Осведомитель. Повесть о советском человеке

Мы начинаем публикацию повести «Осведомитель», нашего постоянного автора Владимира Куземко, известного нашумевшим  циклом заметок «Записки районного опера», романами  «Смерть Колокольчика (из записок районного опера)» и «Жестокое обаяние братвы»…

ВЕРБОВКА

Спустя неделю после завершения июньского (1983-го года) Пленума ЦК КПСС студент-третьекурсник исторического факультета Энского государственного университета Вадим Самсонов сидел в читальном зале университетской библиотеки и вдумчиво конспектировал обоих докладчиков на этом Пленуме – Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета Союза СССР товарища Юрия Владимировича Андропова и члена Политбюро ЦК КПСС, Секретаря ЦК КПСС товарища Константина Устиновича Черненко.

Доклады были интересными, с живинкой. Запомнилось андроповское: »…идет борьба за умы и сердца миллиардов людей на планете. И будущее человечества зависит в немалой степени от исхода этой идеологической борьбы. Отсюда понятно, как исключительно важно уметь донести в доходчивой и убедительной форме правду о социалистическом обществе, о его преимуществах, о его мирной политике до широчайших народных масс во всем мире. Не менее важно умело разоблачать лживую, подрывную империалистическую пропаганду». Здорово!..

И у Черненко, тоже – толковое: «Партия видит и негативные явления в молодежной среде. Беспокоят запоздалое гражданское становление и политическая наивность, иждивенчество некоторых молодых людей, их нежелание трудиться там, где это требуется обществу сегодня. Дело еще и в том, что наш противник стремится использовать в своих целях особенности психологии молодежи. Ведь она по собственному, личному опыту не знает суровых испытаний классовой борьбы и войн, когда предельно обнажались подлинное лицо империализма, его ненависть к народам нашей страны, к социалистическому строю. Вот почему надо неустанно заботиться об идейно-нравственной, классовой, трудовой закалке молодежи».

Надо!.. Обеими руками поддерживал Вадик данное указание директивного товарища. Взять хотя бы их исторический факультет. Вроде бы – привилегированное высшее учебное заведение, издавна ставшее кузницей идеологических кадров для их области, но сколько же среди сокурсников Самсонова тупиц, алкашей, развратников, тунеядцев!.. Тут сыскать хотя бы одного «закалённого» – уже проблема!..

Впрочем, утруждал себя обширными выписками из газетных текстов студент Самсонов вовсе не потому, что фанател пленумовскими откровениями… Полным ходом шла экзаменационная сессия, и хоть Пленум ЦК закончился только что, но придирчивые экзаменаторы уже требовали цитировать его материалы (разумеется – наряду с ленинскими работами и решениями 26-го съезда КПСС) в ответе на любой вопрос, будь то деятельность Юлия Цезаря, Куликовская битва или, скажем, Триумфальное шествие Советской власти по стране в период с 25 октября 1917-го года по февраль—март 1918 года.

Спрашивается, какое отношение имеет состоявшийся в 1983-м году Пленум к событиям многолетней (если не многовековой) давности?.. А это у придирчивых преподавателей спрашивай – но тогда уж «отлично» не увидишь как собственных ушей!.. А начнёшь возникать – замучают «неудами», отчислят за академическую задолженность, автоматом заберут в армию, ещё и в Афганистан пошлют… Нет уж, лучше материалы Пленума вызубрить!..

…Часа два пошелестев газетой, Самсонов занёс в пухлую от директивных высказываний общую тетрадь все основные откровения докладчиков, после чего с чувством исполненного долга заторопился к выходу, предвкушая скорую встречу с бокалом пива в забегаловке за углом.

Вдруг чья-то рука деликатно ухватила его сзади за локоть. Оглянувшись, Вадик увидел симпатичного парня с ранними залысинами и умным, чуточку ироничным взглядом. По молодому, но уж «подсушенному», с едва приметными морщинами лицу ощущалось: уж не студент, но ещё и не преподаватель, а промежуточный тип, – вроде аспиранта.

«Не торопишься?. Надо поговорить!» – доброжелательно улыбнулся незнакомец.

Аспирант – ещё не препод, но вполне может стать им в будущем, и тогда, быть может, именно ему придётся сдавать очередной экзамен…. Поэтому Самсонов, на всякий случай тоже улыбаясь, согласился:
«Давай!.. Пошли в сквер, сядем на скамейку…»

Вышли из библиотеки, перешли через оживлённую улицу, и устроились на скамейке под ветвистыми деревьями. День был чудесный, тёплый, но не жаркий. Солнышко светило, небо голубело, воробышки чирикали. Короче, ничто не предвещало беды. И каково же было изумление Вадима, когда «аспирант» выудил из нагрудного кармана и показал ему удостоверение сотрудника Комитета Государственной Безопасности СССР!..

«Старший лейтенант Игнатов. Для друзей и близких – просто Петя!» – приятно улыбаясь, представился он.

«А-а-а?…» – позорно растерявшись, дурацки переспросил Вадик, и уставился во все глаза… Никаких других слов у него просто не нашлось.

До сегодняшнего дня с секретным ведомством Железного Феликса Самсонов был знаком лишь по литературным и киношным версиям героической деятельности чекистов. Но чтоб – вот так, на расстояние вытянутой руки?!. Невероятно!..

И – ПОЧЕМУ?.. Неужто сыскалась за Вадиком какая-то вина перед родным государством?!.

Детство, отрочество и пока ещё недолгая юность в один миг промелькнули перед его внутренним взором. Вроде – всё незапятнанно: во вражеских разведках не состоял, с антисоветчиками не якшался, «Голос Америки» по ночам (как некоторые!) почти не слушал… Неужто кто-то из родственников проштрафился?!.

«Обращаемся к тебе как к сознательному советскому гражданину! – разгадав блуждающие по физиономии Самсонова страхи, успокоил его старший лейтенант. – Необходимо твоё содействие в одном важном и ответственном деле…»

«Всегда готов!.. Я…э-э-э… товарищ… товарищ Игнатов… я всегда…э-э-э…» – потерянно забормотал Вадик, с одной стороны немного успокаиваясь («не собираются арестовывать!»), но с другой встревожившись ещё больше («Уж не в Афганистан ли вербуют?!.»).

Петя счёл полезным ещё раз успокоить:
«Не тушуйся, с тобой всё в порядке… Просто окажешь некоторую. не очень обременительную для тебя помощь… Негласно, и, разумеется, лишь при условии твоего полнейшего согласия!.. Имеешь право отказаться…» – он замолк, испытывающее глядя в упор…

Вадим похолодел. Уж не подозревают ли его в способности отказать в добровольном содействии органам госбезопасности?!. От такого жуткого предположения по спине студента под рубашкой забегали мурашки.

«Помогу!.. Разумеется!.. Всё, что угодно!..» – торопливо заверил Вадик, в глубине души сожалея, что с утра пошёл в университетскую библиотеку… Знал бы, что подстережёт его здесь – не покидал бы стен общаги!.. Лучше уж двойку на экзамене схлопотать, за незнание материалов Пленума… Если двойка только одна – её нетрудно потом и исправить…

«Мы на тебя, сам понимаешь, вышли не случайно… Долго наблюдали, проверяли анкетные данные, кое с кем про тебя советовались…» – дружески журчал Петин голос, вызывая у Вадика новую волну ужаса.

«Выходит, я давно уж – «под колпаком», хоть и не подозревал об этом… И встреча в читальном зале – не случайна?!.» – медленно прозревал он.

Интересно, уже успели накопить на него какой-нибудь компромат?.. Наверняка успели… Может, в одной из шумных студенческих компаний, под дешёвый портвейн, прозвучал какой-нибудь гнусно-провокационный анекдот о покойном Брежневе, или, не приведи Господь, даже и о ныне живущем товарище Юрии Владимировиче Андропове, а он, Вадик, по пьяни не пресёк вовремя, не дал должного отпора!.. А то и сам что-то сгоряча ляпнул… Да-да, ляпнул – и забыл, а товарищи из КГБ, услышав, запомнили…

Но дальнейший ход разговора успокоил.

Оказывается, втолковывал ему Игнатов, Комитет Государственной Безопасности не только ловит вражеских шпионов и бывших гитлеровских пособников, о чём хорошо рассказано в книгах и фильмах, но и негласно присматривает за отдельными лицами, которые потенциально (Петя это слово особо выделил голосом) представляют угрозу для Советского государства своими противоправными настроениями и деяниями. Среди таковых потенциально опасных людишек (а как ещё прикажете называть злобствующую против родной Советской власти публику?!) есть и отдельные научные сотрудники Энского госуниверситета, в частности – хорошо знакомый Вадиму Самсонову, доцент исторического факультета Сергей Анатольевич Зубов…

«Так Зубов – враг.?!.» – ахнул Вадик, мгновенно припомнив моложавого, щупленького, эрудированного и ужасно строгого доцента.

«Не враг… пока что… Но – немножко заблуждающийся!.. – терпеливо поправил Петя. – Ты наверняка уже знаешь из газет и о докатившееся до откровенного антикоммунизма академике Сахарове, и о злобном выкормыше ЦРУ, якобы – писателе Солженицыне?.. Так вот, Зубов – один из тех, кто относится к этим двоим недостаточно критически, понимаешь?!. Мы к нему давно подходы ищем, но он осторожен… Отсюда – и наша просьба к тебе!.. После летних каникул, осенью, не мог бы ты сойтись с Зубовым поближе, изучить его личность, прощупать уровень политических заблуждений… Объективно определить градус отклонений от правильных взглядов, так сказать!.. Ну и, понятно, поделиться с нами своими наблюдениями… Что скажешь?..»

«Н-н-ну, не знаю… Не уверен… Справлюсь ли?..» – промямлил Вадик, бледнея. Перед его мысленным взором мелькнула страшная картинка: легко расшифровавший Вадика доцент, заманив Самсонова в глухое место, стреляет ему в спину из бесшумного пистолета…

С другой стороны, откажись он помогать компетентным органам – те мигом проинформируют деканат о его морально-политической неустойчивости, а уж деканат легко найдя повод для придирок, – в два счёта выкинут Вадика из универа!.. Впрочем, наверняка выкинут и в том очень вероятном случае, если он согласится помочь КГБ, но с заданием не справится…

«Ты справишься, мы в тебя верим! – убеждённо заявил внимательно наблюдающий за физиономией собеседника Петя. Заговорил сугубо по деловому: – С 1-го сентября Зубов начинает подбирать себе студентов для будущей специализации … Подойди к нему, прояви желание писать курсовую под его чутким руководством… Сам знаешь, как преподаватели ценят самостоятельно рвущихся под их тёплое крылышко, старательных и трудолюбивых студентов… Ну а в дальнейшем – будешь отчитываться мне по телефону… вот номер… Запомни, и бумажку тут же уничтожь, понял?.. В случае необходимости будем встречаться в укромном месте… Вопросы есть?.. Нет. Отлично… Тогда – действуй!..»

Он ободряюще похлопал Вадика по плечу, встал со скамейки и ушёл.

Так началась активная осведомительская деятельность студента Самсонова, чуть позднее получившего от КГБ оперативный псевдоним – «Тёмный».

Продолжение следует

Владимир КУЗЕМКО, для УК