Історії

Смерть Колокольчика (из записок районного опера). Визит чекиста…

Published 19 Червня 2010

…Умный и деятельный госбез урвать свою долю от общего пирога в современных условиях сможет без особых затруднений. Ведь сотрудников именно этого учреждения отличали два главных достоинства: высшая стадия цинизма (опирающаяся на отличную проинформированность о положении в державе), и беспредельная, воистину звериная жестокость (за которой – все те злодеяния, что вчера и позавчера делались госбезами во имя и по указке государства, и которые приучили их, в отличие от тех же ментов или «прокурорских», лить кровушку вёдрами)…

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. ЧЕКИСТ

Глава 30. Визит чекиста (начало)

…В один из вечеров конца мая (помню, днём припекало уж по-летнему) я случайно заглянул в кабинет начальника райугрозыска, по не очень срочным делам.

В тесном кабинетике он оказался не один.

На стуле у стола перед ним сидел плешивый мужичонка лет сорока, в неказистой курточке, трёпанных брюках и ношенных туфлях, по виду – слегка проворовавшийся бухгалтер какого-нибудь крошечной конторы. Такие в наш райотдел на нерадостную свиданку со следователями и операми ежедневно ходят косяками…

Правда, им больше – в кабинеты бывшего ОБХСС, но этот, видать, ещё и по линии угрозыска начудил, – скажем, по пьяни начистил рыльник своему соседу по подъезду…

«Ой, извините… Зайду позже, раз вы заняты!» – пробормотал я, и дал было задний ход, но Дубок меня задержал.

Сообщил радостно: «Ты как нельзя более кстати… Заходи, дело есть!»

Что ж, раз начальство приказывает… Я вошёл.

А майор, повернувшись к собеседнику, тыкнул в мою сторону рукою: «Познакомьтесь, товарищ подполковник… Вот – старший лейтенант Снежко, который непосредственно занимается делом об убийстве гражданки Скворцовой!»

Меня изнутри тревожно кольнуло. Когда начальство о тебе – ласково, то за этим завсегда кроется какая-нибудь подлянка…

Для начала – удивляло, что этот хмырь – и подполковник?!. У него же, смотри-ка, перхоть на лацканах курточки!.. Таких затрёпанцев в подполковничьих погонах не то что не бывает, нет – бывают всякие и разные… Но только те, успевшие уж износиться, но пока ещё не выброшенные за ненадобностью на обочину жизни, смотрятся и ведут себя иначе…

Их второсортность как-то маскируется, пусть и не совсем удачно… Подполковник – неудачник старается чем-либо обозначить и подчеркнуть, что он ещё не совсем списан в тираж, что в прошлом он знавал и лучшие дня, а в будущем, возможно – может ещё и вознестись на более высокий уровень!..

Этот же, перхотливый плюгавец, ничуть не маскировался, напротив – свою видимую невооруженному взгляду ущербность как бы – выпячивал, выносил на щит, демонстрировал всем и тыкал ею всём под нос: смотрите, мол, какое я редкостное ничтожество!..

И другое… Зачем было Дубку так подчёркивать интонациями, что «скворцовской» мокрухой чуть ли не я один лично из всех оперуполномоченных занимаюсь, а потому и стану приятным для сердца начальника угрозыска «третьим лишним» в его милой конфиденциальной беседе с таинственным посетителем?..

Надо понимать, что-то в намечающемся разговоре активно не нравилось майору, беспокоило и пугало его, вот и спешил запастись свидетелем, который в будущем может подтвердить, что беседа шла именно так, а не иначе…

…Мне сразу захотелось дать дёру!.. Смыться поскорее, а начальство пусть уж без меня делает контры друг дружке!.. Оно мне надо – в руководящие тёрки влезать?!.

Но откровенно шефа на три буквы – не пошлёшь… А поэтому, после данной мне столь лестной характеристики, я молча зашёл в кабинет, пожал протянутую мне сухонькую ладошку гостя, и сел на стул напротив.

«Пётр Филимонович…» – представился гость доброжелательно. (Звучало это панибратски, чуть ли не как: «Зовите просто Петей!..») Ни фамилии, ни места службы, ни занимаемой должности.. Судя по всему, уважаемый Пётр Филимонович стремился занять в моей памяти как можно меньший объём, надеясь, что вот сейчас я встану и выйду из кабинета, напрочь забыв через секунду о его визите к начальнику районного угрозыска…

А я и рад бы забыть!.. Да вот майор не даёт – уж чуть ли не подмигивает мне, явно желая, чтобы я активно подключился к их, надо полагать, скользким и напичканным замаскированными минами переговорам…

«Пётр Филимонович – из областного управления государственной безопасности!.. Наши коллеги, оказывается, тоже имели виды на гражданку Скворцову, и теперь – интересуются, как идёт расследование…» – весело доложил мне начальник угро с таким видом, словно отчитываться о содержании своих разговоров с посетителями перед нижестоящими сотрудниками для него – в порядке вещей, и вот сейчас, доложив мне обстановку устно, он не преминет ещё и письменную докладную на моё имя сочинить…

Но это я лишь много позже просёк подтекст его реплики, тогда же – не обратил на неё должного внимания, сражённый только что прозвучавшей информацией. Госбезопасность интересуется смертью заурядной проститутки?.. Причём – делает это не по телефону, а прислав одного из своих сотрудников в немалом звании?.. Что, у гэбешников на этот «курьерский» случай не осталось уж прапорщиков и лейтенантов?.. Да и вообще, на фиг им эта массажистка?!.

Пётр Филимонович чуть качнулся на своём стуле. Личико у него оставалось добрым и безмятежным, то есть – никаким, но лёгкая порозовелость щёк выдавала: недовольство… Майор-ментяра явно подставлял его, вынуждая ввести в ситуацию ещё одно, совсем не обязательное для гэбешного дельца ментовское звено, причём – мелкого пошиба…

Возникни в будущем надобность (для соблюдения режима секретности) устроить зачистку свидетелей – придётся нейтрализовывать уж не только одного начальника розыска, но и этого молоденького старлея, а с удвоением количества ментовских жмуриков, сами понимаете, число возникших проблем автоматически удваивается!..

«Не то чтоб виды мы на Скворцову имели, а так просто… Тёрлась она вокруг валютных баров, к иностранцам пыталась клинья подбить… По долгу службы мы и такими обязаны интересоваться!..» – стараясь не казаться сердитым, пояснил подполковник.

Мы с Дубком понимающе переглянулись. Само собой, без балды – если проститутка норовит познакомиться с иноземцем, и почаще мелькать в местах их постоянного кучкования, то наши «соседи» всенепременно тем путанам садятся на хвост, а потом, в случае их скоропостижной кончины, любезно захаживают в РОВД – узнать, пойманы ли убийцы, и не нужна ли милиции могучая гэбешная помощь?..

Правда, в своей практике с подобным лично я, к примеру, никогда не сталкивался, но подумаешь – пятый год в розыске парюсь!.. А другие, которые в угро по 20-30 лет отпахали, наверняка подобные случаи измеряют миллионами!..

Майор начал говорить что-то нейтральное, подполковник – отвечал ему вполне дежурными репликами, они перекидывались словами как мячиками в пинг-понг… Один только я помалкивал, боясь по непониманию обстановки ляпнуть что-нибудь лишнее, а потом из-за этого – вляпаться в дерьмо по самые уши…

Никто не знает, чем нынче в реальности занимаются органы госбезопасности. Раньше, ещё при Советской власти, у них было три главные функции: ловить шпионов, мордовать диссидентов и через разветлённую сеть сексотов (их ещё называли «негласными помощниками») – следить за настроением общества…

Теперь всё поменялось. Своих шпионов к нам Запад больше не забрасывает – их вполне заменяют толпы спонсоров и благодетелей, понаехавших в нашу страну со всех сторон, и скупивших здесь, похоже, уж всё, что имело хоть какую-нибудь практическую цену…

Про диссидентов смешно и вспоминать…А о настроении различных общественных слоёв и социальных групп вполне можно узнать и из наших газет самой различной направленности… Полистал толстую пачку свежей прессы, и уже знаешь абсолютно всё. что и о ком народ думает…

Так что все главные обязанности у гэбешников отобрали, ничего нового взамен на них фактически не взвалив… Но штаты остались прежними, и – большими!.. Так что прежнее здание бывшего Энского управления КГБ СССР за нынешними госбезами и осталось, причём – явно не пустынное… Все прежние кабинеты были заняты новыми (точнее – перекрасившимися в новых!) хозяевами, и без дела никто из них не сидел…

…Так что же то были за дела?!.

Время от времени в газетах проскальзывало что-то о сегодняшних подвигах чекистов. Там-то ими арестованы коррупционеры…. А там – изъяты наркотики в огромных размерах… А здесь – пресечена незаконная экономическая деятельность в огромных размерах…

Но ведь тем же самым занималось и множество других, куда более приспособленных для этого госструктур и органов – милиция, прокуратура, налоговая полиция, контрольно-ревизионное управление, да мало ли кто ещё…

Совсем не к чему было подключать сюда и госбезопасность, во всяком случае – не казалось это обязательным и непременным условием для успеха, только путалась она зачастую у всех под ногами и мешала. И хорошо – если мешала случайно, а не по каким-то своим, не ведомым нам важнейшим госбезовским мотивам!..

Сильно подозреваю. что в этих условиях главнейшим делом большинства госбезов была… пьянка!.. Да-да, самое элементарное назюзюкиванье в своём служебном кабинете, средь белого дня и прочих обязанностей…

Закрылся изнутри, отключил все телефоны, достал из сейфа заветную бутылку, и давай измерять её ёмкость в глотках!..

Когда-нибудь придёт и их час… (Эти строки писались в 2000-м году). Свернут демократию с болтливыми газетёнками, и рассорятся с щедрыми на обещания Западом, снова замелькают в нашей пропаганде тогда: «Враги –
кругом и повсюду!», понадобится приструнить разболтавшееся общество, – тогда-то гэбешники и выскочат из временного забытья, вернув прежнюю силу… А пока – шиш, только водку пить, да из окон своих кабинетов на происходящее вокруг нас недоумённо-настороженно щуриться…

Но попадались среди нынешних госбезов и люди неуёмные… Не хотелось им – в долгой засаде ждать своего часа, а хотелось – уж сегодня попробовать себя в деле!..

Некоторые, с фанатичной загогулинкой в мозговых кривоватостях, пытались преданно служить некоей державной идее, пахать самоотречённо на государство, причём – не на нынешнее, воровато-подленькое, которое все ныне видят перед своими глазами, а – на будущее, которое-де когда-нибудь неизбежно придёт ему на смену!.. Вот за эту, придуманную ими, и в реале никогда не существовавшую державу они и готовы были кому угодно порвать пасть и отшибить рога!..

Другие же, более разумные, уж всё про наше славное государство «пробили» до упора, и теперь пользовались предоставленными им службой знания и возможности для набивания деньгой собственных карманов, стремясь выбиться из державных лакеев в «первачи», в хозяева жизни, в «премьеры»… Многим это и удавалось (взгляните только на тех, кто сегодня косяками валит в министры и Президенты!), другим – не очень, но и те, кто – «не очень», ссыпали в кармашек звонкую сумму в конвертируемой валюте, вполне достаточную для безбедного существования после неизбежного ухода на пенсию…

…Одна из любимых забав госбезов ныне – отстрел части преступных «авторитетов», по каким-либо причинам ставших неудобным сильным мира сего. Делается это чужими руками…

Киллеры в большинстве случае случаев – понятия не имеют, кто является их заказчиком… Ставших ненужными исполнителей – убивают. Но и «засветись» они, попадись в руки правосудия – беды особой нет, – ни на кого серьёзного не выведут…

В самом худшем случае «шестёрки» могут вывести лишь на парочку каких-нибудь «семёрок», а пока их раскрутят – будут ликвидированы «восьмёрки» и «девятки», в результате чего идущая от криминальных «семёрок» к чекистким «королям» и «тузам» ниточка – прервётся.

Устранение «авторитетов» – освобождает жизненное пространство для других, более удобных (в том или ином раскладе власть имущих) игроков, и каждый раз это будет выгодно либо некоему придуманному руководившим операцией гэбешником фантому («будущему идеальному государству»), либо же – самому руководителю операции, персонально… Одних прибрал, от других получил инвалютную благодарность, – вот вам и совершенно секретная чекисткая операция!..!..

Наш простецкий плешивец, кажись, был именно из тех самых, не желавших тихонечко алкоголизоваться, инициативных госбезов…

Именно к такому выводу приводило наблюдение за его повадками – за теми же обсыпанными перхотью плечами, например… У него что, не хватает зарплаты на приличную одежду и хорошего косметолога?!. Не верю!.. Сколько мизерной ни была бы его официальная зарплата, но на то, чтобы казаться не огородным пугалом, а действующим офицером контрразведки, – хватит вполне!..

Следовательно, его перхоть – такая же маскировка, как и затрапезная одежда…. Он сознательно хочет казаться неопасным, стало быть – он опасен, он очень опасен, он опасен по-настоящему, а не так, как пытаются смотреться опасными всевозможные накаченные мускулами Шварценеггеры… Их цель – казаться грозными, тем самым отпугивая от себя потенциальных противников… Их «яркая» расцветка – это способ защиты…

Но тому, кто готовится не защищаться, а нападать – выглядеть грозным вовсе не желательно!.. Зачем настораживать врага своим внешним видом?.. Наоборот, надо выглядеть беззащитней, чтоб тебя не опасались, и не ждали подвоха… Выждать момент, и – внезапно разить сокрушительным ударом!.. Любой противник, застигнутый врасплох, уже наполовину побеждён!..

В ожесточённой схватке побеждают обычно тот, кто умеет бить внезапно и смертельно!..

…И бойтесь в первую очередь – тех, кто старается казаться неопасным!..

Глава 32. Визит чекиста. (продолжение)

Но во вполне разумном стремлении Петра Филимоновича выглядеть этаким недотёпой – бухгалтеришкой таилась всё ж некое понятное лишь искушённому кокетство. Смотрите и восхищайтесь, мол, тем, насколько же я могуч и удал, если сознательно рисуюсь слабым и неспособным!..

Как ни крути, тут было некое предупреждение, что для играющего в опасные игры с окружающим миром оперативника – небезопасная роскошь. Окажись враг достаточно проницательным – и он сможет, вовремя распознав опасность, уклониться от неё…

Идеальным образом в данной ситуации было бы – «служака-самодур с алкашистым носом». То есть – чуть больше агрессии, оловянный блеск в глазах, постоянно твердимые фразы типа: «Я сказал – и точка!», «Делайте то, что я велю!», «По этому вопросу – обращайтесь к моему руководству!», и так далее… Ну а испитый нос – это сигнал, что суровость его обладателя вполне смягчаема вовремя и тактично преподнесённой бутылочкой хорошего коньяка…

То есть перед нами в данном случае – хоть и дурак, но достаточно предсказуемый и управляемый… Тип – понятный и близкий сердцу нашего человека, особенно – мента… Ведь и среди нашего начальства таких – каждый третий, если не каждый второй… Вот и расслабится внимание общающихся с гэбешником розыскников, а ему этого и надо – чтоб перестали коситься напряжённо, и каждое произнесённое им слово проверять «на слух»…

Казаться туповато-ограниченным – удобней. Дураков у нас любят, с ними возятся, от них не ждут хитрованистых подлянок, и с них – меньше спроса…

Так что хоть и Асом был наш гость, но – со слабинкой, с этакой самовлюблённостью в собственное мастерство… Маленький недостаток. Но когда игра – серьёзная, и ставка в ней – твоя жизнь, то даже и мизерное упущение может привести к последствиям непоправимым…

…Меж тем голоса майора и подполковника продолжали бубнить.

По слегка напрягшейся интонации Петра Филимоновича чувствовалось, что он смирился с моим присутствием в комнате, и наконец-то плавно перешёл к сути приведшего его к нам дела… Внимательно вслушавшись в говоримое им, я изумился окончательно!..

Потому как в переводе на язык конкретики его завуалированной обманными «ходами» и второстепенными поворотами говорильни выяснялось, что ГБ давала нам. ментам, предельно чёткие указания относительного того, как правильней и эффективней вести следствие по делу об убийстве Скворцовой.

Судите сами…

Вначале подполковник нарисовал нам облик убиенной таким, каким его хотели видеть гэбешники. Оказывается, Аллочка была девушкой хоть и не без недостатков (аморальность, авантюризм, стяжательство), но в целом – вполне мирной и безобидной.

(Надо понимать – почти как сам Пётр Филимонович).

Вот и в её стремлении сблизиться с иностранцами, как выяснила бдительная ЧеКа, тоже, оказывается, не крылось ничего криминального… Так… захотелось заполучить заморского хахаля, только и всего!..

Он, Пётр Филимонович, не знает, разумеется, кто и почему убил Скворцову (ироничная ухмылка давала понять, что в действительности в мире нет ничего такого, чего наш гость не знал бы досконально), но вот кажется ему почему-то, что сделал это один из её хороших знакомых…

Почему?..

Скажем – он попытался втянуть Скворцову в какую-то тёмную историю, но она по свойственной дамскому полу и вполне простительной пугливости от опасного дела наотрез отказалась. Не учла лишь, глупенькая, что слишком много компрометирующего узнала о ком-то, не оставив ему иного выхода, кроме как заманить её на берег водоёма и угрохать…

Пётр Филимонович скорбно потупился, как бы заново переживая случившееся в тот поздний вечер на косе…

Признаться, наши с Дубком физиономии слегка окаменели от невольного ожидания, что госбез, сейчас воскликнет с душевным надрывом: «А ведь я во всём виноват!.. Вяжите меня поскорее – это я пытался втянуть в свои грязно-чекисткие делишки юную милашку, а затем, опасаясь разоблачения, – оглушил-задушил-утопил!»

Но не оправдал наших надежд плешивый, и не саморазоблачился. Наоборот – сделав короткую паузу, покатил бочку на кого-то другого…

Но на кого конкретно – сказал не сразу.

Вначале он повёл разговор о… Семчагине и Самсонове!.. Да-да, мы даже остолбенели от неожиданности, когда с ловкостью циркового фокусника вытащил Пётр Филимонович из рукава курточки эти две находящиеся ныне на слуху у угрозыска фамилии, и, слегка помусолив своими рассуждениями, со вздохом засунул их обратно в свой бездонный рукав, констатировав: невиновны!..

Не в лоб, без ненужной категоричности, как бы предположительно (но по смыслу – утвердительно и даже приказательно) нам было сообщено мнение госбеза: Самсонов к этой мокрухе совершенно не причастен, и «уж тем более» не причастен к ней Семчагин!..

(Мне особенно понравилось это самое: «уж тем более»…Самсон, стало быть, всё же казался гэбистам чуточку менее невиновным, чем Семчагин!.. Это, как если бы одну женщину признали чуть менее беременной другой!)

Понятно, – ГБ не хочет, чтобы мы копали в этом направлении… Ну а куда же – можно копать?..

И тут в разговоре возникла крошечная пауза. Перед тем, как назвать определённого госбезопасностью кандидата на роль убийцы гражданки Скворцовой, Пётр Филимонович как бы колебался, размышляющее щупая нас глазками и определяя, созрели ли мы до окончательных выводов, или же ещё представляем из себя недоприготовленное блюдо, с которым ещё возиться и возиться…

Но, надо полагать, мы с начальником угрозыска смотрелись уже вполне поджаристыми котлетками, поэтому наш гость, кончив ломаться, как девица на выданье, буднично сообщил: «У Аллы Витальевны был жених… Павел Аврахов. Ранее дважды судим, между прочим!.. Так вот, я так думаю: не он ли?..»

И – замолк, сражённый необходимостью без сто пудово железных доказательств выдвигать тяжкое обвинение против кого-либо, вполне возможно – и невиновного даже…

«И что – есть зацепки?..» – судорожно сглотнув слюну, спросил Дубок.

Помедлив для приличия, подполковник широко развёл руками: дескать, нет у нас ничего конкретного… Так… Лёгкие подозрения!.. Жених… ранее судим… во внешности что-то неподходящее…

Кому и не валить, как не такому?..

В комнате воцарилось нехорошее молчание.

Разумеется, спросить Петра Филимоновича мы могли бы многое.

Скажем, с чего он взял, что Аврахов – жених покойной, если плотно занимающийся этой мокрухой уголовный розыск о наличие жениха у Скворцовой слышит впервые?.. (Хотя сам Аврахов в материалах следствия мелькал и раньше, но об этом – позднее).

Почему госбезы так уверены, что Аврахов предлагал Алле нечто противозаконное?..

И, наконец, есть ли хоть какие-либо улики, позволяющие позднее доказать его вину на суде?.. (Вариант вопроса: сфабрикованы ли уже эти улики гэбешниками, или же они скромно переложили это неприятное занятие на наши плечи?..)

Но всего этого мы не спросили… Правду наш гость всё равно не скажет, а вынуждать его лишний раз врать нам – было бы неблагоразумно, и в будущем такое поведение могло аукнуться… Оно нам надо?!.

…Но был и ещё один вопрос, который нас сильно интересовал…

Толкая милицейских розыскников в нужную для себя сторону при расследовании уголовного дела милицейской компетенции, госбезы должны быть уверены, что мы состряпаем конечное блюдо именно таким, каким им бы хотелось… Но ведь никакой гарантии на этот счёт у них нет!..

Давно прошли андроповские времена, когда любая чекисткая букашка ногою открывала двери в любой ментовский кабинет… Ныне ГБ не является самой привилегированной силой в нашем государстве. (Напоминаю: это писалось в 2000-м году).

Нет, это – лишь одно из многочисленных государственных ведомств, ничуть не более авторитетное, чем, скажем, то же МВД… И, если быть совсем честным – куда менее пронизывающее все структуры общества, и менее влиятельное, чем налоговики, прокуратура, та же милиция…

Формально, быть может, за госбезами и остаётся высший приоритет в вопросах безопасности державы, но реально соотношение сил определяется близостью (или удалённостью) главы того или иного ведомств к Президенту державы. А ведь всем известно, что сегодня министр внутренних дел люб Президенту – как младшенький брательник, и уж никак не может быть оттеснён на задний план менее подвижным и более «прогибающимся» руководителем госбезопасности…

В этой ситуации, вздумай мы не подчиниться откровенному диктату чекистов в расследовании по нашей епархии, ничего ОФИЦИАЛЬНО сделать они нам не смогут.

А начни неофициально мстить и гадить исподтишка – напишем докладную своему руководству, те – своему, наверху доложат о «наезде» госбезов на ментуру нашему министру, тот накляузничает на ушко Президенту, и с кого-то из руководящих чекистишек – слетят погоны…

Стало быть, должны появиться какие-то мотивы (или – стимулы) нашей старательности в исполнении спущенных Пётром Филимоновичем «указок».

Таковых мотивов-стимулов в принципе может быть только два: страх или выгода. Нас могут либо подкупить чем-либо, посулив должности либо денежки в обмен на совершение тех или иных телодвижений, либо – запугать возможными неприятностями на тот случай, если мы окажемся непонятливыми, и расследование не примет нужного ГБ направления…

И тут я лохнулся, проявив такую желторотую наивность, о существовании которой у себя к данному моменту даже не подозревал, и за которую, должно быть, мне будет потом стыдно до конца моих дней…

На одну лишь короткую секундочку я подумал, что Пётр Филимонович явился нас подкупить!..

Что же он предложит в обмен на усердие персонально мне?.. Наверняка – аналогичную (или даже – с повышением!) должность в аппарате областного управления госбезопасности!.. Ну и – ещё одну звёздочку на мои погоны, вестимо… Капитан госбезопасности!..

Звучит куда лучше, чем – старший лейтенант милиции… Тьфу, даже язык зачесался от этого давно надоевшего мне словосочетания!..

Прав у меня станет куда больше, а повседневных обязанностей – куда меньше!.. И я не повторю глупостей «инициативников»… Никаких смертельно опасных авантюр – ни во имя призрачной «будущей державы», ни во имя собственного кармана даже, ну его…

Всех денежек всё равно не зашибёшь!..

Засяду в своём новом кабинете, и честно запьянствую с рассвета и до заката, иногда лишь вглядываясь из служебного окошка в происходящее на окрестных улицах, и изумляясь: «Надо же… Уж и до таких похабств докатились?!.»

…Мои сладостные грёзы прервал голос Петра Филимоновича.

Как только он произнес первые два слова: «Лейтенант Алябьев…», – сразу же я спустился с небес на землю. Прозрел: никто и не собирался осыпать нас подарками из мешка деда Мороза… Как и всегда, было решено, что запугать – куда надежнее, дешевле и долговечнее, чем – подкупить…

Продолжение следует

Владимир КУЗЕМКО, для УК