Евгеника в Израиле: неужели евреи тоже пытались улучшить человеческую породу?

Неужели в Израиле тоже занимались евгеникой? – вопрошает The Haaretz. «В 1944 году психиатр Курт Левинштайн в своем докладе на научной конференции в Тель-Авиве рекомендовал предотвращать деторождение у лиц с рядом психических и неврологических заболеваний: алкоголиков, эпилептиков, страдающих маниакально-депрессивным психозом», – сообщает журналист Йотам Фельдман.

Методы, предложенные Левинштайном, – запрет вступать в брак, обязательное применение контрацептивов, аборты и стерилизация – в первой половине ХХ века считались в Европе и США вполне допустимыми и вписывались в общее русло евгеники, замечает автор. «Теми же методами пользовались нацисты в 1930-е годы, на первых стадиях своего плана по очищению арийской расы», – напоминает издание. Левинштайн, однако, полагал, что здравые принципы евгеники можно отделить от их применения в политических целях.

Современный историк Ракефет Залашик уверяет, что Левиштайн был далеко не одинок: концепция социальной инженерии была признана психиатрией в Палестине времен британского мандата и затем в Израиле – то есть в 1930-1950-е годы. Многие местные психиатры до репатриации изучали основы евгеники в Германии. «Некоторые из них, как и немецкие коллеги, считали евреев отдельной расой.

Однако, приехав в Палестину, они увидели евреев различных антропологических типов и начали проводить различия между европейскими евреями, с одной стороны, и сефардами и мизрахи – ближневосточными и североафриканскими – с другой», – повествует Залашик. К примеру, психиатр Аврахам Рабинович, работавший в Иерусалиме, в историях болезни именовал евреев из Бухары, Грузии и Персии «примитивными расами». На взгляд Рабиновича, они были менее подвержены психическим заболеваниям: «Их сознание со скудным содержимым не предъявляет особых запросов к жизни и рабски подчиняется внешней обстановке».

Такие воззрения психиатров совпадали с задачами сионистского движения, которое в то время проводило политику селективной иммиграции, сообщает издание. «Большинство местных психиатров ратовало за евгенику. Они считали, что для воплощения сионистских идеалов в Израиле необходима здоровая нация. Следовало препятствовать деторождению среди людей, которые и так являются обузой общества. В ту же категорию попадали гомосексуалисты и фригидные женщины», – замечает Залашик. По ее мнению, такой подход влек за собой применение неадекватных и порой жестоких методов лечения, причем их отголоски ощущаются израильской государственной психиатрией до сих пор.

В своей книге «Ad Nefesh: беженцы, репатрианты, новички и израильский психиатрический истеблишмент» Залашик описывает историю психиатрии на этих землях. После прихода нацистов к власти из Германии и Австрии приехали десятки психиатров еврейской национальности. «Тогдашние врачи – и евреи, и неевреи – полагали, что евреи более подвержены психическим заболеваниям, чем люди других национальностей. Спор шел лишь о том, в чем причина – в расовых особенностях или условиях жизни. Евреи утверждали, что психика у них пошатнулась из-за лишений, погромов и жизни в крупных городах, а неевреи уверяли, что евреи отличаются от других в биологическом и генетическом отношении», – поясняет Залашик. В результате еврейское меньшинство, особенно в Германии, стало считаться не социальной, а медицинской проблемой, отмечает она.

В Палестине психиатры приспособили свои теории к новым условиям: так, они уверяли, что подверженность психическим заболеваниям свидетельствует о превосходстве колонистов над евреями из Старого Йишува (общины, существовавшей до провозглашения государства Израиль): дескать, у цивилизованных людей нервы тоньше, чем у деревенских. Психиатры также утверждали, что причиной заболеваний были стресс переселения и возраст репатриантов (20-30 лет, считающийся пиковым для психических болезней), пишет автор.

Психиатры предлагали так называемую «гигиену психики», за которую ратовала Международная лига ментальной гигиены, которая боролась с нищетой, преступностью и высокой заболеваемостью путем жестких превентивных мер. В 1930-е годы в Тель-Авиве и Яффе были созданы консультативные пункты для вступающих в брак и супружеских пар, которые могли оказаться носителями нездоровых генов. Нежелательные беременности предписывалось прерывать. «Не рожайте, если вы не уверены, что ваши дети будут здоровы душой и телом!» – призывал доктор Йозеф Мейр, 30 лет возглавлявший организацию здравоохранения Clalit.

«В евгенических поликлиниках врачи стремились вылечить не столько пациента, сколько еврейский народ. Например, если рождался ребенок с отклонениями, родителей уговаривали больше не заводить детей», – замечает в этой связи Залашик. Психиатры одобряли и стерилизацию психически больных. Лишь в 1950-х от идей евгеники стали отказываться, так как их предпосылки оказались ложными.

С середины 1920-х годов в управлениях по репатриации появились медицинские комиссии, которые оценивали здоровье потенциальных переселенцев. Обследования также проводились в портах и карантинных отделах Палестины, сообщает издание. От политики селективной репатриации Израиль официально отказался в 1950 году, когда был принят Закон о возвращении. «Но Залашик уверяет, что в израильской системе здравоохранения до сих пор сохраняются рудименты евгенического подхода», – пишет автор. «Израиль является сверхдержавой по анализам для беременных и абортов. Аборты делаются по самым незначительным показаниям, включая подвластные коррекции эстетические недостатки типа волчьей пасти», – пояснила историк.

Помимо евгеники, еврейские психиатры германского происхождения привезли на историческую родину мнение, что психологическая травма не наносит прочного ущерба психике, сообщает издание. В молодом Израиле многие психиатры полагали, что психика евреев отличается особой закаленностью ввиду многовековых гонений. «Поэтому медики считали, что многие жалобы людей, переживших Холокост, объясняются сложностями с иммиграцией и неладами в семье, а не более ранними психологическими потрясениями», – отмечает Залашик.

Когда в 1952 году между Германией и Израилем было заключено соглашение о репарациях, пострадавшие от Холокоста получили право на государственное пособие по инвалидности в самом Израиле. Впрочем, для этого требовалось получить заключение медиков. «Вместо того чтобы изучить проблемы уцелевших жертв, израильские психиатры мнили себя сторожами государственной казны и редко признавали урон, нанесенный психике нацистами», – заключает Залашик. Один психиатр даже выдвинул гипотезу «компенсационного невроза» – старания людей преувеличить свои страдания ради увеличения компенсации. Немецкие коллеги были шокированы этими оценками, основанными на устаревших теориях. В итоге министерство здравоохранения Израиля постановило, что психически больных жертв Холокоста следует лечить в частных клиниках, а не в государственных. На деле эти клиники представляли собой что-то вроде ночлежек – тесных, с малочисленным персоналом.

Израильские психиатры также продолжали рекомендовать инсулиновую терапию еще много лет спустя после того, как были доказаны ее опасные побочные эффекты вплоть до летального исхода, отмечает Залашик. Практиковались также лоботомия и электрошок.

«До 1980-х годов израильская психиатрия отставала от Запада на 10-20 лет», – считает доктор Мотти Марк, возглавлявший отдел психических болезней в министерстве здравоохранения Израиля в 1990-е годы. По его мнению, причиной был языковой барьер между немецкоязычными медиками и авторами прогрессивных методов – преимущественно англоязычными.

Йотам Фельдман, Ha’aretz, перевод InoPressa