН.

Впервые я услышал о нем, когда готовил материал об операции УБН в Либерии, проведенной в 2011 году. Тогда арестовали нигерийского наркоторговца и пилота из России. Энотиадес исполнял роль ливанского финансового консультанта и проходил свидетелем по этому делу. Слушая записи его разговоров с торговцами, я был поражен, как быстро ему удалось войти в доверие. Бывший агент УБН Роберт Руссилло работал с Энотиадесом в середине 1990 годов и считает, что успешно выполнять задания Спиросу помогает то, что он прост в общении и умеет создать непринужденную атмосферу. Например, играя роль Янни, Энотиадес называл иранца своим приемным сыном.

Энотиадес родом с Кипра, раньше он работал в фармацевтической отрасли и владел ночным клубом. Кроме греков и ливанцев, Энотиадесу доводилось играть итальянца и курда. Может показаться, что он не очень подходит для своей работы: ему 72 года, он перенес три инсульта, его мучают боли в тазобедренном суставе. К тому же, Энотиадес выкуривает по две пачки сигарет в день и любит поесть, не заботясь о своем сердце. Недавно во время ланча его жена, приятная стройная женщина по имени Лу Энн, попросила официанта не приносить ей яичницу. Энотиадес немедленно распорядился положить яйцо к жареной грудинке, которую заказал сам.

Впервые мы встретились в 2015 году в одном из ресторанов Филадельфии. Энотиадес приветствовал меня как старого друга. Ему, как обладателю прекрасной памяти и замечательному рассказчику, чьи небылицы раз за разом оказываются правдой, бывает сложно не перебивать других. Но Энотиадесу удается переключить на себя внимание с предельной любезностью, осыпая собеседников извинениями. Он живо выражает удивление, а если раздражен, может ругнуться, часто даже по-гречески. Так создается иллюзия эмоциональной прозрачности, которая располагает к доверию. Как-то раз в Майами он стоял в очереди в пекарню, а перед ним какой-то бедолага никак не мог определиться с выбором. Энотиадеса это вдруг рассердило. «Возмутительно! — буркнул он. — Совсем о других не думает!». В греческих ночных клубах Энотиадес подпевает без особого таланта, зато с большим энтузиазмом.

Энотиадес свободно владеет английским, французским, немецким, итальянским, испанским и греческим языками, а потому специализируется на роли наркобаронов, посредников и «счетоводов», совершает звонки и устраивает встречи в интересах УБН. За последние 30 лет он стал самым успешным внештатным агентом в Управлении, к тому же это самый долгий срок службы. Энотиадес участвовал в десятках расследований, связанных с торговлей наркотиками и оружием в США, Европе, Южной Америке и Африке. «Его способность перевоплощаться в людей разных характеров и культур невероятна», — отмечает Руссилло. Бывший руководитель отдела спецопераций Луис Милионе, вышедший на пенсию в прошлом году, руководил многими операциями Энотиадеса, включая упомянутые операции в Либерии и Бухаресте. «У него стальные яйца, он запросто управляет людьми», — считает Милионе.

Подобные операции чрезвычайно опасны. «Объекты анализируют каждое движение и каждое слово, — рассказывает Руссилло. — Может показаться, что имеешь дело с тупоголовыми бандитами, но они постоянно настороже, чтобы защитить себя, и не нажить неприятностей». Внештатные агенты и осведомители на службе УБН не проходят специального обучения. Ожидается, что осведомители-преступники имеют представление о том, как вести себя не вызывая подозрений, а внештатные агенты вроде Энотиадеса учатся на месте. Один из бывших начальников управления Майкл Браун рассказал мне: «Запросто можно оказаться в ситуации, когда к голове приставляют заряженный пистолет и начинают задавать вопросы. В этот момент лучше не пасовать». Последствия ошибки могут быть жуткими. Руссилло рассказал, как один осведомитель, содействовавший поимке двух преступников из Колумбии, был найден с «колумбийским галстуком» — его язык вытащили через надрез на горле.

До конца 1980 годов сотрудники УБН выполняли всю работу самостоятельно. По словам Майкла Левина, бывшего агента и автора книги о своем опыте участия в операциях под прикрытием в Центральной и Южной Америке в 1970-1980 годы, они играли в русскую рулетку своими жизнями. С начала 1990 годов Управление все чаще берет на опасные задания посторонних. Милионе подтвердил, что в УБН не хотели подвергать опасности жизни агентов: «Некоторые операции были слишком рискованными». Он добавил, что никто не отправлял внештатных агентов на опасные задания как на смерть.

Управление всегда принимало меры по безопасности вне зависимости от того, кто участвовал в операции: штатный агент или сторонний сотрудник. Но существует мнение, что выполнение такой работы неподготовленными людьми — неэтичная практика. «А какие меры защиты и безопасности тут можно предпринять? — спрашивает Сирилл Фижно, профессор юриспруденции на пенсии, специалист по сравнительному уголовному праву. — Постоянно возникает одна и та же проблема: как можно быть уверенным в том, что агент не угодит в засаду?». Пресс-секретарь УБН отрицает, что именно риск потерять сотрудника мотивирует Управление привлекать внештатных агентов, и утверждает, что в любой операции предпочтительно участие штатных сотрудников.

Работа внештатного агента нередко хорошо оплачивается. Бывший наркоторговец Карлос Сагастуме вступил в ряды революционеров колумбийской Армии народа, что в 2008 году позволило задержать торговца оружием Виктора Бута. За свое участие в двух операциях под прикрытием Сагастуме получил $7,5 млн. До 2003 года Энотиадес получал ничтожно мало. Но с тех пор он заработал более $6 млн, из них $2 млн — за операцию в Либерии. В начале карьеры Энотиадес не задумывался о деньгах: «Каждый раз, когда меня приглашали принять участие в операции под прикрытием, я воспринимал это как партию в шахматы или нарды и, конечно, хотел победить».

Когда Энотиадес исполняет роль наркоторговца или специалиста по отмыванию денег, он позиционирует себя как бизнесмен, руководствуясь воспоминаниями тех времен, когда сопровождал отца на сделках. Харрис Энотиадес занимался продажей медицинских препаратов на Кипре и часто встречался с руководителями других компаний. «Сыграть парня с улицы у меня не получится», — считает Энотиадес. Ключ к успеху в том, чтобы играть свою роль настолько правдоподобно, насколько это возможно. «Наркоторговец не стал бы здесь рассиживать, если бы не считал, что нашел, кого нужно, — рассказывает Энотиадес. — Если нет, то пусть убирается ко всем чертям и найдет кого другого. На кой он мне сдался? Кто он такой, чтобы во мне сомневаться? Почему я должен что-то доказывать? Пусть возьмет и покажет 10 тонн кокса, если такая важная птица. Пойдем и посмотрим». Поначалу ему нередко приходилось поднимать голос или бить кулаком по столу, чтобы заполучить внимание на встрече. Теперь он вежливо просит: «Не надо меня сердить». «Вместо того, чтобы повышать голос, я говорю тише и людям приходится наклоняться, чтобы меня услышать. Получается гораздо эффективнее», — рассказывает Энотиадес.

Энотиадес, его брат Христис и сестры, Стефани и Марина, выросли в обеспеченной семье в Никосии, когда Кипр был еще британской колонией. Набирала популярность Национальная организация кипрских бойцов (ЭОКА), и 11-летний Энотиадес начал раздавать агитационные листовки на улицах города. «В те годы я научился хранить тайны и быть преданным, — рассказывает он. — Эти качества требовались безоговорочно». В 12 лет Энотиадес через весь город пронес пистолет, чтобы передать его членам ЭОКА, а в 13 — был задержан полицией после демонстрации. Вскоре после этого отец отправил его во французскую католическую школу-интернат в Афинах. По ночам вместе с друзьями Энотиадес сбегал гулять по барам, ночным клубам и борделям.

В 1960 году Кипр получил независимость, Энотиадес отслужил положенный срок в кипрской армии и отправился в Лондон изучать предпринимательство в Северо-Восточном политехническом институте. Он никогда не имел пристрастия к алкоголю, а в 20 лет попробовав гашиш, стал испытывать отвращение к наркотикам. «Я решил, что ничем не хочу ограничивать свой разум», — вспоминает он. А вот ночную жизнь он любил, дядя научил его играть в азартные игры. Энотиадес окончил институт в 1968 году, после чего жил во Франции, Германии и Австрии, некоторое время работал менеджером по продажам в Johnson & Johnson. В середине 1970 годов он переехал в Родезию, где основал компанию по импорту лекарственных препаратов, а в 1980 году вернулся на Кипр и стал работать в компании у отца.

Однажды вечером отец упомянул, что один фармацевт из Йоханнесбурга попросил его заказать 20 000 таблеток амфетамина Captagon, который производится немецкой компанией Chemiewerk Homburg. После этого отец Энотиадеса должен был положить таблетки в другую упаковку. Возможно, фармацевт хотел сэкономить на таможенных сборах при транспортировке в Южную Африку. Энотиадес обратился к своему другу Паникосу Хадзилоизу, начальнику отдела по борьбе с наркотиками в полицейском управлении Кипра, и узнал, что это лекарство часто используется как наркотик. Хадзилоизу, который теперь руководит детективным агентством, сказал, что сообщить о преступной схеме было правильно, иначе отец Энотиадеса мог бы оказаться в тюрьме. По указанию Хадзилоизу, он попросил покупателя о встрече во Франкфурте — якобы для того, чтобы проконтролировать отгрузку товара. Человек пришел и тут же был арестован немецкой полицией. «Как будто камень с души свалился», — вспоминает агент.

Энотиадес начал сотрудничать с УБН в 1988 году. Решив открыть собственный бизнес, он переехал в Буэнос-Айрес и начал заниматься экспортом говядины в США. В Буэнос-Айресе Энотиадес сдружился с греком-таксистом по имени Ставрос, который, как позже оказалось, был наркоторговцем. Как-то раз Ставрос спросил, не может ли Энотиадес помочь в сбыте кокаина в США. «Я подумал, что притягиваю неприятности, — рассказывает Энотиадес. — Сначала пытались использовать моего отца, а теперь меня».

И вновь Энотиадес попросил совета у Хадзилоизу. Тот предостерег от обращения в местную полицию, опасаясь сговора с наркоторговцами, и направил Спироса в посольство США в Буэнос-Айресе. Энотиадес согласился стать внештатным агентом по этому делу. В УБН его попросили сопроводить Ставроса в Панаму на встречу с дилерами. Поставили задачу — убедить наркоторговцев в том, что он сможет организовать доставку ацетона (который используется в производстве кокаина), в обмен на готовый наркотик, чтобы тем самым завоевать их доверие. «Я был с ними буквально 24/7», — рассказывает Энотиадес. Наркоторговцы приглашали его в стрип-клубы, ему даже довелось побывать на частной вечеринке, где присутствовал панамский диктатор Мануэль Норьега. Однажды Энотиадес пригласил одного из участников банды к себе в номер, где тот заметил паспорт на столе и обнаружил, что Энотиадес вовсе не грек. Он забрал паспорт, чтобы показать своим подельникам. «Я не на шутку запаниковал», — вспоминает Энотиадес. Тогда он вышел из отеля и обратился к кураторам из Управления. Те оказали давление на местные власти, которые изъяли паспорт у преступников. Через несколько часов Энотиадес вылетел из Панамы, бросив все свои вещи в отеле. «Повезло, что жив остался», — признается Спирос.

Энотиадес был опьянен риском и возможностью манипулировать преступниками: «Испытав подобное, невозможно остановиться, это цепляет». Он начал искать встречи с наркоторговцами в ночных клубах и казино Буэнос-Айреса, иногда даже делая намеки, что сам дилер. В 1991 году Энотиадес переехал в Брюссель с целью наладить там импорт российского алюминия и экспорт в Россию аргентинской говядины. У него завязались романтические отношения с владелицей ресторана Мэри. Ее брат был знаком с бизнесменом и владельцем ночного клуба Никосом Цакалакисом. Брат Мэри рассказал, что Цакалакис замешан в торговле наркотиками. Как-то раз на вечеринке в клубе Цакалакис пригласил Энотиадеса к себе в кабинет. Худощавый нервный человек тридцати с небольшим лет разрезал пачку с героином и попробовал его, затем предложил Энотиадесу. Тот вежливо отказался. «Не смешиваю алкоголь с героином», — объяснил Энотиадес. Цакалакис рассказал, что поставляет из Афганистана лучший героин, и поинтересовался, не может ли Энотиадес наладить канал сбыта в США. Энотиадес ответил уклончиво и немедленно обратился в офис УБН в Брюсселе. Выслушав Энотиадеса, агент Джей (ныне он в отставке и просил не раскрывать настоящего имени) связался с бельгийской полицией и выяснил, что Цакалакис уже давно в розыске.

По указанию агента Джея, Энотиадес сообщил Цакалакису, что нашелся покупатель в Бостоне и есть возможность договориться о продаже пятидесяти килограмм героина. Цакалакис устанавливает цену, а после отправляется с Энотиадесом в Амстердам, чтобы представить его своему партнеру Джерарду Равену, коренастому голландцу пятидесяти лет. Равену понравилась новая Alfa Romeo Энотиадеса, и он захотел купить машину. Чувствуя, что его испытывают, Энотиадес согласился. (Сам он утверждает, что это агент Джей посоветовал ему так поступить, а по воспоминаниям агента Джея, идея принадлежала Энотиадесу). Вскоре после сделки с Alfa Romeo, Цакалакис сообщил, что они с Равеном и еще одним партнером хотят сопровождать Энотиадеса на встрече с покупателями в Бостоне.

1993 год, Бостон. Управление снимает для Энотиадеса и наркоторговцев четыре люкса в отеле Swissôtel. Покупатели (два агента под прикрытием) радушно встречают гостей, водят по дорогим ресторанам, сорят деньгами, всячески изображая из себя обеспеченных гангстеров. В нужный момент агенты забирают четверку из отеля и отвозят в банк, где менеджер ведет их в хранилище с металлическими ящиками. Один из агентов разблокирует ящик и вынимает его — тот битком набит пачками стодолларовых купюр. Как вспоминает Энотиадес, кто-то из агентов сказал: «Эти деньги подготовлены для вас». Сейчас один из двух сотрудников работает в частном секторе, он подтвердил факт операции, в том числе и демонстрацию платежеспособности в банке.

Цакалакис подтвердил, что по возвращении в Брюссель все будет готово к поставке. Энотиадес выполнил задание и дальше следствие продолжилось без него. В 1995 году трое мужчин были осуждены за сговор с целью импорта наркотиков в США. Их экстрадировали в Штаты, они признали вину и получили тюремные сроки от шести до девяти лет.

Одна из самых любимых историй Энотиадеса — легенда о Дамоне и Пифиасе. Дамон предлагает себя в заложники в обмен на недолгую свободу для Пифиаса, который находится в заключении у царя-тирана Дионисия в ожидании смертной казни и перед гибелью страстно желает попрощаться с семьей. Полагая, что Пифиас не вернется, царь соглашается, но оказывается не прав. Пораженный взаимным доверием друзей, царь освобождает их обоих. «Дружба — не просто слово, — считает Энотиадес. — Это философия». Он не видит противоречия между верностью настоящим друзьям и предательством тех, с кем он только изображает дружбу: «Во время операции чувствую себя представителем правоохранительных органов. Нет ощущения, что я кого-то предаю. Я ничем не отличаюсь от любого другого агента под прикрытием». В конечном счете его обман — лишь следствие жадности торговцев наркотиками и оружия. «Они хотят верить моей дружбе, так как до нелепого самолюбивы и считают, будто могут получить все, что пожелают, — считает Энотиадес. — Многие пресмыкаются перед ними, и они думают, что я не исключение. А я как веревка, длинный такой кусок веревки. Преступники хватаются за нее и накидывают на себя, пока она их не удавит. Это возмездие за их грязные преступления. Мне жаль их, но они знали, на что шли». Случалось, что Энотиадес сочувствовал осужденным. Он симпатизировал пилоту Константину Ярошенко, который был задержан в Либерии, — из-за его искренней и нежной привязанности к жене и дочери. Если бы Ярошенко хоть раз озвучил желание выйти из сделки, которую с ним заключили, то Энотиадес, по собственным словам, приложил бы все усилия, чтобы его защитить.

Из-за сотрудничества с Управлением часто страдали бизнес Энотиадеса и его личная жизнь. После ареста Цакалакиса прекратились и его отношения с Мэри. «Все всё узнали, — рассказывает Энотиадес. — Если бы я вернулся в Брюссель, друзья Цакалакиса разорвали бы меня на куски». В Управлении Спиросу посоветовали переехать в Детройт. Он арендовал жилье и получал от УБН $900 в неделю за сбор информации о наркоторговцах города. Ему также выдали визу, и по словам Энотиадеса, продлевали ее каждые полгода на протяжении десяти лет. В Детройте Энотиадес познакомился с певицей греческого происхождения Еленой и в начале 1994 года, разочаровавшись в том, что ни одна из его наводок не переросла в крупное дело, отправился со своей возлюбленной обратно в Буэнос-Айрес. Там он открыл ночной клуб First Class, что позволило ему наслаждаться излюбленным образом жизни и выявлять потенциальных преступников.

Пытаясь организовать защиту клуба, Энотиадес знакомится с аргентинцем из Армении по имени Агоп, у которого были связи с местным полицейским управлением. Оказывается, Агоп работает на наркоторговцев, связанных с лидерами колумбийского Медельинского наркокартеля братьями Очоа, которые уже отбывали свои сроки в тюрьме. По указанию сотрудников УБН в Буэнос-Айресе, Энотиадес признается своему новому знакомому, что знает в США людей, которые не прочь закупать крупные партии кокаина.

Планировать операцию — это как ставить пьесу по сценарию, который должен учитывать огромное количество импровизаций со стороны забывчивого главного злодея. Бывший руководитель Энотиадеса Луис Милионе рассказал мне, как они всей командой рисовали блок-схемы, просчитывая все возможные исходы встречи. «Нужно предугадать все варианты: если объект делает предложение, озвучиваем заготовленный ответ. Если объект идет другим путем, следуем плану на этот случай». Агент под прикрытием не должен давать обещаний, которые не сможет сдержать (например, говорить, что знает безопасное место для хранения наркотиков в перевалочном пункте). «Приходится жить в соответствии с ложью, которую мы придумали, — рассказывает Милионе. — Если что-то пообещать и в нужный момент не выполнить, сразу же возникнут подозрения».

Работа с агентами была Энотиадесу в удовольствие, но иногда он не соглашался с директивами руководства: «Нет. Я буду поступать так, как считаю нужным в данной ситуации. Важно иметь возможность полагаться на интуицию. Если идет дождь, надо брать зонт». Управление пытается минимизировать риски: за встречами ведется тщательное наблюдение, оговариваются сигналы тревоги и кодовые слова. Однако в масштабных операциях, в которых участвуют несколько агентов в разных местах, реакцию объектов спрогнозировать труднее. Летом 1994 года Энотиадес вылетел на север Аргентины, в город Сальта, на встречу с наркоторговцами Луисом и Мигелем. Они были готовы поставить 10 тонн кокаина американским покупателям, которых якобы представлял Энотиадес. Однако до завершения сделки Луис и Мигель захотели встретиться с покупателями лично. В Управлении стали разрабатывать план и готовить агентов на роли покупателей, но наркоторговцы оказались людьми нетерпеливыми, и в День благодарения Луис, Мигель и еще один член картеля на частном самолете прилетели в Буэнос-Айрес.

Агоп предупредил Энотиадеса о визите, но агенты Управления при посольстве США в Аргентине были на выходных в честь Дня благодарения и не отвечали на сообщения. Энотиадес пытался объяснить прибывшим наркоторговцам, что не может контролировать местоположение своих клиентов. Те настояли, чтобы он отправился с ними в аэропорт. Как только они поднялись на борт самолёта, у Энотиадеса забрали паспорт.

Энотиадес быстро осознал свою ошибку. «Теперь я понимаю, что нужно было исчезнуть на время, пока не появится возможность связаться с агентами и получить от них указания», — вспоминает Энотиадес. Самолет сделал остановку в Сальте. Энотиадес вспоминает свои слова: «Вы, конечно, этого не понимаете, но будь сейчас Рождество, мне было бы так же трудно найти вас, как их — сейчас». Ему сказали дозваниваться до покупателей, и он сумел позвонить Биллу Вейнману, агенту УБН из Детройта, надеясь дать понять о своем затруднительном положении без привлечения нежелательного внимания. Но ответа не последовало. Самолет снова взлетел и приземлился на грунт взлетно-посадочной полосы посреди полей. На выходе из самолета Энотиадес увидел сарай и прохлаждающихся охранников с винтовками. Один из них дал Энотиадесу телефон и попросил связаться с покупателем. Вейнман не отвечал. Энотиадеса отвели в сарай, где на деревянных настилах грудами лежал спрессованный и расфасованный по пакетам кокаин. Ему оставили телефон, предупредив, что если завтра покупателей в Буэнос-Айресе не будет, ему не поздоровится. Энотиадес знал, что агенты вряд ли объявятся до конца выходных, поэтому оставил Вейнману несколько голосовых сообщений. Вейнман, который сейчас на пенсии, вспоминает, как услышал панику в голосе агента.

Энотиадес сидел около двери сарая и слушал, как охранники, стоя у гриля, говорят о нём. Он расслышал пару фраз: «лживый сукин сын» и «не жилец». Кто-то принес ему одеяло и запер дверь на ночь. Привыкнув к темноте, Энотиадес нашел место под стеной сарая, откуда как будто бы сквозило. Он убрал упаковки кокаина с поддона и с помощью доски вырыл яму около стены. В какой-то момент он стал выгребать грязь из-под сарая руками. «Было жутко больно, и я не знал, что с этим делать», — рассказывает Энотиадес. Он разорвал упаковку с кокаином и обмотал полиэтиленом руки, чтобы продолжить рыть. Ранним утром он пролез под стеной и бежал, пока не добрался до дороги. Там его подобрал пикап и отвез до города Клоринда на границе Аргентины с Парагваем. В грязи с головы до ног, руки исцарапаны, — пришлось убеждать водителя не ехать в больницу. Вместо этого Спирос связался со старым другом, который отвез его в посольство США в Асунсьоне, а затем в бразильский Сан-Паулу, где ему выдали новую визу. Через месяц, в канун Рождества, Энотиадес прилетел в Нью-Йорк. Руссилло, агент Управления, который помог ему там освоиться, рассказал, что первым делом агенту понадобились пальто и ботинки, так как из Южной Америки он прибыл в рубашке и шлепанцах.

УБН не разглашает данные о количестве внештатных агентов и осведомителей, пострадавших во время выполнения задания, но проверка Министерства юстиции за 2015 год выявила 17 случаев выплаты компенсаций за инвалидность или смерть. В докладе отмечено, что процедуры, определяющие право на получение компенсаций, непоследовательны и противоречат друг другу. Возможно, количество таких агентов существенно выше.

Энотиадес считает халатностью то, что в Управлении не подумали оставить кого-нибудь для связи в праздничные дни. Но признает, что было ошибкой надеяться только на свои силы. В Управлении отказались обсуждать это дело, как и детали прошлой и текущей работы внештатных агентов. Пережитое напомнило Энотиадесу, как много он теряет из-за работы в Управлении: в очередной раз он бросил дом, бизнес и подругу. Елена, как и многие друзья Энотиадеса, узнала о его работе только после того, как получила огласку операция в Либерии, и никогда не знала настоящей причины его отъезда из Брюсселя. «Он меня очень расстроил… слишком много лжи, — написала мне Елена. — Я до сих пор не знаю, что было правдой, а что нет». Энотиадес напомнил мне, что в 2011 году, после операции в Либерии, был вынужден скрываться другой внештатный агент Управления — пилот, у которого на Мальте была фирма по регистрации воздушных судов. Этот агент, пожелавший, чтоб я не упоминал его имени, рассказал свою историю. Его девушка узнала о его работе в УБН через 10 лет совместной жизни. После операции в Либерии отношения закончились, он закрыл фирму и переехал в другую страну, где продолжил сотрудничать с Управлением.

В 1995 году Энотиадес с друзьями основал в Нью-Йорке две компании: строительную и телекоммуникационную. Обе перестали существовать в 1999 году отчасти по причине занятости Спироса в делах Управления. В то время он проводил много времени в греческом квартале Квинса, исследуя местный наркобизнес. «Хочешь делать работу хорошо, придется посвящать ей много времени», — считает Энотиадес. В Управлении всегда высоко ценили его способность быстро подготовиться к новой операции. Младший брат Энотиадеса Христис, финансист из Никосии, рассказал, что раньше начинал беспокоиться, если Энотиадес не звонил несколько дней. В 1999 году Энотиадеса в Нью-Йорке навестил отец. Спирос познакомил его с Руссилло, под руководством которого работал в Управлении, и рассказал все о своей жизни. «Я хотел, чтобы семья знала: если со мной что-то случится, им не будет за меня стыдно. Я выбрал правильную сторону», — вспоминает Энотиадес.

В 1999 году в самолете по пути в Лас-Вегас Энотиадес знакомится с Лу Энн — она переезжала, чтобы устроиться дизайнером кухонь. Энотиадес прилетал на свидания раз в две недели. Лу Энн знала только то, что он бизнесмен. Однажды он пропал на три недели в связи с очередным заданием и был вынужден рассказать о работе в Управлении. «Я не знал, как она воспримет новость, — вспоминает Энотиадес, — поэтому сказал, что работаю консультантом и переводчиком, так как знаю много языков. Нужно было выразиться как можно понятнее». Лу Энн так до конца и не поверила. Через четыре месяца после знакомства они поженились. Вскоре агенты управления из офиса Лас-Вегаса попросили Энотиадеса встретиться для передачи устройства записи на стоянке у аптеки Walgreens. Лу Энн отвезла мужа на встречу и увидела, что его ожидают два человека в костюмах и белых рубашках. «Я начала думать, что он сказал правду, — рассказывает Лу Энн. — Кто еще может быть так одет в Лас-Вегасе посреди ночи».

В октябре 2001 года Энотиадес и Лу Энн переехали в Даллас, где наладили продажу авторских кухонь. Но по словам Лу Энн, захватывающая работа под прикрытием интересовала Спироса куда больше, чем продажи в офисе. Пройдут годы, пока Лу Энн поймет, в чем состоит работа мужа и каково его отношение к ней. «Мой муж обладает редкой деловой хваткой, но заниматься бизнесом ежедневно он не готов, — рассказывает Лу Энн. — Все, что связано с рутиной и требует усидчивости, — не для него».

До 2000 годов Энотиадес исполнял роли наркоторговцев средней руки или помощников картельных боссов. С возрастом, ближе к 60 годам, его амплуа изменилось. В сентябре 2004 года Отдел спецопераций УБН привлек Энотиадеса к расследованию деятельности колумбийского торговца кокаином Хосе Марии Корредор Ибаге по прозвищу Бояко. Считалось, что у Бояко тесные связи с колумбийской Армией народа, которая была признана США террористической организацией. Согласно легенде, Энотиадес (теперь под прозвищем Эль Русо) стал боссом аргентинской преступной организации, поставляющей кокаин в несколько стран силами собственного торгового флота.

Готовясь к роли, Энотиадес проводит небольшое исследование, и, вместо того, чтобы петь, в душе часто повторяет свое новое имя, избавляясь от мыслей, не имеющих отношения к делу. Важны мелочи: нужно решить, какой дезодорант максимально скроет запах страха, укладывать ли волосы гелем, «выглядеть как банкир или непринужденно, словно меня не волнует собственная внешность». Для одной встречи на яхте он купил часы для яхтсменов марки Corum за $4 500. «Иногда приходишь в костюме, как бы невзначай демонстрируешь этикетку (для этого есть специальные способы), и все вокруг думают: „Черт, на нем костюм за две штуки“. А ты за него всего 300 баксов отдал». Для роли Эль Русо Энотиадес выбрал стильный пиджак и дорогие туфли. Вечером 20 сентября 2004 года в Каракасе Бояко, напыщенный невысокий человек, пришел в номер шикарного отеля Tamanaco InterContinental, где остановился Энотиадес, с тремя подельниками, одного из которых представил как пилота по имени Сандро.

Мужчины выпили в баре, а затем вышли во внутренний дворик отеля к бассейну и заказали еду и напитки. Участник расследования, агент Ди, рассказал, как вместе с коллегами следил за встречей в бинокль из другого номера с видом на бассейн. Повсюду в отеле находились сотрудники правоохранительных органов Венесуэлы, одетые в штатское, кто-то даже выпивал по соседству с Энотиадесом и его гостями. Несмотря на серьезные меры безопасности, было решено не надевать на Энотиадеса прослушку. «Вдруг его начали бы обыскивать или попросили бы снять рубашку», — объясняет агент Ди.

Когда обмен любезностями закончился, Энотиадес рассказал Бояко, что ищет нового поставщика. От Бояко с партнерами требуется установить цену раз и навсегда, даже если рыночная цена упадет. Когда один из людей Бояко возразил, Энотиадес встал, полный решимости покинуть встречу. Бояко попросил его вернуться на место и велел своему человеку помалкивать, когда его не спрашивают. Энотиадес предложил купить пять тонн кокаина по $5 000 за килограмм. Аванс должен был составить 70% от стоимости первой тонны. Энотиадес пожелал, чтобы упаковки с кокаином были помечены буквой «Р», то есть «для Русо». Бояко предложил еще тонну кокаина в рассрочку, но «Эль Русо» отказался, мол, сначала нужно убедиться в доверии друг к другу. Пренебрежительный отказ должен был побудить Бояко к действиям, которые расположили бы к нему Энотиадеса.

Три часа спустя сотрудники УБН из гостиничного номера с радостью наблюдали следующую картину. «Они вышли под руку, как старые друзья: обнимались и хлопали друг друга по спине», — рассказывает Ди. По этим жестам стало понятно, что Бояко готов встретиться снова. По приглашению Энотиадеса Бояко снова пришел на встречу в отель 1 октября. В тот вечер, вскоре после того, как Бояко и два его подельника расположились в баре отеля, где их ожидал Энотиадес, мужчины были арестованы венесуэльской национальной гвардией. Легенде Энотиадеса следовали до конца, на него тоже надели наручники и вытащили из бара.

В 2005 году Бояко сбежал из венесуэльской тюрьмы, был пойман в Колумбии и в 2008 году экстрадирован в США. Прокуроры ознакомили его с доказательствами, собранными УБН, включая данные под присягой письменные показания Энотиадеса с подробным описанием их встречи. Среди прочего, Бояко признал себя виновным в деле о наркотерроризме, став первым осужденным по новому федеральному закону от 2006 года, принятому, чтобы устранить растущую связь между наркобизнесом и террористической активностью. В 2012 году Госдепартамент США выплатил Энотиадесу $500 тысяч за участие в операции. Чтобы отпраздновать это событие, Энотиадес купил серого попугая и назвал его Бояко.

В 2015 году, когда мы начали общаться, Энотиадес собирался уйти в отставку, поэтому охотно рассказывал свою историю. Он хотел признания за проделанную работу, хотя ему было известно о связанных с этим рисках. Иногда он выражал сожаление по поводу платы: перевод крупных сумм мог затянуться на годы. Энотиадес ежедневно нуждается в лекарствах для сердца и больного сустава, при этом у него нет медицинской страховки. Однако мне показалось, что куда больше его подвели другие начинания — туда он вкладывал заработанные в Управлении деньги. Бизнес в Далласе перестал существовать в 2009 году, из-за чего пришлось продать дом и переехать с Лу Энн в квартиру друга. У Энотиадеса не осталось другого выхода, кроме как продолжать работать. Но он не унывает. «Вот были бы у меня эти деньги, и что тогда? На пляже теперь лежать? Нет, это не для меня, — утверждает Энотиадес. — Совершенно не в моем стиле».

Недостатка в заданиях он вроде как не испытывает: по первому требованию отправляется на встречу с объектами на Багамы, в Панаму и Молдову. Как-то раз во время нашего разговора по Skype он ответил на звонок наркоторговца из Калифорнии, который только что вышел из тюрьмы. Энотиадес тут же начал разговаривать грубовато и пренебрежительно. Оказалось, что наркоторговец знает его как крупного распространителя наркотиков в США по имени Росс и стремится сбывать героин и метамфетамин. После короткой беседы на испанском языке Энотиадес повесил трубку и радостно сообщил мне: «Спасибо, ты принес удачу!». Почти сразу раздался еще один звонок — на этот раз от агента из местного отделения УБН. Она прослушивала разговор Энотиадеса с наркоторговцем и спросила, что, по его мнению, ей больше всего понравилось.

«Что тебе понравилось?» — со смехом переспросил Энотиадес.

«Он сказал, что хорошо тебя слышит», — ответила агент. Видимо, в какой-то момент Энотиадес притворился, что связь плохая. Наличие этих слов на записи делало ее более ценным доказательством в случае, если дело дойдет до суда.

Агент все слышала, но Энотиадес подытожил, на что согласился наркоторговец. «Сможем перехватить до 20 кг героина, — сказал Спирос. — Я уточнил количество метамфетамина, так как уже говорил ему, что с метом не работаю и большие объемы мне ни к чему. Он четко произнес: „Бери столько, сколько надо“». Энотиадес считает это заявление компрометирующим, оно наверняка поможет доказать вину наркоторговца в суде.

Оригинал: The New Yorker.
Автор: Юдхиджит Бхаттачарджи.

Переводила: Алёна Зоренко. Редактировали: Александр Иванков и Сергей Разумов; NEWОЧЁМ