Руководство им не поверило. Как подставили пограничников накануне войны

Великая Отечественная война до сих пор не утихающая боль, и мы постоянно возвращаемся к событиям тех страшных лет. Слишком велики жертвы, принесенные нашим народом. Особенно трагичным был начальный этап войны, к которой страна оказалась не готова. Были и ошибки, которых, как нам представляется сегодня, можно было бы избежать. Первый, самый страшный удар приняли на себя пограничники.

Из Спецсообщения НКВД УССР № А-1292, направленного первому секретарю КП(б) Украины Никите Хрущеву 12 апреля 1941 года (составлено на основании данных прикордонной агентуры Погранвойск):

«Последние данные, поступившие от различных источников, о передвижении германских крупных воинских частей на территории генерал-губернаторства и концентрации их у границы с СССР еще раз подтверждают и дополняют ранее направленные вам материалы по этому вопросу.

Передвижение германских воинских соединений, завоз боеприпасов, отстройка аэродромов и строительство стратегических сооружений у восточных границ Германии начались еще в январе сего года и интенсивно развернулись к апрелю.

По существу известны следующие факты.

В начале февраля 1941 г. так называемая французская южная армия, которая ранее дислоцировалась в южной части Польши, железнодорожным транспортом переброшена на линию р. Сан в направлении Перемышля и расквартировалась в 10 км от границы с СССР.

Бронетанковые и понтонные соединения этой армии передвигались самостоятельно.

В первой половине марта 1941 г. так называемая северо-восточная 9-я армия, переброшенная из Франции в Краков, пробыв два дня в последнем, железнодорожным транспортом была переброшена в Люблин.

Во второй половине марта 1941 г. в районы Кросно и Санок из Германии прибыло большое количество свежих немецких войск, исключительно баварцев, из района Рейна».

В спецсообщении указывалось также, что ранее по этому вопросу было направлено 27 документов, которые в большинстве случаев шли под заголовком «О подготовке Германии к нападению на Советский Союз».

Получив достоверную информацию, что подготовка гитлеровской Германии к нападению на СССР входила в решающую фазу, Н. С. Хрущев должен был потребовать срочного созыва чрезвычайного совещания Политбюро с обсуждением вопроса, что делать в сложившейся обстановке.

Хотя было очевидно, что до начала войны остается минимальное время, руководство страны игнорировало сообщения пограничников, наблюдавших концентрацию войск противника своими глазами, сообщения органов военной разведки НКВД-НКГБ, разведорганов Пограничных войск, доклады разведчиков управления разведки Генштаба.

Ошибочно считать, что в верхних эшелонах НКО, Генштаба, а также среди командного состава западных военных округов не было лиц, которые хорошо понимали сложившуюся обстановку. Были сообщения о подготовке Гитлером нападения от разведорганов НКВД, НКГБ, Пограничных войск, от зарубежных дипломатов и просто анонимных доброжелателей, осведомленных в политике, проводимой руководством германского рейха. Сталин видел в них личных врагов, когда они предлагали прекратить позорящие нашу страну отношения с фашистской Германией. Их обвиняли во вредительстве и расстреливали. Достаточно вспомнить дважды Героя Советского Союза Смушкевича, главкома ВВС Рычагова.

А проблема заключалась в том, что Сталин, Молотов, Маленков и их ближайшее окружение понимали, что к войне мы не готовы, и поэтому пытались срок ее начала отодвинуть во что бы то ни стало. Эту задачу они считали реальной. С Гитлером якобы можно договориться, не следовало лишь давать ему повода для нападения.

Захватив всю Европу, Германия перевела на рельсы военной экономики всю промышленность этих стран. В результате в военном производстве она превосходила Советский Союз в 5–6 раз. Поэтому задача оттянуть войну была бессмысленна. Каждая неделя, каждый месяц, если отодвинулось бы начало войны, работали бы на возрастание германского военного потенциала больше, чем советского.

Следовало бы направить ноту германскому руководству, в которой потребовать немедленного отвода войск от советской границы в 100-км зону и заявить, что СССР готов отвести авиацию и танковые части в зону старой границы. Предупредить, что с 25 апреля он прекращает поставки Германии. Все это было реально, и медлить было нельзя, но сделано не было.

УСПЕШНАЯ ДЕЗИНФОРМАЦИЯ

Ошибочная, нереализуемая позиция Сталина явилась результатом успешной дезинформации, проводившейся с личным участием Гитлера. Дезинформация была нацелена персонально на Сталина и советское военное командование. Как она осуществлялась, свидетельствуют изданные в 1995 году документы Верховного главнокомандования Вооруженных Сил Германии.

Интерес представляет «Указание штаба оперативного руководства Вооруженных Сил Германии «О мероприятии по дезинформированию советского военного командования в связи с подготовкой к нападению на СССР».

15 февраля 1941 г.

1. Цель маскировки – скрыть от противника подготовку к операции «Барбаросса» уже не удастся, нужно будет объяснять соответствующие действия как дезинформационные, направленные на отвлечение внимания от подготовки вторжения в Англию.

2. Во всей информационной и прочей деятельности, связанной с введением противника в заблуждение, руководствоваться следующими указаниями:

а) на первом этапе:

усилить уже и ныне повсеместно сложившееся впечатление о предстоящем вторжении в Англию. Использовать для этой цели данные о новых средствах нападения и транспортных средствах;

преувеличивать значение второстепенных операций «Марита» и «Зонненблюме», действий 10-го авиационного корпуса, а также завышать данные о количестве привлекаемых для их проведения сил.

Распознать эту дезинформацию не представляло никакого труда, если бы руководство страны проявляло интерес к данным, которые сообщали разведчики, а они докладывали, что Германия отказалась от вторжения в Англию и целиком включилась в подготовку нападения на Советский Союз.

Руководство страны – Сталин, Молотов, Маленков, Тимошенко, Жуков – неправильно оценивало обстановку в советско-германских отношениях, игнорировало реальную угрозу нападения Германии на СССР летом 1941 года, серьезное превосходство Вооруженных Сил Германии над Красной армией, принимало ошибочные решения. Собственно, главной мерой было не давать Германии повода для нападения: не провоцировать ее, идти на уступки, избегать конфликтов. Сделать все возможное и невозможное, чтобы в 1941 г. войны не было. Это была позиция Сталина, ее разделяли Молотов, Маленков. Начальник Генерального штаба Г. К. Жуков эти взгляды не разделял, но практически реализовывал без всяких оговорок в принимаемых решениях.

Чтобы освободить от подобных заблуждений военных руководителей страны, следовало сопоставить потери, понесенные СССР в финской войне, и потери Германии в войне с Югославией и проанализировать эти данные.

Наши военные действия с Финляндией продолжались 102 дня и завершились компромиссным миром. Финская армия не была разгромлена и продолжала оставаться боеспособной.

Германия разгромила югославскую армию в течение 12 дней. Армию – одну из лучших в Европе. Население Финляндии – 3,5 миллиона, Югославии – 35 миллионов, то есть в десять раз больше. Потери Германии в войне с Югославией были минимальными. В войне с Финляндией наши потери в три раза превосходили потери финнов.

Это было результатом того, что в 1937–1938 гг. и даже перед самой войной в СССР были уничтожены командные кадры.

ПЛАН ПРИКРЫТИЯ ГРАНИЦЫ

Решение, принятое при участии Жукова, о плане прикрытия границы превращало пограничников в камикадзе, что и произошло на практике.

«Разработанный каждой армией под руководством Генштаба план прикрытия границы предусматривал, что пограничные отряды, поддержанные прибывающими им на помощь стрелковыми ротами или кавалерийскими батальонами, должны отразить удар военных подразделений противника и обеспечить последующее развертывание главных сил Красной армии», – писал маршал Язов в «Военно-историческом журнале».

Это было совершенно не реально. Разведчики сообщали, что нападение будет носить молниеносный характер и в первые же часы нападения на территорию СССР вторгнутся танковые группы под прикрытием истребителей и пикирующих бомбардировщиков. В расположение пограничной заставы численностью 65 человек могли вторгнуться до танковой дивизии с приданными ей средствами усиления и главное – при мощной поддержке авиации.

Первым обратил внимание на явную бессмысленность принятого Жуковым решения К. К. Рокоссовский. В первых числах июля 1941 г. он правильно указал, что линия границы не может быть зоной развертывания войск, так как (учитывая военное преимущество гитлеровской Германии и ее установку на блицкриг) приграничная полоса в первый же день будет захвачена немецкими войсками и развертывание войск Красной армии будет сорвано. Так и произошло.

Самое удивительное, что ни Л. П. Берия, ни начальник Пограничных войск И. И. Масленников, ни начальник Главного управления Пограничных войск ГУПВо не вмешались в решение, принимавшееся наркомом обороны и Генштабом, которое превращало пограничников в заложников в случае войны.

Но основной удар нанесло принятие решения о возложении на пограничников обеспечения развертывания войск – задача невыполнимая. Это была утопия, творцом которой был Г. К. Жуков, но, вероятно, не без одобрения С. К. Тимошенко.

ПРИКАЗ ОТМЕНИТЬ!

Доложил ли данные разведорганов в Москву крайне осторожный Никита Сергеевич, сказать сложно, хотя скорее всего не доложил. Зато достоверно известно, что Генштаб Красной армии был буквально завален подобного рода информацией практически из всех имевших разведвозможности органов. Была известна и дата начала войны, ведь только на одном участке белорусской границы – в районе Барановичей за неделю до вторжения фашистов пограничники задержали несколько диверсионных групп, имевших задачу именно в ночь на 22 июня приступить к активным боевым действиям (порче телефонной связи, наводке штурмовиков на объекты, подрыву коммуникаций).

Диверсанты переходили границу повсеместно, используя для этого все возможности. Например, одна из задержанных групп пробилась на советскую территорию с боем. Война была уже не просто у порога, она фактически началась, а Москва молчала, демонстрируя полную безмятежность.

Стараясь угодить Гитлеру, И. В. Сталин отменил приказ начальника Пограничных войск НКВД Белорусского округа от 20 июля 1941 года об усилении охраны границы.

В целях усиления охраны границы приказываю:

До 30 июня 1941 года плановых занятий с личным составом не проводить.

Линейный состав, находящийся на сборах на учебных заставах, немедленно вернуть на линейные заставы и впредь до особого распоряжения не вызывать.

Весь личный состав ручных пулеметчиков пропустить через трехдневные сборы на учебных заставах, вызывая по два пулеметчика с каждой линейной заставы.

Выходных дней личному составу до 30 июня 1941 г. не предоставлять.

Пограннаряды в ночное время (с 23.00 до 5.00) высылать в составе трех человек каждый. Все ручные пулеметы использовать в ночных нарядах в наиболее важных направлениях.

Срок пребывания в наряде в ночное время – 6 часов, в дневное – 4 часа.

Расчет людей для несения службы строить так, чтобы с 23.00 до 5.00 службу несли на границе все люди за исключением возвращающихся из нарядов к 23.00 и часовых заставы.

На отдельных, наиболее уязвимых фланговых направлениях выставить на десять дней посты под командой помощника начальника заставы.

Контрольную полосу днем проверять кавалеристам в составе двух человек каждый наряд, срок службы – 8–9 часов беспрерывного движения влево и вправо по участку.

Ночью проверку КП и каждой точки проводить не реже чем через полтора часа. КП каждой заставы разбить на два-три участка.

Пограннаряды располагать не ближе 300 м от линии границы. Богданов.

Иллюзорное представление о характере предстоящих действий нашло воплощение практически во всех подготовительных мероприятиях Генштаба, которые были рассчитаны на начало вторжения крупных сил фашистских войск на нашу территорию через 7–10 дней после объявления войны. На практике все оказалось не так, как планировал Генштаб, а так, как предупреждали разведчики, – удар был молниеносным и противник сразу вторгся крупными силами.

РАССКАЗЫВАЮТ ОЧЕВИДЦЫ

«В 4 часа утра я и мои товарищи были разбужены орудийным грохотом, – рассказывал оставшийся в живых пограничник, зам. политрука 16-й заставы 90-го Волынского погранотряда Петр Бродов. – Вскочившие с постели бойцы поспешно натягивали сапоги. Но одеться успели немногие.

Вражеский снаряд попал в помещение заставы. Хватая в облаках дыма и пыли оружие, запасные диски к автоматам, пограничники выскакивали во двор. Многие из них были полураздеты, но с автоматами и винтовками. Некоторые остались лежать на койках, сраженные осколками первых снарядов, выпущенных с противоположного берега в упор по заставе.

Из самой большой хаты, что стояла в центре двора, пограничники Тихомиров и Фролов выкатили «максим». Но в ту же минуту осколок фашистского снаряда попал Тихомирову в горло.

Гитлеровцы вели непрерывный огонь по заставе и дотам, сооруженным в лесу на дальних тылах пограничного участка. Все хаты заставы, кроме одной, покрытой железом, сгорели сразу…

Вылили последнюю воду в кожух «максима». Достать воды больше не смогли, колодец во дворе засыпало землей и кирпичами.

Разобрав патроны и гранаты, бойцы немного успокоились. Подсчитали силы. Оказалось, что в живых остались 23 человека (штатная численность заставы была 63 человека. – Прим. авт.). Погиб и начальник заставы, ушедший домой после проверки нарядов незадолго до нападения. Его домик, разбитый снарядами, догорал.

В 4 часа 45 минут фашисты прекратили артподготовку. От зданий заставы остались лишь печки да черные дымоходы. Гитлеровцы стали волнами переходить границу. Они идут в полный рост, развязно и нагло, уже привыкшие покорять целые народы. Чужие солдаты, ведомые не менее наглыми офицерами – лейтенантами, капитанами, майорами, – в мундирах, украшенных железными крестами, полученными за Польшу, Крит, Францию и Балканы. Выскакивая из ближайшего лесочка и практически не прячась, они выстраиваются в колонны. Добрая тысяча человек только в первой, а серые мундиры все вылезали и вылезали.

Пограничники до 24 июня продолжали бой, пытаясь перекрыть проходящую возле заставы шоссейную дорогу. И верили, что помощь придет, а ждать ее было неоткуда».

Фашисты к тому времени уже продвинулись на добрую сотню километров в глубь советской территории. Некому было дать и приказ об отступлении. Пограничники выполнили свой долг перед Родиной, но ценой этому стала жизнь.

СТОЯЛИ НАСМЕРТЬ

Первую атаку немецко-фашистских войск приняли на себя 47 сухопутных и 6 морских пограничных отрядов, а также 9 отдельных пограничных команд. В первые дни войны пограничники потеряли (погибшие и пропавшие без вести) 38 тысяч 982 человека, что составляет около 90 процентов личного состава указанных пограничных подразделений. Фашисты превосходили советских пограничников по численности в 15–20 раз, не говоря о вооружении.

Заставы 24-го пограничного отряда войск НКВД прикрывали границу на левом берегу реки Прут протяженностью 200 км. С утра они вступили в бой с далеко превосходящими по численности и вооружению частями румынской и германской армий.

С 22 по 25 июня 1941 года без поддержки частей Красной армии удерживали свой участок границы, не давая противнику возможности форсировать Прут. Лишь с 25-го стали подходить подразделения 176-й стрелковой дивизии. Это вместо 40 минут–часа, как значилось в подготовленном под руководством Жукова плане прикрытия границы. И после этого части 24-го погранотряда не были отведены в тыл и продолжали охранять границу.

Главный вопрос: почему не были отмобилизованы войска? Основная причина – этот план существовал только на бумаге, отработка его не была завершена, до конкретных исполнителей он не дошел, и это имело свою причину. НКО и Генштаб не собирались воевать в 1941 году. В момент, когда Германия полным ходом развернула подготовку к нападению, Генштаб осуществлял пересмотр штатов механизированных соединений, стрелковых частей и др. Старый мобплан был разрушен, разработка нового не завершена.

Вероятно, имела место и вторая причина: людей-то можно было призвать, но вооружить их было нечем. И снова просчет: запасы вооружения сосредоточены буквально у самой границы и были потеряны (оказались у противника в первые дни войны). Потому что мы планировали вести наступательную войну исключительно на территории противника.

Наконец, и другой, не менее серьезный просчет в том, что Сталин, Политбюро, НКО и Генштаб игнорировали данные всех добывающих органов. Это несколько сот сообщений разведчиков и наших доброжелателей за рубежом обо всех этапах подготовки к нападению на СССР, включая дату нападения.

Оставляя членов семей пограничников, в том числе детей, на границе, которая завтра будет охвачена пламенем войны, Сталин хотел продемонстри-ровать Гитлеру наше миролюбие. Достигнув цели, Гитлер не пожелал дальше вести какие-либо переговоры со Сталиным. Наша страна оказалась не готова встретить сильного, коварного, жестокого и по-своему мудрого врага.

При встрече после нападения Германии генерала армии К. А. Мерецкова с замом командующего ПрибВо Сафоновым последний сообщил Мерецкову, что его очень беспокоит судьба семей командного состава. За несколько дней до начала войны по указанию командования округа семьи комсостава вывезли в тыл. Но 20 июня из наркомата обороны пришло категорическое распоряжение немедленно возвратить всех на старые места. И вот теперь судьба семей комсостава неизвестна. Скорее всего они в плену у врага, писал в воспоминаниях Мерецков.

Число пограничников, погибших в первый день войны, достигало 90 процентов личного состава. А еще гитлеровцы массово расстреливали детей пограничников. Вот воспоминания оставшихся в живых свидетелей.

Дочери младшего политрука В. Киселева в сорок первом было всего пять лет: «Помню, как на минуту забежал отец, ког да бомбили самолеты и половины дома уже не было. Он был ранен в правую руку, а в левой держал пистолет. Он поцеловал меня и маму и бросился по лестнице со второ го этажа. Больше его мы не видели.

Потом хозяйничали немцы, солдаты потрошили наши чемоданы. Двое суток мы просидели в ванной комнате, потом нас и несколько оставшихся в живых семей вывели во двор. Построи ли, прочитали что-то, отделили одних в одну, других в другую сторону. Большую группу женщин вместе с детьми расстреляли».

«Что касается развертывания сил прикрытия Западного фронта, самих сил и решаемых задач, то это был сплошной отрыв от реальной действительности, задачу удержания границы они решить не могли. Это было совершенно очевидно. К сожалению, этого не понимали ни Тимошенко, ни Жуков, а отвечать за все их просчеты пришлось ценой миллионных бессмысленных жертв». Это уже слова маршала К. К. Рокоссовского.

Борис Сыромятников, ВПК