Граница на замке: поймали мышь – нахальную, агрессивную и с «левым» салом

Мясо-молочная война на Российско-Украинской границе укрепила контрабандистские ряды. На днях дружественные славянские державы обменялись очередной любезностью. Россия поставила пограничный заслон на пути украинских продуктов. Украина ответила операцией “Контрабанда-стоп!”, усилив бдительность на территориях, примыкающих к российским губерниям. Обе стороны убеждены: граница под надежной защитой, мышь не проскочит. Корреспонденты “МН” решили это проверить. Один из нас вторгся на территорию сопредельного государства из Курской области, перемахнув через плетень на огороде у знакомой тетки Нюры. Другая, обвесившись контрабандным деликатесом, пересекла границу на электричке “Брянск – Конотоп”.

Приграничный пейзаж

Лично я становиться нарушительницей закона не собиралась. Сидела себе на станции Суземка, оглядывала пейзаж. Милиция куда-то попряталась, носильщики перекладывали мешки поближе к платформе. Товар предназначен для украинских оптовиков, закупающих в Суземке муку, сахар, рис, макароны и сигареты. Обычные челноки из-за кордона отовариваются тем же самым, но в объемах, который можно дотащить на горбу. Тех и других таможенные правила на щите предупреждают об ответственности за незаконный товарооборот. На это обращают внимания не больше, чем на вокзальную табличку “Не курить, не сорить”. Наоборот, дымят назло.

Электричка из украинского Конотопа пришла в 12.52. Уже час пассажиров проверяют таможенники и пограничники. Двери откроют за пять минут до отправления в обратную сторону. И вот тогда! Две толпы встречно сшибутся в узком заграждении “зоны контроля”, потечет сахар из порванных мешков, пронзительно завизжат женщины.

Так всегда. Украинцы привыкли к неизбежному и за бока нисколько не переживают. У многих настроение благодушное: с утра расторговались на местном базаре своим дешевым сыром и маслом, на барыш прикупили сигарет и куриных окорочков. Назавтра у себя дома толкнут ходовой российский товар и снова приедут. О мясо-молочной войне между державами челноки не слышали. У них свой бизнес.

С дефицитом наперевес

– А ты че пустая? – спрашивает меня соседка по лавке Валентина, обвешанная баулами. – Хоть бы мешок сахару взяла.

– Хребет жидкий, не допрет, – засомневались тетки с борцовскими спинами.

Посовещавшись, они выясняют, есть ли у меня деньги на сало, килограммов на двадцать. Заплатить надо 600 рублей. На местных складах сало всего по 30 рублей. За такую цену я бы и в Москву взяла пару килограммов, но в розницу не продают, а опт начинается от 20 кг. Хохлушки соблазняют, что на Украине они перекупят мой продукт за 50 долларов. Соглашаюсь, мысленно подсчитывая, что на следующей “ходке” наварю уже 100 долларов, потом 200…

Единственное, что беспокоит, – зачем переть сало из России на Украину, если это ее стратегический национальный продукт? Женщины говорят, что сало у них водилось при царе Горохе, при новой власти доели последний шмат. Интересно, а с какой радости наш Россельхознадзор запретил ввозить сало с Украины, если оно там в дефиците? Люди пожимают плечами: а кто знает, такая политика!

Чтобы не усугублять международный кризис, купила билет до ближайшей украинской станции. Перед посадкой была во всеоружии: мешки с салом висят спереди и сзади, паспорт в зубах, пальцы – в замок, локти – в стороны. Между прочим, выглядела довольно прилично, все-таки не бесформенный куль с глазами.

Цыба-конфискат

По сигналу из “зоны контроля” ринулись к вагонам. Какой, к черту, контроль! Толпу несло, как торос во время ледохода. Что мы уже в вагоне, стало понятно по трехэтажному мату в адрес моей родины. Справедливости ради надо сказать, что через семь минут, когда электричка пересекла границу, хохлы с тем же чувством изматерили свою отчизну. Было за что – с хвоста и с головы на нас надвигалась украинская таможня, которой будто бы еще перед отъездом в Россию заплатили по десять гривен с носа. Люди завозмущались: придется снова платить. Однако пришла совсем плохая весть: старший в наряде – Цыба-конфискат. Говорят, этого майора ни за какие деньги не купишь, он сам конфискует все что хочет. Причем по закону, который на ста страницах перечисляет товары, запрещенные к ввозу из России. Что можно ввозить – тоже перечислено. Например, почтовый конверт в количестве 1 (одной) штуки, хлеб – “для одноразового приема”. Электричку, под завязку набитую незаконным товаром, ожидала тяжкая участь. Но самое неприятное, что и купленное мной сало тоже оказалось контрабандой. За это грозил штраф в размере 200 процентов от стоимости и административное задержание на трое суток. Перспектива ареста мне не понравилась.

Однако опасность творит чудеса. Кто-то исхитрился открыть окна, на насыпь полетели блоки сигарет, рюкзаки и мешки. Добрая контрабандистка Валентина сорвала с плеч мою ношу и тоже выбросила. Шустряки, вынырнувшие из леса, будто того и ждали. За считаные секунды за окном не стало ни мешков, ни коробок. Заточенные в вагонах челноки прямо на глазах потеряли по нескольку тысяч рублей. Вой поднялся, как на похоронах. Отчаянные стали выпрыгивать из тамбура. С перепугу я кинулась за ними.

И вскоре пожалела. Украинцы, не обращая внимания на мои вопли о дружбе народов, куда-то разбежались. Я осталась на чужбине в полном одиночестве. Слава богу, случайный возница указал на ближайшие кусты: “Через 300 метров выйдешь к своим”.

Родных пограничников разыскивала часа полтора. Был обед, отряд ездил в столовую. Война войной, а обед по расписанию.

Отдал закуску и свободен

А вот украинские дозорные обедают не отходя от места службы – у поваленной березы, что в километре от приграничного огорода бабы Нюры. Корреспондент “МН”, попавший за кордон из Курской области, сам в этом убедился. Завидев нарушителя, суровые украинские пограничники перестали жевать и перешли к делу:

– Руки вверх! Оружие, наркотики, валюта е?

Из всего перечисленного у меня имеется только валюта в количестве одной поллитры. Отдаю добровольно. Государственное преступление на глазах становится мелким правонарушением.

– Садись, москаль, – приглашает прапорщик Гена.

Украина, видать, не жалеет пайка для своих служивых – дозор закусывает колбасой и белым хлебом. Курицу, судя по разбросанным костям, уже съели.

– Да ни, это нарушители снабжают, – честно признался Гена. – Почему “взятка”? Просто совесть надо иметь. Шастают с бутылями туда-сюда. Известно за чем – за бензином, в России он дешевле. Мне надоело, говорю одному: отец, ты уже на неделю заправился, а мы с утра не жрамши. Человек понятливый, куру принес…

Калашный бизнес

Но в общем-то на бензиновый бизнес своих соотечественников пограничники смотрят сквозь пальцы. Потому что людей жалко. Из сумских деревень тащиться на заправку в Глухов километров пятьдесят, Россия ближе. Перешел речку – и вот он Хомутовский район Курской области. На всякий случай надо иметь при себе паспорт со штампом о прописке в приграничном районе. У тех, кто примелькался, паспорт вообще не спрашивают.

– Это непорядок, – строго выговаривает кому-то старший по званию, лейтенант Голубчик. – Вот так и усыпляется бдительность. Раз пропустишь, другой, а потом он пронесет автомат для каких-нибудь террористических целей.

Как назло, после обеда потенциальные террористы стали переходить границу косяком. В обе стороны. Полы у многих были подозрительно оттопырены.

– Ерунда, – отмахнулся лейтенант. – По домам двинули. Ты за машинами следи – скоро тут будут пробки, как на Тверской.

Он, конечно, загнул, но движение и впрямь оживилось. Вдоль оврага, в километре от пограничного дозора, пролетела “Нива”, следом – груженый доверху грузовичок, еще какая-то иномарка с российскими номерами. Встречное движение с Украины было не менее интенсивным.

По сведениям моих знакомцев, из России на Украину контрабандисты везут йогурты, пиво, мясо, бензин в объемах, как минимум втрое превышающих официальный экспорт. Из Украины в Россию движутся десятки тысяч тонн неучтенного сливочного масла и сыра. Позднее эксперты российской таможенной службы заверят “МН”, что, по их оценкам, с Украины незаконно ввозят от 300 до 450 тысяч тонн сыров в год при официальном экспорте в 210 тыс. тонн.

Более точных цифр нет. “Левый” бизнес не поддается учету.

– Вон Колян второй раз проехал, – с тоской сказал прапор. – Одна ходка на КамАЗе – и жене шуба.

Платите больше!

Жена прапорщика Гены по морозу ходит в куртке, потому что оклад у него – три тысячи рублей. У лейтенанта – на пятьсот больше. Маленькая зарплата, откровенно говорят пограничники обеих держав, как-то не стимулирует их к героическому исполнению долга. То-то, я смотрю, не очень-то они разбежались за нарушителями. Просто наблюдают – и все.

Впрочем, какого-нибудь способа передвижения, кроме собственных ног, у них нет, УАЗик сломался еще осенью. Да и был бы на ходу – попробуй догони эту контру, которая летит со скоростью 200 км в час. Останавливать, конечно, пытаются. Был даже российско-украинский семинар, учились друг у друга рыть траншеи на пути следования особо наглых контрабандистов. Но те тоже оказались не дураки – впереди колонны машин с “левым” бензином теперь идет машина со щебенкой и засыпает вырытый ров. В Луганской области на некоторых бандитских тропах поставили самые настоящие танки. Через неделю появился обходной путь.

Вообще между Россией и Украиной официально насчитывается свыше 700 контрабандных дорог. Неофициально – в три раза больше. При всем желании объехать их даже за неделю пограничники не в силах, обойти пешком и вовсе невозможно. На зиму своим погранцам Украина придумала выдавать лыжи, а летом собирается купить по велосипеду на отряд.

Наши пограничники технически оснащены гораздо лучше. Во всяком случае, машина у них была, хотя и двигалась со скоростью 40 километров в час. Иногда можно задержать задумчивого нарушителя. У машины было еще одно достоинство – громкий сигнал. Один залетный контрабандист от неожиданности чуть не выпал в осадок. На обратном пути в отместку оглушил дозор пронзительной сиреной.

Пожалуй, это самое невинное из того, что случается на российско-украинской границе.

Око за око

Стрельба давно в порядке вещей. Только за последние месяцы бандиты ранили двух общественных помощников пограничников на Украине, подожгли военную машину. В приграничной полосе России стычки пограничников с контрабандистами проходят с той же регулярностью, что смена дня и ночи. Есть и победы. По словам начальника Сумской погранзаставы, недавно предотвращен ввоз из России большой партии героина. Что интересно: на сайте российской таможенной службы факт изъятия наркотиков категорически отрицается.

Но на той и на другой стороне с одинаковым ужасом рассказывают о произошедшем на Украине ЧП: КамАЗ столкнул в кювет машину ГАИ и проехался по перевернутому авто. Милиционеры погибли. Преступление почему-то не раскрыто. Не выяснено, каким образом грузовик без номерных знаков, доверху груженый контрабандным российским сахаром, пересек границу и сотню километров проехал по стране. Источник в правоохранительных органах поделился с “МН” версией, будто проезд был оплачен еще на границе, но гаишников не успели предупредить, а у водителя сдали нервы.

После трагедии контрабандистам устроили веселую жизнь: чуть не каждый день на границе ловили незаконные грузы на 50 – 80 тысяч гривен. Заодно украинские экономисты подсчитали, что только на вывозе неучтенного товара бюджет страны теряет более $10 млрд. в год.

Бюджет России, как вы понимаете, страдает не меньше. На самом высоком уровне звучат призывы бороться с контрабандой. Но с чего начинать – низовым властям не сказали. А без инструкций начальники беспомощны, как кутята.

В самом деле, надо быть слепым, чтобы, допустим, в той же брянской Суземке с десятью тысячами жителей не увидеть, что каждый третий ведет оптовую отгрузку муки, сахара и мяса прямо на дому, 700 – 900 человек держат табачные и продуктовые склады в пяти метрах от пограничной станции. По официальным данным, бедность в этом дотационном районе беспросветная, а поглядишь по сторонам: через дом – новая стройка. Любой ребенок знает: если за неделю выложен целый этаж – значит накануне у хозяина была удачная контрабандистская операция.

“Крыша” наехала

На Украине – то же самое. Разве что за деньги любой ребенок еще и проводит на одну из баз, где стряпаются документы на прибывший из России товар. На территории Луганской области таких баз около 80 – практически по одной на каждые сто километров границы. Одному из нас третьеклассник Юрочка на спор за 10 долларов сам изобразил накладную с печатью. От похвалы засмущался: “У меня папка мастер, а я пока “тимуровец”.

Что это такое в нынешнем понимании, растолковали местные жители. В пограничных селах контрабандисты нанимают детей, и те по мобильным телефонам круглосуточно сообщают о всех передвижениях пограничников. “За стук” “тимуровцы” получают ежемесячно от 100 долларов и выше – в зависимости от количества полезных сообщений. Банальный вопрос, куда смотрят власть и милиция, даже не стоило задавать. Считается, что правоохранители сами “на зарплате у бандитов”. Возможно, и не все… Но почему-то организованных преступных группировок меньше не становится: из года в год луганская милиция насчитывает 28 ОПГ.

– Только накроем одну банду, что тут начинается! – пожаловался местным корреспондентам замглавы администрации Виктор Ивкин. – Звонки из Киева, в том числе и от народных избранников. Все строжатся, с должности снимают: Но если контрабандисты под такой защитой, то получается, что грузы через границу таскает банда мышей. Как в анекдоте, “нахальная, агрессивная и без документов”. А если серьезно: без помощи центральной власти нам здесь шею свернут.

По словам Ивкина, информацией торгуют и пограничники, и милиция. Ставки высоки – от $5000 до $50 000 в зависимости от места службы. У нас в России расценки еще круче.

– Так ведь и страна помасштабнее, – добродушно засмеялся известный в Суземке Валя-“бензопровод”. Когда-то он получил это прозвище за попытку проложить под водой трубы, чтобы без хлопот качать на Украину бензин. Накрыли. Сейчас на своей машине возит за границу мясо.

– Не боишься? – поинтересовались корреспонденты “МН”.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанское, – захохотал Валя.

Шампанское он уважает – весь двор уставлен пустыми бутылками.

Людмила Бутузова, Валерий Бушковский (Россия – Украина)

Источник:“МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ”