Homo ferus – «человек одичавший»: когда эволюция поворачивает вспять

Трагикомический случай произошел недавно в столь милом сердцу каждого славянина Гондурасе. Охотники в сельве отловили дикого, обросшего шерстью человека, который косноязычно представился как Соломон Видес. Ужас и хохма в том, что этот миролюбивый крестьянин добровольно дал деру в непроходимые джунгли в 1969 году, когда между Сальвадором и Гондурасом началась война. Видес так спасался от призыва в армию. Почти сорок лет… Любопытно, но именно в наше время бегство людей от цивилизации в леса и джунгли приняло массовый характер. Соломон Видес вел жизнь одинокого маугли, уверенный в том, что две «сверхдержавы» все еще воюют и если он попадется властям, то получит на «полную катушку» за уклонение от призыва. Когда ему объяснили, что война между Сальвадором и Гондурасом была одной из самых скоротечных в истории и длилась всего 100 часов, он буквально взвыл от отчаяния.

Явление «homo ferus», то есть «человека одичавшего», последнее время все более занимает умы ученых всего мира. Причем «классический» феномен младенца Маугли – человека-волка, а также прочих звериных выкормышей, вроде человека-леопарда, пантеры, медведя, свиньи, овцы, обезьяны, газели, белки (были и такие!) не вызывает горячих споров, так как достаточно хорошо изучен.

Гораздо больший интерес теперь представляют граждане, сознательно либо в силу обстоятельств одичавшие в зрелом возрасте. Любопытно, но именно в наше время бегство людей от цивилизации в леса и джунгли приняло массовый характер.

Лесной генерал

На русской почве первые примеры одичания были зафиксированы еще в позапрошлом веке. Разбирая переписку графа Алексея Толстого, биографы наткнулись на такое послание:

«Как не верить в сверхъестественное, когда не далее как на прошлой неделе был необыкновенный случай в наших краях, – писал граф Толстой из своего имения Красный Рог в Москву. – А именно: Орловской губернии, Трубачевского уезда в деревне Вшивой Горке пойман был управляющим Артемием Никифоровым дикий генерал, в полной форме, в ботфортах и со знаком 25-летней беспорочной службы. Он совсем отвык говорить, а только очень внятно командовал… разные пехотные сигналы. Перед поимкой его крестьяне, выезжающие в лес за дровами, замечали уже несколько дней сряду, что он на заре выходил на небольшую поляну токовать по случаю весны, причем распускал фалды мундира в виде павлиньего хвоста… Полагают, что он зиму провел под корнем сосны, где найдены его испражнения, и думают, что он питался сосаньем ботфорт. Как бы то ни было, исправник Трубачевского уезда препроводил его при рапорте в город Орел. Какого он вероисповеданья – не могли дознаться».

Потеря навыков человеческой речи – это первое, что отличает «homo ferus» от цивилизованных собратьев. Порой – выгодно отличает.

Вчера – бобры, завтра – спецназ

Не так давно национальными героями Эстонии стали два брата Айвар и Юло Войтка – бандиты, четырнадцать лет, с 1986 года, скрывавшиеся в лесах. Сейчас их именем названы новые сорта колбасы и хлеба, в их честь выпущена водка и написана песня, а книга, повествующая об их героической дремучей жизни, стала бестселлером. За годы лесной жизни братья выстроили десяток подземных бункеров. Дошли до такого хитроумия, что даже деревья для своих убежищ валили в разных местах, оставляя высокие пни со специфическим срезом – точно это работали бобры.

Они приобрели уникальные навыки скрытного и бесшумного передвижения по лесу. Как выяснилось на допросах, не раз они подкрадывались к грибникам на расстояние нескольких шагов, просто полюбоваться неуклюжестью горожан. При этом братья-разбойники так «слились с природой», что последние годы лесной жизни не разговаривали даже между собой. Психологи изучали «эстонских маугли» сразу после ареста. Оказалось, они научились понимать друг друга без слов – явление, родственное телепатии. У разбойников развилось совершенно звериное чутье, особенно на опасность.

Теперь, после отсидки старшего брата Айвара в дурдоме, а младшего, Юло, в тюрьме, их ждет завидная карьера инструкторов эстонской армии: спецназ собирается использовать их опыт выживания, маскировки в лесу и строительства скрытых убежищ.

Homo ferus и homo sapiens

Другим характерным качеством «человека дикого» биологи называют невероятную живучесть. На Пинщине, еще в 60-е годы прошлого века, из леса к сельчанам порой выходил диковатого вида мужчина по имени Емельян. Вспоминают, что он собирал по деревням разную падаль и употреблял ее в пищу. К примеру, откапывал из земли сдохших поросят и поедал их сырыми. Ничто его не брало, тогда как любой нормальный человек скончался бы от такой жратвы в непродолжительных мучениях. Обитал Емеля один в чащобе – такой жизни и питанию его научила голодная партизанская юность.

Вот совсем свежий пример: не так давно в госпитале им. Бурденко выздоравливал дезертир Виктор Боровик, пять лет скрывавшийся в камчатских лесах. Парень заработал за это время такой иммунитет, что выжил даже после того, как две недели пролежал без помощи в своей сгоревшей землянке, сам обугленный как головешка. Или: два парня из якутского поселка Юнкур, Артур Старостин и Анатолий Амосов, на два месяца стали «маугли поневоле», заблудившись в предгорьях Верхоянского хребта. Ребята выжили, питаясь сгнившей ягодой. Они прошли по волчьим местам около тысячи километров и вышли к Якутску. При этом, как признались потом сами путешественники, к концу скитаний больше всего они боялись встречи с людьми.

Психологи считают, что страх перед двуногими собратьями – один из главных признаков одичания человека. В дальнейшем это чувство перерастает в агрессивность – ей отличаются все известные на сегодняшний день «homo ferus». Потом наступают более глубокие изменения в человеческом организме, которые затрагивают уже не только психику, но и физиологию. Вырабатываются такие качества, как вышеупомянутые звериная живучесть и неприхотливость, навыки телепатического общения, в том числе и с животными.

Зарегистрировано около ста случаев, когда люди, прожившие много лет в лесах, обрастали густой шерстью. В глухом районе Китая охотник Куан Вай поймал «мальчика-панду», покрытого шерстью. Он жил среди бамбуковых медведей и имел повадки этих зверей: рычал, ходил только на четвереньках, ел листья бамбука. Ребенка обследовали сотрудники Пекинского университета. Первоначально ученые решили, что густое оволосение – это генетическое отклонение, но потом пришли к выводу, что шерсть на теле ребенка «благоприобретенное» качество.

Кто такая Чупакабра?

Эта версия вполне согласуется со сведениями о таинственном племени «мауден данау» – «черных» или диких людей, обитающих в непроходимых джунглях Южной Азии. Вьетнамские крестьяне уверяют, что раньше диких людей было довольно много, сейчас они стали редкостью, да к тому же начали больше остерегаться местных жителей. В старину «мауден данау» были обычными людьми. Они жили в своих хижинах поблизости от вьетнамских деревень. Но заниматься земледелием и рыболовством не хотели, да к тому же иногда опустошали окрестные поля, а, случалось, даже воровали у местных жителей жен и детей. Поэтому племя изгнали в глухие дебри, где они окончательно одичали, обросли шерстью, перестали разговаривать и переняли повадки обезьян. Бывшие бойцы «вьетконга» подтверждают факты неоднократных встреч с волосатыми людьми из племени «мауден данау», так что уже сейчас можно говорить о том, что новый подвид человека кое-где сформировался.

Кстати, наиболее пессимистично настроенные ученые утверждают: известные экземпляры одичавших людей не более чем переходные существа, а конечный результат «лесной эволюции» пока неизвестен. Есть предположение, что знаменитый мексиканский вурдалак «чупакабрас» также человек, выросший в диких местах. Он – этакий кровожадный Маугли, который использует нечто вроде тростинки, чтобы высасывать кровь из жертв: овец, коров и собак. Многие свидетели указывают на наличие у человека-вампира крыльев или летательных перепонок, как у белок-летяг, которые позволяют ему совершать большие прыжки и карабкаться по деревьям. Генетический анализ имеющегося образца волос и анализ крови «чупакабрас» действительно свидетельствуют, что данные образцы ближе всего подходят к человеку.

Василий Бабушкин, «НВ»